Когда под ногами хрустит империя

13

В этот вечер Кенред распрощался с нею за ужином и в спальню провожать не стал. Она поднялась туда сама, села к зеркалу и задумчиво провела по волосам, разбирая сложную причёску. Можно идти в душ – в этом изумительно старинном доме были поразительно современные ванные комнаты, уборные и системы центрального отопления. И матрасы на постелях лежат нежнейшие – вставать неохота…

Смутный шум в отдалении показался ей странным. Она слишком мало прожила здесь, чтоб знать в точности, какие звуки тут норма, а какие – нет, но внутренний зверь поднял шерсть на загривке, а она всегда его слушалась, ещё со времён приграничной войны. И поэтому теперь, отбросив пеньюар и натянув старые штаны, она осторожно выглянула в коридор. Там было ещё светло (лампы пока не включили на работу вполнакала, как делали к полуночи) и пусто. Но не пустынно – что-то явственно происходило за поворотом. После секундного колебания Кира осторожно пошла вперёд. Заглянула за угол, но не так, как сделала бы, будучи солдатом, а всё-таки по-хозяйски – ей не хотелось выглядеть нелепо.

За углом были мужчины, и один из них уже обернулся, так что прятаться не имело смысла. Через мгновение в коридор ещё двое за руки выволокли герцогиню, и Кире стало душно. Но в таких случаях действия опережали продуманный расчёт – только это когда-то спасало ей жизнь. Да и как, о чём тут думать, когда ты в один миг оказываешься в критической ситуации.

– Вай, абракадабра! – воскликнула она, бросаясь к свекрови. Единственная мысль, которая промелькнула у неё в этот момент – вроде бы, все местные солдаты имеют при себе приспособления, позволяющие понимать чужую речь. Поэтому не стоит говорить на тех иностранных языках, которые она знает – они могут понять смысл. Следует нести полную ерунду, тогда, может быть, её поведение сойдёт за искреннее, а может, они растеряются, удивляясь тому, что слышат… И будет видно, что тогда получится.

На бегу Кира залопотала буквосочетания, звучащие как связная речь (ей всегда казалось, что именно так разговаривают между собой приезжие трудяги), но лишённые даже намёка на смысл. Что намеревалась делать, она и сама не понимала, но смутные ощущения, толкавшие её действовать, казались вполне ясными. Если вооружённые мужчины ворвались в поместье графа и грубо вытащили из спальни его мать, то очевидно, они здесь не затем, чтоб передать приветы от знакомых.

А вот и оружие – один из мужчин держит что-то такое в опущенной руке. И Кира бросилась к нему, потому что стоять в стороне просто не получится, а так можно отвлечь на себя внимание и выиграть время. Это же графское владение, дом человека, который служил в армии и знает толк во всяких военных вопросах. Где охрана-то?

Если бы у Киры была возможность задержаться мыслью на происходящем хоть немного, она поняла бы: странно уже то, что герцогиню не пристрелили в комнате, а зачем-то вытащили в коридор. Либо от неё чего-то хотят (но ни одного вопроса ей при Кире не задали), либо собираются похищать. И во втором случае ей самой правильнее было заорать погромче. Но подумать молодая женщина не успела.

Ей действительно уделили немного внимания – один из мужчин шагнул к ней, перехватил за руку, да так сильно, что вырваться она бы не смогла даже в более удачной ситуации.

– Что с ней делать? – спросил, разглядывая дёргающуюся добычу.

– Кира, бегите, – простонала герцогиня.

– Убери её, – брезгливо бросил второй.

Кира дождалась, когда держащий её человек отвернулся, видимо, уточнить приказ, и одновременно слегка ослабил хватку. Она ударила его свободной рукой и коленом. Но уже в момент удара поняла, что толку не будет – он боец, отреагировал безупречно, подставил под её колено жилистое бедро, ну, и броню его мышц на животе ей было не пробить. Разве что ножом, но откуда он… В отместку молодая женщина получила мощный тычок, согнулась, ловя воздух, а потом боец швырнул её в сторону лестницы, прямо на ограждение.

Она влетела в столбик, следом ударилась о чугунное плетение, и очень неудачно. Смутный хруст и боль подсказали ей, что, похоже, повезло сломать и вторую ногу – а потом Кира перекатилась и заскользила спиной по укрытой ковром лестнице вниз. Благо хоть, что ковёр был мягкий, да и в «полёте» женщина почти сумела поймать равновесие. Она закончила это скольжение довольно благополучно, слегка оглушённая, но больше ничего себе не свернувшая. Прежде чем приподняться, она было огляделась, делая вид, что ошеломлена, ошарашена, растеряна, но оружия или чего-нибудь, что можно было использовать вместо него, вокруг не было.

Наверное, надо было хоть что-то сделать, но её посетило понимание, что сделать-то уже ничего нельзя. Она проиграла. Мужчина, который швырнул её с лестницы, встал наверху и поднял руку с оружием, прицелился. «Ответ на твой вопрос? – подумала она. – Интересно, это больно? Быстро ли убивают их стволы?» И тут осознала, что в неё целятся из обычного ПМ. Видимо, потому убийца до сих пор и не выстрелил. Не чувствует себя уверенно в обращении с чужим оружием.

А через мгновение воздух беззвучно хрустнул под напором какой-то неведомой силы, и целившийся в неё человек сложился в поясе, покатился по лестнице вниз. Он почему-то остановился, не долетев до Киры, завис между ступеньками в неравновесном положении. Окончания этого путешествия Кенред, так внезапно выглянувший из-за угла, не ждал – он уже поднимался по лестнице, ловя на мушку любого, кто вздумает выглянуть из-за угла.

– Их ещё четверо, – выдохнула она ему вслед и попыталась подняться, не опираясь на ногу. Когда ей удалось дотянуться до нижней лестничной балясины, Кенред уже давно взлетел на верхнюю площадку и ушёл за угол. Воздух напрягся, как перетянутая леска. Видимо, стреляет. По тому, как он двигался, было понятно, что волноваться за него не стоит – он действительно знает толк в боевых операциях.

Кира заползла по лестнице повыше, дотянулась до трупа и выдернула ПМ из мёртвой, к счастью, не схваченной судорогой руки, бегло проверила. Магазин полный (это она оценила по весу), предохранитель снят, вроде, всё в порядке. Проверять оружие детально она, понятно, не собиралась. Тут уж приходилось положиться на удачу. Кира перехватила балясину и поползла дальше.

Когда она добралась до верха лестницы, Кенред уже вернулся, подхватил её подмышки и оттащил в сторону, под прикрытие стены. В другую сторону, не к покоям матери.

– Ранена? – спросил отрывисто, опускаясь рядом с ней – так, чтоб и вскочить можно было в любой момент, и стрелять из своего положения невозбранно. И взгляд его бдительно контролировал коридор и подступы к лестнице.

– Ногу сломала. Идти не могу.

– Тогда в комнату. – Он показал коротким взмахом. – Я скоро вернусь.

– Нет. Не в комнату, – бросила Кира, оглядев сперва массивное кресло справа от лестницы, а потом огромную каменную вазу, увенчанную розовым кустом, рядом с ним. – Я здесь подожду.

– Подвинуть?

– М? Да. Влево… – И, сделав усилие, спросила. – Герцогиня?

Спина, которой Кенред повернулся к Кире, напряглась, но он как раз налёг на вазу и сдвинул её ближе к лестнице, причём бесшумно. Может, и совпадение. Но если так, то где же её светлость? Что с ней?

Он обернулся на пару мгновений, чтоб сказать:

– Скоро буду. Кричи, если станет опасно.

– Мне не придётся кричать. Это оружие шумное, ты услышишь.

Он слегка сузил глаза.

– Хорошо. – И убежал вниз по лестнице.

Кира устроилась в промежутке между креслом и вазой, прижалась спиной к стене и сосредоточилась на звуках дома. Даже здесь, по коврам, не получится ходить совершенно бесшумно. Странно, что в доме царит такая тишина. Это нападение на дом или как? Где остальные бандиты? Ну, не четверо же их было… Так, а это что? Откуда звук? Она осторожно высунулась из-за точёного деревянного подлокотника и прицелилась в дальнюю часть коридора. Там была дверь на чёрную лестницу. Ну-с… Главное случайно не продырявить своего… Кстати, очень весело, ведь охранников дома и людей Кенреда она в лицо не знает. Так что же ей делать? Ждать ясных знаков? Чушь, потому что тогда будет поздно. И она замерла, понимая, что всё равно выстрелит, едва только интуиция толкнёт её под локоть. И если жертвой окажется Крей… Ну что ж, плакать она не станет.

Кто-то приоткрыл дверь и выглянул. Слишком осторожно, чтоб быть местным бойцом или охранником. Кира оценила это так же бессознательно, как действовала до того – она прицелилась в стекло изящной тёмно-ореховой горки в дальнем конце коридора. Горки, набитой хрусталём. В тот момент, когда чужак шагнул в коридор, выцеливая пространство вдоль коридора, то есть и в её направлении, но пока её не видя, она нажала спусковой крючок. Понятно, что ПМ – оружие шумное, ударило ей по ушам, ударит и ему. Звук в коридоре распространяется моментально. Но стекло с хрусталём взорвалось совсем рядом с ним, прямо перед глазами, и понятно, что первым делом чужак нервно дёрнулся именно в ту сторону и подставил Кире профиль во всей своей красе. Поэтому следующей пулей она без труда продырявила ему голову.

Громкий топот с другой стороны заставил женщину пригнуться и развернуться. Было трудно, нога не слушалась, боль била в поддых, но именно сейчас она совсем не обращала на неё внимание. Мысли были о другом. Понятно, что убитый ею человек разгуливает по усадьбе не в одиночку, с ним должна быть толпа товарищей. Но в кого ей целиться первым делом? Пожалуй, сперва в того, кто несётся по лестнице на всех парах. Если друзья убитого не полные идиоты, они сперва подготовятся, оценят обстановку и только потом сунутся под выстрел. Это даст ей несколько секунд, а может, и полминуты. За это время можно отстрелять на лестнице целый взвод.

Если патронов хватит. А ей не хватит.

Бежавший замер на середине лестницы, за поворотом.

– Кира? – Прозвучал голос Кенреда. – Это я. Слышишь?

– Слышу, – ответила она, тут же разворачиваясь обратно, к дальней двери и телу убитого, за которым вот-вот должны прийти его друзья. Оттуда до сих пор не пришло ни звука, и, кажется, не было ни движения. Но, может быть, она что-то пропустила. Да наверняка…

Кенред встал рядом, держа на прицеле ту же часть коридора, что и она.

– Что тут? – бросил он.

– Один есть. Но он же не один. – Кира поджала губы. – Других не видела.

Мужчина скользнул к дальней двери походкой, которая не сбила бы прицел. Кира с любопытством оценила его действия, и, убедившись, что всё в порядке, отвернулась – по лестнице, оказывается, поднялся Крей. Бесшумно. И плевать ему на ковёр. Да ёлки-палки!

Кенред вернулся к лестнице.

– Он был один.

– Да как такое возможно! – шёпотом возмутилась она, но мужчины её уже не слушали – они обсуждали свои дела.

– Этот путь уже не вариант, – буркнул Крей. – Не здесь, так снизу будут. Пройдём по внешней лестнице.

– Она не сможет. – Кенред небрежно кивнул на Киру.

– Я понесу.

– Нет, – отрезала женщина. – Тебе нужны свободные руки.

– Шины накладывать долго. И у меня их нет, – ответил Крей.

– У него может быть что-нибудь? – Кира махнула в сторону убитого.

Крей моментально подхватил её под спину, перенёс в конец коридора и усадил рядом с трупом. Обыскал тело с пониманием дела, нашёл всё что надо с первого раза и беззастенчиво принялся закатывать Кире штанину. Та же, дотянувшись, бегло прошлась по поясу убитого, нашла запасную обойму к ПМ, проверила, спрятала в пояс. Подходящая.

Крей поспешно обрабатывал ей ногу чем-то из плоского распылителя. Он белозубо усмехнулся прямо ей в лицо.

– А ты огонь. Боевая. – И, встретив её холодный взгляд, тут же стал подчёркнуто серьёзен. – Простите, ваша милость.

– Сюда, – велел Кенред, который ушёл лишь ненадолго – на чёрную лестницу – и вот вернулся. Он всё ещё держал под прицелом и коридор, и вспомогательную лестницу, а теперь вот попятился к малоприметной двери слева от разгромленной горки и нажал на ручку. – Не волоком, Крей, не по стеклу.

– Да понял. – Крей подхватил Киру легко, как пушинку. Внёс в комнату и уложил женщину на край дивана. Кенред же тем временем закрыл дверь и бросился к окну и встал, прикрываясь плотной портьерой, выглянул наружу, потом осторожно сдвинул раму. Обернулся на Крея.

– Сколько тебе ещё нужно?

– Полминуты. – Тот пальцем ощупал слой вещества, сковавшего Кире сломанную голень. – Идти будет трудно и сможет недалеко. Но обойдётся без критичных травм.

– Боль ей можешь снять?

– Нет. У этого болвана был только инъектор с заморозкой. – И тут же пояснил Кире. – Он и обезболивает, и останавливает кровотечение. У вас внешнего кровотечения нет, и в вашем положении эту штуку использовать нельзя – остановит циркуляцию крови в ноге. Известно, чем такие штуки заканчиваются.

– Да и бог с ним. – Кира протянула руку. – Дай баллончик. Если надо просто нанести второй слой, я могу и сама.

– Тоже верно. – Он жестом показал ей, как наносить и куда, и поспешил присоединиться к Кенреду.

– Нет, – ответил тот на безмолвное предложение. – Я лезу первым, а ты прикроешь сверху мою жену.

– Да, сэр.

– Кира? Ты как?

– Уже почти. Можно вставать?

– Да, можно. Распылитель бросьте, – подсказал Крей. – Давайте сюда. Я держу.

Кира заткнула пистолет за пояс, а запасную обойму переложила в карман. Двигалась она неловко, но Крею это не мешало. Он попросту перекинул её через подоконник и мягко опустил на выступы на стене дома. Каменная лестница оказалась вовсе не лестницей, а всего лишь выступами на отделке стены, хотя, как оказалось, вполне пригодными, чтоб по ним лазать. Обливаясь потом от боли – достаточно было лишь разок неловко наступить на сломанную ногу – молодая женщина сползла на землю, и почти следом за нею спрыгнул Крей. Схватил Киру бесцеремонно, как мешок с тряпками, вскинул на плечо и побежал, сгибаясь за кустами.

– Мать твою в дышло, урод! – простонала Кира. – Дай хоть пистолет вынуть.

– Это пожалуйста. – Он присел за раскидистой густой акацией, ослабил хватку, и она сумела и пистолет перехватить, и вытащить обойму. Уж лучше, раз так, держать её в зубах. – Только меня, уж прошу, не пристрелите, ваша милость.

– Идея-то какая хорошая!

– Где? – Рядом присел Кенред.

– За угробиной. – Крей дёрнул плечом. – За густолесной ложбиной. Прошу пардону у дамы.

– Угробина так угробина. Дама у нас тоже военная. Выдержит. Пошли.

Через несколько десятков метров, которые очень больно отдавались Кире в рёбра, Крей спустил её с плеча, и она, пригибаясь, заковыляла следом за мужчинами, пытаясь разобрать хоть что-нибудь настораживающее, важное. Но в парке – не то, что в доме. Тут звуков всегда хватает, да ещё и ветер поднялся. К тому же, усталость и боль туманили ей голову. Она положилась на мужчин.

– Скоро совсем стемнеет, – сказал Кенред, когда они остановились за одной из декоративных куртин. Вокруг дома вовсю мелькали огни, потом по главной аллее подплыл автомобиль. – Если они найдут машину, то какой будет план?

– Дальше есть ветроскат – на границе старого пастбища. Но его брать нежелательно.

– Это точно. Я сделаю сообщение, а ты веди Киру к машине. Я нагоню. За неё отвечаешь!

– Есть. Позвольте напомнить – личную защиту тоже надо сбросить.

– Помню, – бросил Кенред, уходя.

– Пойдёмте. – Крей наклонился к Кире. – Сможете ещё метров двести пройти? Потом снова смогу взять на плечо.

– Могу и больше… – И когда он остановился, чтоб в самом деле поднять её, спросила. – Что за сообщение?

– О нападении на Тергину. После этого коммуникатор уже можно будет отследить, поэтому его придётся бросить где-нибудь в стороне. Желательно с сюрпризом. Генерал справится. – Крей вскинул женщину на плечо и побежал выносливо, как опытный марафонец.

Он остановился уже где-то в глубине леса, где густился вечерний сумрак и наполнявший пространство воздух напоминал клейкий кисель. Облик деревьев был смазанным, и Кире всё хотелось протереть глаза, но она понимала, что дело не в зрении. Просто наступило такое время суток, и это надо просто перетерпеть. Как и само нападение, как и боль.

Она не видела машину, но Крей усадил её у дерева, а потом зарылся в ближайшие заросли лиственного молодняка. Немного возни, и часть саженцев отъехала в сторону, словно ширма, трепеща живыми листьями, показался едва светящийся, словно бы облитый перламутром бок машины. Крей сделал ещё что-то, и сияние погасло.

– Давайте я вам помогу, – подошёл он. – Залезайте в салон.

– А как же Кенред? То есть, граф.

– Мы его ждём. И будем ждать.

– Что вообще происходит? Что случилось? Вы знаете?

Крей равнодушно пожал плечами.

– Нет. Это может быть вообще что угодно. Пока задача одна – выжить и ноги унести. – Он помог ей подняться, затолкал в машину и принялся рыться в аптечке. – Должен быть хоть один тюбик…

– Давай ты лучше будешь следить за лесом? – раздражённо предложила женщина. – От меня пока мало толку в этом смысле. Я потерплю.

– Здесь сканер. Скрытно никто не подойдёт. Если что, я успею подготовиться.

– Уй-й… – Кира попыталась передвинуть ломаную ногу, уложить её поудобнее, но стало только хуже. – Чёрт.

– Ага, нашёл. Вот. Сейчас… Начало действовать?

– Да, спасибо… А если он не придёт? Когда вы отправитесь его искать?

Крей поднял голову и прислушался к лесу.

– Думаю, минут через пятнадцать… Если понадобится.

– Отставить минуты, – бросил Кенред, внезапно появляясь из-за машины. – Не понадобится. Поехали.

– Что-то фигово работает сканер, – отметила Кира.

– Тут-то всё нормально, – отозвался Крей, ныряя за руль. – На генерала он и не должен реагировать.

– Техника так настроена, чтоб пропускать своих. А ещё у меня есть глушилка. – Кенред сел к Кире на заднее сидение. – Положи ногу мне на колени. Можешь?

– Попробую.

Машина мягко и беззвучно сдвинулась с места, Кира заметила только, что они уже плывут между деревьев. Крей вёл очень осторожно и безошибочно придерживался нужного маршрута, но при этом даже свет не включал. Ей запоздало пришло в голову, что тут может быть навигатор, и всё продумано от и до. Когда они вывернули на узенькую лесную просеку, водитель включил мутноватые фары. Тогда Кенред провёл пальцем по краю бокового стекла, и оно стало непрозрачным, а следом за ним густо затенились и остальные, кроме водительского. Но салон был отделён от водительского места, и это не имело значения. Разделяющее стекло Кенред тоже затенил. И тогда включил в салоне свет.

После чего зашуршал упаковкой медицинских шин – таких же, как и прежние, обычных, походных. Начал быстро, но осторожно пристёгивать пластины к её пострадавшей ноге. Он действовал так спокойно, словно в его жизни ничего не произошло, всё идёт как всегда, но Кира вдруг увидела в этом спокойствии знак крайнего напряжения, чрезмерную боль, а может быть, желание защититься то ли от срыва, то ли от страха. Женщина, сдвинув брови, посмотрела на него.

– Как? – спросил он, должно быть, на свой лад истолковав её взгляд. – Легче?

– Конечно. Лекарство ж действует.

– Крей сделал тебе укол? Хорошо. Сейчас, потерпи. – Он что-то подкрутил, датчик на шине мигнул, и закреплённая шина слегка выпрямила ей ногу. Кира охнула от неожиданности, но болезненное ощущение быстро отступило, зрение прояснилось, и она увидела обеспокоенность в его глазах. – В порядке?

– Наверное.

– Я проверил, внутреннего кровотечения нет. Так что всё обойдётся.

– Всё? – Она не могла увести взгляда от его лица. – Ты уверен, что герцогиня погибла?

– Да.

– Это точно?!

Он помедлил, прежде чем тяжело ответил:

– Да.

Кира опустила веки и отвернулась – горячая влага закипела под ними. Дыхание перехватило, и молодая женщина, постепенно восстанавливая его, почему-то вспомнила Зеби, которую убили много лет назад, ещё в той первой войне. Настоящей войной она не была – обычные городские беспорядки, которые, однако, быстро вышли из-под контроля, превратились в натуральные боевые действия всех против всех и затянулись на несколько недель. Локальное затруднение, которое стоило жизни множеству мирных жителей, и унесло бы ещё больше, если б эти мирные жители не взялись на оружие и не начали сопротивляться.

Потом была Ракима. Она умерла в госпитале, не на глазах у Киры, но менее больно от этого не стало. Гибли и другие люди, в том числе собственная Кирина семья. Чувства, которые обуяли молодую женщину сейчас, были созвучны тем, прежним. Наверное, странно было то, что смерть женщины, которую Кира знала меньше месяца, стала для неё серьёзной потерей. Но это было именно так. В новом мире, где она была не просто чужой, но ещё и находилась в откровенно угрожаемом положении, вдруг отыскался человек, который выразил желание позаботиться о ней. А теперь этого человека нет, и это было… Это было жутко.

Кира стряхнула слёзы и попыталась решить для себя, что лучше – просто не думать об этом или обдумать, прочувствовать и смириться с потерей. Она понимала, что плачет всё-таки скорее о себе, чем о том хорошем человеке, которого убили сегодня, и потому в мире на одного хорошего человека стало меньше. Ну что ж, себе самому как-то проще объяснить горе о доброй женщине собственными порушенными надеждами. Это же понятно. И горе от этого меньше не становится.

Она вдруг ощутила на своей руке руку Кенреда. Он осторожно похлопал её по запястью, то ли пытаясь успокоить, то ли предлагая поддержку. И сам поспешно отвернулся. Он совсем не умел успокаивать женщин.

– Выезжаем на шоссе, – сказал Крей, опуская стекло, которое отделяло салон от водительского места.

– А нас не подстрелят? – деланно равнодушно спросила Кира.

– Пусть попробуют, – иронично прозвучало в ответ. – Машина-то бронированная. Генерал?

– Веди к переходу, – велел Кенред.

– Куда переходить?

– В Неим.

– Куда конкретно?

– В Выше Неим. Да. Лучше так. – И замолчал.