Когда под ногами хрустит империя

37

О том, что герцог вот-вот подъедет к воротам замка, и пора идти его встречать, Кира узнала почти одновременно с известием, что сражение у столицы выиграно, и противник был вынужден отступить. Эта новость её не особенно взволновала – вот о границах герцогства она по-настоящему беспокоилась, а столица далеко, и там хватает ответственных людей, которые болеют за неё душой. Кира подставила Фивее руки, позволила застегнуть на себе новый китель и придирчиво проверила, как тот сел в плечах. Неплохо.

Ей вполне хватило времени спуститься во внутренний дворик и даже пришлось немного постоять на крыльце. Она полюбовалась, как длинное авто Кенреда вплыло в арку, обогнуло фонтан с клумбами, отметила, что дверь машины для герцога открыл Крей – значит, он всё ещё трудится денщиком. Впрочем, с чего бы ему меняться. Прислуга склонилась в одновременном поклоне перед своим господином, и Кира последовала их примеру. Она не знала, следует ли ей кланяться тоже, но какая разница.

Именно к ней Кенред направился первым делом. Наклонился, коснулся щекой её щеки – остальным присутствующим, наверное, казалось, что он её целует – и прошептал:

– Идём в твой кабинет. Будь добра. – Выпрямился и подставил Кире руку.

Со стороны, должно быть, всё выглядело очень мило, даже пасторально – соскучившийся супруг, который очень рад наконец видеть супругу и желает оказать ей всяческое внимание. Но на самом деле эта встреча серьёзно пугала её раньше, а теперь нервозность росла буквально с каждым их совместным шагом. Благо хоть герцог первым прервал молчание.

– Образцовая встреча, – сдержанно похвалил он.

– Ты ведь не думаешь, что её организовала я, – ухмыльнулась Кира. Часть напряжения отпустила её.

Если начинается разговор, всё становится уже не так страшно. На слова всегда можно ответить словами, которые обычно встречают хоть какую-то душевную реакцию, или многозначительным молчанием. Беда скрывается там, где нет уже ни слов, ни взглядов, ни какого-то другого общения.

– За всё, что происходит в доме, следует благодарить хозяйку.

– Угу. Или ругать… Ты надолго?

– Самое меньшее на пять дней. Хотя принц обещал мне неделю… Ты заняла малый кабинет? Хорошо. – Кенред первым шагнул внутрь, с любопытством обошёл стол, взял и покрутил в пальцах один из шести блокнотов, разложенных в одном только Кире и её секретарше понятном порядке. – Предпочитаешь бумагу?

– Мне так привычнее.

Он сделал ей приглашающий жест и спокойно опустился в кресло для посетителей. Она, мысленно пожав плечами, села на привычное место за столом.

Их взаимное молчание продлилось всего мгновение.

– Итак, что ты здесь учинила? – с прохладной улыбкой осведомился Кенред.

И она, хоть и собиралась оставаться серьёзной, не выдержала – расплылась в ехидной усмешке, перевела взгляд на Эдельма. Тот как всегда остался у двери и держался как было положено – словно он лишь предмет интерьера, оживающий только тогда, когда для него есть работа. Но сейчас он очень живо поймал её взгляд, секунду держался, а потом его решимость быть отличным телохранителем дала сбой. И Эдельм тоже заулыбался – совершенно искренне и освобождённо. По-человечески.

И даже на жест Киры, пальцами изобразившей, будто крутит и подкидывает монетку, отозвался так, как ещё совсем недавно просто не смог бы: вынул откуда-то из пояса золотой орх и кинул на стол. Кира ловко его поймала.

Кенред, ошеломлённый, округлившимися глазами следил за этой пантомимой. Мгновение подождал объяснений и, не дождавшись, спросил напрямик:

– Что это?

– А это у нас завершился спор. Эдельм утверждал, что ты первым делом кинешься меня благодарить, а я – что скажешь: «Какого чёрты ты здесь натворила». Я оказалась ближе к истине.

Кенред чувствовал себя безмерно уставшим, и сейчас перспектива сражаться в словесном поединке с Кирой тяготила его и угнетала. В таких случаях он замыкался, чтоб не сорваться, но в этот раз замкнутости хватило на пару мгновений. Почему-то потянуло улыбаться и веселиться так же свободно, как эти двое, и устоять было трудно. Он так устал, что просто не сумел устоять.

Поэтому поднялся, пошарил сперва в одном кармане, потом в другом. Наконец из пояса вытащил золотую монету и, подойдя к Эдельму вплотную, насильно всунул её ему в ладонь. После чего вернулся к столу, но уже сбоку. Нагнулся и накрыл руку Киры своей. Слегка сжал.

– Спасибо. Должен признать, что твоя поддержка решила исход сражения у столицы. И другие твои идеи Ри Кридей оценивает очень высоко. – Он слегка развёл руками. – Но ты ведь понимаешь, я полагаю, что одним из своих решений ты поставила меня в довольно сложное положение. Тебе об этом, кажется, все говорили, скажу и я. Разрыв отношений с банкирскими домами не входил в мои планы.

– Да. Понимаю. Но поскольку из нынешней ситуации существует самое меньшее три удобных выхода, не считаю, что это такая уж серьёзная проблема.

– Так. Я слушаю.

– Ну, во-первых, ты можешь отречься от моего решения. Любым удобным для тебя способом. Дальше – либо подтвердить соблюдение прежнего договора, либо отказаться от него с видом, будто так и надо. Но уверена, что даже если ты согласишься вернуться к прежнему положению, выиграешь всё равно. Потому что вряд ли в этом случае компании будут требовать у тебя возместить им убытки, которые возникли из-за перемещения производств и войной.

Кенред снова поднял бровь. За короткое время разговора он уже почти устал работать ими, но приходилось. Что ни слово, то открытие.

– А они требовали?

– Ещё как. Но у тебя наверняка не станут – от радости, если ты вернёшь им жирный кусок. А можешь и не возвращать. Достаточно сделать вид, будто так и надо. У меня на родине говорят «морда кирпичом». Для финансистов это – обычное дело. Они постоянно так ведут дела.

– Продолжай.

– Второй выход – оставить всё как есть. Если ты останешься вторым человеком в государстве, думаю, представители финансовых кругов не станут ссориться с тобой из-за пары заводов. Они понадеются получить больше и постараются сохранить с тобой добрые отношения. Тут главное держаться самоуверенно.

– Дальше.

– И есть третий вариант – попробовать разыграть те карты, которые оказались у Ярима на руках. Ведь блокада со столичного мира пока не снята?

– Пока нет.

– Вот. Есть время сделать хорошие деньги. Обещаю – это будут очень и очень хорошие деньги. Ярим наберёт круг деловых партнёров не из числа финансовых компаний, а может быть, даже выстроит собственную компанию. Этот путь рискованный, но, думаю, хорошо тебе знакомый. Воюют ведь так же: ты планируешь, выстраиваешь силы, делаешь всё, что от тебя зависит, а потом уповаешь на успех. А здесь у тебя есть дополнительная страховка. Если не повезёт, ты всегда можешь сделать вид, что ничего не знал, что тебя держали в неведении и обманули. Банкиры охотно поверят, потому что дружба с тобой им нужна. – Кира перевела дух. – Это хороший расклад. Можно и рискнуть.

Он, слегка наклонив голову, то ли любовался ею, то ли искусно прятал ехидство.

– Да. Ты права. Камерарий стоит за то же, и Ри Кридей готов поддержать. Значит, так и останется. Но я хочу, чтоб больше ты столь серьёзных решений без моего ведома не принимала. – И замолчал, дожидаясь согласия.

Кира однако в сомнении качнула головой.

– Иногда действовать нужно моментально. Ты ведь знаешь, как это бывает. Могу лишь обещать, что буду очень осторожна.

– Ладно. – Он тоже думал, и напряжённо. – Остановимся пока на этом… Да, я понимаю – война есть война. Кстати, хотел спросить – как удалось так быстро собрать и отправить в столицу три дивизии, да ещё и полностью обеспеченные? Генерал сказал мне, ты активно этим занималась.

– Да я просто предложила поднять дивизии по тревоге и согнать сразу в эшелоны, а командирам подразделений приказать уже в пути провести проверку, кого и чего не хватает, и сообщить. На границу Ярима, на последнюю яримскую станцию, стянуть резервы – людей, оружие, боеприпасы – и подавать в нужные вагоны то, чего там не хватает. Этот приём хорошо работает.

– Ты уже такое делала?

– Нет, конечно. Я об этом читала. Предложила генералу, он одобрил. И мы всё сделали. Куда важнее то, что удалось быстро пробить зелёный свет эшелонам. Повезло… Ну, ты знаешь.

– Да. Хорошо сработано, как я уже сказал. Вот ещё что… Я хотел сообщить, что его высочество очень настойчиво приглашает тебя в столицу. Ты должна быть представлена ко двору до коронации. Лучше всего, если ты переберёшься в наш столичный дом вместе со мной, либо же сразу следом. Тебе потребуется время на подготовку. – Он заметил, как скривилось её лицо, и нахмурился. – Что такое? Что тебе не нравится?.. Ну, объясни же. Ты не хочешь быть представленной ко двору?

– Да не особо.

– Почему?

– Потому что ваши дамы меня проглотят с костями и не подавятся. То, что им этого хочется, они уже показали.

– Ах, дамы…

– Да. И, может быть, ты не поверишь, потому что плохо разбираешься в дамских великосветских сражениях, но они есть, и ещё какие. – Её бесило выражение его глаз, которое она сочла высокомерно-снисходительным. Но Кира старалась держать себя в руках. Тут слезами и обидой не сдюжишь, такое работает только с любящим человеком. В её положении нужно быть спокойной и логичной. – Может быть, можно как-то обойтись без представления? Я ведь буду всех жутко бесить, и мне не замедлят это показать. Видишь ли, склонность к войне свойственна всем людям. Но если у ваших мужчин есть и армия, и прочие подобные вещи, то у ваших женщин – только интриги. Зато в них они достигают настоящего совершенства. И меня они в своём кругу не потерпят ни за что.

– Пожалуй… Да, я понимаю, о чём ты говоришь. Но, видишь ли… Речь идёт не о радостях балов и участии в дворцовых развлечениях, без которой действительно можно обойтись. Я, видимо, останусь канцлером и после коронации Меллгрея – с чего бы ему менять своё решение – и в этой ситуации, если моя жена не будет принята при дворе… Это создаст мне серьёзные затруднения. Понимаешь? Конечно, тебе нелегко. – Он пошевелил пальцами, словно пытался найти подходящий аргумент на ощупь. – Я догадываюсь. Но, может быть, тебе что-то может облегчить эту трудную задачу? Например, какое-то особенное платье? Украшения?.. Чтоб ты чувствовала себя увереннее, спокойнее… Как я понимаю, ты смогла решить финансовые проблемы герцогства на несколько месяцев вперёд. В ближайшее время деньги на войну мне не понадобятся, так что можешь потратить что-то на себя. Закажи в столице что-нибудь такое, что будет тебе удобно и приятно. На твой выбор.

– На мой?

– Да. В разумных пределах.

– В каких, например?

– Конечно, чтоб это выглядело пристойно, без обнажённых ног или груди. – Он усмехнулся так, словно приглашал повеселиться и её. – И чтоб не пришлось делать слишком большой заём. Но тут, я думаю, ты и сама предпочтёшь без перебора.

– О, да…

– Тогда договорились. Из столицы мы вместе с его высочеством отправимся в Меттену на его коронацию. Конечно, было бы хорошо провести церемонию представления тебя в герцогстве, но за пять дней, которые я здесь пробуду, её не успеют подготовить. Так что лучше отложим на потом. Строго говоря, в нашем с тобой случае последовательность «представление ко двору – участие в коронации – представление в герцогстве» является наилучшей.

– Да, – пристально глядя на Кенреда, согласилась Кира. – А то мне сразу же придётся совершить огромное количество визитов. Просто запредельное какое-то. Пока я могла отказываться под приличным предлогом.

– Это понятно. Все хотят принять у себя новую герцогиню. Ты пока ни у кого не была?

– Почти ни у кого. Иначе мне пришлось бы совершать визиты вместо сна, еды и работы. Ужас.

Он сдержанно улыбнулся.

– Я могу тебя понять… Отец тоже тебя не посещал?

– Нет. Он всё время жил в Тергине.

– Мне приятно, что ты сумела найти к нему подход. Тебе удалось безупречно ответить на его примирительный жест, он остался доволен.

– Мне подсказал Алерам. Умнейший человек. И суждения у него всегда очень точные.

– Да, Алерам – достойный и прекрасный слуга. Рад, что он тебе понравился… Ты поужинаешь со мной?

– Конечно, – удивилась Кира. – Будет много гостей?

– Нет. Я очень устал. Примем всех завтра, а сегодня поужинаем приватно… Пойду пообщаюсь с Ри Кридеем. – Он поднялся и кивнул Синне. – Капитан.

– Сэр. – Эдельм открыл герцогу дверь, коротко поклонился в ответ.

И обменялся весёлым взглядом с Кирой. Они посмотрели друг на друга одинаковыми взглядами со смыслом: «Ну вот, я же говорил»!

Кенред был молчалив и отчего-то всеми силами избегал подробностей о ходе войны. За ужином она сперва пыталась расспросить его о столице и о преследовании армии Ильдов. Чувствовалось, что герцог вообще не желает об этом говорить, но заставляет себя, наверное, потому, что всё-таки признаёт участие Киры в произошедшем – а значит, и её право хоть что-то узнать. В конечном итоге Кира не стала настаивать. Она поняла лишь, что было сражение на окраине столицы, а потом – на побережье Лунной реки. Оба сражения Кенред выиграл, но окончательной эту победу не считал. Женщина убедилась, что Яриму пока ничего не грозит, и, успокоившись, перевела разговор на другую тему.

Она спросила о принце, и о нём герцог заговорил охотнее. Рассказал, что в самый разгар сражения у столицы Меллгрей сумел справиться с одним из главных заговорщиков – с герцогом Альдахарой. Заставил его себе подчиниться. Как? Наверное, нужно спрашивать у самого принца, но вряд ли он захочет рассказать. Свои тайны он держит при себе. Однако если бы не его искусство, мятежники отобрали бы у трона стратегически важный транспортный узел, и воевать стало бы труднее.

– Хотя ты, как помню, обошлась и без Сарны, – сказал он, бдительно глядя поверх бокала. – Как ты до этого додумалась?

– Вовсе не я, а консулар и помощник по транспорту. Я только предложила договориться с Аетией и вызвалась лично побеседовать со старой леди из Тирасмоса. Она просила передать тебе что-то про своего зятя. Я записала, могу найти…

– Нет нужды, я знаю, о чём она просит. Это подождёт… Прекрасный ужин, благодарю.

Кира посмотрела на Кенреда с беспокойством.

– Ты действительно выглядишь очень усталым. Я хотела задать тебе один вопрос, и это было бы удобно сделать сейчас, когда мы наедине. Но, видимо, лучше потом.

– Ничего. – Он улыбнулся ей. – Спрашивай.

– Ладно. Скажи, пожалуйста – каковы твои намерения относительно нашего брака?

Кенред опустил вилку.

– В каком смысле?

– В буквальном. Ты намерен его сохранять и продолжать?

– М-м… Да, безусловно.

– Тогда… Тогда, возможно, ты захочешь обзавестись ребёнком. Я предполагаю, что тебе это может быть интересно.

Он слегка напрягся. Даже сильнее выпрямился.

– Это отец с тобой говорил?

– Он просто спросил, не беременна ли я.

– Ну, разумеется…

– С тобой тоже говорят на эту тему?

– Конечно. Его высочество в одной из бесед практически приказал мне позаботиться о появлении наследника.

– А-а… Понятно. Ну, лично я не имею ничего против того, чтоб завести ребёнка. В конце концов, раз уж так сложилось… Почему бы и нет. – Она пожала плечами и, не дождавшись протеста, перешла к сути. – Как у вас вообще принято это устраивать?

– В кругах высшей аристократии детьми обзаводятся только и исключительно естественным путём, – жёстко ответил Кенред, принимая от слуги другую вилку. – Хотя тем аристократам, которые не имеют прав на престол или владение крупными территориями, разрешается прибегать к техническим средствам. Но это не одобряется.

– О… А почему?

– Думаю, легко понять. Если будущий человек зреет в автономной системе, теоретически к нему может получить доступ любой злоумышленник, и он может ввести какие-то технические средства в мозг, например. Или проделать иные манипуляции, которые позволят в дальнейшем контролировать будущего правителя империи или области. Если же ребёнок зреет в теле матери, проделать то же самое незаметно попросту невозможно – особенно если речь идёт о хорошо охраняемой женщине.

– А-а, понимаю. Значит, естественным путём. Ну, тогда, значит, нам стоит перейти к более близким отношениям. И вполне своевременно – я ведь не молодею. – Она покрутила в пальцах короткий ножик для масла и осторожно уточнила. – Так я жду тебя сегодня вечером?

Кенред растерялся так сильно, словно ему предложили сбегать найти и убить дракона, так, минут за пятнадцать, а дама тут подождёт, страничку книжечки глазами пробежит.

– Сегодня?.. Н-но… Я уже не успею вызвать ювелира.

Кира посмотрела с испуганным недоумением.

– Э-э… А при чём тут ювелир?

– Это… Это очень древняя традиция – дарить супруге первую семейную драгоценность после первой брачной ночи.

– Кхм… А позже подарить нельзя?

– Так не принято. В вечер нашей свадьбы у меня при себе было кое-что, а сейчас нет вообще ничего. Кажется, ту покупку я так и оставил в Тергине… Не помню.

– Ну, я согласна принять оплату постфактум. – И по моментально изменившемуся выражению его лица поняла, что ляпнула, и здорово. – Прости.

– Такие шутки выходят далеко за предел дозволенного, – сухо сказал Кенред и, сделав над собой чудовищное усилие, вернул прежний тон. – Давай больше так не шутить.

– Хорошо. Извини. Больше не буду… Так что – может быть, мы пока как-нибудь потихоньку, обернёмся без подарка? Всё-таки его высочество лично распорядился, дело-то серьёзное, приказ есть приказ…

– Только если ты никому не расскажешь. – Лицо у Кенреда мучительно дрогнуло – он с большим трудом не заржал по-солдатски. Ещё в генштабе такое поведение куда ни шло, но за ужином в герцогском замке, к тому же наедине с супругой, только что сделавшей весьма деликатное предложение – совершенно недопустимо.

– Договорились. Обещаю.

И Кира спрятала смешок в салфетку. Кенред же тем временем подозвал слугу и приказал передать своему камердинеру, что намерен ночевать у герцогини.