Когда под ногами хрустит империя

34

– Что-то важное?

– Прибыл Ардел.

– О! Его ко мне. Что у нас есть по столице, Райв?

– Аналитический отдел подготовил три варианта развития событий. Они уже у вас.

– Передай отделу планирования два разновременных приказа: битва за столицу и захват сарнского транспортного узла. Проследи, чтоб планирование было поручено разным аналитикам, и чтоб они никак не пересекались.

– Уровень секретности наивысший?

– Просто высший. Есть ещё одна боевая операция, но над ней я буду работать сам. Мне, разумеется, понадобятся кое-какие сведения… Сколько потребуется времени, чтоб перебросить дивизию из Сарны к столице?

Райвен помедлил, соображая.

– Каково оснащение дивизии?

– М-м… Сходу не скажу. Да, понял, на вопрос сразу не ответишь. Ладно, потом обсудим. Да, ещё одно уточнение, которое надо будет передать планировщикам: в битве за столицу гвардию следует считать противником и действовать соответственно. Однако тех, кто сдастся, в плен брать.

– Есть, принято…

– Заходи, Ардел. Садись. Ты прислал мне какое-то странное сообщение, больше похожее на финансовый отчёт. И при чём тут тридцать восемь и двадцать две тысячи орх? Я сейчас не испытываю нужды в деньгах.

– Это пока, Кенред, будь уверен, – ответил Ардел, осторожно присаживаясь на неудобный стул. – Во время войны деньги – то топливо, без которого и боевая техника с места не сдвинется, и люди в атаку не побегут. То же денежное довольствие армии, те же премии – мало ли целей!..

– У меня не частная армия, средства поступают из казны.

– А если перебой? Если вдруг что?

– Что например?

Ардел посмотрел серьёзно, мрачно.

– А если в какой-то момент верх возьмёт Экзор или там Альдахара? Вопросом их выживания станут твои поражение и смерть. Естественно, они первым делом отрежут тебя от финансов. Я думал, ты это понимаешь. На ресурсе Ярима ты сумеешь сколько-то продержаться, у тебя будет шанс отыграть своё обратно.

Кенред, принахмурившись, развернул экран с отчётом Ардела и сделал вид, что просматривает его.

– А, вот ты о чём… Ну да, возможно, ты и прав. Но об этом должен думать не я, да и сейчас меня беспокоят другие проблемы. Лучше отправь бумаги моему счётному отделу, пусть они разбираются.

– Намного разумнее дать сообщение в Ярим, что средства пока не нужны. Поскольку её светлость рассорилась махом со всеми банками, то есть ни кредитов, ни безопасных вкладов теперь не будет, появилось предложение давать кратковременные дешёвые кредиты промышленникам и поставщикам, с которыми Ярим сотрудничает, с выплатой процентов вперёд. И, вроде бы, твой камерарий уже нашёл желающих. Идея неплохая, так что я бы на твоём месте согласился, вариантов-то нет.

– Вот, кстати, о её светлости. Давай к делу. Чтоб больше к этому не возвращаться, в двух словах – дай отзыв о том, что именно Кира творит в Яриме.

Ардел саркастично изогнул губы. У него это получалось очень выразительно. По-придворному.

– В двух словах? Хм…

– Как понимаю, она наделала дел? Судя о том, что ты упомянул о банках.

– Это да. Наделала.

– Ты вмешался?

– Ну нет, что ты. Вот чего точно делать не стоит.

Кенред посмотрел на Ардела жёстко и в упор, как на заартачившегося молодого офицера.

– Ты темнишь. Ладно, не хочешь говорить по сути, дай рекомендации. Что советуешь сделать мне?

– Тебе? А тебе я советую не обращать на этот цирк никакого внимания, словно ты ничего не знаешь. То, что твои люди придумали насчёт торговли, краткосрочных кредитов и работы промышленных предприятий, вполне может покрыть потребности армии в средствах, технике и оружии. Большего пока не требуется. А вот после войны стоит обрушиться на её светлость со всей яростью, осудить её за самоуправство и, возможно, даже обезглавить. Ну, а отобранное ею у финансистов имущество оставить в своих руках. Это, думаю, можно будет сделать – не полностью, так частично.

Несколько мгновений Кенред просто молчал. И смотрел.

– Я смотрю, у тебя какой-то болезненный интерес к насильственной смерти моей жены. Можешь объяснить, в чём причина?

– Боюсь, ты ещё и не того наслушаешься от других. Чужачка-пленница, бывшая невольница – и на таком высоком положении?.. Прости, мне, возможно, не стоило так прямолинейно… Но в этой ситуации сделать её ответственной за всё случившееся было бы самым простым выходом. Самым логичным.

– Но при этом в её действия вмешиваться не стоит и потом – как ты сказал – оставить отобранное в своих руках? То есть изменения останутся в силе. Значит, всё делается правильно.

– Именно так.

– Ты ведь понимаешь, как это звучит?

– Да, мерзко. Но, как и война, финансовый мир – место очень жестокое и мерзкое. Там важен только результат, а принципы, честность, справедливость – это баловство для неопытных и то, чем можно щегольнуть разве что на словах. Поверь мне.

– Прежде чем верить, я выслушаю все факты – только постарайся кратко. – Он внимательно вслушивался в объяснения Ардела и не перебивал. – Так. Объясни мне, каким образом производства, принадлежащие моей семье и являющиеся, по сути, основой экономики Ярима, оказались в долговом рабстве у каких-то финансовых компаний.

– Не в долговом рабстве. То есть не совсем так.

– Я плохо разбираюсь в финансах, могу упустить кое-какие тонкости.

– Тогда оставим твой вариант. Да, почти так. Это произошло ещё при твоём деде. Развивать производства, чтоб получать с них больше, а армию оснастить получше – хотелось, а свои деньги на это тратить прямо сейчас – нет. Поэтому он взял средства у компаний и подписал соглашение.

– Кабальное соглашение!

– Верно. Так и есть.

– Но зачем было это делать? И почему дедов камерарий его не отговорил?

– Возможно, не было других вариантов, Кенред. Да и камерарий бывает менее красноречив, чем следует. Может, он плохо убеждал. Или твой дед поддался на уговоры именно потому, что выбирать было особо не из чего – никто другой такую крупную сумму разом на других условиях не дал бы. Кроме того, ему пообещали ежегодные выплаты. Которые по-прежнему производятся аккуратно.

– Выплаты, которые несравнимы с потерями в доходах!

– Верно. Капля в море. Но они идут напрямую семье Рей. Шли. Теперь, понятно, этих выплат не будет.

– Зато будет доход с производств полностью.

– Нет, Кенред. В ближайшее время доходов не жди. Идёт война, и твоя армия будет потреблять продукцию сама, то, что произведено, не будет идти на продажу – ни единого вездехода или установки защитного поля. Но сама продукция поступать будет, поскольку все производства уже эвакуированы, и заканчивается их наладка на новых местах. Здесь можешь быть спокоен.

– Ну вот. Это же, по сути, те же деньги.

Ардел, усмехаясь, качнул головой.

– Нет, это не деньги. Это именно продукт. Живых денег от производств не будет. А ведь именно в деньги всё и упёрлось изначально. Понимаешь?

– Полагаю, что понимаю. Но ты говоришь, что Кира каким-то образом раздобыла и деньги тоже?

– Да, верно. Очень ловко сыграла на том, что ты изолировал столичный мир от периферийных. И ведь даже не спекулирует – она просто выступает монополистом, поэтому может делать любую прибыль за счёт объёмов поставок. А теперь будет направлять эту прибыль в работу под процент – станет сама себе банком, по сути. Понимаешь?

– Не очень.

– Ну, важно то, что суть понимают твои финансисты.

– Вот что остаётся для меня настоящей загадкой – если всё так хорошо, зачем мне публично осуждать мою жену за её действия?

– Потому что она поссорила тебя с одной из самых могущественных сил мира, Кенред. А без поддержки финансовых кругов никто не может управлять ни герцогством, ни даже государством.

– Ардел, финансовые компании – лишь часть государства, но не само государство.

– Однако они имеют настолько всеобъемлющее влияние, что способны определить даже государственный курс.

– Чушь!

– Твоя воля – не верить. Присмотрись к банковской деятельности и её влиянию. Боюсь, открытие тебя неприятно удивит. – Ардел покачал головой. – Я потому и говорю, что тебе стоит помириться с финансовыми кругами – так или иначе. В противном случае герцогство останется и без кредитов, и без возможности вести свободную и выгодную торговлю, когда блокада будет снята, и Ярим перестанет быть монополистом. Ты понимаешь?

– Нет. Не понимаю. Я считаю, что финансовым кругам следует знать своё место и не лезть в такие важные вопросы, как управление государством и определение какого-то там его курса.

– О да, они-то помнят своё место. Очень активно его осваивают, развивают свои возможности… Заметь, ты ведь меня сейчас не слышишь, так же, полагаю, как много лет назад твой дед не слушал своего камерария и, несмотря на уговоры, всё-таки подписал соглашение. А я ведь понимаю, что ты с противодействием банкиров столкнёшься и, боюсь, хорошо поймёшь, в чём их сила, когда будет уже слишком поздно.

– Не надо меня пугать, – сухо ответил Кенред.

– Я и не пугаю. Я говорю как есть.

– Это я буду определять политику империи! – рявкнул канцлер. – Государь и я, а не какие-то торгаши! И не собираюсь в угоду им что-то делать со своей женой, запомни! Кто они такие, чтоб я перед ними так унижался?!

– Такому твоему настрою я рад намного больше, чем наблюдать прежнюю апатию, друг мой. – Ардел примирительно поднял ладонь. – Но я советую тебе, по крайней мере, немного притормозить свою супругу, одёрнуть её. Если она так решительно начала, трудно представить, до чего дойдёт в итоге, когда окончательно освоится. Она ведь простолюдинка, если не ошибаюсь.

– Да, не аристократка.

– Значит, её не воспитывали в духе общей ответственности. Мне она прямым текстом сказала, что желает власти. Да, сейчас она безусловно играет за тебя, это верно. Но приструни её, если не хочешь, чтоб потом она начала успешно играть против тебя.

У Кенреда брови поползли на лоб.

– Ты всерьёз говоришь о том, что Кира может быстро стать самостоятельным игроком?

– Она стремительно приобретает вес в герцогстве. Это бросается в глаза.

– Как её воспринимает публика?

– На удивление положительно. Энергичная, решительная, при этом скромная герцогиня. Не мотовка, пожалуй, даже наоборот. Люди это отметили. Заботится о населении. Если она ещё примется рожать как положено, то, несмотря на свои нововведения, будет нравиться народу и дальше.

– И ты туда же… – проворчал Кенред.

– Что?

– Ничего… Это всё означает лишь, что Кира исполняет свой долг. Но хорошо, я поговорю с ней. Она многого не понимает в нашей жизни, ей простительно. И хватит об этом. Давай вернёмся к Альдахаре. Что можешь сказать?

Ардел развёл руками.

– Я не могу ничего утверждать, разумеется. Но у меня создалось впечатление, что герцог лишь вскочил в пролетающий планер. Да, на взлёте. Но не он направил его в бездну.

– То есть, инициатором всего случившегося был кто-то другой.

– Да, пожалуй. Альдахара не был готов к гражданской войне. Это всегда заметно.

– Значит, интригу начал… Кто? Экзор? Но тогда он ни за что не упустил бы союз с Асбелианом. В этом случае глава императорской гвардии ему очень нужен. Тогда его поведение выглядит странно. То же самое можно сказать и об Асбелиане. Сомневаюсь, что начинателем был он.

– Это вполне может быть Асбелиан. Просто – предположим – он не желает выставлять своё определяющее участие. Всё-таки за ним семья, вероятно, он боится сейчас бросать на неё такую страшную тень.

– Ты говоришь об интригах на высшем уровне, Ард. И забываешь, что здесь каждый шаг – или победа, или смерть. Какое тут может быть деликатничание? Если бы он начал, то продолжал бы, не задумываясь о семье. Он уже сделал выбор, поздно вспоминать о приличиях. Одна попытка соблюсти видимость приличий будет стоить ему жизни.

– Не всегда бывает так. И ты, и Асбелиан – аристократы высшей ступени. Для вас всегда были свои правила, и у вас есть право на ошибку… Обычно. Я помню, что кроме того ты стоишь за кандидатуру Рока, но для Рока это слишком большой замах, особенно если он действует без помощи семьи. А ты знаешь, что участие его семьи в происходящем весьма сомнительно – то есть, видимо, они его не поддерживают.

Кенред поднялся и прошёлся по кабинету, рассматривая носки сапог.

– Я угадываю, что это Рок. Чувствую.

– Может быть, но не он один, уж точно. Он действует обязательно с кем-то. И начинал не он…

– Мне надо как-то убрать его из Сарны, от Альдахары.

– Я бы на твоём месте не волновался из-за него, он ни на что не сумеет повлиять.

– Хм… Но ты не стратег, Ард. Мне нужно его убрать, и я думаю в этом направлении.

– Н-ну, раз так, то скажу, что нет ничего проще. Предложи Экзору пропустить его семью в Селиашу. Он тебе поверит, потому что ты никогда ещё не обманывал равных, и ухватится за такую возможность. Потом можно дать этой информации просочиться к Року. Он безусловно клюнет – и обязательно бросится захватывать таких пленников сам.

– Это недостойно, Ард! Вмешивать в такое дело женщин – отвратительно.

– Конечно, отвратительно! А ты чего хочешь – небесной чистоты или результата? Я предлагаю тебе то, что даст результат. Можно подумать, ты не знаешь Рока. Или не знаешь Экзора.

– Да, верно, – подумав, нехотя произнёс Кенред. – Я знаю их обоих. Так и сделаю. Жена и дочери Экзора сейчас в столице, будет звучать убедительно, если я предложу им отправиться подальше от войны. И действительно попрошу тебя сделать надёжно выглядящую утечку информации. О том, что в последний момент я изменю их маршрут, никто не будет знать, даже их собственная охрана.

– На кого же тогда ты будешь ловить Рока?

– На его сестру. Она тоже в столице, и, думаю, отдать её Року – совсем не грех.

– Ты сведёшь на нет наши усилия, если кто-нибудь допустит вторую утечку.

– Этого не будет.

– Проще будет, если в машинах действительно окажутся дамы из семьи Экзор.

– Это предательство с далеко идущими последствиями, Ард. Я не могу себе такого позволить.

Ардел примирительно поднял ладонь.

– Тебе решать. Значит, я поработаю с передачей сведений.

– Большее от тебя и не требуется.

– Последнее уточнение – раз всё так серьёзно, значит ли это, что наш будущий государь…

– Стоп! – Кенред постучал пальцем по столешнице. – Режим молчания не включён.

– О… Прошу прощения. – Ардел неловко подхватился и откланялся. Без малого в буквальном смысле.

Его тут же сменил Райвен. Следом пошли офицеры-аналитики и из отдела планирования. План обороны столицы потихоньку обретал зримый облик. Уже к вечеру Кенред сообразил, что ни разу не прерывался на еду, а потом смутно припомнил, что пару раз Крей совал ему в руку высокий стакан густого овсяного напитка со сливками, и это позволяло надолго забыть о спазмах в желудке. Все мысли Кенреда были только о предстоящем сражении за столицу.