Когда под ногами хрустит империя

3

Кира пришла в себя не вполне, и, немного очухавшись, поползла к выходу из каземата. Тело почти не повиновалось ей, и при каждом движении боль отдавала в голову, но силы ещё были, а раз так, то следовало действовать. Если и была надежда на спасение, так только сейчас. В голове мутилось, и, выглянув в проход, Кира не сразу разобралась, что тут к чему.

В соседнем каземате стреляли. Здесь были и Кенред (он, впрочем, не стрелял), и Райвен, и ещё трое бойцов, которые засели у самого входа в потерну. Потом двое пропали в ней, а чуть погодя и Райвен с оставшимся солдатом ушли следом. Может, они и остались где-то поблизости от входа в каземат, но Кира их не видела. Она могла разглядеть только Кенреда. Он осматривал пистолет, и Кира вспомнила, что в капонире оставалось кое-что из оружия. Она приподнялась на локтях и стала оглядываться в осторожной надежде. Может быть, тут в грудах обломков отыщется что-нибудь подходящее. Ну хоть что-нибудь. Оружие ведь могло выпасть и заваляться в уголке. В бою случается и не такое.

И даже когда в голове мутилось, она помнила, что в схватке будет иметь надежду хоть на что-то, только если у неё окажется подходящее оружие. Причём явно не оружие чести. Увы, честь, идущая об руку с физической силой, будет не на её стороне.

Кенред, должно быть, спиной уловил её движение, оглянулся на миг и, не выпуская из поля зрения выход из потерны, попятился поближе к ней. Присел, нашарил её плечо.

– Попробуй вернуться обратно в то помещение. Даже если твоим соотечественникам суждено тебя освободить, не хотелось бы, чтоб они тебя случайно пристрелили.

– Какая забота… – невнятно пробормотала она.

Но, как оказалось, он расслышал. Отреагировал ровно.

– Я могу себе это позволить.

И отложил чужое оружие. Осторожно подошёл ко входу в потерну, держа её на прицеле какого-то своего. Через пару мгновений по бетону простучали сапоги Крея.

– Сэр, их там около полусотни.

– Что со связью?

– Увы, пока не получается. Связь глушат. Всю.

– Где Райвен?

– Он вышел со своими бойцами, попытался помочь тому взводу, который застрял в ложбине, и вот теперь…

– Теперь ему самому не дают высунуться, так?

– Точно так, сэр.

– Кто остался здесь?

– Двое парней. Третьего ранили. Может, уже и умер.

– Понятно. Значит, будем прорываться. Сначала вдоль стен, а потом в лес…

– Нет, сэр, вам нужно уйти глубже в эти подземелья! Здесь можно обороняться.

– Но долго ли?

– Нам надо всего лишь продержаться, пока подойдут наши.

– А если не подойдут?

– Не подойдут? – Крей даже отшатнулся. – Почему вы думаете, что не подойдут?

– Потому что дело во времени. Рано или поздно подойдут, конечно, но мы не можем их поторопить, потому что связи нет, а значит, должны предполагать худшее. На это худшее нам не хватит заряда оружия. Так что используем имеющееся на подготовку прорыва и сам прорыв.

– Сэр, мы… Мы не можем знать, сколько тут местных и что у них на уме. Не представляем, есть ли поблизости засада. А что-то такое наверняка есть. Они-то свои края точно знают, каждый закуток. Землю будут носом рыть, чтоб убить вас, сэр.

Кенред посмотрел очень холодно.

– Откуда им знать, кто я такой? Если ты утверждаешь, что охота открыта на командующего, значит, подозреваешь предательство?

– Нет, сэр, конечно, нет.

– Для них мы – всего лишь небольшой отряд, самый обычный. Выгляни и попробуй дать Райвену знак, чтоб со своими пробирался налево от базы, в обход капонира. Мы к ним присоединимся.

– Есть, сэр. – И Крей поспешил в потерну.

Кенред отошёл от входа и устроился в проёме, ведущем в офицерский каземат. Он не расслаблялся, но и напрягаться не спешил. Осмотрел оружие, потом подтянул ремешки на ботинках. Потом начал хмуриться, поглядывая в сторону потерны. И будто чувствовал. В проходе зазвучали осторожные, но торопливые шаги. Крей ходил по-другому. «Сейчас полетят гранаты», – подумала Кира. Это было логично. Они полетят сразу, как только офицер начнёт стрелять, а он начнёт обязательно… Или даже раньше.

Кира зажмурилась, пережидая приступ боли, а когда открыла глаза, стрельба уже началась. Разряды резали воздух с треском, иногда что-то вспыхивало. Кира пожалела, что не послушала совета и не убралась поглубже в дальний каземат. Она приподнялась было, чтоб исправить оплошность, но тут офицер толкнул её в плечо, и Кира влетела боком в бетонный проём. Ударилась не сильно, так что движение пули, проскочившей у неё над головой и потревожившей волосы, она ощутила. И поняла, зачем он её толкнул. Но не поняла, почему.

– Осторожнее, – бросил мужчина. – Не высовывайся.

Она вспомнила, что двигаться в таких обстоятельствах можно было только по-пластунски, но в её состоянии это было почти невозможно. Поэтому она зашарила рукой в поисках отброшенного офицером пистолета. Дотянулась, когда очередной разряд сверкнул в тесном помещении и на пару мгновений ослепил её. Она не понимала, что происходит, но когда вернулось зрение, оказалось, что офицер уже не стреляет, а возится со своим оружием. За миг до того, как из потерны выглянул чужой боец, он поднял голову и рефлекторно вскинул оружие, но оно молчало.

И вот тут-то Кира выстрелила. Боец в проходе опрокинулся на спину. За ним не было никого, но Кира не сразу решилась опустить пистолет – она понимала, что в следующий раз уже не сумеет поднять его. Даже руку не поднимет – они едва слушались, пальцы казались деревянными. Лишь убедившись, что в проходе пока никого нет, женщина перевела взгляд на Кенреда.

Тот в самом начале оглянулся на неё, ошеломлённый, но по-солдатски не стал тратить время на удивление и почти сразу зашевелился – отполз к ней в угол, развернул своё оружие и что-то там отстегнул, сдвинул, нажал.

– Автомат с концами? – отрывисто спросила она.

– Дело не в автомате. Заряд… Сейчас перезаряжу. – Он вынул что-то из сапога и щёлкнул затвором. – Готово.

– Хорошо. – Она опустила пистолет. Да что там – считай, уронила. Вместе с рукой. – А то я уже не могу.

Мгновение в каземате царила тишина.

– Почему ты выстрелила в своего? – спросил он, держа на прицеле потерну.

– Это не свой, – устало выдохнула она. Осторожно ощупала пистолет, попробовала поднять одну руку другой, но не получилось. – Нет. Я всё.

– То есть как – не свой? Оружие было ваше.

– Разве только наше? Да и неважно. Оружие – не люди. Тактика не наша. Наши совсем по-другому воюют.

Кенред искоса посмотрел на неё, и смотрел он долго. Потом снова перевёл взгляд на вход.

– Вот как? Тогда кто это? Если не ваши?

– Ну, видимо, ваши. – Кира прикрыла глаза. Хоть ненадолго бы получить облегчение, но о таком можно только мечтать. Правда, даже мечтать получается с трудом.

Он молчал ещё дольше. Видимо, что-то обдумывал.

– Оружие, повторюсь, использовали местное.

– Оружие – просто инструмент. – Кира с трудом ворочала языком. – Вам ли не знать.

– Теряешь сознание?

– Увидим, когда потеряю. – Она на миг испытала бодрящую вспышку злости и раздражения, но та помогла лишь прояснить зрение. Немного.

Офицер не обиделся. Он, кажется, даже и не услышал ни ответа её, ни тона, а вместо того оглядывался по сторонам, оценивая положение.

– Давай-ка уйдём сюда. Обопрись об меня и уходи первой. Сядь за стеной. – Он, не дождавшись, пока она переползёт сама, вдруг подхватил её на руки и просто перенёс в офицерский каземат. – Держись. И стреляй, если сможешь.

– У меня только шесть выстрелов.

– Хорошо… Крей, я в порядке. И больше не влетай вот так, а то прижарю по ошибке. Как ты вообще пропустил сюда врага?

– Вылез наружу, попытался пробраться к нашим… Упустил вход из виду, пропустил двоих. Виноват. Вы ранены, сэр?

– Ерунда. Зацепило вскользь. Что у Райвена?

– Они пытаются пробраться сюда. Я не все сигналы понял, но, кажется, у них есть план… Оружие у пленной – с вашего ведома?

– Пока ты моргал, пришлось полагаться на помощь того, кто есть. Сядь напротив, если желаешь, и можешь хоть безотрывно на неё смотреть. Но лучше б ты не спускал глаз со входа.

– Поменяемся местами, сэр? Лучше я вас буду прикрывать. – Перезаряжая оружие, Крей смотрел на Киру с угрозой. Но пока воздержался и от слов, и от действий.

– Прикрой, – согласился Кенред. – Если что – кричи. – Он позволил Крею перевязать себе предплечье, после чего вернулся в офицерский каземат и присел рядом с Кирой.

Первый делом он сделал пленной инъекцию при помощи одноразового тюбика-шприца, который тут же выкинул, следом – ещё один укол, а потом принялся закатывать ей штанину. Нахмурившись, осмотрел распухшую голень, осторожно ощупал, не причиняя лишней боли, после чего вытащил длинную упаковку с шинами и разорвал пластик. Кира, которую сразу начала отпускать боль, с интересом следила, как он закрепляет затейливые никелированные конструкции прозрачными тонкими и мягкими ремешками, а потом подключает к ним крохотные датчики. И, закончив, смотрит совсем по-другому, чем до того.

– Легче?

– Да. Спасибо.

– У меня ещё есть обезбол. Говори, если будет нужно. На ногу можешь осторожно наступать. Если ремешки ослабнут, скажешь Крею, он затянет. А они ослабнут, потому что отёк скоро спадёт. Сможешь стрелять?

– Да.

– А надо ли, чтоб она стреляла? – буркнул Крей, обернувшись на мгновение.

– Пока – надо.

– Пусть лучше покажет второй выход.

– Это дело. Покажешь?

– Нет смысла. Наши должны были закрыть дверь снаружи. У старшего командира был ключ.

– Я бы проверил, насколько ты сейчас правдива. – Крей с угрозой посмотрел на неё.

Но Кенред знаком велел ему молчать. Он разглядывал женщину с отчасти болезненным интересом.

– Ты можешь уточнить то, что сказала мне раньше? Можешь привести аргументы, а лучше доказательства, что это не твои соотечественники?

– Могу. Но вообще мне нужно осмотреть тело. Тогда скажу точно.

– Не проблема, – буркнул Крей, ушёл – и вернулся, волоча за ногу один из трупов.

Кира осторожно доковыляла до него и первым делом расстегнула у трупа воротник кителя. Пошарила у мёртвого на груди. Жетона не было. Потом наклонилась и осмотрела сапоги. Пожала плечами, с усилием стащила один сапог с ноги убитого.

– Но вообще и так было понятно, – сказала она.

– Угу, – прогудел внимательно наблюдавший за нею Крей. – Тоже замечаю: сапоги-то подозрительно знакомые.

– Могу ещё осмотреть пояс, но это, по мне, лишнее.

– Более чем лишнее. – Он решительно оттёр её от трупа, сам обшарил пояс, что-то вынул и передал Кенреду. – Всё понятно и так. И форма одежды. Видите? Местные экипированы иначе.

– Мда, – ответил тот, повертев в пальцах длинную тонкую деталь. После чего засунул её в сапог. – Как у Райвена дела?

– Я больше не уйду. Я вас больше не оставлю, – угрюмо воспротивился Крей, но под взглядом Кенреда набычился и сдался. Но с условием. – Тогда прикажите, сэр.

– Исполняй, капрал.

– Есть. – И направился обратно в потерну.

А Кира, пожав плечами, полезла подобрать патроны. Нашла ещё один пистолет и так обзавелась запасной обоймой. Она чувствовала себя далеко не идеально, но вдруг обнаружила, что вполне способна действовать и даже соображать. Поэтому, проверив оружие, снова устроилась в каземате возле входа (нога и в самом деле вполне нормально действовала, только трудно было сгибать в колене). На офицера она старалась не смотреть – её вдруг обеспокоило, что он в любой момент может отобрать у неё оружие и хорошо, если тут же прострелит голову.

Через несколько минут в капонир вернулись Крей и Райвен с десятью бойцами. Они чем-то занимались в потерне и у её входа, и Кенред перебрался в малый каземат к Кире. Уселся рядом с ней, вынул фляжку, а потом и запаянный в фольгу паёк.

– Будешь? – протянул ей флягу.

– Да, спасибо. – Она сделала глоток и аж прижмурилась от наслаждения. Вода была слегка сладковатой. И кусок плитки, который он ей протянул, взяла. С предыдущего дня во рту маковой росинки не было, и именно сейчас, когда боль почти отпустила её, она это отлично почувствовала.

– Позволишь спросить тебя кое о чём?

– Разве я могу запретить?

– Ну, предполагается, что сейчас мы беседуем по взаимному желанию. Ладно, восприму как разрешение. Объясни всё-таки, почему оставили именно тебя? Если нужно что-то взорвать, лучше оставить рядового – его значимость ниже, и он меньше знает. Если нет возможности эвакуировать офицера, то разумнее упокоить его – уколом ли или выстрелом в голову. Тогда он точно ничего не расскажет врагу.

– А я и не могу рассказать ничего значимого.

Кенред приподнял бровь. Смотрел он как бы искоса и с улыбкой, с намёком на юмор – но так же колко, как и раньше.

– Позволь усомниться. Да и неважно. Правила в армии действуют вне зависимости от осведомлённости командира отряда. Сомневаюсь, что в разных армиях, пусть и в армиях разных миров, так уж сильно различаются уставы. По крайней мере, до сих пор я с принципиальными отличиями не сталкивался. Так почему же всё-таки?

– Так сложилось. Это была импровизация. И я говорю правду.

– Ясно. Возьми ещё… Да, Райвен! Что можешь сказать?

– Скажу, что сейчас. Надо уходить прямо сейчас.

– Значит, идём. Всем отключить датчики! Включай глушение. И пойдём в их сторону. – Он кивнул на Киру. – А через полкилометра повернём налево от нашей базы.

– Сэр?

– Планируй, лейтенант! Вы можете нам помочь, сударыня? Подсказкой, например.

– От выхода из капонира можно безопасно пройти на восток. По кромке, – сказала Кира, пытаясь сообразить, что же ей делать. Понятно было только одно – пока их интересы совпадают. Ей тоже нужно выбраться из капонира и попасть в лес живой. В сопровождении этих ребят, раз уж они собираются двигаться в их сторону. А вот там уже можно пытаться убежать. Шанс есть – благодаря шинам и чудесному обезболивающему.

Райвен уверенно распоряжался солдатами, первые из них уже ушли в потерну, и Кенред вскочил тоже.

– Следи за ней, – бросил он Крею.

– Мы её берём?

– Да.

– Но зачем, сэр? К чему она? – Капрал молниеносно выхватил оружие и наставил его на женщину. Кира бы не успела поднять своё, а теперь уже и не пыталась. Оставалось лишь смотреть. – Не проще ли так?

– Нет! – голос Кенреда звучал, как клинок, направленный в сердце. – Она нужна живой.

– Зачем, сэр?

– Я должен объяснять?

– Прошу.

– Ладно, изволь. Она – единственный непредвзятый свидетель. Так что ты отвечаешь за её жизнь своей.

Крей поджал губы. Она смотрела ему в глаза и видела в них овеществлённую смерть.

– Слушаюсь, сэр. – Нагнулся к пленной и так уверенно отобрал у неё пистолет, что Кира не успела воспротивиться, после чего поднял её на ноги. – Шагай вперёд.

«А ты всем стратегам стратег, – со злобой подумала о себе Кира. – Прямо гений – всё рассчитала!» И от шока, что её так легко обманули, совершенно обессилела. Поэтому позволила Крею тащить себя вперёд и делать с собой всё, что он считал нужным. А тому, похоже, именно это и требовалось. Он сам ронял её носом в землю, едва возникала малейшая опасность, сам подтягивал и тащил, если она ползла недостаточно быстро. Тащил он её напористо, уверенно и сильно, его пальцы сомкнулись на её запястье, как каменные наручники, так что Кира всё равно шла бы за ним, даже если бы всерьёз решила сопротивляться. Но решимость попытаться так её и не посетила.

Судя по тому, по каким кочкам, рытвинам и буеракам её волокли, солдаты легко отыскали единственный непростреливаемый проход по кромке старых заброшенных укреплений. Что ж, она всего лишь указала им выход на неё, остальное им обеспечил собственный опыт.

Каждый раз, когда из густой зелени их начинали обстреливать, Крей ловко опрокидывал подопечную на землю, придавливал коленом, чтоб не дёрнулась убегать, и отстреливался вместе со всеми. Им дважды приходилось отбиваться, и во второй раз нападающие солдаты наконец закончились. Но к этому моменту рядом с Кенредом остались только Райвен, Крей и ещё двое бойцов. За холмом, где они смогли ненадолго остановиться и осмотреться, Кенред взглянул на Райвена проницательно, холодно, и тот даже напрягся.

Кира же, которая как раз начала оглядываться в поисках путей к побегу, получила от Крея очень чувствительный тычок.

– Я смогу сложить тебя, даже несмотря на обезбол. Не провоцируй.

И добавил следом такой взгляд, что мигом вспомнилось: он большой мастер превращать жизнь людей в нечто более страшное, чем смерть. Правда, пленная ответила лишь кривой улыбкой (хотела улыбнуться радужно или насмешливо, но так себе выходит улыбаться, если трудно даже вздохнуть). Однако отчаяние будило в ней злость, а в злости она наоборот успокаивалась. Брала себя в руки.

Но Крею неинтересно было смотреть ей в лицо – он просто поднял пленную и поволок дальше.

– Что противник? – в какой-то момент отрывисто спросил Кенред, и они все остановились.

– Не наблюдается. Видимо, чисто, – ответил Райвен. Он был слишком бледен, под глазами легли синяки, особенно заметные в ярком солнечном свете, да и так можно было догадаться, что с ним всё плохо. Что он, видимо, ранен.

Кенред оттолкнул его к дереву, утихомирил возражения и осмотрел, пока трое оставшихся бойцов обшаривали взглядами и дулами окружающий лес. Чтоб Кира ему не мешала, Крей наручниками пристегнул её к стволику ближайшего деревца. Потом рядом с ней усадили Райвена. Тоже насильно.

– Почему не сказал сразу? – сердито спросил Кенред, сворачивая полосу ткани, измазанную кровью и чем-то чёрным.

– Это же ерунда.

– Это не ерунда, лейтенант. И стало бы очень серьёзной проблемой уже через полчаса. Продержишься ещё с километр?

– Можно подумать, у меня есть выбор…

– Тогда держись. Анестетик есть, а вот тоник закончился. Прости, извёл свой на девушку.

– Ну и правильно. – Лейтенант взглянул на Киру с удивительным добродушием. – Ей труднее… А предателей ведь должно быть ещё немало.

– Их-то, положим, немало, а вот местное оружие должно было подиссякнуть. Заметил, как оно перезаряжается?

– Верно. Считаете, отсюда можно вызывать авто? – уточнил Райвен с заметной надеждой в голосе.

– Нет. В конце концов, терпение у наших друзей закончится, и они доделают дело более привычными средствами.

– Не станут они этого делать, сэр, – буркнул Крей. – Иначе бы с этого и начали. Столько усилий, и всё пустить псу под хвост? Тогда уж скорее полезут врукопашную. Им позарез нужно, чтоб всё было шито-крыто.

– Возможно, ты прав. Но проверять мы не станем. Вставай, Райв, если можешь. Идём.

– Конечно, сэр. Давайте я буду контролировать даму.

– А сможете, сэр? – обеспокоился капрал.

– Само собой. В крайнем случае просто упаду на неё, да и всё…

– Ну, сами смотрите. – Крей нахмурился, но всё же пристегнул Киру к Райвену. И – заметно было – продолжил за ней внимательно присматривать.

Что ж, она давно приуныла и временно отказалась от мыслей о побеге. Хоть лейтенант, с которым она теперь была скована, ранен, он её в один миг уложит лицом в землю. Даже не вспотеет.

Через лес они бежали не абы как – это Кира сообразила, хоть перед операцией и не участвовала в общей рекогносцировке и окрестности знала лишь в пределах трёх капониров, где ей предстояло работать. То есть, быстро перестала понимать, где они и куда двигаются. Но зато понимала, как – сказывался её собственный опыт. Через некоторое время Кенред приказал остановиться и снять глушение. Неловко орудуя руками над прозрачным голографическим экраном, появившимся неведомо откуда (Кира, хоть и сидела вплотную, так и не смогла ничего разобрать), Райвен, видимо, отправил какое-то сообщение и отдал командиру белую подвижную пластиковую полосу. Тот коротко велел возобновить глушение.

– Ну что, как ты, Райв?

– Ноги заплетаются, сэр. Боюсь, начну вас задерживать.

– Ничего. Крей, забери у него подопечную. Дама его не дотащит. А я – дотащу. Давай руку, Райв.

– Сэр… – Встретив лишь ответное молчаливое ожидание, спорить не стал – опёрся о руку командира и заковылял вперёд.

Крей потащил Киру следом. Она потихоньку начала чувствовать, как на ноге болтается шина – видимо, отёк действительно спал. Возвращалась и боль, поэтому женщина сперва начала всё сильнее прихрамывать, а потом, когда споткнулась, позволила себе упасть и уткнулась лицом в траву. Тогда капрал снова поднял её на плечо и понёс.

За холмиком, густо заросшим осинками, где спуск уткнулся в густой бурелом, Кенред опять велел снять глушение и принял сообщение.

– Две минуты, – сказал он, опуская полосу с прилипшим к ней прозрачным голографическим экраном, отсвечивающим, как крылышко стрекозы. На своих людей командир посмотрел так, словно они только что вышли из боя, но, вымотанные и израненные, всё равно должны совершить самый последний подвиг, вот тогда с них будет довольно. И они безусловно его совершат – командир не сомневался. Под этим взглядом подтянулись и двое солдат, и Крей с Райвеном. – Транспорт будет.

Дальше ждали в терпеливом молчании и не так долго, как ожидала Кира. Сквозь кусты слева от бурелома вдруг проломилась совершенно беззвучная (слышался только треск веток) машина, похожая на обтекаемый и аккуратный лимузин. Ещё остановиться не успел, как оттуда выскочило четверо вооружённых людей. Кенред приветствовал их взмахом руки.

– Тервел, моё почтение.

– Сэр!

– Забирайте нас.

Киру моментально подняли с травы и уткнули в бок машины, завернули руки за спину. Наручники затянули чуть-чуть сильнее, чем было нужно.

– Оформлять как военнопленную? – уточнил за её спиной незнакомый голос.

Кенред ответил не сразу.

– Записывай как трофей, – сказал он. – Эй, а нельзя ли бумажную работу оставить на потом? Неподходящее место.

– Конечно, сэр. Пусть ваши садятся. Мои, если надо, останутся здесь. Потом их вывезем.

Киру уложили под ноги, но она, что уж там, по сути ничего не имела против. Главное, чтоб не стоять на ногах. Она даже задремала слегка – шли её вторые сутки без сна, так что бездна сглотнула её, как голодная акула, и едва давала осознавать толчки и странный запах в салоне. Очнулась Кира, когда её бесцеремонно извлекли из машины и поставили лицом к Кенреду. Вокруг было светло и жарко от множества прожекторов, и молодая женщина даже прижмурилась под их прицелом. Света было так много, что невозможно было понять, день ли вокруг царит или ночь.

– В медчасть её, – приказал офицер – и проводил Киру взглядом. Потом сумрачно взглянул на Крея и проговорил вполголоса. – Проследи, чтоб без эксцессов. И чтоб ей всё вылечили.

– Слушаюсь.