Король механизмов

21. Дела, которые давно требовали внимания

— Всё готово, Арк, — сказал Крайн, когда я вошёл в нашу лабораторию. Да, теперь в убежище было и такое место — не могло не быть с учётом моего рода деятельности. И располагалась она вокруг материнского древа, как дендроиды прозвали мой терминал.

— Рад, что ты обживаешься здесь.

— О, у тебя очень интересно! — заверил некромант.

Чуть поодаль у стола трудился Мордред, сверкая потусторонним сиянием в пустых глазницах. Он выписывал что-то на листе пожелтевшей бумаги и был так погружён в свои размышления, что даже не заметил моего появления.

В капсуле плюсового модуля лежал проходчик. Сказал бы, что человек, но им он был всего на сорок шесть процентов. Еще на десять он был нежитью, что сделало его значительно ближе к моим некродендроидам. Остальные проценты составляло разнообразное зверьё.

Это была главная причина, почему тела замороженных проходчиков из двадцать первого, не подходили как образцы для создания новой расы. Но пришло время начать эксперименты с ними.

К сожалению, души вернуть уже невозможно, а, следовательно, в полноценном смысле воскресить проходчиков было нельзя. Сейчас их души, скорее всего, уже воплощены где-то Стеной.

Это главный вывод, который сделала наша троица исследователей.

В свою очередь это означало только одно. Ничего принципиально лучше, чем вселение в тело новой души мы не придумаем. Да простят нас хозяева этих тушек, но мы должны были становиться сильнее. Я видел тварей восемнадцатого. Против них простые древесные зомби уже не работают.

Энирай Хельхе стоял у дальней стены, увлечённо что-то изучая под микроскопом. Скорее всего, фрагмент, судя по тому, что вокруг него на столе были разложены в основном, они.

— Что думаете насчёт фрагмента? — спросил я.

— Самыми удачными по-прежнему остаются фрагменты высшей разумной нежити типа осколока души, — сказал энирай. — Но по мере повышения уровня анализа из ближайшего возможного — будут летуны. Разумные птицы могли бы стать хорошей основой для управляющей души нового некродендроида.

— Мы подобрали фрагмент, хозяин которого должен быть адекватным — проскрежетал Мордред ледяным голосом нежити, — ледяной лейтенант гробниц. Следуя по описанию этого существа, это достаточно разумный хладнокровный мини-босс. Терминалы с его фрагментом не давали ничего без некротического подвоха, так что нам его отдали за бесценок, как бесполезный.

— История появления конечно интересна, но ничего не говорит о сути. Как с подчинением?

— Один из множества однотипных стражей перед главным боссом и полностью ему подчинялся. Так что понимание иерархии и следование приказам у существа должны быть прописаны на должном уровне.

— Тогда начинаем, — кивнул я.

Это был первый образец, но если всё получится, можно будет сделать ещё несколько. Увы, это было возможно лишь с теми проходчиками, генетика которых со всеми модификациями не выходила за пределы проанализированных терминалом. А все сильные проходчики так или иначе имеют в себе крупицы генетики множества непонятной хтони.

Несмотря на то что в двадцать первом был рабочий терминал юстициаров, не влияющий на генетику, они явно пользовались и терминалами проходчиков.

Конечно, можно было использовать их и на текущем этапе, но тогда все модификации, связанные с неизвестными терминалу типами существ, будут утеряны.

Тело замороженного проходчика в глыбе льда скрылось внутри терминала.

Идёт процесс модификации.

Новое существо типа «дендрокадавр» будет создано через 16:22.

— Дендрокадавр? — удивился я надписи на терминале.

Новый функционал радовал и заставлял задумываться о том как разные аспекты системы подстраиваются под наши нужды.

— Да, технически это замороженное тело, но его можно реанимировать до состояния живого, — пояснил Хельхе. — Я ведь перед этим наложил на него воскрешение. Выпало в терминале по классу…

— Постой — остановил я его. — Почему я не знаю, что у тебя есть воскрешение, позволяющее вернуть погибшего без ограничения по времени?

— Боюсь, речь идёт всего лишь о восстановлении функций тела. Без духовной составляющей, возвращающей душу в тело, этот навык не очень полезен. Так вот, технически у нас получается биологический вид с разумом нежити, а по терминологии Стены разумный сплав живого и мёртвого — это кадавр.

— Могу предположить, что это одна из ключевых точек в развитии цепей. Ассимилировать нежить проще всего, потому что у неё нет собственной воли, — сказал Мордред.

— Забавно слышать это от нежити.

— Для начала, я был высшей нежитью. Но даже так, у меня не было собственной воли. Я начинаю вспоминать прежнего себя сейчас. Потому что такова воля хозяина Леса и моего бога. Но в первую очередь теперь я хочу быть частью Леса. Если для этого полезно возвращать часть прежней личности — это прекрасно.

Ого, какая искренняя тирада. Даже не ожидал от холодного и до предела логичного Мордреда. К тому же, говоря той же терминологией Стены, проявляя волю, он выходит за рамки простой нежити или некродендроида, подтверждая свой статус высшего представителя вида. Получает духовную составляющую, то есть ещё одну цепь.

— Я бы скорее сказал, что у нежити нет ни проблем, ни желаний. А теперь они у тебя начинают проявляться. Раньше тебе создатель-некромант или сама Стена отводили лишь минимум, ровно чтобы ты не запутался в собственных ногах да управлять группами нежити мог.

Бывший аниматург с тем же безразличием перевёл взгляд на терминал.

На текущем этапе список проанализированных видов существ ограничивал использованием лишь трех цепей. Это уже много, но для нижних уровней — недостаточно. Однако три цепи — это в принципе уровень монстров «шума» Хостера.

Нежить, некроморфы, спектры и призраки дадут по итогу кадавра с живым телом, или некродендроида, если основным фрагментом послужит та же нежить.

Теоретически, смешение спектров или призраков должно давать каких-нибудь дендропризраков, и это было отдельное поле для исследований. Здесь был большой подвох с тем, что призраков контролировать я не умел. Так что верность созданной таким образом твари будет как подброшенная монетка.

При использовании фрагментов животных и муталисков в итоге получался дендроморф. В случае с собственным разумом — это тоже было неуправляемое существо, у которого будет собственное мнение и зачатки самосознания. Дважды наступать на одни грабли я не буду, так что если и буду культивировать в монстрах разум, то под моим чутким надзором.

И только один вариант в теории давал существо с тремя цепями, наличием разума и полностью подконтрольного мне.

Ну то есть как подконтрольного — на две трети. Но это я счёл уже допустимым. Оставшаяся треть сущности будет обусловлена физиологическими процессами тела, а значит автономность будет предсказуема. В теории…

Результат же будет спустя шесть часов. Резкое повышение требуемого времени было только в этом случае… ну или при использовании тела покойника с фрагментом животного, но такой вариант мы пока что не проверяли, да и не особо горели желанием.

Очень скоро у меня самого появится первое существо, должное сравниться с творениями Хостера.

— Эксперимент номер следующий, — объявил я, когда в зал внесли нового подопытного.

Вернее, подопытную. Это было тело одной из проходчиц с двадцать первого сектора. Ещё один относительно простой геном. Система распознала в ней ветвь хаархусов, хотя и весьма отдалённую. Но большего сейчас и не требовалось — ветвь летунов ещё не была прокачана, так что использовать это я всё равно не мог.

Но для задуманной цели это было и не обязательно. Основным требованием был простой геном из тех вещей, которые я могу контролировать. Далее следовал ряд требований самой Тии. Хотя, по её словам, они были больше пожеланиями, потому как она сама не знала, на что может быть способно новое существо.

Воскрешение… хотя какое там воскрешение. Глядя как Хельхе выпускает из рук разряд ветвящейся молнии с желтоватыми искрами магии жизни в грудь девушки, я убедился, что речь идёт о магической реанимации тела, а не полноценном воскрешении.

Но сработало это как надо. Девушка глубоко задышала. Но, разумеется, не просыпалась. Тело было живым, но душа в нём отсутствовала. Кто знает, в каком секторе сейчас чихнула его прежняя хозяйка?

Я посмотрел на терминал, куда нужно было её засунуть.

У обычного модуля и у плюсового было лишь одно различие, но очень важное.

Если терминал старался по возможности сохранить подопытному жизнь и не сильно критично повредить разум, с учётом хрупкости физиологии самого подопытного, то плюсовой модуль для предметов мало заботили такие мелочи.

Скорее всего он был экспериментальным, потому как не имел ограничений по заложенным в него предметам. Просто клади что хочешь, добавляй фрагмент и жми на волшебную кнопку «сделать чудо».

За результат отвечает заказчик, а не производитель. И если «чудо» попытается потом заказчика съесть — его проблемы.

Именно поэтому засовывать в плюсовой модуль мертвые, да и живые тела строжайше воспрещалось. И животных тоже не стоит. Для всего, чему ты хочешь сохранить жизнь есть основной модуль.

Плюсовой же работает лишь из одной директивы — чтобы получилось что-то полезное. Побочные эффекты терминал уже не волнуют. Есть высокий шанс, что бедолага, которого ты затолкал в плюсовой, будет перемолот и использован как ингредиент для создания чего-то другого.

Например, под писк терминала о критической неудаче, оттуда вылезет сильно обозлённый на экспериментатора упырь, которому щедро отсыпет способов прикончить создателя.

К счастью, в моём случае, всё было намного лучше. Я мог управлять вариантами своего терминала, где он честно описывал возможные последствия. Часть из них, правда, выглядела очень мутно и было сложно понять, будет это серьёзная побочка, или ты никогда о ней даже не узнаешь.

— Всё как просила сестра Тия, — проскрежетал Мордред.

Крайн коснулся терминала и высветилось:

Мела Амория, фракция «последний рубеж». Медиум-окклюмент 1 042 уровня

Раса: человек 47%, кристаллид 26%, ханатри 15%, хаархус 10%, фалмер 2%.

Источники: призрак (средний), магия земли — аспект камень (высокий), магия астрала (слабый), магия ветра (ничтожный).

— Самое близкое к этому, — поправил Хельхе. — Класс не совсем тот, что нужен. Но тот вариант что лучше, требует анализа кристаллической ветви. К слову, на двадцать шесть процентов мы понятия не имеем, что есть в этом теле.

— Только на двадцать шесть?

— Все прочие расы относятся к биологической ветви и поддаются ассимиляции. Летун чуть хуже, но в пределах допустимого. Вариант посильней уже имеет ведущую ветвь в качестве каменной.

— Это один из самых слабых образцов. Ребята там прокачаны нехило, — добавил Крайн. — Здесь тело сохранило удивительно большой процент человека.

— А что такое медиум-окклюмент? — поинтересовался я.

— Медиум это один из классов с магией призраков. Она же магия изнанки, — сообщил проходчик. — Не очень популярный, но и не нулевой. Чуть ниже среднего у нас. Заточен на работу с призванными сущностями, но есть ветвь бойца ближнего боя. Это как раз тот случай. А окклюменция это одна из способностей защиты разума. У нас такого класса не встречалось и в таблицах Серой его нет.

— Защитный медиум?

— Похоже на то, — снова взял инициативу Мордред. — Скорее всего, образец вызывал в своё тело сильного духа в качестве симбионта, который компенсировал недостаток силы и навыков. На теле есть признаки магического контракта, хотя сейчас он давно не активен. Предположительно дух ушёл или был уничтожен. А сама девушка обеспечивала магическую часть с защитой.

— Судя по списку стихий и генетике, это скорее маг, — сказал я.

— Вот и я о том же. Маг-изнанщик, заточенный под ближний бой с использованием подселения. Он идеально подойдёт как сосуд для сестры Тии. Вопрос лишь в кристаллической части…

— Всё в порядке, — подала наконец голос сама Тия. — Мне подходит. Я ведь сама попросила, чтобы там была высокая каменная часть.

— Зачем тебе? — не удержался я. — Камень это ведь совсем не твой профиль.

— Раньше был мой, — ответила девушка. — Просто хочу попробовать тело, которое будет похоже на то, которое я носила, когда создавала корвитусов.

— Здесь могу почти наверняка тебе дать гарантию, что не получится, — огорчил я подругу.

— Почему? — чуть удивилась шаманка.

— Биохимия там точно не та, что была у тебя тогда. Мы понятия не имеем, как влияет на мозг всё то, что у неё в составе модов. Тут между мышлением двух разных людей порой лежит пропасть, а ты говоришь о разных видах.

— Набор видов похож. Только класс был другим, — ответила она.

— Подходящих геомантов не нашли, — пожал плечами Крайн. — Единственный что есть — как раз тот с каменной генетикой за полсотни. Мы не сможем его контролировать. Да и мужик это. Хочешь сменить пол?

— Я уже сказала, что мне подходит, — ровно отозвалась Тия.

— Хорошо, теперь давай попробуем подобрать, что можно вытянуть встройкой в терминале… — задумчиво сказал я.

Магия крови связала нас с древом воедино, и я начал просматривать списки способностей.

Мда… этим можно было заниматься весь день. При всём искреннем желании помочь Тие, вариантов было слишком много, даже с учётом того, что терминал поддерживал пока что не так и много видов существ.

Он автоматически считал всё что было у нас на складе, оперативно забив все тысячу двадцать четыре доступных слота с вариантами. Ещё одна проблема чисто технического характера — как расширить этот список и как потом в нём ориентироваться.

Не выносить же половину склада из убежища каждый раз перед модификацией, верно?

С горем пополам я передал пожелания о поиске конкретных эффектов и кое-как создал подобие фильтров по параметру опасности побочек. Так выделил ряд вменяемых модификаций, которые можно было без опасений добавить в терминале, выполнив ряд пожеланий Тии.

В первую очередь — набор базовых модов дендроморфа. Весь этот коктейль предполагалось однажды провести через эволюцию, но с этим пока решили не спешить. Раз уж за нами пока что никто не гонится, лучше было провести сперва полевые испытания образца в целях, для которых он был ей нужен.

К базовым свойствам дендроидов добавились боевые усиления от растений, делавшие человеческую часть тела выносливее, сильнее, и наделяя возможностями регенерации способностью химеролога.

Их я дополнил парочкой выращенных древесным скульптором сигилов из магии крови на ускорение.

Закончив необходимые настройки, я ещё раз взглянул на проходчицу с двадцать первого. Не как на образец.

Длинные светло-русые волосы с рваной чёлкой, почти блондинка. Милое лицо с круглыми щеками. Милые чуть пухловатые губы. Глаза человеческие — светло-серые и пожалуй, они были самой красивой её чертой. Несмотря на отсутствие каких-либо модов в них, они притягивали взгляд так, что хотелось их рассматривать. Наверное, что-то в тёмных разводах на зрачках.

Фигура не особо выраженная — почти плоская грудь, талия была, но не сказать чтобы идеально изящная. А вот задница… так, стоп не о том думаю. В общем, самую малость выше среднего на мой вкус, хотя многие бы её назвали неприметной мышкой.

Тело уже не походило на замороженный труп. Работа лекарей не прошла даром и девушка выглядела мирно спящей.

Стало интересно, кем она была, какой была, что любила и нет… В Стене не бывает скучных историй, так что прежняя хозяйка тела наверняка прошла через свой ад. Очень скоро что-то из этого пробьётся наружу и даст о себе знать чертами характера погибшей девушки.

Надеюсь, это была исполнительная серая мышка. При всём уважении, Тие с этим телом в бой идти. Я припомнил, как меня едва ли не парализовало страхом в теле Хостера, когда мы оказались рядом. Я вроде и понимал, что причин для этого нет, но тело не подчинялось. Не хотелось бы таких сюрпризов.

Так что, пожалуйста, пусть это будет просто обычная спокойная девушка без странных заскоков, с нормальной здоровой психикой…

Нормальной психикой, мда. В Стене. Как же!

Если взглянуть правде в глаза, без сюрпризов не обойдётся почти гарантированно.

По предположительной роли, Мела Амория была нубом на подхвате с самого края рейда во время их последней битвы перед Обсерваторией. Одно из самых слабых замороженных тел проходчиков двадцать первого. Да, такой вот диапазон уровней в секторе с семёркой цепей — самые слабые имели около тысячи в угрозе.

Большинство проходчиков были нам пока, увы, не по зубам. Что поделать, количество цепей не позволяло им быть слабыми. У нас бы эта Амория была где-то в Альянсе Топов с гордо поднятой головой.

Поднять растительной нежитью кого-то более сильного я тоже мог, но вот сохранить способности и заставить работать заложенный в тело билд со всем уровнем угрозы — задача уже совсем иного масштаба.

— Прощай, Мела Амория, — зачем-то произнёс я, закрывая капсулу терминала.

Работать с бездушным телом терминал не хотел. И даже оказался достаточно наивным, чтобы послать мне совет воспользоваться плюсовым модулем для модификации предмета.

Видеть проходчика в теле никто не хотел. Но из-за почти гарантированного повреждения исходного образца при склейке фрагментов с телом делать так я, само собой, не стал.

— Тия, запусти внутрь пару своих мотыльков, — попросил я.

Девушка не шевельнулась, только несколько янтарных точек вылетели у неё из глаз и устремились к подопытной.

Ничего.

Тогда девушка по моей команде продолжила, пока не перетекла внутрь, полностью оставив Дину смотреть в потолок и пускать слюну.

Надпись на терминале сменилась. Больше никакой Мелы. Теперь это была шаманка Тия.

— Так, теперь вопрос, что будет, если ты вылетишь, когда активируется модификация, — задумался вслух Мерлин.

— Не выдержал и пришёл посмотреть на опыты?

— Арк. Теперь внимательно, — серьёзно начал Всадник. — Когда я перестану интересоваться опытами, вали грёбаного мимика, скопировавшего моё тело! Просто я отключаюсь постоянно. Экономлю время.

Я кивнул и продолжил.

— Нет, этот способ нам не подойдёт. В чём смысл был сохранять тело, если система будет считать его шаманкой? Нам нужно сохранить класс, как вышло с Диной. Система определяет её как Дину. Так почему здесь Тия?

— Потому что этой Аморы здесь уже давно нет и с точки зрения системы это труп, а не проходчик, — предположил он.

— Похоже на правду. Ничего. Справимся и с этим.

Я залез в настройки терминала и ещё минут двадцать общался с ним на предмет отключения проверки. Система упорно сопротивлялась, и это было понятно. Ещё одна защита от дурака, который мог бы настроить армию невменяемых бедствий по незнанию и утопить сектор в крови.

Но я же не тот дурак, правда?

Задача оказалась сложнее, чем кажется

Как минимум, я корректор, и у меня есть механик, способный обратиться напрямую к системе.