Король механизмов

23. Жизнь, которую мы порождаем

Следующий день принёс нам первые успехи в ряде запланированных экспериментов. Увы, не во всех.

Меньше всего успеха я добился в попытках понять, что делает мой мифический артефакт.

Вечером вчерашнего дня меня перед сном подкараулила Тия с безудержным желанием поохотиться на летунов. Рядом оказалась Альма, которая поняла идею по своему и воодушевилась словно маленький мальчик, которого отец впервые ведёт в тир.

Мини-рейд был ничем не примечателен. Я решил его использовать для раскрытия сущности амулета и пытался по разному с ним взаимодействовать в бою. Камень в целом работал как накопитель, позволяя вкладывать в него ману и забирать обратно.

Свойство очень полезное, с учётом того, что примерно таким же обладал абсолютно любой камень. Да, здесь резервуар был покруче, но всё равно, это не лега и даже не эпик. Максимум редкий ранг, да и то с натяжкой. И где, спрашивается, чудо?

А вот лаборатории порадовали, и очень.

Их я посетил поутру, едва только пришёл в себя. И там обнаружил всех своих учёных, работавших, похоже, всю ночь.

— Крайн, ты хоть спал? — спросил я у сонного некроманта.

— Успею ещё, — отмахнулся он. — Здесь не так часто бывает возможность спокойно работать. Скоро ведь очередной спуск?

— Надеюсь, что завтра. Посмотрю по обстоятельствам, — кивнул я.

— Ну воот. Так что надо понять, куда мы вообще движемся в работе, и пока мы наверху, Белая достанет всё нужное с рынка. В рейде здесь работы будет намного меньше.

Я хмыкнул. И правда. Если для нас источник бессонных ночей — это спуск, то в защищённом убежище парадокса работа начинала кипеть сейчас.

— Что с нашими проектами? — спросил я, кивнув на капсулы терминала.

Первое созданное нами порождение трёх цепей, высший дендрокадавр с совершенно безумным набором цепей, отсчитывал последние минуты пребывания в терминале. Я вовремя.

Тело живого проходчика из двадцать первого сектора, восстановленное воскрешением после заморозки не имело души, и её заменил осколок высшей нежити. Самым доступным на данный момент мне для этих целей ресурсом, были именно такие осколки. Совсем без неё получались только растения-исполнители вроде стандартных некродендроидов из чего попало. Примерно половина боссов в локациях нежити была с зачатками воли. Ровно настолько, чтобы управлять безмозглыми зомби.

Как себя будет чувствовать мертвец, а если точнее, душа давно погибшего моба Стены, чей фрагмент мы за бесценок обменяли на рынке?

Это был самый тонкий участок всего плана. Я могу контролировать нежить в некоторой степени. Вчера даже изучил базовые формулы контроля некротической энергии. Ещё могу контролировать растения. Но тело было живым, и влияния на процессы в биологической части у меня не будет.

Желания тела могут привести к неподчинению, особенно если учесть, что воля у существа может быть слаба. По крайней мере, по началу. Самое время вводить психолога в список обязательного состава создателя цепи.

Существо, тем временем, поднялось и открыло глаза.

Длинные тёмные волосы, сальные и слипшиеся в пучки, обрамляли мрачное бледное лицо мужчины с недельной щетиной. Но куда больше внимания приковывали его глаза.

Сперва мне показалось, что они у него просто разные, но затем я понял, что цвет ярко светящегося зрачка постоянно менялся. Узор перетекал внутри между зелёным и красновато-рыжим. При этом цвета не смешивались друг с другом, постоянно пребывая в движении.

До модификации такого эффекта не было. Раньше они были, кажется, тёмно-серыми. Тело проходчика тоже выбиралось из числа самых слабых, где было минимум всей той генетики, которую я не мог контролировать.

Проходчик был человеком по расе и имел сильную доминантную ветвь нежити. Прежний класс — тёмный храмовник. По сути дальний родственник легендарного класса крестоносца Гарри. Храмовник был упрощённой версией со статусом «редкий».

Имелся источник мрака, а теперь появились ещё источники земли и жизни. От тела ещё достался в наследство источник призрака, но что это даёт было пока непонятно, да и потенциал у него был слабым.

Существо становилось на один уровень с моей легендарной четвёркой — выжившими из первой партии. Тот эксперимент был очень удачным. Посмотрим, будет ли таким же этот, потому что здесь контроль становился ещё меньше, а ведь в случае с Дайермонтулом бунт был вызван как раз бесконтрольным повышением силы биологической цепи.

Дерево получило личные амбиции и решило что лучший путь их удовлетворения — прикончить меня и принудительно ассимилировать всех людей. Теоретически, этот парень может так же.

На этот случай у него внутри был даже спрятан механизм, позволявший быстро его лишить сил и обездвижить. Немного жестоко, но я умею учиться на своих ошибках и повторять случай с деревом не собираюсь.

Тем более, что хоть сознанием он будет на уровне высших некродендроидов, возможности у него будут куда выше.

— Я… — наконец, после очень долгой паузы и оглядывания помещения, наконец выдало существо. И на первой же букве снова запнулось.

Надеюсь, терминал или проблемы в убежище во время миазмов не повредили мозг.

Остановив взгляд своих странных и, пожалуй, очень красивых глаз на мне, существо наконец выдавило из себя чуть больше слов:

— Кто ты? — голос у него был вполне человеческим. Низкий, грубый, слегка хриплый то ли от мороза, то ли от курения, то ли просто от долгой заморозки. И нотки чего-то потустороннего в нём тоже были. Но в целом, голос как голос.

Его взгляд потянулся дальше и уткнулся в Крайна. Затем в Мордреда — увитый растениями скелет с горящими глазами резко контрастировал с нами.

— Я Арктур. Хранитель леса. А кто ты, дитя леса?

— Я — дитя леса? — спросил он с нотками удивления и надежды.

— Ты — любимое дитя Леса, как и все мы, твои братья и сёстры, — сказал я. — Но ты так и не сказал, кто ты?

— Я… не знаю…

— Расскажи мне всё, что помнишь, чувствуешь, всё что сам можешь сказать о себе.

— Рейдал, — неожиданно для себя выдал он. — Рейдал, да… Но я не знаю, моё ли это имя.

— Ты был рыцарем гробниц. Помнишь что-то об этом? — подсказал Мордред.

Потусторонний голос и облик ничуть не удивили новичка. Ко всем присутствующим он относился ровно.

— Я… помню меч, — неуверенно сказал он.

— Чего бы тебе хотелось, Рейдал? — спросил я.

Ключевой вопрос. Высшие некродендроиды хотели цвести и увидеть солнце. Что скажет высший дендрокадавр?

— Я… не знаю? — ответил он. Причём это будто удивило его самого, потому прозвучало вопросом.

— Еда, вода, — подсказал я. — Солнечный свет? Подруга? Кристаллы маны?

— Ты сказал, что я часть леса… — после долгой паузы задумчиво сказал он. — Я бы хотел узнать, что такое лес и почему ты назвал нас всех братьями.

Ответом стала сперва моя улыбка, а затем я протянул к нему левую руку и дендроморфизм с древесным скульптором протянули из неё тонкие ветви растения.

Одно из первых откровений, которые я осознал благодаря получению на старте класса друида, было то, что растения очень даже умеют общаться. Невидимыми глазу человека импульсами, переплетёнными корнями, структурой листьев — множеством неизвестных людям способов.

Человек может это ощущать едва заметными отголосками эмоций — в зависимости от способностей и чувствительности. А позже, благодаря проклятому артефакту венка-кровопийцы, я смог преобразовывать эти сигналы в понятный текст посланий, в которые можно было добавлять картины и образы. Намного лучше, чем обычное общение, близкое к телепатии на ограниченном расстоянии.

Я обратился через связь растений к существу, и вот тут оно вздрогнуло, впервые ощутив, что может нечто большее, чем думал.

— Лес — это все мы, включая тебя. Ты можешь делать точно так же. В лесу все равны. Сегодня лес забрал тебя из забвения. В тебе проросло его семя, и ты один из нас. Но ты не слуга, а равный. У нас всех общая цель — выживание. Мир вокруг очень агрессивен и жесток. Но ты всегда можешь рассчитывать на Лес. Потому что ты — его часть.

Вот так и становятся пафосными мудрецами. Жизнь обязывает. Ну нельзя было тут без торжественности, и всё тут. Обычное панибратское общение хорошо срабатывает только с Наги. А у этого парня по имени понятно, что он из какого-то дремучего мира тёмного фэнтези.

Проявишь излишнюю человечность — и он подумает, что его воскресил пьяный некромант, а не серьёзная организация.

— Я понимаю. Спасибо. Кажется, у меня уже есть всё, что мне нужно. Чего бы хотел от меня Лес? — сформировал он ответ.

— Лес будет благодарен тебе за любую помощь, но ничего от тебя не требует. Сперва освойся. Пойми, как устроено убежище и подумай, какое место в нём ты хочешь занять. Спрашивай всё что непонятно у меня или любого из тех, кого ты видишь перед собой. Затем ты сам скажешь, чем бы ты хотел заниматься.

Может показаться, что я даю ему слишком много свободы, но на самом деле я просто догадывался, что он ответит и как воспользуется этой возможностью. Так что такая свобода была более чем оправданной.

Понятно что парень, который всю жизнь жил как воин, затем служил воином как нежить невесть сколько, и первым делом после пробуждения вспоминающий о том, что умеет махать мечом… ну, не в садоводы же он попросится, в самом деле?

Что до времени на поиски себя и своего места — это было второй необходимостью, создавая иллюзию свободы и свободного выбора. Но по итогу он снова таки придёт к пути воина просто потому, что других нет. Таковы суровые реалии Стены.

Даже тот, кто занимается чем-то другим, всё равно вынужден развиваться в боевом плане, регулярно участвовать в рейдах и совмещать с другой работой. Да и сражения в убежище для меня тоже ни разу не новость.

Самому же новичку спокойно осознать себя в новой жизни и новой форме, было жизненно важно.

— Приходи в себя, брат, — хлопнул я высшего дендрокадавра по плечу и шагнул ко второму саркофагу терминала.

Девушка в нём оставалась безучастна ко всему вокруг и продолжала пребывать в вечном летаргическом сне. Но так и задумывалось.

Второй дендрокадавр был сосудом для Тии.

Девушка потянулась рукой к телу. Глаза её вспыхнули янтарём, и из черноты за пределами светящихся зрачков начали вылетать крохотные мотыльки. Затем они резко увеличивались в размерах.

Я положил руку на лицо девушки-дендроморфа и поднял ей веки. Поток светлячков устремился внутрь, и спустя секунд двадцать она вдруг ожила.

Дендроморф рывком поднялась, с хрипом вдыхая воздух. Затем ещё несколько секунд пыталась отдышаться.

Девушку морозило, и она съёжилась. И похоже, была в лёгкой панике.

Я крепко обнял её в новом теле, и она начала успокаиваться. Положила ладонь на мою и начала приходить в сознание.

Странный эффект. Прежде таких трудностей со вселением у неё не было. Она проделывала такие трюки даже не прекращая занятий в другом теле.

— Кажется, освоилась, — голос у девушки был приятным. Мягким, немного с шелестящими нотками, будто говорить ей приходилось не часто.

— Есть разница с другими телами? — спросил я.

— Есть, — кивнула она. — Порог входа намного выше. Тело отторгает меня.

— Почему? Раньше такого ведь не было?

— Способности тела, — вмешался Мордред. — Сопротивление контролю — это была базовая фишка основы существа. Боюсь, с этим эффектом ничего не поделать. Душа каждый раз будет проникать с большим трудом.

— Мой лимит в этом теле будет повышен, — тихо сказала Тия. — У него уклон развития в защиту разума, так что сигналы системы проходят хуже. Я смогу быть полезнее для тебя в нём, Арк. Смогу быть рядом дольше.

— Предпочитаю всё же твоё родное, — признался я.

— Я знаю. Но это для боя. В первую очередь.

— А как насчёт сенсорных навыков? — уточнил я.

— Хуже, — качнула головой девушка. — Но мне нравится это тело. Значит, вот как это — быть дендроидом?

Рука девушка вдруг начала видоизменяться, превращаясь в сплетение ветвей шипастого кустарника.

Затем протянула её ко мне, и я понял, что она хочет попробовать.

Связь растений объединила наш разум.

— Добро пожаловать в мой мир, Тия. Моя очередь приглашать тебя в гости, — передал я ей послание.

— Связь растений, о которой ты говорил. Напоминает астральную речь.

— Рад, что принцип тебе понятен.

В ответ Тия спроецировала мне часть своих воспоминаний.

Всплыл образ блондинки с коряво обрезанными длинными волосами. Высокая, выше нынешней Тии. Тощая. Страный взгляд, являвший собой невозможную смесь из боли, затравленности и в то же время маниакальной одержимости.

Внешне образ очень сильно походил на Мелу Аморию. Прошлая Тия была самую малость выше, хотя Мела тоже была достаточно высокой. Те же серые глаза, очень похожая стрижка, только у Мелы она была аккуратно подстриженной, а не обрубленной как попало тупым ножом. Да и одевалась она не в лохмотья карикатурной нищенки, как прошлая Тия. Амория хоть и была неприметной мышью, но ухаживала за собой и внешне всё равно оставляла приятное впечатление.

— Совсем не похожа на тебя нынешнюю, — заметил я. — Но мне нравится. Что-то в этом есть.

Кое-что общее, пожалуй, было у всех трёх — нынешней Тии, прошлой и Мелы — размер груди. Но об этом я предпочёл промолчать.

— И сколько новый лимит?

— Пока не скажу. Возможно, вдвое больше. Из-за одного из модов окклюмента, директивы системы доходят с задержкой.

— Ну что ж, надеюсь, это то, чего ты хотела.

Девушка кивнула и улыбнулась.

В лаборатории пришлось провозиться до конца дня. Впрочем, я был нисколько не против. Разобравшись с насущным, да и в перерывах между работой терминала, я продолжал изучать книги по тауматургии и некромантии.

Нравилась мне больше всё-таки некромантия, как бы мрачно это не звучало. Так что почти всё внимание уделялось ей. Как-то выходило понятней благодаря тому, что некромантия строилась на очень чётких и понятных законах.

Второй день обучения с зельями и бафами позволил мне начать понимать общие закономерности ритуалов и как в целом работает система. Всё работало как-то очень хитро на памяти тела, которая легко видоизменялась под волей некроманта.

Благодаря этому зомби могли ходить и выполнять простые действия — за счёт остаточных рефлексов. Так что если сделать зомби того, кто никогда не ходил на двух ногах, заставить его ходить после смерти придётся рядом алгоритмов. С другой стороны, по заданному алгоритму зомби можно было заставить вести себя вообще как угодно.

В общем, очень занимательное чтиво. А ведь это только начало.

Я даже из любопытства сравнил новые книги со своим первым талмудом по некромантии. В старой книге всё было куда сложнее, потому и показалось тогда достаточно скучным чтивом. Наверное, мне не стоило приступать к её изучению без базовых знаний основы.

И всё же это в очередной раз говорило о том, что это был не набор фэнтезийных штампов по типу «скажи ахалай-махалай, и мертвецы будут танцевать под дудку». Это была целая система, которой по идее обучались в специальных учебных заведениях минимум лет пять-шесть. Вместе с медициной, анатомией, химией и многим другим, на что ссылались в труде по некромантии.

Когда чтение научных книг параллельно с опытами мне окончательно наскучило, я решил пройтись по убежищу и немного развеяться. Собственно, я пришёл к этому выводу, когда закрыв на пару секунд глаза у меня перед ними начали проступать черепа, кости и строчки текста.

Убежище было во власти приятной суеты, где каждый занимался своими накопившимися за время походов мирными делами. Под вечер оно жило полной жизнью, насыщенной множеством забот.

Получивший новый класс оружейник стучал чем-то в своей мастерской, из комнаты Софьи с Эстель разносился стойкий запах трав от готовящихся едва не как на конвейере зелий. Мать и дочь энирай выгружали из последних покупок Белой медикаменты. Все были при деле.

А кое-кто даже пытался быть при деле сразу везде.

— И это та, кто громче всех кричал про выходные? Тебя что, Белая искусала? — спросил я, когда на меня в коридоре налетела бредущая нестройным шагом механистка с покрасневшими глазами и внушительными синяками.

— Всё в порядке, это хобби, — сказала она заплетающимся языком.

Я вдохнул поглубже исходивший от неё запах алкоголя и хмыкнул.

— Интересное у тебя хобби, бухать весь день. Есть повод?

— Ээ… — смутилась девушка. — Нет. Просто оно… как-то само так совпало. Я сильно хотела пить, а бутылка той светящейся тамарской штуки оказалась рядом. Ты когда-нибудь пробовал бодрящую выпивку? Когда я вожусь с крафтом, я вообще выпадаю из реальности…

Девушка попыталась сделать ещё шаг, но едва не повалилась. Я помог ей удержаться на ногах и не только я. Следом подлетела механическая кукла, бережно подхватывая хозяйку.

Что-то в механизме в очередной раз изменилось, но я и раньше не сильно её рассматривал, чтобы сказать, что именно. Сайна постоянно меняла и дорабатывала его.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — хмыкнул я.

— Конечно знаю! Я наслаждаюсь заслуженным отпуском!

— Тогда удачи. Завтра начнём новый спуск.

— Что⁈ — от этого девушка едва разом не протрезвела и посмотрела на меня с рук механической куклы. — Какой завтра?

— Пока что просто пройдёмся по лифту и починим до пятнадцатого. Не оставлять же обрывок спуска? — обезоруживающе улыбнулся я.

В голове же в этот момент билась иная мысль — я предпочту стать сильнее до того, как к нам заявится очередной Хостер.

Стена ужасно не любит бездействия…