Король механизмов

29. Мир, который умеет удивлять

Утро не задалось с самого начала.

Стена очень не любит планирование.

Помнится, недавно я собирался спускаться на девятнадцатый? Так вот, чхать она хотела на мои планы.

Она любит рандом и внезапности. Потому утро началось с них.

Не успел я уснуть, как убежище поднялось по тревоге.

Миазмы.

Они напоминали радужные тучи, стелящиеся по полу.

Сильван заметил надвигающуюся угрозу, когда это нечто стало превращать растения убежища при касания в белый порошок.

Такой эффект задевал всю органику вокруг нас, неотступно подвигаясь к сердцу убежища. Медленно и неотвратимо, игнорируя всю опробованную на них магию и алый свет. Последний тоже не изменил ничего в раскладе, а потому единственным путём был побег в соседнюю локацию.

Если отозвать убежище из реальности, миазм его уже не коснётся. Но это значит, что отдыху в любом случае пришёл конец.

Лифт пришлось бросить. Отступив из локации, мы перебрались в соседнюю. Пересбор тоже подсуетился, и вместо ожидаемой зачищенной локации нас приветствовала жара мира магмовых великанов. В суете мы как-то просто забыли выставить дозор в соседних с нами локациях.

Место было стилизовано под адское пекло с соответствующей температурой, и охранялось какой-то хитрой версией усиленных ифритов. Местная нечисть металась огнём, переходила короткими порталами, восстанавливалась несколько раз — пока не закончится мана.

Завязался бой, который прервало появление наступающих миазмов. Они проходили сквозь стены так, будто их вовсе не существовало. Пришлось резко сменить тактику и спешно драпать под прикрытием отвлекающих некроморфов.

Оставшиеся ифриты тоже превратились в стеклянные статуи самих себя, и под действием силы тяжести, упали, разлетаясь в пыль.

Мы влетели в соседнюю локацию.

— Аномалия! — сообщила Эстель. — Но я знаю, как её пройти!

Девушка начала что-то изучать, затем к ней подошёл Фирал с металлическим барабаном.

Смотрелось это сейчас не очень уместно. Но пока они занимались своими способностями, я неотрывно смотрел, как радужный туман уничтожает на своём пути всю органику.

Но если так, то почему на нижних этажах в десятке вообще есть что-то живое?

Скорее всего, ответ кроется в статусах или особой защите Стены. Она продолжает вести страную игру, подначивая нас проходить себя, пока сама же она раз за разом восстанавливает наших врагов.

Зачем?

Тот вопрос, ради которого я и иду на нижний этаж.

Скорее всего, сейчас она тоже как-то скрывает от них монстров. Но когда мы находимся в локации, эффект миазмов распространяется на всех, кто в ней.

— Готово, — сообщила Эстель.

Следующая локация по идее должна была соединяться с комнатой у древа. Должна была — потому как зачистив находившихся здесь демонов, мы его проделали сами.

Демоны были сильными, но без особых способностей. Просто очень живучими, так что пришлось потратить время.

По ту сторону стены нас ждало печальное зрелище. Прошедшие миазмы полностью уничтожили секцию лифта на этом этаже, а вниз зиял огромный провал, в который ушли остатки погибшей части растения.

Тумор уже занимался восстановлением повреждения, но сам принцип — если здесь будет и дальше проходить подобное, сама идея лифта ниже семнадцатого становится невозможной…

Разве что я найду однажды какую-то редкую генетику, которая противостоит всем видам здешних миазмов.

Так себе идея. Но подобрать универсальный ответ под каждый вид миазмов не представляется возможным.

Хотя, думаю, тут нужно работать не со следствием, а с причиной. Важный вопрос — будет ли миазм уничтожать дерево, если в этот момент на этаже не будет проходчиков? По идее ведь на этаже полно монстров, которых миазмы должны бы уничтожать. Но они их почему-то полностью игнорируют.

Если нет, то проблема решаема системой контроля и введением ограничений на этих этажах. Если же уничтожение дерева будет происходить в любом случае, идея создания лифта вниз становится утопией, и дальше придётся проходить по старинке, нормально разыскивая лестницы с переходами.

Безумная трата времени.

Если говорить глобально, было бы неплохо пробиться так как можно ниже, попутно заглядывая в терминалы и получая способности оттуда.

— Может, продолжим спуск так? — с надеждой спросила Белая.

Она уже знала, сколько занимает захват деревом плацдарма на этаже, и снова ждать не хотела.

— Предлагаешь прыгать в дыру, навстречу неизвестности? — с сомнением спросил я.

— Зачем к неизвестности? Фир, ищи! — приказала она своему искателю, после чего и сама последовала своему приказу, принимаясь вынимать приборы, анализирующие условия комнаты под нами.

В принципе, проверить локацию, соорудить лестницы и спуститься самим — быстрое и простое решение вопроса. Пробой на двадцатый в любом случае займёт много времени.

Девятнадцатый был в шаге от нас, через уже существующий и не успевший пересобрать пролом.

Я вспомнил свой поход на девятый. Тогда казалось, что предела этой хтони нет. Помню, сколько раз мы были на волосок от гибели во время похода в терминал парадоксов. Сейчас уровень опасности был сродни ему, с учётом наших возросших сил.

— Чёртов цветок как взбесился! — выругалась Сайна, показывая артефакт-анализатор магии. Он метался между белизной и янтарём, словно не мог определиться.

— Миазмы! — встрепенулась Белая. — Новые!

— Это что, шутка такая? — скривился Лис.

— Янтарь — это хаос? — уточнил я. — Как у мотыльков Тии?

— Или рыжий, как это, — хмуро сказала первая проходчица, развернувшись и указывая на светящийся оранжевый туман, просачивающийся сквозь стену.

— Чем от них защититься? Или опять бегать? — последнее вызывало у меня самого тошноту в горле.

— Они воздействуют на душу, — покачала головой Белая. — Только уходить. Но мы можем уйти вниз.

Я закатил глаза.

— Ну, чего-то опасного я там пока не вижу, — сказала Сайна. — Радиация в норме, магия там есть, но не очень много, в рамках магической локи.

— И очень много света, задумчиво добавил я, подходя поближе к дыре на девятнадцатый.

Да, этаж под нами был светлым, и из незаконченного Тумором пробоя на нас бил яркий псевдо-солнечный свет.

А я вдруг ощутил кое-что ещё.

Связь растений сообщила, что под нами полным-полно зелени!

Может, это и правда не худший план?

— Светлая лока, — добавила Белая. — Возможно, ангелоиды.

— На вид вроде что-то растительное, — предположила Сайна. Или грибы. Арк?

— Да, кивнул я. — Хотя я пока немогу понять, какие именно. Что-то странное.

— А по моему, какие-то сопли, — достаточно точно подметил вид локации через дыру Ильгор.

— А в чём странность? — спросила Сайна настороженно.

— Сложно сказать, — честно ответил я. — Я пока сам не понял. Они вроде бы подчиняются мне, но как-то с большой задержкой, и будто… иначе мыслят, что ли?

— Спускаемся, — повторила Белая. — Миазмы уже близко.

— Тумор, что делать ты помнишь, — сказал я. После чего первым шагнул вниз.

Дендроморфизм и древесный скульптор создали мне подобие планера, позволившего спуститься вниз. Локации с девяткой в конце были всегда большими, и уступали лишь локациям технического этажа.

Следом за мной вниз поспешили и все остальные, кто мог летать или приземляться без последствий с такой высоты. Остальные ушли в убежище, которое я сразу же и отозвал.

Уже по приближении я понял, что ближе всех в своих предположениях был Ильгор.

Внизу было нечто, чего прежде не видел никто из нас. Мы как-то привыкли, что Белая знает всё. Но здесь её познания о Стене заканчивались теоретическими выкладками Змея. Ключевое слово здесь — теоретическими.

Подлетев ближе я понял, что мы находимся в роще инопланетного… не-совсем-растения, скажем так.

Приземлившись, я внимательно осмотрел трёхметровый пузырь со светящейся янтарной жижей внутри и многочисленными пупырышками зеленоватых наростов. Вокруг него располагались маленькие пузыри, почти полностью покрытые зеленью. Что-то вроде маленьких грибов на краю грибницы.

И это было первое встреченное мною вот так просто дико растущее существо ещё одного нового типа, какого попросту нет в таблицах.

— Белка, что будет, если биологическая цепь ассимилирует растение и гриб?

— Серьёзно? Здесь такое? — опешила она. — Но ведь растения и грибы были не активной ветвью… до тебя. Погоди, это из-за…

— Блин, да погоди ты! Чем слушаешь? Растение и гриб здесь пассивны. Они в симбиозе с какой-то биоформой. Честно говоря, я не знаю, что это такое. Но оно отвечает дружелюбием.

— Дружелюбием? — с сомнением переспросил Мерлин.

— Рад, что ты проснулся, дружище, — улыбнулся я. — Да, оно довольно примитивно. Растительной и грибной сути я нравлюсь. Биологической — нет, но она в меньшинстве.

Белая, я же могу здесь позвать терминал, или есть шанс, что он кого-нибудь не того разбудит?

— Только если будет слишком кричать слова активации, — ответила девушка.

— Система. Корректор Арктур. Что это за хрень?

Терминал… ох, я как чувствовал.

Со скрипом отъехало нечто у самого подножия огромного пузыря метров шести. Вернее, это было даже средоточие пузырей, растущих один на другом, так что в целом это начинало напоминать светящееся дерево.

Своим появлением он врезался в студенистое тело и поехал в мою сторону по некоему невидимому монорельсу.

Выйдя из тела существа, терминал тем самым сорвал часть достаточно хрупкой оболочки, и изнутри начала вытекать светящаяся слизь.

Вот здесь я и подумал, что очень скоро нас попытаются убить.

Но обошлось.

Окружающие существа ответили очень эмпатично и эмоционально. Связь растений буквально заполонил страх разделить судьбу сородича. Но меня с происшествием они не связали. В отличие от системы защит крокодилов, у этих, похоже, была презумпция невиновности.

Усмехнувшись про себя, я прочитал послание системы на вязком и грязном от слизи терминале:

Мшарил. Тип: симбиотроф [био-дендро-мицелий]

Свойства: случайная детонация, единение.

Любопытный образец. Растительная цепь была спящей, как и грибная. Так что главный источник ассимиляции и сердце существа — в биологической составляющей. Вот она в нашем секторе очень даже активна.

Но как существо смогло собрать в себе сразу две нейтральных цепи?

Это очень походило на работу опытного химеролога. Но в то же время, едва ли кто-то стал бы специально выводить такое. Потенциал трёх цепей был потрачен на живую декорацию, которой предназначалось просто взорваться, чтобы заразить этой дрянью жертву.

— С животными мы не враждуем, а грибы и растения мне подчиняются, — сказал я. — Так что можно сказать, что я контролирую их процентов на девяносто. Так что нам они не навредят. Единственное, чего я им не могу приказать — это действовать вразрез с чувством самосохранения и естественными инстинктами вида.

— Значит, локацию мы, можно сказать, прошли?

— Не знаю, — снова напряжённо покачал я головой. Что-то меня смущало, но что именно, я пока что не мог понять. — Может, эти ребята — просто опасная декорация, а истинный враг — какая-нибудь жирная тварь. Девятнадцатый всё же.

— Не верю, что я так глубоко, — тихо сказал Кот.

— Получается, на двадцатом должны быть свои миры Ленты? — спросил Ильгор, задумчиво разглядывая симбиотрофа. — Извините, любопытство.

— Возможно. По механике вроде как да, — ответил я. — А любопытство — это хорошо.

— Интересно, какие разумные виды могут обитать под нами, — задумчиво произнёс ритуалист.

— Арк, ты выглядишь озадаченным. Всё точно в порядке? — спросила Сайна.

— Не могу посмотреть локацию через растения, хотя они стараются как могут.

С таким эффектом я сталкивался впервые. Симбиотрофы были ребятами дружелюбными и мирными. От чужаков они требовали лишь одного — не причинять им вреда. А дальше делайте — что хотите.

Однако если их ранить, они могут затаить обиду. А затем устроить… здесь было непонятно что именно, но существа попытались донести некий аналог слов «болезненное существование в аду». Это так его интерпретировал мой мозг с помощью совиной мудрости и артефакта у меня на голове.

С осмотром локации через их восприятие была ещё большая беда — то, что передавали мне они, заставляло мой мозг плавиться, а голову болеть и кружиться. После первой попытки такого контакта меня едва не стошнило.

Горло царапнул желудочный сок. Во рту стало мерзко. Повторять попытки не хотелось. Головная боль и лёгкое подташнивание сохранились.

Так я узнал о первой побочке связи растений — к такому радикально иному восприятию меня жизнь не готовила. Всё что я понял — это то, что симбиотрофы видели несуществующие для людей цвета, некоторые магнитные волны и ещё воспринимали так много всего, что нужно иметь мозг Хостера для такого восприятия.

Было бы забавно, окажись, что именно фрагмента этой тварюшки ему не хватало для того, чтобы стать чуть адекватней. Хотя вряд ли, конечно.

Удивительно, но жизнь этого примитивного существа была настолько сложной, что по его виду этого нельзя было предположить в принципе никак. Если воспринимать и анализировать сразу столько всего, можно в этом созерцании потеряться на долгие десятки дней.

— Миазмы! — снова предупредила Эстель, и все с раздражением посмотрели в её сторону.

— Нет, — улыбнулся я. — Это их споры. Рекомендую надеть маски, если не хотите, чтобы такие штуки начали расти в вас.

— А они могут? — ужаснулась механистка.

Я указал пальцем на Манри, на плече у которого уже начал вызревать зелёный пузырь.

Некродендроид невозмутимо посмотрел на центр всеобщего внимания, затем на меня.

— Могу срезать, — сказал он равнодушно.

— Альма, обеззараживание, быстро! — приказал я. Затем обернулся к Манри. — Пока не стоит, но следи внимательно за ним.

Глаза жизни доложили, что в небольшом количестве споры существа присутствовали везде в воздухе. Но ещё больше было вот в таких облака, из которых выйти не облепленнымими было невозможно.

— Уходим отсюда, — сказал я. — Не уверен, что смогу блокировать их инстинкт размножения. С их точки зрения вырастить на нас колонию — акт любви.

По покосившимся лицам товарищей я понял, что больше объяснений не нужно.

— Может, мне его огоньком шибануть? — предложил Мерлин.

— Удачи. Только чтобы нас рядом не было, — одобрил я его способ самоубийства.

Альма повторила магическое обеззараживание.

Я выбрал путь наугад — локации Стены не лес, если идти всё время прямо, даже на десятке максимум в течение суток уткнёшься в границу. Останется только идти вдоль неё до того места, где задуман переход.

Сопротивление монстров мы встретили на полпути к стене. Местные стражи были… ну, фауна не сильно отличалась от флоры. Монстры были ходячими сгустками пузырей с чем-то вроде круглых ртов, с неравномерными зубами, больше похожими на колючки.

На него мои способности хозяина леса тоже распространялись, но в гораздо меньшей степени.

Сперва враг меня признал и не атаковал, но затем вдруг с хищным треском насекомого бросился на Эстель. Она в тот момент была к монстру ближе всех.

— С боевым крещением тебя, — Хлопнул её по плечу Мерлин, когда Альма возродила её после того как монстр одним махом всосал её в себя.

Мы успели лишь чудом — ещё секунду назад мирная тварь, которая пропустила мимо Сайну, Белую и Рейна, вдруг бросилась на точно так же идущую мимо девушку. Тварь как-то хитро закручивала рот, будто растение, так что жертва проворачивалась, стачиваясь о множество острых зубов.

В таком разрезе странный рот твари больше не казался забавным.

Из пасти мёртвого монстра мы вытаскивали уже наполовину перемолотое тело. К счастью, впечатлительных на таком этаже не остаётся, а остальное поправимо Альмой.

Она успела вовремя. За время наших путешествий она успела набраться опыта.

Убивать врагов было тоже неоднозначно. Для монстров девятнадцатого они погибали относительно легко. Но как! Атаковавший нас монстр во время гибели сдетонировал светящейся жидкостью. Той самой слизью, что была и внутри растущих.

Так мы нашли, совершенно неожиданно, ещё один универсальный секрет Стены, вроде ионитового света.

Слизь полностью блокировала все способности тела, выпивала ману, а затем начинала снижать осознанность до своего уровня.

Эта дрянь накрыла всех, кто шёл рядом. Рейн был в это время в форме спектра. Сайна в нематериальность войти не успела, но её спас селенитский костюм. Как и Белую выручила её белая броня.

А вот Лису, Альренцу, Келю и двум некродендроидам не повезло.

Альма присела рядом с ними и принялась колдовать, но что-то её магия на этот раз работала не как чудо по щелчку пальца, а лишь немного ослабляло очаги заражения.

Затем стало значительно лучше.

Вот теперь мне стала хорошо понятна их подлая тактика. Если бы сюда попал кто-то другой, его бы окатило слизью ещё на входе, и к центру локации он бы дошёл уже будучи овощем. Скорее всего, теоретические проходчики бы попадали значительно раньше, и на их месте сейчас росли бы большие жирные симбиотрофы.

Нам дважды повезло. Нет, даже трижды — сперва оказаться в центре благодаря пробою сверху, и не попасть в засаду. Затем повезло с тем, что эти суперхищники признали во мне нечто родственное. И в последний раз повезло с тем, что сами симбиотрофы были настолько же тупыми, в каких хотели превратить и нас.

Раненых доставили в убежище под присмотр лекарей. Сдерживать распространение они смогут, но вопрос с исцелением остаётся открытым. Поход уже был каким-то неудачным, и я всерьёз подумывал о том, чтобы вернуться наверх.

При большом желании я мог бы удалённо призвать сверху лианы, соорудить лестницу, вытащить нас. Хорошая идея, но нет. Слишком долго. Сейчас будет уже проще просто выйти отсюда в другую локацию.

На краю локации нас ждал тупик. А вместе с ним и засада монстров.

В этот раз никто даже не думал подходить к ним — двух тварей мы расстреляли издали, не дав приблизиться. А после этого, чисто на всякий случай, ещё прошлись сверху боевой магией.

Это не осталось незамеченным местной флорой. С каждым заклинанием и агрессивным действием терпимость хозяев локации становилась чуточку меньше, грозя нам верной гибелью.

Но у нас было ещё много козырей в рукавах.

Собрав фрагменты существ, пока Мордред брал образцы тканей противника и образцы спор, я отправился к стене.

Спасибо системе, я получил славную способность астрального пути. Пусть и дорого, но теперь для меня всегда есть дверь там, где её нет для других.

Под шелест листьев созданных мной на скорую руку зарослей пробивался тусклый зеленоватый свет некротической энергии.

Я шагнул сквозь листву, и оказался в новой локации, совершенно не похожей на предыдущую.

Походило на антураж кровавой лаборатории, подсвеченной ультрафиолетом. Ещё почему-то светились пятна крови. Засохшей и застарелой, но всё равно прекрасно сохранившейся.

Всё ещё активные глаза жизни поймали образ крохотных светящихся точек, идущих шлейфом за нами. Но влетая внутрь помещения, они все погибали. Жаль, с теми что побольше это не работало.

— Есть идеи, что за локация? — спросил я, больше обращаясь к Белой. И та не разочаровала на этот раз:

— Да, — мрачно сказала она. — Это локация с терминалом. Но нам он ничем не поможет…