Король механизмов

Интерлюдия Ангедония

— Принцесса, король не любит ждать, — проскрежетал зомби в низком поклоне.

Нежить она не любила. Зачем и по чьей прихоти оживает мебель она понимала с трудом. Всё, что не являлось живым, не представляло для неё никакого интереса.

А ещё лучше — чтобы это было разумным. А ещё — осознанным!

Куда больше она любила рабов. Рабы могут испытывать эмоции, а эмоции — её пища. Иных путей для принцессы безумия не могло быть. Порой она заглядывала в покров в поисках столь редких для неё удовольствий. Впрочем, она была благодарна даже за это.

Рабы слишком привыкли к подобному, и порой ей казалось, что они реагируют лишь по привычке. Эмоций же там было чуть. Хотя и это во много раз лучше, чем ничего.

Зомби же…

— Ненавижу зомби, — скривилась девушка. — Скажи, мертвец. Летит к тебе двуглавый дракон. Что будешь делать?

Принцесса подняла руку и начала активно шевелить средним и указательным пальцами.

— А-а…? — тупо переспросило существо.

Два пальца с чавканьем вошли в глазницы зомби.

— Сожалею, что разгневал вас, госпожа, — с сожалением и усталостью проговорил мертвец. Боли он, впрочем, не чувствовал. Зрение же ему и вовсе давали совсем не глаза.

В пустых глазницах мертвеца показались горящие некротической зеленью магические окуляры. Впрочем, это тоже мана, хоть и не родная её цепям.

Принцесса выпила без остатка всё, что было в покойнике и без каких либо чувств впитала в себя. Некротизм выжег часть кожи, но ей было плевать. Сердце забилось чуточку чаще, вырывая её из беспросветной, бесконечной, абсолютной, безграничной, космически-необъятной и дальше по её списку, скуки.

Но реагировать было нужно.

Принцесса Аселла по прозвищу Ангедония, растянулась в фальшивой улыбке, и нырнула в Океан Трав. Так она называла свои владения, пожалованные Королём.

Обратившись сгустком чёрно-фиолетовой дымки, она полетела между колыхавшимя травами к невидимым глазу, крохотным дырам в земле. Они уходили вниз, к Престолу и окружавшим его рабочим.

В таком виде она могла пересекать большие расстояния за короткий срок. Когда-то давно, ещё в другом мире, её первым классом был егерь. Впрочем, об этом она помнила крайне мало, как и все здесь. Хорошо помнил их прошлое разве что Всеединый Король-под-Дорогой.

— Ваше величество. Я здесь по вашему зову, что един со мной в порыве моего сердца…

— Довольно, Аси! — пророкотал Голос.

Тело настоящего короля она не видела безмерные десятки тысяч дней, с времени Воцарения короля под Дорогой. Но и одного только голоса хватало, чтобы девушку пронзило дрожью.

Эмоции! Эмоции!! Эмоции!!! Даже тень от них делала Ангедонию самым верным и преданным слугой Короля.

По её мнению, разумеется.

— Я сделаю всё, мой король! — с вожделение ответила она королевскому Голосу.

— Дитя воли моей, Ангедония, благословенное дитя Стены Хостер, был подло убит негодяем, зовущим себя корректором твоего сектора, Аси. И воля моя для тебя такова, что и в момент твоего назначения Наместником.

Девушка окончательно собралась из мрака. Перед ней был стержень узла сектора, единый с образом Всеединого Короля-под-Дорогой.

Призрак гигантского стального скелета с алыми механичекими глазами прошёлся по ней, автоматически проводя сканирование.

— Как только подлец переступит Границу, — продолжил Он, — повелеваю убить и сотворить всё, что пожелает твой дух! Не справишься, и гнев мой великий на негодяя, будет лежать и на тебе. Ты — мой наместник, воля от воли моей.

— Да, Король! Я сделаю всё! — в голосе девушки было восхищение и фанатизм.

— Не заставляй меня приходить лично, дочь воли моей, — пророкотал Голос. — Ибо тогда моя Воля может обратиться к другому. Тебе ведомо, что стало с наместником семьдесят третьего, пропустившего прорыв композита.

Ангедония продолжала улыбаться счастливой улыбкой на всё лицо. Один из страшнейших создателей цепей за последние сколько-то циклов. Она не помнила и не вела счёт дням. Зачем, если все они одинаковы.

— Я буду счастлива принять наказание, — улыбнулась она.

Имя наместника, не сумевшего остановить создавшее композит чудовище она тоже забыла. А что с ним случилось — помнила. Его отдали тому, что обитает за двадцать первым этажом. По своей воле Ангедония никогда бы не ступила в земли аномалий на корм обитавшей в её сердце Мёртвой Мечте.

— Ты помнишь. Это хорошее напоминание о том, почему нарушение Кодекса ведёт к смерти. Создатель цепи должен быть сурово наказан, иначе таких мест в Стене станет больше.

— Всё бессмысленно. — отозвалась Ангедония. — Ничто не имеет значения. Я приму наказание с радостью, если так пожелает мой король!

Как и десятки тысяч дней до этого, Король оставался таким же мудрым и полным сил. Он не оставлял без внимания ничего во владениях за дорогой и знал то, чего не знала она.

Ей было слишком скучно интересоваться.

Но её кумир и король никогда не знал слова «скука».

— Дитя Стены Хостер с санкционированной плановой чисткой не смог остановить нарушителя. Так вышло, что ты лучше любого в Королевстве знаешь искусство причинения боли. Это судьба, что ты правишь здесь. Но ты слишком слаба, поэтому ты получишь дар.

— Да, Ваше Величество! — с горящими глазами ответила Ангедония.

Ангедония, наместник великого Короля Механизма в двадцать втором секторе, опустилась на одно колено.

— Я дарую тебе частицу проклятого композита. Его встройка болезненна. Приказываю принять её! — пророкотал Голос. А затем чуть слышно, едва различимым шёпотом добавил. — Прости, Аси. Ты так слаба, любимая дочь моей воли. Но мы не можем рисковать с создателем цепи. Ни один из них не должен пересечь Королевство. Мы не хотим породить ещё один новый фильтр или архибедствие. Достаточно и того, что обитает под нами.

— Да, мой король. Вы очень мудры! Я приму боль с радостью и начну игру. А если это развеет Скуку, я возведу новый алтарь в вашу честь!

— Ступай, дочь воли моей. Сделай то, что должно, и будь что будет. Пусть моя любовь бережёт тебя.

Ангедония вновь распалась потоками чёрно-лилового ветра, но направилась она не наверх, а юркнула в разломанную старую трубу, которую некогда строили как систему оповещений первые проходчики.

Вскоре она уже стояла перед спящим городом, вдыхая аромат палёного пластика.

Треск. Треск от тысячи мёртвых пальцев.

Шелест. Трудились тысячи машин, обслуживая Частицу Механизма.

Наместница собралась вновь в зале из множества зеркал.

Перед ней отразилась невысокая девушка с короткими чёрными волосами, зачёсаными назад и открывавшими лоб. На вид ей было не больше восемнадцати. Широкая счастливая улыбка делала её ещё моложе. Так, что едва ли кто-то мог бы признать в этом чуде самое жестокое существо в Королевстве.

Затем отражение покрылось рябью, сменившись множеством изображений операторов.

— Случилась великая радость, ничтожества! Ликуйте, ибо в наш дом пришла беда! Наконец-то у нас снова будут сверхурочные и смерть от переутомлений! Или постойте-ка. Вы все ведь давно мертвы?..