Академия преемников. Кощеев не убивать!

Глава 10

«Таким образом, магическая эвтаназия по праву считается наиболее безболезненным и гуманным способом избежать боли при ряде неизлечимых заболеваний с особо болезненной симптоматикой».

— Если безнадежно больной идиот выйдет на Пифона, и я разрешу тому одним укусом прекратить мучения страждущего, — беспокойно завозилась мойра, подглядывая в мой конспект, — это можно считать эвтаназией?

— Если страждущий успел потерять руки-ноги в желудке твоего дракона — да, несомненно, — я глубокомысленно кивнула.

В случае глупой и внезапной идеи выскочить с арматурой наперевес против бронированного зубастого огнемета речь пойдет даже не об эвтаназии, а о санитарных работах. Если его не сожрет Пифон, дурак спустится с этой арматурой к людям и потребует себе сокровищ, девиц и прочих якшаний с его раздутым эго. А нам потом удаляй эту опухоль на теле рода человеческого.

Куда любопытнее вопросы серой морали. Можно ли продать зелье, устраняющее боль и саму жизнь, матери, чей ребенок умрет завтра в страшных муках? Можно ли закрыть глаза солдату на поле боя, только что наткнувшемуся на противопехотную мину? Неудачно наткнувшемуся, краешком сапога — не убило, но страшно покалечило. Такого не спасти, лишь видеть, как он полтора часа будет пялиться на свои ноги, лежащие вдалеке.

— От такого заунывного голоса у меня не остается аргументов, почему нельзя, — хмуро буркнула Тэли, с силой сжимая стилус. — И ты первая падешь от эвтаназии.

— Не хнычь. Осталось прописать вопросы суицида.

— А что с ними? — встревожилась гречанка, скидывая туфли и забираясь ко мне на кровать. Недлинные черные волосы разметались по подушке — девочки предпочитали стричься по лопатки, а Плешка и вовсе бахнула каре на каникулах.

— Если человеку отказать в эвтаназии, он все равно не бросит мысль уйти из жизни. Пусть и без помощи врачей или нас. Но сделает это очень болезненно и с большими рисками остаться еще большим калекой. Можно ли расценить отказ больному в эвтаназии как малодушную попытку лекаря избежать крови на своих руках? Мол, я руки не подниму, а будешь ли ты жить или сам выйдешь в окно — мне до фонаря, лишь бы я халат не запачкал.

— Тетушка Клото рассказывала, что один неслух из людей тоже любил задаваться подобными вопросами, — Плеко почесала ушко. — Его потом казнили, он знатно наследил в философии.

— Семена алой гвоздики очень опасны, — сидящая рядом Кири учила конспект по зельям. — Чем опасны? Не написано.

Тэли кинула в нее тетрадью.

— От них ведьмы теряют голову. Давнее универсальное средство с широким спектром применения: от гипноза до приворота. Аналог бадьяна у колдунов, те же подчиняющие свойства.

Для большей остроты дискуссии мы решили поменяться позициями: «родина милосердной смерти» станет опровергать ее полезность, а я — жрица земель, где эвтаназия запрещена в любом виде — буду отстаивать аргументы «за».

— Читала новости? — под накрашенным ноготком колдуньи мелькнула вкладка новостной ленты. — В крупном ДТП под Москвой погибли пять человек. Пожар на мебельной фабрике унес жизни двух рабочих. На берегу моря нашли погибшего. Спасатели сняли с дерева кота.

— Не моря, а озера, — на душе заскребли кошки. — Двух озер, если точнее.

— Разве Азовское море лишили статуса моря?

Чего-чего?

«На пляже «Атамань» через два часа после рассвета неравнодушные отдыхающие наткнулись на тело мужчины, одетого в спортивный костюм. Изначальная версия о сердечном приступе, повлекшем за собой смерть туриста, не выдержала критики. На щеке умершего выцарапаны странные символы. Смотреть фото…».

Впервые услышанный колокольный звон Елоховского собора поразил меня не так сильно, как этот громкий набат. Третье тело! Не надо идти к морю, чтобы услышать вранье и отнекивание местного помещика водных просторов, кем бы он ни был: водяным, духом или самим князем. Хитрые скользкие жабы всегда себе на уме, и совладать с ними может только высший глубоководной пучины. Попросить Амиру? Но еще немного, и юхва окончательно впадет в анабиоз, подобно зомби передвигаясь с пары на пару.

Нет, лучше ее не донимать подозрениями и пустыми разговорами. Характер у водяной демоницы не сахар. Тогда кого спросить? Можно леди Мелюзину, покровительницу вод Уэльса, но фея — приглашенный специалист, как и Бригитта, ей невдомек проблемы славянских земель. И по барабану, будем честны.

— Не-е-ет, мы пойдем другим путем.

— Каким путем? — опешила мойра.

— Лестничным. Закройте дверь, когда закончите, мне пора.

Общежитие студентов других факультетов располагалось этажом выше. Невообразимое количество преемственной мелочи превратило бытовую часть академии в филиал сказочного беспредела. Через водную нечисть можно передать послания во все водоемы крупнее прудов со строгим наказом прислать мне сводку происшествий за последние две недели: сколько людей приходили моржевать, сколько катались на сапбордах и сколько ночевало на берегах. Ответ дать не позже завтрашнего вечера, иначе залютую.

Домовые жили прямо в стенах, игнорируя выделенные им комнаты. Лесные и водные духи разбили в коридоре целые палисадники с ручьями, подмывающими корни дубов и ясеней, растущих из пола и уходящих в потолочное никуда. Вместо верхушек крон возвышался крашеный потолок, а на четвертом этаже никаких деревьев не было. Прямо на густой зеленой траве, колосящейся из ковролина, стояли покерные и рулеточные столы, где азартные бесы принимали ставки, в наглую обыгрывая наивных кикимор. Подоконники заняли парочки — летавцы вовсю флиртовали с навками, навки путали летавцев с лидерцами, равнодушно предпочитая сожрать всех.

— Эй, где спальни наяд? — перекрикивая любительские песни баньши в стиле тяжелого рока, я щелкнула пальцами перед носом ближайшего летавца.

— В конце коридора бассейн, — автоматически пробормотал он, получив искрой силы по носу.

Три шага по траве, прыжок через пространственную ловушку, ударом подошвы заморозить свернутое тухлое болотце, и летавцы на весь этаж заголосили: «Шухер, старшие идут!».

Видели когда-нибудь альсеид, с размаху бодающих глухую стену? Кто-то из чертей, прыгнув последним, закрыл проход, и пять лесных дев кеглями посыпались на пол, неудачно ломанувшись вслед за копытным дьяволенком. За дверями послышался визг — неповоротливые волколаки отдавили хюльдрам хвосты, забежав в ближайшие незапертые комнаты.

Хлюп — лужа под кроссовками жалобно плюхнула, затаив дыхание.

— Прости, приятель, — болотник пожал плечами, обтекая мою ногу.

Вежливые и невезучие наядочки едва успели натянуть легкие мороки на кровожадные мордашки. Пресные улыбки нечисти наверняка казались им самим очень радушными — у духов плохо с эмоциональным интеллектом. Не пытаясь утечь сквозь ковер, девчонки выстроились в ряд, приветствуя высшую.

— Добра и процветания, госпожа Яга.

— И тебе не хворать, нечисть мокроносая. Кто-нибудь из вас уезжал после бала домой? — преподнесенная родниковая вода заломила зубы арктическим холодом. Бр-р-р!

Миграцию мелкой нечисти практически никто не отслеживает. Там упырь, здесь домовой — нам недосуг следить за такой ерундой. Но внутри кланов происходит нешуточная борьба за угодья, людей и ресурсы. Пришлой берегине не будут рады даже на мелком лесном ручье, если его облюбовали русалки или наяды. Блудного банника могут не пустить в деревню, если каждый двор укомплектован своими духами. Счастье для неприкаянных найти ничейный удел, первыми застолбив его и охраняя до жестоких разборок, или гостить у родственников. Но здесь, в Академии, вся нечисть и нежить — преемники уважаемых семей.

Сидящие передо мной наяды — дочери пресноводных общин, давно и прочно соблюдающих законы Приграничья. Узнать происхождение каждой несложно: наяда с Байкала одета в модную рваную юбку с эмблемой Ольхона, наяда из Северо-Ледовитого океана красуется ледяными браслетами, и прочие стараются нацепить на себя родовые знаки отличия. А где клан, там информация.

— Все возвращались, — неуверенно переглянулись девушки.

— Есть ли новости?

— Налимы расплодились, — призадумалась наяда с красивыми серебристыми волосами. — Осетр хвостом вертит, не хотит множиться.

— К нам намедни-с коней завезли, — поддержала ее подружка.

— Да ну? Гиппокампов? Настоящих?

— Не-е-е, — поморщилась она, поправляя ожерелье с черными камнями. — Морских. Мы их слегка потыкали палкой на предмет копыт и гривы, а они хвосты откинули.

— Донской водяной сватов заслал к моей старшей сестре, — хихикнула амурская преемница. — Почитай, целый сундук казачьего добра в дар послал, а там все ткани истлели, посуда плесенью покрылась, каменья драгоценные… Напрочь отсутствовали, — захохотала в голос наяда под смех сокурсниц.

— Любопытно. А берег? Ходил ли кто до ваших берегов, ворожил ли в ночи?

Нечисть глубоко задумалась, булькая недышащим носом на поверхности кроватей, куда утопла по самые уши. Неспроста убийца рисует на жертвах пентаграмму, географическая разбросанность убийства и вовсе исключает вероятность человеческих рук. Либо это нежить балуется, либо чаклун.

— Прощения просим, барышня Яга, — наднепрянская наяда чинно поклонилась за всех. — Не слыхали мы о том. Попробуй обратиться к соседкам-азярницам, они чаще нас до берега ходят, иногда к самому лесу подбираются. Если уж они не ведают, то мы тебе вовсе не помощницы.

Докатилась Яга, как Колобок до петли. Уже мелкие соплюшки посылают туда, не знаю куда, просить совета полусказочных девок. У меня нет времени обходить полсвета, и железные башмаки натирают пятки, поэтому воспользуемся делегированием и властью, послав каждому озеру на своей земле небольшой свиток с указом и подкрепив личным звонком. А также наказ тщательно бдить и уведомить меня сразу же, как только на берегу появится кто-то подозрительно похожий на будущий труп.

— Зовите немедля, — последняя русалка с поклоном приняла команду, и тарелка подернулась матовой рябью.

Жаль только, что азярницы с Нароча остались безмолвствовать, не откликнувшись на призыв. Зато остальные охотно пошли навстречу, обещая помощь и надеясь отмыть деяние своих соплеменниц, устроивших притон на Красном болоте.