Академия преемников. Кощеев не убивать!

Глава 36

Константин неумело переставлял ноги, как ребенок, только осваивающий сложную науку прямохождения. Я поддерживала его за плечи, чувствуя, как обливается кровью сердце. Взгляд жреца изменился, сделавшись чернее земли, — еще недавно карие глаза превратились в угли, обжигающие инфернальным светом.

Холодный, как лед, Кощей молчал, глядя строго перед собой, и по бархатному кафтану вились морозные узоры, вынуждая меня мысленно стонать от холода. Температура его тела стремительно падала, пульс практически не ощущался, и вместе с тем руки мужчины наливались силой. На пороге избы Костя остановился, отстранив меня, и сделал глубокий искусственный вдох — отныне ему безразлично, дышать или нет.

«Спасибо», — голос колдуна приобрел предгрозовую глубину, царапающую нервы.

— Не благодари, — я небрежно отмахнулась, силой воли заставляя себя не пятиться назад.

Мне было страшно. Ощущение сродни выгулу добермана без поводка и намордника: рассчитываешь на покладистость собаки с полным осознанием, что в любую секунду пес может сорваться и откусить кому-нибудь ногу, включая тебя саму.

Выглянув наружу, я хотела напомнить Константину о призванном Коляде, но мужчина уже сделал шаг за порог, где никого не было. Коляда, науськанный мной на демонов, ушел в сторону Чике-Тамана, оставив после себя кровавую полосу на снеге. Жрец неторопливо снял пропитанный кровью кафтан, брезгливо кинув его в снег, и повелительно протянул мне руку, как бы приглашая в путь. Я осталась стоять на месте.

— Идем, — его бледное лицо смягчилось в подобии человечности.

Поколебавшись мгновение, я сцепила зубы и опустила ладонь на глыбу льда, которая случайно именовалась мужской рукой. Пронзительный холод охватил пальцы до локтя, отвлекая от резко изменившейся реальности, — вместо таежной тропы Кощей просто перебросил нас прямиком к перевалу.

Сперва показалось, что снег украшают ягоды калины, веером рассыпанные по белоснежной глади. Но стоило приглядеться, как жар окатил меня с ног до головы, — всюду, куда простирался взгляд, алели капли свежей крови. Клекочущий птичий крик пронесся над головами, и с небес рухнуло покореженное, изломанное тело вештицы, наполовину застрявшей в момент превращения из орлицы в женщину. От ее перьев взвился черный дым и, хохоча, улетел обратно в небо, где рассекали воздух сотни таких же проклятых девушек-вештиц. От хлопанья кожистых нетопыриных крыльев и заколдованных птичьих перьев хотелось зажмуриться, но землю уже сотрясали далекие великанские шаги — Коляда медленно брел за своей данью.

— Слава! — закричал женский голос, и на меня налетел вихрь, вырвав из хватки Константина.

Мама слепо шарила руками, нащупав глубокий порез на плече и несколько синяков на теле, мучительно застонала от горя. Я вертела головой, пытаясь рассмотреть обстановку, сотрясающуюся под молчаливой вибрацией боя, — демоны не переступали границу Приграничья, оставаясь в мире людей. Это лишало нас изрядной доли преимущества: во-первых, большинство присутствующих колдунов черпали силу из колдовской земли; во-вторых, приходилось накладывать звуконепроницаемый барьер. И посмотреть было на что!

— Здесь что, все? — закричала я от восторга, озираясь на знакомых и незнакомых колдунов.

Горы тряслись от Слова, говоримого сотней безглазых девушек, выстроенных цепочкой вдоль асфальтированной дороги. В одинаковых зеленых сарафанах змей-девицы бормотали заклятье, плача кровавыми слезами под белоснежными повязками. Когда голос одной вознесся к вершинам гор, остальные с причитанием вплетали в заклятье поминальные слова, и закричавшая девица упала навзничь, покрываясь золотом с головы до пят. Ее тотчас сменила новая змея, встав в жуткий бормочущий хоровод.

Между горных хребтов вилась гигантская чешуя, блестя холодным изумрудным цветом, — настоящая змеиная река, оплетающая пики. Полоз, нещадно подпитываясь силой от своих служанок, увеличился до колоссальных размеров, выжигая парящих демонов прямо в небе, и их счастье, что Сене не приходит в голову взлететь. С каждым языком пламени змеиная шкура тускнела, теряя природную позолоту, превращаясь в обыкновенную гадючью чешую.

— Что ты сделала?! — заорала мать, тряся меня за плечи.

Я уже было подумала, что она про Коляду, но тут родительница оттолкнула меня за спину, с ужасом посмотрев на… Константина.

Жрец непоколебимо стоял в отдалении, глядя на одну меня, будто окружающая вакханалия его совершенно не интересовала. Навь клубилась у сапог своего господина, поглощая свет, и антрацитовым туманом стелилась по земле, медленно накрывая тела павших демонов. Накрывала — и не оставляла даже костей.

Мне самой было чертовски страшно глядеть на ожившего мертвеца, но я нашла в себе силы жалко улыбнуться.

— Мы не дождались помощи. Действовала по ситуации.

— Никто не мог вас найти, — Янина отрывисто прижала меня к груди, попятившись от царевича. — Твой сигнал пропал с радара, ни одного демона на всей Белухе, будто вас снова затянуло в аномалию. Не… Не подходи.

Константин остановился, сделав всего два шага, и с укоризной посмотрел на нас обеих. О его эмоции я догадалась по наитию, ибо мертвые бездушные глаза оставались темными провалами без капли гнева или радости. Обнажив меч, царевич устремился в снежную пургу, от которой во все стороны летели колдовские искры.

— Что здесь происходит? Вторжение?

— Почти, — мама быстро повела меня прочь, в другую сторону от фронта. — Здесь настоящее демоническое кубло.

Наверху сцепились крупная вештица и гигантский когтистый сокол, сойдясь в смертельной битве. Белокрылый птиц рвал демоницу когтями, долбил твердым клювом череп, пока поверженная баба не рухнула камнем вниз. Сокол рванул вслед за ней и с размаху ударился об скалу, вскочив молодым парнем, громко засвистевшим на всю округу. В ответ на его свист из леса выпорхнула стая ворон, самоотверженно бросившихся на демонов, мешая тем пикировать вниз на людей.

— Товарищ капитан! — я приветливо помахала соколу, узнав в молодце младшего сослуживца Рарога.

— Потом поздороваешься, — матушка гневно дернула меня за косу. — Ярослава, все хуже, чем мы предполагали.

Камни стонали от силы, тревожащей их покои. Из щелей в горной породе лезли когтистые лапы, ломая спящий под снегом маральник, и острые копыта долбили замерзшую землю. Дьявольские отродья выныривали целыми группами, без разбора кидаясь рвать людей, даже если те были сильнейшими колдунами.

Впрочем, по-настоящему сильных человеческих колдунов сегодня раз-два и обчелся. Их видно издалека по удобной военной форме и коротким посохам, которые чаклуны использовали как для ближнего боя, так и для колдовства. Большинство же присутствующих оставалось статистами из ковена: в деловых костюмчиках с хлипкими папочками они разводили сигнальные костры, взывая о помощи высших и костеря демонов на разные лады. Их кабинетным задницам казалось, что участие в облаве — это спокойное наблюдение за пограничниками, рвущими жилы ради захвата врагов и защиты высокопоставленных чиновников в белых воротничках. Когда суматоха кончится, они милостиво кивнут, оцепят горы ленточкой и напишут пару отчетов. К реальности московские колдуны оказались не готовы.

Янина хлестко ударила веткой цветущей вербы прямо по вздернутому свиному пятаку, и нечистик с воем откатился прочь, держась за обожженное лицо.

— Мишенька, помогайте, — с великосветским кивком мама осенила кучу демонов крестным знамением, по-женски доверив свою защиту архангелу.

Защитник не подвел, осветив нечистых солнечными лучами, разбивающими густые перистые облака. Демоны скорчились под губительным светом, осыпаясь в прах, но на их место хлынули новые полчища иноземной нечисти. Я считала себя продвинутой интернациональной ведьмой, а потому безо всякого смущения двинула ближайшему дьяволенку кулаком в лицо, своротив ему пятачок на бок.

— Как Горный Батюшка это допустил? Почему не позвал на помощь, если не мог справиться сам?

Жрица-мать холодно и раздраженно дернула уголком губ.

— Не допустил, а впустил.

На короткий миг у меня перехватило дыхание. Теперь понятно, почему никто не находил человеческие трупы в горах и не бил тревогу. Господин Алтайских гор всегда был себе на уме, заимев в старости противную привычку жаловаться на молодежь. Сколько себя помню, этот старик редко находил добрые слова для окружающих, но при малейшей провинности бежал стучать компетентным лицам, если таковые были готовы его выслушать.

— Зачем ему нужно вступать в сговор с иноземцами?

— Пока неизвестно, имел ли место сговор, — мама покачала головой. — Горный Батюшка пропал. По версии сегодняшнего дня, он впустил одного из высших демонов якобы в гости, по большой просьбе морского князя. Почтенные старцы водят дружбу испокон веков, невзирая на то, чем они правят: лесами, горами или морем. Последний раз Батюшку видели в начале ноября, и с тех пор от него не было даже легкого ветерка, а в его вотчине обосновались эти… мерзавцы.

Содрогания горного серпантина стали отчетливее, даже пустоголовые мелкие демоны осознали, что со стороны снежной вершины приближается нечто огромное. Метель, в центре которой вращались разноцветные колдовские искры, ослабла, и по улегшемуся снегу со скрипом прошествовали белые валенки. Я с благоговением склонила голову, приветствуя ректора, пусть уже и встреченного мною сегодня, но столь могущественного здесь, в рукотворной пурге, что совершенно невозможно игнорировать его величие. Господин ректор огладил удлинившуюся бороду, мельком осмотрел меня на предмет повреждений и, не удостоив ответной любезностью, отправился навстречу Коляде.

— Где мои друзья?

— Тэли эвакуировали с двумя переломами. Руслан в порядке, сражается в лесу и держит барьер вместе с арзюри Сарине и Малахитницей.

Боги однозначно пошутили, послав виряве сына, а арзюри — дочь. Господин и госпожа лесные хозяева были приглашены на обучение вместе, но старый арзюри Ехмет и слышать не желал об академии, пригрозив дочери розгами, если та покинет отчий лес.

Совместными усилиями двое преемников и полноценная Хозяйка медной горы берегли людей от разверзшегося ада — именно таким мне казалось происходящее.

— А Фрида?

— Жива, но… — мама замялась, отведя глаза. — Не переживай, бабушка позаботится о ее здоровье.

Как бы ни была сильна ярость богини, сметающей на своем пути врагов, сражаться со сломанной рукой сразу после экзамена очень тяжело. Студенты вовсе не должны были вступать в бой, наша изначальная задача — поиски, но у демонов были свои планы.

— Куда мы бежим?

— Туда, где открыт проход, — она швырнула семена алоэ в гущу демонов.

Мясистые колючие листья протыкали нечисть острыми концами, цепляясь за их мохнатые шкуры. Вонь горящей кожи резала нюх, и я приготовилась пустить в ход старый добрый прием — кедами по морде, но внезапно полчище мелких дьяволят объял черный смерч. Хвосты, рога, копыта полетели веером, открывая нам путь, и мама, даже не удостоив Кощея взглядом, упрямо поволокла меня дальше.

— Они идут по воле Триединой луны.

— Знаем, — она толкнула меня в бок, уходя из-под воздушного веера, взорвавшего скалу над головами. — Нас ждет Ая.

Озеро Ая тоже образовалось по воле луны, но совсем обычной. Год за годом наблюдая за бесчинствами людоеда Дельбегена, луна слышала стоны его жертв и молитвы напуганных людей. Когда терпение небесного светила дало трещину, луна спустилась вниз, схватила злобного монстра и зашвырнула его в Катунь, утопив навсегда. Там, куда ступила луна, образовалась яма, быстро заполненная водой из реки, — так появилось озеро Ая.

— Вы уверены? — я резко затормозила, на всякий случай схватившись рукой за выступ скалы.

— Да.

Тайник в стене, который нельзя обнаружить, пропавший сигнал, Горный Батюшка… Все внезапно встало на свои места.

— Нет. Нет, мама! Это ошибка, Ая ни при чем. Нам нужно вернуться на Белуху.

Судя по отсутствующим лицам, половина педсостава уже на берегах лунного озера, готовятся закрыть проход, из которого лезут полчища демонов. И у них не получается его отыскать, поэтому обе жрицы Жизни должны прийти на помощь. Но они здорово ошиблись в своих подозрениях.

— Сама подумай, будь там озерный портал, его бы давно отыскали без нас.

— Я верю, Ярослава, но ошибка может стоить жизни, — мама вынужденно остановилась, интуитивно признавая мою правоту.

Будучи Ягой, именно она учила дочь чарам поиска, и уже знала, что Ая чиста. Знала, но предпочла спросить моего непосредственного мнения, приведя на берег озера… и оставив там, когда выяснится, что портал с опасными тварями в другом месте. Ах, матушка!

— Веди, — на тропинке будто из-под земли возник Кощей.

Мы резко затормозили, избегая столкновения с царевичем, возвышающимся над нами подобно гранитной стеле. Константин не утруждал себя ходьбой, используя невероятно возросшую силу для мгновенного перемещения в пространстве. Янина зло прищурилась, досадуя на жреца: она хочет тайком увести меня в безопасное место, а Константин тянет в гущу войны.

— Слава, — мама нервно сжала мою руку. Ой, не все я знаю о Кощеевской инициации, далеко не все.

Но кое-что знаю наверняка.

— Все будет хорошо, мам. Я в безопасности.

Жрец Смерти жадно смотрел на мою полуулыбку, бережно приняв у Янины руку ее дочери, и соизволил кивком подтвердить озвученное: вашей преемнице, мадам, абсолютно ничего не угрожает. В ироничном изгибе его губ мелькнуло обещание, мол, буду холить, лелеять и верну домой ровно в десять-ноль-ноль.

— Совсем наследница выросла, — мама вздохнула в бабушкиной манере, признавая неудавшуюся интригу, и деловито схватила зеркало. — Продержитесь десять минут, я потребую у Мороза Ивановича передислокации.

В угоду нынешним временам ректор педантично обзавелся пакетом документов на вполне человеческое имя, негласно отдающее дань его сути. Допотопный, как тектонические плиты, но педантичный колдун четко следует букве закона, не считая людей за мусор. По настоящему имени к нему обращались только очень, очень древние создания, не без дрожи в голосе; остальные выбирали уважительное «генерал» или «ректор», если имели честь учиться в академии преемников.

— Угу, — буркнул Константин, подхватывая меня на руки.

И до этого неразговорчивый, жрец вовсе перестал тратить время на человеческую речь. Мужчина зарылся носом в мои волосы, призывая держаться крепче, и топнул ногой. Ох!

От внезапного падения у меня перехватило дыхание. В мгновение ока мы очутились под землей, ощутив серьезное давление гор, и вышли на поверхности Белухи, недалеко от нужного места. Константин самовольно влез в мою голову, уловив образ Аккемского озера, и привел нас туда в считанные секунды.

Серо-сизая рябь озера дрожала, кривя и ломая отражение небес. Вода испускала жесткие вибрации колдовской силы, чужой и могущественной, перекрывающей наше чаклунство. Местная туристическая база трепетала от порывов ледяного ветра, домовые-вахтовики спешно прибирали казенный скарб, изо всех своих скромных сил противостоя магическому беспределу. Я вытряхнула из рукава лебединое перо, памятуя добрым словом ткачиху, сконструировавшую сарафан по образу сказочных колдуний, и послала домовикам весточку, чтобы не покидали своих угодий.

Обежав половину озера, я изрядно запыхалась и взопрела, искренне завидуя царевичу, чьи щеки даже не покрылись румянцем от внезапного марафона. По близости ни одного человека, демона или колдуна, значит ошибки быть не может.

— Они здесь. На той стороне Приграничья.

— Верно, — тихо ответил Кощей, изучая один-единственный след от раздвоенного копытца, обнаруженный на берегу.

Кто-то из демонов неосторожно перешел на человеческую сторону и наследил, но его быстро утянули обратно в Приграничье. Чтобы попасть на сторону колдовства, нужно всего сделать все наоборот.

Я развернулась спиной к Константину и попятилась назад, смотря строго под ноги и не забывая сплевывать через левое плечо на каждый тринадцатый шаг. Таежная тропа соединяет две точки в пространстве, где граница выполняет роль дверного проема, но иногда надо пройти через дверь, оставаясь в той же самой комнате. Еще один действенный способ попасть в Приграничье — заблудиться, в этом легко помогут лешие; когда третий раз пройдешь мимо одного и того же дерева, окажешься у нас в гостях. Здесь плутать некуда, обойдемся старым методом.

Через триста метров Кощей пропал — остался стоять в мире людей, а воздух наполнился гомерическим хохотом, леденящими криками и настоящим свиным визгом. Я молниеносно обернулась к воде и перекрестилась, растянув губы в недоброй улыбке. Вдоль берега творилась настоящая демоническая свистопляска.

— Вот ты где, — внезапно раздалось над ухом.

Константин появился из ниоткуда, приобняв меня за плечи. Бабушка моя родная! Вздрогнув от неожиданности, я машинально стукнула его по руке. Даже адские вопли демонов напугали не так сильно, как его излишняя близость.

— Хватит рвать мироздание, — я погрозила Кощею кулаком. — Еще разберемся с твоей новой силой, дай только срок.

Царевич тихо усмехнулся, не думая меня отпускать, и перевел взгляд на полчища тварей, выпрыгивающих из озера на берег. Крупные и мелкие, старые и молодые демоны вылетали, выползали, выплывали из аккемских вод, чтобы вдоволь поплясать на берегу. Повизгивая от глупого счастья, каноничные нечистики подбирали камни, точа об них когти и клыки, сбивались в группы и проваливались сквозь землю. Их распирало от радости напасть на колдунов и людей; полуживотные черты лица исказились в мерзких гримасах.

«Сожрем, сожрем… Разорвем… Головы оторвем…», — отовсюду неслось бухтение, лишь отдаленно напоминающее речь. Неразумное зверье, низшие из нечисти, берущие количеством — обыкновенное пушечное мясо, однако, способное задавить числом. Как бы я не презирала этих безмозглых бесталанных тварей, надо признать, недостатка в них не было. Демонята все прибывали и прибывали, будто кто-то запустил конвейер на той стороне озерного портала.

— Закрой глаза, — тихо попросил Константин, нагловато прикоснувшись губами к моему виску.

К собственному огромному удивлению, я послушалась, гадая, что же он будет делать дальше, пока упивающиеся безнаказанностью демоны нас не заметили.

По изрядно озябшим ногам прокатилось ощущение легкого касания, как будто кто-то укутал их отрезом мягчайшего шелка. Пусть мое тело спокойно терпит температуру декабря, от этого шелкового прикосновения кожа онемела, покрываясь мурашками. Что-то невидимое с тихим шелестом поплыло по берегу, отдаваясь запахом гнили и свежей земляники, отчего волоски на руках встали дыбом. Залежавшаяся навья энергия отовсюду устремилась к жрецу, подчиняясь его молчаливому приказу.

— Не слушай, — гипнотический шепот проник в уши, и вопли гибнущих демонов казались ничтожными. Они умирали сотнями, катаясь по ледяной земле, падали обратно в озеро, но я внимала только мужскому голосу. — Не обращай на них внимания.

Меня качало на волнах спокойствия и умиротворения, как в детской колыбели. Отвратительная энергия смерти послушно захлестнула последнего выплывшего демона, вернувшись обратно, и преданно опустилась у моих ног. Сквозь закрытые глаза почудилось, что сама навь покорно склонила голову и замахала хвостом, умоляя потрепать ее по холке. Я не удержалась, вытягивая руку и легонько погладив густой тошнотворный воздух.

Чертовски странное ощущение, как будто трогаю электромагнитные волны. Захотелось улыбнуться, не открывая глаз, и на минуту отдаться этому необыкновенному чувству, когда смерть благодарна тебе за ласку.

— Когда ты так улыбаешься, мне хочется… — хрипло сказал колдун, шумно вдыхая кислород.

Я резко открыла глаза. На берегу было пустынно: выскочившие демоны благополучно обрели последний приют в нави, а новые еще не успели всплыть на поверхность, словно затаившись из-за подозрительной тишины. Я изрядно смутилась этого непозволительно откровенного разговора, быстро выпутываясь из мужских объятий. Очень вовремя — в зарябившем пространстве один за другим стали появляться колдуны, пришедшие как по расписанию.

— Ярослава, отойди от него!

Моя безупречная, прогрессивная, стильная мамочка сломя голову бросилась ко мне, не обращая внимания на сломанные каблуки и испачканное пальто. Ее густые черные волосы превратились в воронье гнездо, наскоро обвязанное лентой, помада размазалась по лицу, придав Янине боевой вид, но сегодня жрица-мать думала о внешнем виде в последнюю очередь.

— Цела? — она одарила меня заботливо-тревожным взглядом, осмотрела Кощея и кивнула сама себе. — Молодец, отлично справились. Костик, иди к родителям, они тебя потеряли.

Костик, восставший из мертвых и только что спустивший ручную преисподнюю на врагов человечества, недоуменно потоптался рядом, ощущая себя старшеклассником на детском капустнике. Его жесткое выражение лица не изменилось, но приобрело налет легкой растерянности, как у всякого закаленного боями воина, вспомнившего о слабом сердце матери.

— Иди, — надавила голосом Янина.

Оказалось, за короткое время смерти Кощей подрос еще немного, и теперь выглядел неприлично высоким на фоне царицы Марии, обнявшей сына со слезами на глазах. Определенно, ректор сумел мобилизировать всех, до кого дотянулся. Ее величество ласково потрепала сына по голове и посмотрела в нашу сторону с такой всеобъемлющей, безмерной благодарностью, что у меня подкосились колени. Вопреки ожиданиям, мама вернула ей хмурый тяжелый взгляд.

— Закроем портал, — сказала она, подталкивая меня к озеру.

Почти двадцать колдунов, включая десять высших, одновременно опустились на колени, окунув правые ладони в воду, и закрыли глаза. Я не знала, что нужно делать, очень волнуясь от собственной некомпетентности, но спрашивать вслух постеснялась. Озеро оказалось почти теплым от бурлящей со дна энергии, и дрожало в такт силе, льющейся с наших пальцев.

Тишина навалилась на уши. Стих шум ветра, в одночасье прекратились звуки прерывистого дыхания людей, и я прислушалась к Слову, которое шептала мама. Жрица-мать говорила беззвучно, едва шевеля губами, и остальные вторили одно заклятье на всех, — они звали. В моем сердце зародилась паника: все чего-то говорят, а я дура-дурой стою на коленях и в ус не дую. Вскинув беспокойный взгляд, я постаралась найти подсказку среди знакомых и не выдать своей вопиющей колдовской безграмотности.

Заклинали все. Даже Кощей что-то бормотал, удивительным образом попадая во всеобщий ритм и усиливая призыв. Внезапно жрец нави открыл глаза, встретившись со мной взглядом, и чуть-чуть саркастично вскинул бровь.

«Задавака», — буркнула я мысленно.

«Глупая ведьмочка», — ответил он. «Ректора зови».

— Господин ректор, вас зовут, — я молча закатила глаза, обращаясь к отсутствующему колдуну. — Не знаю, где вы пропадаете, но…

И странное дело — стоило мне заворчать в своей излюбленной манере, как губы сами собой начали повторять за другими людьми. Приглядевшись, я поняла, что каждый колдун звал Мороза Ивановича по-своему, совсем невпопад с «коллективом», но удивительным образом чужие призывы, жалобы, молитвы и ругательства складывались в единое заклятье, взывающее к древнейшему духу зимы. Кто-то сухо звал его по имени, как будто зачитывал текст по бумажке, кто-то искренне умолял его прийти и победить демонов, кто-то ругательски ругал нашего ректора за опоздание и жаловался по личным поводам — каждый нашел свое Слово.

Внемля всеобщему призыву, дух зимы изволил явиться.

— У-у-у, заморожу, — съехидничали облака, складываясь в огромную бородатую физиономию. — Берегите руки, детки.

— Нашел детей, — фыркнул древний пень арзюри, родившийся еще при царе Горохе, но поспешно выдернул ладонь из воды.

По мановению руки небеса прочертил голубой зигзаг, как будто Мороз Иванович вспорол ледяную подушку, выпотрошив снежный пух на землю. Густой мягкий снег повалил на берег, укутывая нас в белые шубы, неожиданно теплые и уютные. Ректор с отеческой заботой прикрыл мои голые коленки сугробом, украсил мамину прическу сверкающим инеем, придал бледному Константину живой румянец и небрежно замел арзюри Ехмета с головой.

От теплого озера взвились клубы пара, и первые льдинки появились на мелководье, срастаясь в один прочный наст. Покровитель зимы дыхнул ледяным ветром, пронзившим воду до самого дна, и Аккемское озеро застонало от холода. Синий, белый, красный, золотой, черный, зеленый — оттенки воды, напитанной силой, раскрашивали лед, не давая пробиться новым демонам, всплывающим из портала на дне.

— И так дурные, последний умишко отшибут, — сострадательно сказала Сарине, глядя на упрямых нечистиков, пытающихся пробить головой лед, и быстро замолчала от отцовского подзатыльника.

Демоны бодали головой лед изнутри, силясь проделать рогами дыру, но ректор снова легонько дунул, и вода неизбежно начала твердеть еще глубже. Я завороженно глядела на разноцветный каток, созданный совместными усилиями едва знакомых или незнакомых вовсе колдунов, и видела то, что не заметили остальные.

— Единство.

— Да, — мама облегченно села прямо в сугроб, притянув меня поближе. — На сегодня все кончилось, моя дорогая.

С последним дуновением ветра в озере застыли причудливые скульптуры демонов, и уставшие, побитые, опустошенные высшие с трудом поднялись на ноги. Голова Рарога была обмотана бинтами и сочилась кровью, леди Мелюзина, наплевав на традиции, высвободила крылья и волокла на себе халу, потерявшую змеиный хвост в битве с нечистью. Константин хотел подойти ближе, но Мария Ивановна вцепилась в него мертвой хваткой, напоминая об обязанностях царевича и сыновьем долге перед царем-самодержцем.

Я положила голову на материнское плечо и внезапно осознала: на дворе католическое Рождество. Пусть и преждевременно, но Коляда получил свое угощение, я сдала первый экзамен и убила человека.

— На сегодня?

— Будет день — будет пища, — Янина отвела глаза, избегая откровенности завтрашнего дня.

По странному совпадению мы обе посмотрели туда, где равнодушный Кощей позволял царице держать себя за руку. Прежнего человеческого тепла в его глазах не было.

— Накосячила с инициацией, да?

Матушка не ответила, только заслонила меня спиной от буравящего бездушного взгляда навьего царевича.