Академия преемников. Кощеев не убивать!

Глава 18

— Здрасьте, теть Маш, — латексные перчатки с характерным звуком плотно обняли ладони.

В отличие от крепких каменных ступеней, ведущих в золотое царство, дорога в навь была куда противнее. Сырая и крошащаяся лестница из гнилой земли петляла сто тридцать метров вглубь темного провала. Вместо фонарей светились Кощеевские глаза, которыми он периодически слепил нас. Человек-оркестр, блин, и руки вместо ключей — ими он распахнул тяжелые кованные ворота, запиравшие навь.

Стоило переступить порог царства мертвых, как к горлу подкатила тошнота. Навоз пахнет приятнее, чем тонны сопревшей и разложившейся навьей энергии, устилающей простор. За десять шагов до дворца к гнили примешалась вонь прокисшего молока, крови и червивого мяса. И, кажется, предыдущих посетителей все же стошнило, потому что на финишной прямой нос учуял амбре человеческих отходов.

— Не колдовать, — предупредил царевич, заметив мое намерение облегчить себе жизнь.

Требование хоть и возмутительное, но справедливое. Неизвестно, как кубометры мертвой энергии откликнутся на Слово жизни. Пришлось просто зажать нос и пристроиться рядом с Фридой, от которой пахло льдом и хмелем.

Во рту появился вкус крови, текущей прямо из горла, — оттуда, куда засунули горсть стекла, режущего меня изнутри. Я облизала губы и вытерла ладонью — сухо. Даже слишком: тонкая кожа губ потрескалась, и трещинки больно защипали от мгновенно испарившейся слюны.

Тем обиднее, что моих спутников пока не беспокоил тошнотворный смрад! Богиня сильнее тряслась от встречи с царицей нави, а Сенька легкомысленно насвистывал польку, считая количество самородного золота, попадавшегося на пути. Гостеприимство нави не разочаровало: стоило широкоформатным резным дверям парадного входа распахнуться, как навстречу выплыла хозяйка замка.

— Здравствуй… те, — черноволосая женщина растерянно улыбнулась, радушно встретив нас в холле огромного подземного дворца. — Отведай хлеб-соль, матушка Яга, не побрезгуй.

— Сеня, фас.

Счастливый Полоз в мгновение ока откусил полкаравая, жуя, как теленок свежую траву. Вторую половину скромно пощипала Фрида, жутко оробев перед мамой Константина. Ее дрожащая левая рука пряталась в складках пышного церемониального платья, неуклюже оттягивая подол для европейского книксена. Так, где мое зелье для проявления отпечатков? Первое правило детектива — искать следы и не оставлять их самому.

— Ну-с, где ваша пропажа?

— Кабы мы знали, тебя бы не звали, — флегматично ответил Костик, указывая взмахом на длинный коридор, уходящий вниз. — Сокровищница на подземном этаже, чуть выше камер. Пойдем.

Тетя Маша отчего-то нервно дернулась, одарив сына раздраженным взглядом. Красивое платье кобальтового цвета оттеняло глубокие синие глаза могущественной колдуньи. Почти бессмертной, перенявшей долгожительство от мужа путем сложного ритуала. Вечные тридцать лет, возраст застыл фарфоровой маской на лице Марии Восславской в момент рождения сына. Однако похищение и насильственное озамужнивание не сказалось на мягком характере человеческой женщины.

Разве что за мягкостью родилась сталь, да хитрость привилась мужем.

— Мария Ивановна, безумно рад познакомиться, — Арсений, сияя, поцеловал руку царицы. — Каш о вас совсем ничего не рассказывал. В жизни вы еще прекраснее, чем в смерти.

На балу Дня Всех Святых старшее поколение лишь мельком понаблюдало первый танец и разошлось по залам дегустировать всякое-разное. Маму и тетю Машу почти сразу увели представительные индонезийские колдуны, мы даже не успели официально представиться.

— Захлопнись, — беззлобно фыркнул Костик, увлекая меня за плечо к выходу. — Пошли, оружейную тоже ограбили. Помнишь ятаган Баязида Второго? Спорим, не оклемаешься после него?

Стремительно бледнеющая владычица и вовсе остолбенела, с немым гневом взирая на отпрыска. Восхищенно присвистнувший Полоз на спор пожал руку, стребовав право нанести второй удар Кощею, если все-таки оклемается. Фрида, трясущаяся осиновым листом, с ужасом взирала на длинный накрытый стол с десятком вилок у каждой тарелки. Слава Макоши, пусть развлекается с хозяйкой замка, пока я ворожу.

Подземный дворец напоминал замок в стиле барокко, отделанный в мрачных тонах. Алые ковры бежали по черным полам, графитовые стены блестели от инкрустированного золота, хрустальные люстры, некогда украшенные свечами, сияли крохотными лампочками. Лестничные переходы вниз вытесывали из цельного камня — горной породы, внутри которой и стоял замок навьих владык. Константин вел быстро, не размениваясь на экскурсию, и сердился на весь белый свет. Кучка мертвячек в старинных сарафанах с поклонами выскочила из распахнутых дверей сокровищницы.

— Пропал меч Дюрандаль, ты наверняка помнишь его, и подлинная книга Сойга.

Царевич Полоз мимолетно улыбнулся, странновато хмыкнув, и скучающим видом оглядел россыпь золотых монет, наваленных огромной горой у задней стены. Повсюду теснились открытые сундуки в несколько рядов, сияя ценными кругляшами разного достоинства. По бокам от «золотого запаса» скрипели открытые двери: одна вела в оружейную, вторая — в склад редких коллекционных артефактов.

На первый взгляд все помещения в сущем хаосе, но, если приглядеться, заметна система. Наверняка слуги действовали строго по инструкции, пересчитывая сокровища и выявляя пропавшие ценности. Воняло сильно, и смрад выедал глаза — скопища мертвяков пропитали миазмами нави весь воздух. Хочется пошутить, да боюсь огрести по шее, уж больно сумрачен наследный царевич.

— Скажи, что знаешь, чем помочь, или возвращаемся.

— Я знаю, чем помочь. Возвращаемся.

Из-за повсеместной мертвой энергии колдовать внутри почти нереально. Энергия смерти растащит в клочки Слово жизни, разобьет на звуки и не оставит ударений. Нужно пробовать снаружи: зачистить пространство от смрада, помедитировать, принять очищающую ванну, вкусить специальные блюда и тогда уже приступать к ворожбе, не рискуя здоровьем. Перво-наперво обработать дверную ручку и замок особым зельем, которое покажет, кто подходил к двери за последние сутки.

— И схватить злодея? — Фрида незаметно присоединилась у тронного зала на обратном пути.

— Схватить того, под кого злодей рядился. Будь я вором, отправилась бы на дело под мороком. Вряд ли настоящий преступник глупее, наверняка использовал чужую личину. Поскольку здесь служат исключительно мертвые, их внешность нельзя скопировать по энергетическому отпечатку, только завладев частичками тела. Так мы узнаем, где и с кем якшалась жертва подставы.

Можно использовать заклятие обнаружения колдовских нитей, но, поскольку вор давно утек, след его нити успел раствориться в пространстве.

— Дай руку.

— Зачем? — помедлил Константин, протягивая узкую ладонь, и тут же скривился от укола маленькой иглы.

— Спасибо, — капля темной крови зависла в воздухе и рассыпалась на мириады крошечных частичек. — Хочу убедиться, что преступник сейчас не прячется в замке.

Бросившись врассыпную, частички крови засветились белым светом и испарились в никуда. Да, действительно, кроме нас троих во дворце больше нет посторонних колдунов, чуждых нави. Спрячься вор в укромном уголке, капля царственной крови привела бы нас к нему.

Оба величественных трона-стула в столовой уже заняты. По левую руку от царицы сидел тот, кто иногда являлся мне в тяжелых, удушливых кошмарах — навий царь. Полная непруха! Обычно молодые Ягини посещают вотчину Смерти не раньше второго столетия, а я познакомилась с Калистратом Кондратьевичем в совсем юном возрасте и впечатлилась до бессонницы. Сейчас владыка не казался монстром, но внушал трепет, тщательно задавленный усилием воли.

— Господин Главнокомандующий, — Сенька уважительно склонил голову, пока Фрида приседала в очередном книксене, словно заведенная кукла.

Лысый воевода мертвой армии довольно пробормотал: «Ну-ну, будет тебе», поглаживая себя по легкому брюшку отъевшегося тяжелоатлета. Женатая жизнь оказалась сытой, и за прошедшие восемь десятков лет Калистрат Кондратьевич изрядно раздобрел. Гладкое чело сверкало тяжелой императорской короной, взятой не иначе как на вырост. И, если приглядеться, ничего общего с высоким, почти худощавым сыном не сыскалось.

— Здравствуйте, — я сдержанно поприветствовала с виду добродушное, но смертельно опасное существо. Это бабуля с ним по-свойски, а я до сих пор слегка побаиваюсь.

— И тебе не хворать, младая Ягиня, — осклабился навий царь. — Вижу, похорошела, вытянулась, совсем красавишна стала. Женихи, поди, толпами бегают?

— Бегают, — любимая мозоль протяжно заныла. — Но мы с этим боремся: капканы в лесу ставим, оморочки-перепутки от возвращения домой на развилках кидаем, эко-активизмом их приманиваем на шашлыки и рыбалку. Норы барсучьи, опять же, хорошо себя зарекомендовали для задержки бегунов.

Отправленная в рот свежая вишенка случайно залетела не в то горло, отчего царь Калистрат закашлялся, таращась на меня выпученными глазами. Супруга от всей души пару раз двинула ладонью ему по хребту, пока треклятая ягода не выскочила обратно, и наклонилась к покрасневшему мужнину уху. «Может, и подвал сгодится», — послышался мне сомневающийся шепот.

А-а-а, точно, у них же шикарные подземные тюрьмы!

— И кандалы есть?

— Есть, — осторожно подтвердила тетя Маша, мимолетно глядя на сына.

— Колодки? Железные миски? Крысы? — влюбленным голосом узнавала я будущую базу отдыха браконьеров.

Отловлю пробную партию и зарегистрирую как будущих женихов. Местное узилище специализируется на пленении потенциальных новобрачных, поэтому придется слукавить. Зато вместительные антуражные помещения с лихвой окупят розыскные мероприятия, и лес переживет зиму спокойно, без людских следов.

— Простите, Слава у нас специалист по отлову женихов, — Сенька дипломатично улыбнулся офигевшим монархам. — Радость моя, не пыхти, я тебе три пещеры под заложников подарю.

— Десять камер, занимай все! — рявкнул Константин.

— Много чести держать обычных смертных во дворце. Не богатыри, не невесты, один сброд, к которым частенько будет наведываться похитительница. Зачем вам гостья каждые выходные? Уединенные пещеры сподручнее будут.

— Ты!..

— Спасибо, — беру все сразу. — Обсудим позже. Пока давайте о деле.

— Сперва раздели с нами хлеб-соль, — царица с потерянной улыбкой указала на стол. — Не откажись, жрица, вкусить яства. И вы, милостивые наследники, присоединяйтесь.

А кормят-то вкусно! Харчо со стрихнином, давно испорченный холодец, блины с собачьим мясом, морс из ягод, выросших на могилах, — высокая кухня, расположенная ниже плинтуса. Фрида от волнения налегает на кулебяку с грибами, случайно превратив поганки в мухоморы. Спасать царевичей не буду — не маленькие, сами от варяжского копья увернутся.

— Говоря о деле, ваше величество, ясно одно: преступник воспользовался эманациями смерти, чтобы скрыть свое колдовство. Не в обиду будет сказано, но даже лучшие волколаки не учуют следов чужака, все забито запахом разложения.

— Верно, энергии жрицы Жизни и богини не ощущается, — подтвердил бледный Сенька, с отвращением поглядывая в свою тарелку.

— Есть способ отыскать вора?

— Есть, и даже несколько, — я положила подбородок на ладонь, остановившись взглядом на ближайшем объекте.

Распознать морок — дело нехитрое, куда сложнее восстановить картину событий. Слуга, чью личину использовали, должен иметь доступ к сокровищнице и не вызывать подозрений у других мертвяков, коих тут прилично. Обычно это бухгалтер, кладовщик, кастелян, главный поверенный и уборщики с высоким уровнем доверия. Уборщиков вычеркиваем сразу, они не покидают дворца. Бухгалтер, кастелян и поверенный? Могут, но слишком приметны, чтобы пройти незаметно — старшие слуги всегда под прицелом младших и наоборот. Личина самих царей слишком нагла, личина домовых духов невозможна, те сразу заметят чужака.

Объект нелогично занервничал и принялся теребить черные пуговицы.

— Домовых допрашивали?

— Еще нет.

— Извольте допросить. Если служебные помещения, особенно кухня, расположены рядом с сокровищницей, выясните, кто последним вывозил из замка объемный мусор. Воду откуда проводите? Если с поверхности или подземных источников, мне понадобится купель и доступ на кухню примерно на полтора часа без свидетелей.

— Вижу, сметлива, — одобрил царь, совсем не по-царски прихлебывая бульон. — А что на счет проклятий на след ворога, дочка?

— Сначала этот след необходимо найти. Пока с уверенностью могу сказать, что использовали морок высшего уровня, комар носа не подточит. Имеется подозрение, что и личина вору не понадобилась, обошелся невидимостью.

— Слишком могучее колдовство, — богиня красоты набралась смелости подать голос. — Уж коли удостоилась чести быть приглашенной во дворец, дозвольте быть полезной…

— Переборщили с медом, теть Маш. Фрида права, колдовство невидимости простое, если надо обдурить смертных, и очень-очень сложное среди высших. Такую волшбу за один день не подготовишь, нужен целый ритуал, да с вещественной привязкой… Версия нуждается в доработке.

После ужина властная чета разделилась: Калистрат Кондратьевич отправился по служебным делам, а царица осталась развлекать гостей. Из веселья под землей только казни и ставки на то, когда Сеньку стошнит от запаха нави. «Изверги», — пробурчал друг, отпросившись в гостевую ванную подышать ароматами шампуней.

— Костик, покажи Фриде свою комнату, — попросила тетя Маша. — А мы с Ярославой конфиденциально перемолвимся.

— Какую комнату? — впал в ступор царевич, обладая по меньшей мере десятком личных покоев.

Тормоз злокачественный. Две женщины его взглядом сверлят, а он даже не чешется. Вшей натравить, что ли?

— Любимую, — указала она с нажимом. — В которой висит большой пейзаж избуш…

— Пойдем! — Костик подскочил, сгребая богиню в охапку и задав стрекоча.

Мария Ивановна слишком нервничает для рядового ограбления. Помнится, Иваны-царевичи, бастарды высших, сюда как к себе домой ходили, тыря все, что плохо лежит: девиц, кладенцы, золотишко по карманам судорожно рассовывали. Первые четыре века после краж Кощеи прибегали к избушке, с пеной у рта требуя ответа, как посмела Яга пустить человека в Приграничье. Но бабуля показывала из окна фигу, и настырных мертвецов сметало прочь. Однако…

— Теть Маш, а правда, что дед вашего сына пытался обратно нам в окно кое-что похлеще показать?

— Правда. Ядвига тогда беременной ходила, юмор пришелся ей по душе. Так на смех подняла охальника, что жрецы смерти по сей день краснеют от голой девичьей шеи. Родовая травма, зашитая в генетический код.

Обычно навьи царицы не похожи на своих мужей, будучи великодушными, прогрессивными дамами. Нервозность Марии Восславской наводит на мысль, что от меня сокрыли детали для туманных целей, коими в равной степени может быть проверка моих умений или желание утаить грязные секреты. Или произошло что-то еще, не имеющее отношение к краже.

— Как тебе наш дворец, Ярослава? Мы стараемся идти в ногу со временем, не отставая от резиденций других высших. Не так вычурно, как на Урале? Или ты еще не бывала в малахитовом царстве?

— Не-е-е, у Полоза я уже была.

— Да? — Мария Ивановна недовольно пожевала губами. — Шустрый змей. Чем уговорил?

— Ничем. Просто унес, и все.

— То есть похитил? — с легкой надеждой уточнила царица. — И ты не психовала?

— С какой стати? Покормили, приодели, подарков надарили — никаких претензий. Теть Маш, у вас воздуховод в сокровищницу проведен?

— Разумеется, чтобы меха и ценные бумаги не плесневели. Подарки, говоришь? — продолжала допытываться она. — Редкие артефакты, зелья, взаимовыгодный контракт?

— Золото. Украшения. Платье.

— Золото? — царица изменилась в лице, хватая меня за руку. — Ну-ка посмотри на меня. Сердечко не бьется быстрее обычного? Зрачки нормального размера. Гормоны не шалят?

— Да все в порядке, теть Маш, — вывернуться из ласковых, но крепких рук стоило усилий. — Я не под приворотом.

— Куда только Янина смотрит, — проворчала владычица, украдкой погладив мою макушку.

Маменька гораздо более философски относится к приворотам, перешагивая через них, как через противных лягушек. Родительницы встретили золотую парюру снисходительно, даже не усомнившись, что наследная жрица Жизни мгновенно бы распознала любовные чары. А если носит, то и паниковать бессмысленно.

Уйти через воздуховод способна мелкая нечисть, не имеющая постоянной физической формы, вроде сильф или наяд, рассыпающихся на стихию. Но их сразу отметаем, маленькая нечисть скорее остолбенеет от ужаса, чем решится обокрасть высших. Бывало, кто-то из наших вырезал целые виды нечисти за простое оскорбление, пользуясь правом сильнейшего. Кража — это приговор на уничтожение всей нечисти в регионе вора. И того колдуна, что его послал.

Через полчаса пространных бесед ни о чем начали стягиваться друзья, подобно потерянным кораблям, нашедшим родную гавань. Бледно-зеленый Полоз буквально выполз из ванной, переставляя отяжелевшие ноги. Судя по взгляду, он жестоко отомстит за насмешки наследнику нави, когда очухается.

— Останемся на ночь? — Сенька демонстративно покосился на часы. — Или можем вернуться домой.

— Гостеприимством царей не пренебрегают, — процедил Кощей с кривой улыбкой.

— Точно. Ярослава, официально приглашаю вас ко мне в гости, главный дом в пяти минутах ходьбы под луной. Не знаю, как тебя, а меня вовсе не прельщает идея дышать смрадом через раз.

— Подумаешь, пахнет, — Фрида расстроенно вступилась за дворец. — Можно потерпеть.

— Не сомневался в твоем героизме, — восхитился змей с прохладным сарказмом. — Честно говоря, я пришел только проводить Славу и буду рад, если нам не придется глотать навь.

С непривычки выносить тяжесть мертвой энергии очень трудно. Зеленеющего вуира можно понять, его колдовство никак не пересекается со смертью. Богине тоже дурно, но стойкая скандинавка держится молодцом ради великой цели знакомства с родителями ухажера. Я почти притерпелась, игнорируя свербение в ноздрях и адское желание высморкать набившийся в нос аромат гниения. Единственный повод волноваться — риск ослабления моих чар в толщине подземного смрада спустя целую ночь. Вероятно, Сенька прав, лучше переночевать снаружи и вернуться до рассвета, приступив к ворожбе.

— Пойдем, пожалуйста. Я тоже хочу тебя кое с кем познакомить, — шепнул золотой царевич.

Богиня высунула любопытный носик.

— С кем?

— Фрида, любопытство погубит кошку, — рассмеялся Арсений. — Так и быть, открою тайну. Я бы тоже хотел познакомить Славушку со своей семьей.

— Зачем?!

— А ты как думаешь? — вуир иронично прищурился в сторону разъяренного мертвеца.

Эх, почему никто не спрашивает, что думаю я. Мыслей много: Полоз что-то задумал, Фрида готова лишиться сознания от страха ночевать в резиденции свекров, но почему-то втайне рада, что змей хочет меня увести. Кощей вот-вот лопнет от злости и не так бесится из-за кражи, как хочет показать. Тетя Маша хорошая, но сразу видно человека среди урожденных высших — слишком нормальная в приграничном балагане, как роза среди навоза. Так и не скажешь, что наполовину бездушная.

Лицо блондинки приобрело слегка ехидное выражение.

— Совет вам да л…

— Молчи! — два крика схлестнулись под сводами дворца.

Смертные готовы ползать на коленях ради благословения богини любви, а для высших оно — проклятие. Особенно для меня! Кощей, сцепив зубы, поглядел на Фриду зло, как никогда.

— Ты чего орешь, оглашенный?

— Никаких советов, — вокруг мертвого царевича туманом заклубилась навь.

Знатно его колбасит, с оттяжкой. Даже Сенька косится, делая знак отправляться на выход и по-дружески сочувствуя отбитому сокурснику.

— Мы вернемся к рассвету.