Медицинские заметки Шерлока Холмса. Как болели, лечили и умирали в Викторианскую эпоху

Но в память мою навсегда врезалась эта минута – торжествующая улыбка Холмса и его звенящий голос и дикое, изумленное выражение на лице кэбмена при виде блестящих наручников, словно по волшебству сковавших его руки. Секунду-другую мы, оцепенев, стояли, словно каменные идолы. Вдруг пленник с яростным ревом вырвался из рук Холмса и кинулся к окну. Он вышиб раму и стекло, но выскочить не успел: Грегсон, Лестрейд и Холмс набросились на него, как ищейки, и оттащили от окна. Началась жестокая схватка. Рассвирепевший преступник обладал недюжинной силой: как мы ни старались навалиться на него, он то и дело раскидывал нас в разные стороны. Такая сверхъестественная сила бывает разве только у человека, бьющегося в эпилептическом припадке. Лицо его и руки были изрезаны осколками стекла, но, несмотря на потерю крови, он сопротивлялся с ничуть не ослабевавшей яростью. И только когда Лестрейд изловчился просунуть руку под его шарф, схватил его за горло и чуть не задушил, он понял, что бороться бесполезно; все же мы не чувствовали себя в безопасности, пока не связали ему ноги. Наконец, еле переводя дух, мы поднялись с пола.

«Ночь была жуткая: выл ветер, дождь барабанил в окна. И вдруг среди грохота бури раздался дикий вопль. То кричала моя сестра. Я спрыгнула с кровати и, накинув большой платок, выскочила в коридор. Когда я открыла дверь, мне показалось, что я слышу тихий свист, вроде того, о котором мне рассказывала сестра, а затем что-то звякнуло, словно на землю упал тяжелый металлический предмет. Подбежав к комнате сестры, я увидела, что дверь тихонько колышется взад и вперед. Я остановилась, пораженная ужасом, не понимая, что происходит. При свете лампы, горевшей в коридоре, я увидела свою сестру, которая появилась в дверях, шатаясь, как пьяная, с белым от ужаса лицом, протягивая вперед руки, словно моля о помощи. Бросившись к ней, я обняла ее, но в это мгновение колени сестры подогнулись, и она рухнула наземь. Она корчилась, словно от нестерпимой боли, руки и ноги ее сводило судорогой. Сначала мне показалось, что она меня не узнает, но когда я склонилась над ней, она вдруг вскрикнула… О, я никогда не забуду ее страшного голоса.

«Боже мой, Элен! – кричала она. – Лента! Пестрая лента!»

Она пыталась еще что-то сказать, указывая пальцем в сторону комнаты доктора, но новый приступ судорог оборвал ее слова. Я выскочила и, громко крича, побежала за отчимом. Он уже спешил мне навстречу в ночном халате. Сестра была без сознания, когда он приблизился к ней. Он влил ей в рот коньяку и тотчас же послал за деревенским врачом, но все усилия спасти ее были напрасны, и она скончалась, не приходя в сознание. Таков был ужасный конец моей любимой сестры…»[45]

– Это все очень хорошо, мистер Холмс, – сказал он. – Но в вашей великолепной теории есть один маленький изъян. Я все время был в этой комнате, не выходил из нее весь день.

– Я знаю это, профессор Корэм.

– Вы хотите сказать, что, лежа на кровати, я мог не заметить, как женщина вошла ко мне?

– Я этого не говорил. Вы заметили, как женщина вошла. Вы говорили с ней. Вы узнали ее. Вы помогли ей спастись.

Профессор опять неестественно рассмеялся. Он встал с кресла, глаза у него горели, как раскаленные угли.

– Вы сошли с ума! – закричал он. – Вы бредите! Я помог ей спастись? Ну и где же она сейчас?

– Она вон там, – сказал Холмс и указал на высокий книжный шкаф в углу комнаты.

Старый профессор взмахнул руками, мрачное лицо его страшно исказилось, и он упал в кресло. В то же мгновение книжный шкаф, о котором говорил Холмс, повернулся на петлях, и в комнату шагнула женщина.

– Вы правы. – Она говорила со странным акцентом. – Вы правы. Да, я здесь.

Она была вся в пыли и паутине, которую собрала, видимо, со стен своего убежища. Лицо ее, которое никогда нельзя было бы назвать красивым, все было в грязных потеках. Холмс правильно угадал ее черты, и, кроме того, у нее был еще длинный подбородок, выдававший упрямство. Из-за близорукости и резкого перехода от темноты к свету она щурилась и моргала глазами, стараясь разглядеть, кто мы такие. И все же, несмотря на то что она предстала нам в столь невыгодном свете, во всем ее облике было благородство, упрямый подбородок и гордо поднятая голова выражали смелость и внушали уважение и даже восхищение. Стэнли Хопкинс дотронулся до ее руки и объявил, что она арестована, но она отвела его руку мягко, но с достоинством, которому нельзя было не подчиниться. Старый профессор лежал распростертый в кресле, лицо у него дергалось, и он глядел на нее глазами загнанного зверя[46].

Эпилепсию можно определить как функциональное заболевание, вызывающее потерю или нарушение сознания, повторяющееся через определенные промежутки времени и часто сопровождающееся (произвольными и непроизвольными) сокращениями мышечной ткани [5].

Эпилепсия может возникнуть из-за болезни мозга, сифилиса или раздражения какого-то другого органа; она часто бывает наследственной, и нередко первый припадок возникает вследствие испуга [10].

В целом эпилепсия обусловлена нестабильностью нервных клеток, в которых возникает «разрядка», – это пример чистого невроза. Чаще всего эпилепсия встречается в юношеском возрасте, но ей могут быть подвержены люди любого возраста и пола. В качестве причин указывают беспокойство, тревогу, переутомление, злоупотребление, сексуальные излишества, мастурбацию, но во многих случаях вышеперечисленное является проявлением слабости нервной системы; и вполне возможно, что злоупотребление обусловлено эпилептической нервной конституцией, равно как и то, что оно усиливает предрасположенность к неврозу. Повреждения головы могут быть причинами эпилепсии, а могут быть ее последствиями [5].

Болезнь возникает при травмах нервов, при заболеваниях кожи, желудочно-кишечного тракта или матки, при глистах, а также в некоторых случаях врожденного фимоза [3].

Связь между глистами и эпилепсией есть во всех викторианских учебниках, но почему – загадка.

Пациент падает на землю, без мыслей, чувств и способности к движению. С определенной частотой он коротко и пронзительно кричит, затем начинается страшная борьба. Ноги скованы и повернуты внутрь; голова запрокинута назад или мотается из стороны в сторону; рот перекошен, губы покрыты пеной; руки вытянуты и напряжены или с силой бьют по сторонам; веки полузакрыты; зубы сцеплены, язык просунут между ними и часто сильно прикушен. Постепенно судороги становятся менее интенсивными и вовсе прекращаются, пациент погружается в глубокий сон, от которого он пробуждается усталым, измученным и тупым. Но эти симптомы исчезают, и его состояние здоровья возвращается к норме [3].

Однако не всякий приступ сопровождается одинаковыми симптомами и протекает схожим образом. Во многих случаях ему предшествуют странные ощущения: своеобразная цепь мыслей; рвота; ощущение струи воздуха, поднимающейся от конечностей к голове. Эта так называемая эпилептическая аура, которой уделяется так много внимания, далеко не постоянна [3].

Некоторые припадки очень легкие: происходит временная потеря сознания, легкое подергивание некоторых мышц, фиксированный взгляд, возможно, отчетливое ощущение головокружения, и все прекращается. Такие приступы, petit mal[47], очень часто предшествуют тяжелому припадку или могут занять место более бурной формы расстройства [3].

Эпилептический непрерывный припадок состоит из повторяющихся приступов эпилепсии, причем пациент не успевает от них оправиться [5].

Узнать, не симулирует ли пациент, можно по раздражению от фарадической кисти, отсутствию бледности лица и расширению зрачка. Автор, однако, считает, что симуляция подразумевает наличие невропатической предрасположенности; у симулянтов иногда случались и настоящие припадки [5].

Эпилепсию и истерию можно обнаружить у одной и той же пациентки. При истерических приступах пациентка может сильно шуметь, петь, смеяться или плакать, может просто хандрить или вести себя как-то не так; при этом не происходит ни прикусывания языка, ни расслабления сфинктеров, ни потери сознания [5].

В некоторых случаях, когда эпилепсия являлась следствием травмы головы и кости черепа были вдавлены, удаление поврежденной части с помощью трепанации, по-видимому, излечило болезнь; при переедании или злоупотреблении спиртным, при обнаружении признаков полового излишества или мастурбации, – от этих привычек необходимо отказаться. При появлении хорошо заметной «ауры» следует проинструктировать пациента, чтобы он, как только почувствует ее, сжал носовым платком или другой повязкой конечность выше того места, где возникло ощущение. Если у вас есть хоть малейшее подозрение, что пациент страдает от глистов, лечение должно быть направлено на их удаление [6].

Главным в лечении эпилепсии является применение либо седативных, либо тонизирующих средств; почти в каждом случае требуются седативные препараты. Раньше назначали болиголов или белену, но в последние годы чаще используют бромид калия [6].