Медицинские заметки Шерлока Холмса. Как болели, лечили и умирали в Викторианскую эпоху

«Но примерно в это же время с нашим отчимом произошла ужасная перемена. Вместо того чтобы завести друзей и обмениваться визитами с соседями, которые поначалу были вне себя от радости, увидев Ройлотта из Сток-Морана в старом фамильном поместье, он заперся в своем доме и редко покидал его, разве что для того, чтобы затеять яростные ссоры со всяким, кто попадался ему на пути. Вспыльчивость, граничащая с манией, была наследственной чертой мужчин в нашей семье, и в случае с моим отчимом, я полагаю, она усилилась из-за его длительного проживания в тропиках. Произошло несколько позорнейших драк, две из которых закончились судебным разбирательством в полиции, пока наконец он не стал грозой деревни, и люди разбегались кто куда, едва завидев его, потому что он человек огромной силы и абсолютно неуправляем в своем гневе».

«Но во мне есть какое-то врожденное упрямство, и, когда на пути у меня возникает какое-нибудь препятствие, я загораюсь пуще прежнего и стремлюсь довести дело до конца. Я вдруг задумался об обещанных пятидесяти гинеях, об утомительном путешествии и о тех неудобствах, что ждут меня, если ночь придется провести на станции. Неужели все было напрасно? Почему я должен уехать, не выполнив поручения и к тому же без денег, которые мне за него причитаются? А эта женщина, может, она вообще помешанная, откуда мне знать? Поэтому, несмотря на то что ее поведение потрясло меня больше, чем я хотел бы признаться, я решительно покачал головой и заявил о своем намерении остаться».

– Холмс, – сказал я, стоя однажды утром у нашего эркерного окна и глядя на улицу, – сюда идет сумасшедший. Как по мне, довольно печально, что родственники отпускают его одного.

Через несколько мгновений он уже поднялся к нам, все еще пыхтя и продолжая жестикулировать, но глаза его выражали такую скорбь и отчаяние, что наши улыбки мгновенно сменились ужасом и жалостью. Сначала он не мог вымолвить ни слова, только раскачивался всем телом и дергал себя за волосы, как человек, доведенный до крайности рассудка. Затем, внезапно вскочив на ноги, он с такой силой ударился головой о стену, что мы оба бросились к нему и оттащили на середину комнаты.

– Что все это значит, мистер Холмс?

– Ах, у меня нет данных. Ничего не могу сказать. Возможно, у вас у самой сложилось какое-то мнение?

– Что ж, мне кажется, есть только одно возможное объяснение. Мистер Рукасл показался мне очень приятным, добродушным человеком. Можно ли допустить, что его жена безумна, а он хочет сохранить это в тайне, опасаясь, что ее отправят в сумасшедший дом, и что он всячески потакает ее прихотям, чтобы предотвратить приступ помешательства?

– Возможно, так и есть, особенно с учетом нынешних обстоятельств. Но в любом случае этот дом – не лучшее место для молодой леди.

– Что ж, не буду отрицать, у меня действительно есть на примете одно дело. Но оно до того пустяковое, что я долго не решался беспокоить вас по этому поводу. С другой стороны, при всей его абсурдности, оно довольно странное, а я знаю, что такие дела вы любите больше всего. И, на мой взгляд, это скорее задачка для доктора Ватсона, а не для нас с вами.

– Кто-то болен? – уточнил я.

– Во всяком случае, головой точно. И безумие это престранное, скажу я вам! Вы и предположить бы не могли, что в наше время найдется тот, кому настолько ненавистен будет Наполеон Первый, что он решится разрушить любой его образ, какой попадется ему на глаза.

Холмс откинулся на спинку стула.

– Это не мое дело, – сказал он.

– Вот именно. Так я и сказал. Но когда человек совершает кражу со взломом, чтобы разрушить изображения, которые ему не принадлежат, кроме врача им неминуемо заинтересуется еще и полицейский.

– Что вы об этом думаете, доктор Ватсон?

– У помешательства тысяча лиц, – ответил я. – Есть такое состояние, которое современные французские психологи назвали «idée fixe», но подобная мания может быть незначительной и развиваться на фоне полного здравомыслия во всех других отношениях. У человека, который много читал о Наполеоне или, возможно, потерял кого-то из родственников во время наполеоновских войн, вполне могла бы сформироваться такая навязчивая идея, и под ее влиянием он был бы способен на любую, даже самую невероятную, выходку.

– Нет, мой дорогой Ватсон, так не пойдет, – сказал Холмс, покачав головой. – Никакая навязчивая идея не позволила бы вашему эксцентричному маньяку выяснить, где именно находились эти бюсты.

– Все в порядке, Ватсон, – сказал он. – Вот, послушайте: «Приятно осознавать, что по этому делу не может быть расхождений во мнениях, поскольку мистер Лестрейд, один из самых опытных сотрудников полиции, и мистер Шерлок Холмс, известный эксперт-консультант, пришли к выводу, что серия гротескных инцидентов, которые закончились столь трагично, скорее вызвана безумием, нежели является преднамеренным преступлением. Никакая версия, кроме психического расстройства, не может объяснить все имеющиеся у следствия факты». Пресса, Ватсон, – ценнейший институт, если только вы знаете, как им пользоваться.

«Парижская полиция только что сделала открытие, (сообщает «Дэйли Телеграф»), которое приоткрывает завесу тайны над трагической судьбой мистера Эдуардо Лукаса, который в прошлый понедельник вечером погиб насильственной смертью на улице Годольфин в Вестминстере. Наши читатели, вероятно, помнят, что покойный джентльмен был найден заколотым в своей комнате, и что подозрения пали на его камердинера, но у последнего было алиби. Вчера одна дама, известная как мадам Анри Фурнэ, проживавшая на небольшой вилле по улице Аустерлиц, сошла с ума – об этом сообщила ее служанка. Обследование показало, что у нее действительно развилась мания в опасной и постоянной форме. В ходе расследования полиция обнаружила, что мадам Анри Фурнэ вернулась из поездки в Лондон только во вторник, и есть улики, которые связывают ее с преступлением в Вестминстере. Сравнение фотографий убедительно доказало, что муж мадам Анри Фурнэ и Эдуардо Лукас действительно были одним и тем же человеком и что покойный по какой-то причине вел двойную жизнь в Лондоне и Париже.

Мадам Фурнэ, креолка по происхождению, отличается чрезвычайно возбудимой натурой и в прошлом страдала от приступов ревности, доходивших до безумия. Предполагается, что именно в таком состоянии она совершила ужасное преступление, которое взбудоражило весь Лондон. Ее передвижения в ночь на понедельник пока не прослежены, но несомненно, что женщина, соответствующая ее описанию, привлекла большое внимание на вокзале Чаринг-Кросс во вторник утром своей дикой внешностью и резкими жестами. Таким образом, вполне вероятно, что преступление было совершено либо в состоянии невменяемости, либо безумие стало непосредственным следствием случившегося несчастья. В настоящее время она не в состоянии дать хоть сколько-нибудь связный отчет о прошлом, и врачи не питают никаких надежд на восстановление ее рассудка».

– Думаю, вы согласитесь, Ватсон, что эти факты наводят на размышления. В каждом случае есть признаки отравленного воздуха. Кроме того, каждый раз в комнате что-то горело – в первом случае камин, во втором – лампа. Нужен был огонь, но лампа была зажжена – как покажет сравнение количества израсходованного масла – задолго до того, как совсем рассвело. Почему? Конечно, потому, что есть какая-то связь между тремя вещами – горением, тяжелым воздухом и, наконец, безумием или смертью этих несчастных людей. Все очевидно, да?

– Результат, по всей видимости, указывает на то, что так оно и было, поскольку в первом случае погибла только женщина, организм которой, скорее всего, был более чувствительным, а у остальных наблюдалось временное или постоянное помешательство, которое, очевидно, является первичным результатом применения препарата.

– Однажды, всего пару недель назад, он пришел ко мне, и я показал ему кое-какие африканские диковинки из своей коллекции. Среди прочего я показал ему этот порошок и рассказал о его странных свойствах, о том, как он стимулирует те мозговые центры, которые контролируют эмоцию страха, и о том, что несчастного туземца, подвергнутого суровому испытанию жрецом своего племени, ждет либо безумие, либо смерть.

– Я был убежден, что убийца – Мортимер Тридженнис; что из-за денег и, возможно, с мыслью, что, если все остальные члены его семьи сойдут с ума, он будет единственным хранителем их общего имущества, он опрыскал их порошком из корня дьяволовой ноги, двое из них лишились рассудка, а его сестра Брэнда и вовсе скончалась. Она была единственным человеком, которого я когда-либо любил и который полюбил меня.

– Безумие – гораздо более правдоподобная версия. Присутствие второго человека во флигеле давало повод предполагать, что там жил кто-то, кто ухаживал за Годфри. Тот факт, что он запер дверь, когда выходил, укрепил мою уверенность в этом предположении и наводил на мысль о том, что больного, скорее всего, удерживают там силой. С другой стороны, вряд ли его держат на привязи, иначе молодой человек не смог бы освободиться и спуститься вниз, чтобы взглянуть на своего друга. Вы, наверное, помните, мистер Додд, что я искал точки соприкосновения, спрашивая вас, например, о статье, которую читал мистер Кент. Если бы это был «Ланцет» или «Британский медицинский журнал», это бы мне помогло. Однако нет ничего противозаконного в том, чтобы содержать сумасшедшего взаперти, если за ним присматривает квалифицированный специалист и власти должным образом уведомлены о ситуации. К чему же тогда все это отчаянное стремление к секретности? Я никак не мог подбить какую бы то ни было теорию под имеющиеся факты.

– Я наблюдал за ним, когда вы ласкали младшего сына. Его лицо отчетливо отражалось в оконном стекле. Я увидел такую ревность, такую жестокую ненависть, какую редко видел на человеческом лице.

– Мой Джеки!

– Вы должны посмотреть правде в глаза, мистер Фергюсон. Еще больнее будет осознать то, что именно искаженная любовь, маниакально преувеличенная любовь к вам и, возможно, к его умершей матери побудила его к такому поступку. Вся его душа переполнена ненавистью к этому прекрасному ребенку, чье здоровье и красота столь выразительны на фоне его собственной слабости.

– Ну и что же произошло потом?

– Я пришла, как и обещала. Когда я добралась до моста, она уже ждала меня. И только в этот момент я осознала, как это несчастное создание ненавидит меня. Она была похожа на сумасшедшую – на самом деле, я думаю, она действительно была больна, – только сумасшедшие могут быть так хитры и коварны. Как иначе объяснить тот факт, что каждый день ей хватало сил сохранять спокойствие при виде меня и в то же время питать ко мне такую неистовую ненависть в своем сердце? Я не буду повторять то, что она сказала. Она выплеснула всю свою дикую ярость в жгучих и ужасных словах.

– И произошло это пятого сентября, – сказал Холмс. – Это, безусловно, усложняет дело.

Настал черед Эдит удивляться.

– Вы уже второй раз упоминаете эту дату, мистер Холмс, – сказал Беннет. – Возможно ли, что она имеет какое-то отношение к делу?

– Возможно, очень даже возможно, и все же в настоящее время у меня нет полной уверенности.

– Возможно, вы думаете о связи между безумием и фазами Луны?

– Нет, уверяю вас. Ход моих мыслей был совершенно другим.

– Ну, сэр, когда человек совершает один или два странных поступка, это еще ладно, но когда все, что он делает, странно, то начинаешь удивляться. Мне кажется, Принц Шоскомба и участие в дерби помутили его рассудок.

– Это жеребенок, которого вы гоняете?

– Лучший в Англии, мистер Холмс. Уж я-то в этом разбираюсь. А теперь я буду с вами откровенен, потому что знаю, что вы благородные джентльмены и что сказанное мной не выйдет за пределы комнаты. Сэр Роберт должен выиграть это дерби. Он по уши в долгах, и это его последний шанс. Все, что он смог собрать или одолжить, поставлено на кон – и шансы-то хорошие! Сейчас ставки один к сорока, но прежде на Принца ставили чуть ли не один к ста.

– Но как это возможно, если жеребец настолько хорош?

– А публика не догадывается, насколько он хорош. Сэр Роберт перехитрил всех, кто тайком собирал сведения об участниках дерби. На прогулки он выводит единокровного брата Принца. На вид их друг от друга не отличить. Но в галопе Принц обходит братца на два фарлонга. Он ни о чем больше не может думать, в голове только лошади и скачки. Вся его жизнь зависит от них. Пока кредиторов удалось уболтать. Но если Принц не победит на дерби, сэру Роберту конец.

– Довольно отчаянная авантюра, но с чего вы взяли, что он тронулся умом?

– Ну, во-первых, вам стоит только взглянуть на него. Мне не верится, что ночами он спит. Он все время находится в конюшне. У него совершенно безумные глаза. Все это слишком тяжело далось ему, боюсь, его нервы просто не выдержали.

«Начнем с того, что я покажу вам, как он это сделал, а уж потом дам объяснение, на которое в полном праве рассчитывать и вы, и в еще большей степени мой многострадальный друг, оказавший мне совершенно неоценимую помощь. Но сперва я хотел бы дать вам представление о менталитете этого человека. Он очень необычный – настолько необычный, что я думаю, что отправится он скорее в Бродмур, а не на эшафот. Его склад ума в гораздо большей степени напоминает средневековую итальянскую натуру, нежели современного британца. Он был жалким скрягой, который своей скупостью довел свою жену до такого состояния, что она стала легкой добычей для любого искателя приключений. И такой человек не преминул появиться – в лице этого доктора, играющего в шахматы. Эмберли был очень силен в шахматах – одна из отличительных черт, Ватсон, его интриганского ума. Как и положено скряге, он был ревнивцем, и его ревность превратилась в безумную манию. Были у него на то основания или нет, но он заподозрил какую-то интригу. Он решил отомстить, и план его был дьявольски хитер».

Целью нижеследующего трактата является изучение психических заболеваний или помешательства, их диагностики и лечения. Само по себе безумие, аномальное состояние познавательных способностей и воли, является лишь симптомом; наша классификация группы психических заболеваний основана на симптомологическом методе, и только с помощью такого подхода можно провести какую-либо классификацию.

Глава 1. Состояния психической депрессии – меланхолия. Раздел 1 – Ипохондрия. Раздел 2 – Меланхолия в более узком смысле. Раздел 3 – Меланхолия с отупением. Раздел 4 – Меланхолия с деструктивными наклонностями. Раздел 5 – Меланхолия с постоянным возбуждением воли.

Глава 2. Состояния психического возбуждения – мании. Раздел 1 – Мания. Раздел 2 – Мономания.

Глава 3. Состояния умственной слабости. Раздел 1 – Хроническая мания. Раздел 2 – Слабоумие. Раздел 3 – Апатическое слабоумие. Раздел 4 – Идиотизм и кретинизм.

Мания. Основное заболевание при маниакальных состояниях заключается главным образом в расстройстве двигательной стороны душевной жизни, в усилии, причем такого характера, что последнее становится свободным, необузданным и значительно усиливается и индивид, следовательно, чувствует побуждение каким-либо образом проявить свои силы вовне.

Мономания. Под термином «мономания» понимаются те состояния экзальтации, которые характеризуются положительными экспансивными эмоциями, сопровождающимися постоянной переоценкой самого себя, и вытекающими из этого экстравагантными фиксированными бредовыми представлениями и одержимостями.

Повышенное продуцирование и ускоренный поток мыслей в какой-то степени облегчают мыслительные процессы; поэтому мы иногда наблюдаем, как люди, которые в другое время были бы даже интеллектуально тупыми, становятся проницательными и остроумными, особенно в веселом выражении насмешек в адрес присутствующих, стихосложении и т. д.

Самые разнообразные внешние причины и события, а также бесчисленные воспоминания о его личном существовании дают богатый материал для толкований, и обстоятельства, образование и взгляды на жизнь оказывают здесь самое решающее влияние. Например, то же самое предрасположение, которое вызывает в суеверном сознании идею колдовства, в другом случае может натолкнуть на мысль о преследовании масонами, о вторжении посредством тайных магнетических влияний и т. д. Прежде всего, это те обширные изменения в самоощущении, которые обычно сопровождают серьезные психические расстройства и которые приводят к идее трансформации личности. Пациенты отказываются от своей прежней личности и иногда считают себя животными (волками, быками и т. д.), иногда историческими личностями (Наполеоном).

Иногда все его тело пациенту кажется мертвым, или на самом деле не принадлежащим ему, или полностью состоящим из неодушевленных материалов, таких как дерево, стекло, воск, масло и т. д. В других случаях тело просто ощущается как необычайно тяжелое или приобретшее очень большую окружность и т. д. Галлюцинации религиозного характера тоже очень распространены в подобных случаях. Душевнобольные часто слышат голоса с небес, иногда требующие человеческих жертвоприношений, иногда передающие божественные послания бедному мономаньяку.

Их содержание варьируется в зависимости от уровня образования, и многое зависит от того, был ли человек раньше больше увлечен Апокалипсисом, Уранией Тидге, байроновскими ангелами или современными медиумами.

Некоторые пациенты слышат небесную гармонию, музыку сфер, концерты; часто звучат обвинения, отрывистая речь и непристойные выражения. На это часто горько жалуются пациентки женского пола.

Галлюцинации обоняния встречаются не так часто, как те, которые мы только что рассмотрели. Почти в каждом случае пациент ощущает неприятные запахи: запах серы, окиси углерода, падали и т. д. Мысль о том, что мы живем в отравленной атмосфере, в окружении мертвых тел и т. д., часто является результатом этих галлюцинаций.

Сексуальные иллюзии заслуживают особого рассмотрения, поскольку из-за нормальных и ненормальных сексуальных ощущений у мужчин часто развивается представление о том, что другие склоняют их к онанизму; у женщин – представление о беременности, о том, что вступление в брак всегда неизбежно, – о половом акте с каким-то воображаемым любовником, с дьяволом и т. д.; эти ощущения часто являются источником сексуального безумия, которое может проявляться в формах сентиментальности или нимфомании.

Главным моментом неизменно является то, что в подавляющем большинстве случаев при психическом заболевании происходит изменение психического склада пациента, его чувств, желаний, привычек, поведения и мнений. Он уже не тот, что прежде, его прежнее «я» меняется, он становится отчужденным от самого себя. Чтобы доказать, что в пациенте произошли такие изменения, необходимо, чтобы врач узнал о его прежних привычках и характере хотя бы из сообщений других людей. Тогда контраст часто бывает самым разительным – сдержанный человек предается пьянству, легкомысленный углубляется в Библию, застенчивый становится дерзким, нравственно непристойным и т. д.

Более тщательное изучение этиологии безумия показывает, что в подавляющем большинстве случаев это была не какая-то одна конкретная причина, под влиянием которой болезнь была окончательно установлена, а осложнение нескольких, иногда многочисленных причин, как предрасполагающих, так и возбуждающих. Очень часто зачатки болезни закладываются в те ранние периоды жизни, с которых начинается формирование характера.

Статистические исследования весьма убедительно подтверждают мнение, которого обычно придерживаются врачи и миряне, что в основе огромного числа случаев безумия лежит наследственная предрасположенность; и я полагаю, что мы могли бы без колебаний утверждать, что на самом деле нет более весомого обстоятельства, чем это.

На вопрос о том, являются ли представители одного пола более склонными к безумию, чем представители другого, нельзя дать однозначного ответа из-за отсутствия достаточной статистики. В силу самой природы вещей, особенно до недавних улучшений в вопросах предоставления убежища, пациентки женского пола составляли меньшинство среди обитателей приютов для душевнобольных; их семьи с большей неохотой расстаются с ними, и, кроме того, дома за ними легче ухаживать, чем за мужчинами, и сдерживать их гораздо проще. Что касается влияния брака или целибата, то все мнения сходятся в том, что безумие чаще встречается среди неженатых мужчин и что женщин замужних, которые страдают этим заболеванием, больше, чем незамужних, – факт, который может быть объяснен только более ранним вступлением женского пола в брак.

Ни один период жизни не гарантирует абсолютного иммунитета от психических заболеваний, но вся статистика сходится в том, что определенные периоды особенно и очень заметно предрасполагают к ним. Психические заболевания чаще встречаются в возрасте от 16 до 25 лет, чем в детском возрасте; однако подавляющее большинство всех случаев приходится на период наивысшей зрелости – на период активной репродуктивной и умственной деятельности, вступления в брак и активной работы, в возрасте от 25 до 50 лет.

Если мы примем во внимание, что бедных гораздо больше, чем богатых, мы можем легко заключить, что эти два класса почти в равной степени подвержены безумию; тем не менее обычно считается, что в высших слоях общества, или, скорее, у богатых, психические заболевания встречаются не так часто, как у бедных.

Направленность, которую понимание и воля индивида получают в детстве, оказывает решающее влияние на всю его дальнейшую жизнь. Поэтому моральное и интеллектуальное влияние родителей на ребенка следует упомянуть наряду с наследственным влиянием как имеющее первостепенное значение. Таким образом, точно так же как истерия передается от матери к дочери, психические извращения передаются их детям от безумных или глупых родителей, а страстность и дурные наклонности запечатлеваются в юношеском уме.

Некоторые профессии, по-видимому, обладают замечательным иммунитетом к безумию, в то время как в других значительно повышается предрасположенность к психическим заболеваниям. Профессиональные попрошайки, по словам Гислена, не становятся безумцами. Он объясняет это безразличием этих людей. Женщины-проститутки в крупных городах часто страдают от психических заболеваний: нищета, обездоленность, пьянство, бурные страсти, сифилитические инфекции и т. д. обычно накладываются друг на друга. Число случаев умопомешательства среди молодых учительниц и гувернанток, по крайней мере в Англии, очень велико: за 10 лет (1846–1855) в приюты для душевнобольных поступило 110 молодых женщин этих профессий. Здесь главными причинами могут быть неблагоприятная судьба, недостаток отдыха, чрезмерное умственное напряжение и сложный образ жизни.

Не следует отрицать влияния лунного света на душевнобольных, ибо даже у здоровых людей лунный свет может особым образом влиять на ход мыслей, вызывая, например, пылкие и элегические идеи, легко располагающие к сентиментальной поэзии. У тех безумцев, которые сильнее, чем здоровые, подвержены различным чувственным впечатлениям, при отсутствии сна, в сочетании с видом полной и яркой луны, неясного света, мимолетных теней облаков на фоне ночной тишины, могут начаться сначала невнятные бормотания, а потом бесцельное хождение по лечебнице, что еще больше усиливает собственные впечатления, бурные эмоции, различные галлюцинации и т. д.

Понятие национальности включает в себя ряд самых разнообразных факторов – климат, плодородие почвы, основные занятия определенного народа, господствующие религиозные убеждения, уровень цивилизации, общественную мораль, прежнюю судьбу этноса, форму правления.

Ежедневные наблюдения показывают, что слабая и мускулистая, а также сухая и влажная конституции подвержены приступам безумия почти в равной степени. С другой стороны, существует другая конституция, иногда врожденная, иногда приобретенная, которую мы не можем распознать анатомически, но которую физиология позволяет нам оценить, которая существенно предрасполагает к психическим заболеваниям. Это так называемая нервная конституция.

Сексуальные излишества оказывают аналогичное двойное пагубное воздействие: вследствие психического возбуждения, которое часто с ними связано, и вследствие возникающего в результате физического истощения. То же самое можно сказать и об онанизме, который также является важной и частой причиной безумия, как и любой другой физической и психической деградации. Помимо семяизвержения и прямого воздействия часто постоянного раздражения половых органов на спинной и головной мозг, онанизм, несомненно, оказывает еще более пагубное воздействие на психическое состояние и более непосредственное влияние на развитие безумия. Та постоянная борьба с желанием, которое бывает даже непреодолимым и которому индивид всегда в конце концов уступает, – та скрытая борьба между стыдом, раскаянием, благими намерениями и раздражением, которая властно побуждает к действию, которое мы, после немалого знакомства с онанистами, считаем гораздо более важной, чем первичный, непосредственный физический эффект.

Менструальный цикл и все его нарушения оказывают большое влияние на развитие и течение психических заболеваний у женщин. Наиболее простыми, но в то же время наиболее редкими случаями являются те, в которых у лиц, не имевших до этого проблем со здоровьем, после внезапного прекращения или подавления менструаций возникает острая сильная гиперемия головного мозга и сразу же вслед за этим вспышка психического расстройства, обычно мании с острой церебральной гиперемией. Местные заболевания матки, яичников и влагалища (кисты яичников, смещение матки, катар матки, язвы шейки матки и т. д.) обычно сопровождаются в первую очередь ярко выраженной истерией, которая затем может перейти в безумие.

Однако один великий принцип пронизывает всю систему современной психиатрии – великий принцип гуманности в лечении душевнобольных, в отличие от того прежнего варварства, которое иногда преследовало пациентов судебными процессами за колдовство и даже карало смертью на костре; иногда, и это в наиболее благоприятных случаях, такие люди оказывались брошенными в тюрьму, будто они преступники, где, находясь вне влияния медицинского искусства и лишенные всякой человеческой помощи, они были ввергнуты в царство деспотической жестокости и зверства.

В каждом случае, даже остром и свежем, основной рекомендацией является абсолютный покой мозга, подавление всех привычных раздражений и тем более всех более сильных или положительно вредных воздействий. Огромный опыт показал, что вышеупомянутые требования могут быть выполнены по большей части только при условии полной смены занятий пациента, полного удаления его от привычного окружения и под воздействием новых и совершенно иных впечатлений. Только в редких случаях простая смена места жительства или временное пребывание в какой-нибудь тихой и приятной части страны может принести пользу. С другой стороны, перемещение пациента, находящегося в таком состоянии, в место, специально отведенное для приема таких больных, а именно в хорошую лечебницу для душевнобольных, в большинстве случаев является наиболее предпочтительным методом лечения. Прежде всего, это необходимо для безопасности самого пациента, потому что нигде больше, в обычных обстоятельствах, он не застрахован от навязчивости и неразумного, хотя часто и из лучших побуждений, вмешательства своих друзей; и нигде больше он не встречает той снисходительной выдержки, которая проистекает из ясного понимания медиками его проблем. Только здесь, а именно в лечебнице, пациент, который больше не в состоянии принимать участие в жизни, находит все, что требуется при его несчастье: врача, хорошо знакомого с лечением случаев, подобных его собственному; умелых санитаров, которые, как и все окружающие его люди, знают, как обращаться с ним в соответствии с обстоятельствами дела; в лечебнице его эксцентричное поведение скрыто от излишне назойливых глаз, за ним ненавязчиво осуществляется необходимое наблюдение и у него обычно больше свободы, чем он мог бы иметь при любых других обстоятельствах.

Использование кровопускания, к которому врачей подтолкнули частично и главным образом теории воспаления, частично результаты патологической анатомии, частично симптомы заболевания, которые в основном носят насильственный характер, в последнее время было значительно ограничено, и все согласны с тем, что необходимость в венесекции заключается не в том, чтобы вывести больного из делирия или любой его формы, даже самой активной, возбужденной и яростной. Местное кровопускание с помощью банок и пиявок применяется гораздо чаще, чем венесекция. На выбритую кожу головы или на затылок следует накладывать банки; пиявок следует по возможности ставить в непосредственной близости от вен – за ухом, на мембрану Шнайдера, вены которой сообщаются с продольным синусом, и т. д. У женщин иногда может возникнуть необходимость в постановке пиявок на половые органы; удаление крови из заднего прохода при лечении перегруженности головы является ненадежной, а иногда даже вредной мерой.

При лечении гиперемии головного мозга широко и с успехом применяется холод, но не в форме обычных холодных глубоких ванн, к которым практикующие так охотно прибегают в совсем недавних случаях мании, но которые часто только усиливают ярость и даже усугубляют мозговую гиперемию. Обильный, сильный душ вряд ли следует использовать как средство лечения, скорее как средство наказания, дополняющее моральное лечение; с этой целью его следует применять только в течение короткого времени и при необходимости повторять в течение дня.

На первый взгляд от прямого воздействия наркотиков на функции мозга можно было бы ожидать многого. Однако число случаев, в которых эти средства могут быть с успехом применены, значительно сократится, если мы учтем, как часто безумие является постепенно созревающим и глубоко укоренившимся результатом комбинированных воздействий, что оно часто зависит от анатомических изменений и что даже самые сильные наркотики, за некоторыми примечательными исключениями, подходят скорее для временного использования.

Алкогольные напитки должны быть полностью запрещены при лечении душевнобольных в целом, особенно если приступ болезни случился недавно; во время выздоровления их следует назначать только с предельной осторожностью. Как правило, разрешенными напитками должны быть вода и простые жидкости, которые следует употреблять в большом количестве во всех недавних и острых случаях; чай и кофе запрещены во всех острых случаях. Общий стол в лечебнице, где это допустимо, стимулирует аппетит и социальные чувства у пациентов, напоминая выздоравливающим о тех обычаях общества, которые являются внешним свидетельством здорового самочувствия и которые они во многих случаях забыли.

Лечебница не может считаться полноценной, если там недостаточно места для длительных прогулок на свежем воздухе для всех категорий его обитателей – в садах, на открытых площадках и т. д. Во многих хронических случаях очень полезно назначать гимнастические упражнения и веселые игры, которые требуют физической нагрузки, когда в безобидном азарте игры пациент на время забывается и отвлекается от мыслей, которые его беспокоят. Сон должен быть логичным результатом после работы, физических упражнений на свежем воздухе, усталости; ему также могут способствовать ванны, покой и неподвижность. За исключением случаев, когда необходим специальный отдых, пациент должен быть приучен к раннему подъему; не следует допускать праздного лежания в постели, которое, особенно у женщин, так легко входит в привычку и приводит к значительному ослаблению всей мышечной системы.

Визиты к пациентам всегда должны проходить под строгим наблюдением, а просто любопытствующие должны быть полностью исключены. В ранние периоды, когда болезнь все еще прогрессирует, визиты родственников обычно причиняют боль, отчасти потому, что подпитывают частое отвращение пациента к своим родственникам и вызывают множество раздражающих мыслей. А когда пациент уже спокоен и в нем часто пробуждаются здоровые желания, посещения во многом способствуют его выздоровлению и укреплению сил.

Не следует легкомысленно относиться к роли религии в лечении душевнобольных; однако применение этого средства требует большой осторожности. Ни одному пациенту, который желает и нуждается в религиозном обучении или наставничестве, не следует отказывать; однако попытки заинтересовать подобными учениями кого-либо, в чьей душе нет места религии, противоречили бы основным принципам психиатрического лечения.

Внешние средства сдерживания применяются с целью помешать пациенту причинить вред себе или другим, предотвратить вспышку гнева и неистовства, и особенно таких проявлений его безумных желаний, которые могли бы дать им новую пищу, могут помочь ему овладеть собой.

Применяемые средства ни в коем случае не должны задевать самолюбие пациента; они никогда не должны наводить на мысль об исправительном доме (то есть никаких цепей и побоев) и не должны потрясать воображение, как это делали те огромные аппараты, которые до недавнего времени использовались во многих учреждениях. В настоящее время смирительная рубашка (которая изготавливается из льна) является основным и все еще используемым средством удержания пациента; она не позволяет больному использовать руки вообще или же практически полностью ограничивает их движение. Во многих лечебницах по-прежнему используется инвалидное кресло-каталка с вязками, в которое помещают пациента, а также ремни, удерживающие его в постели [4].