Мёртвый Магистр

Глава 4: Завершая дела

Глава 4: Завершая дела

Тюрьма Лифрехта.

Если в темницах дворца содержалось в основном благородное сословие, то в городскую тюрьму попадал простой люд и военнопленные. Карета остановилась у высокой каменной стены с закрытыми цельнометаллическими воротами. Возле них имелась небольшая будка контрольно-пропускного пункта.

Двое местных стражников остались на своих местах, не намереваясь встречать вышедшего на улицу демонолога. Вдохнув тёплый летний воздух, Ксирдис тоже проигнорировал их, сразу направившись в маленькое строение. На этот раз солдаты сопровождения без вопросов последовали за ним, поручив присматривать за конями вознице.

– На допросы, – не став тратить время на пустые приветствия, заявил магистр, обращаясь к дежурному, сидевшему в комнатушке, отгороженной от прохода каменной стойкой и нависающей над ней решеткой. Тот, не сказав ни слова, протянул посетителю стандартный бланк и придвинул чернильницу с пером, а получив потребные подписи, попросту кивком указал на дверь, ведущую во двор тюрьмы. Какие-либо разговоры были излишними. Почти каждый день кто-то из демонологов посещал это исправительное учреждение, и проводники им давно уже не требовались.

Проходя через тюремный двор по проходу, огороженному решётчатым забором, Ксирдис скользнул взглядом по выведенным на прогулку заключённым, носившим стандартные серые рубашки и штаны. В свою очередь те тоже настороженно смотрели в след мужчине в черной мантии, расшитой серебряной вышивкой, и при посохе с красным камнем. Хоть они и знали, что совершенно не интересуют погонщика демонов, навещающего лишь тех, кто упорно отказывается говорить на допросах и способен сопротивляться считыванию мыслей, но скрыть беспокойства не могли. Слишком много дурных слухов ходило о собирателях душ, далеко не всегда оказывающихся выдумками.

Квадратное здание тюрьмы, сложенное из серого камня и насчитывавшее четыре этажа в высоту, встречало посетителей, словно глядящими на них многочисленными зарешеченными окнами. Войдя через парадный вход в мрачное строение, магистр переговорил с ещё одним дежурным, поставил несколько подписей на документах и на этот раз, дождавшись проводника, проследовал за ним до подземелий.

«Ну и вонь же тут! Терпеть этого не могу. И крысы... Я точно сейчас видел крысу! Если бы не статус, прислал бы сюда подмастерий охотиться на них. Осколки душ не помешают. Но со стороны это будет выглядеть ужасно глупо. Начинающий демонолог в роли кота? Смех, да и только. Хорошо хоть под землёй в камерах двери, а не решётки, как наверху. Бывал и там. Можно подумать, оскорблять прохожих для заключённых сродни забаве. Почти каждый раз срываюсь, идя в кабинет начальника тюрьмы. Ладно хоть те трупы проводят по статье "самоубийство". Зато мне дополнительные осколки душ. Да и не зовут меня туда уже. Сами в подземелье приходят, если нужно. Но как же тут воняет! Даже нос не прикрыть... Так. Пришли».

Проводник довёл гостя до неприметной двери, постучался, коротко объявив: – Демонолог пришёл, – и тут же ретировался. Послышались тихие щелчки отпираемого замка, и с металлическими лязгом проход отворился. Приказав сопровождающим солдатам оставаться снаружи, чародей вошёл в тесное помещение без окон, освещённое изредка мерцавшим круглым магическим светильником, подвешенным под потолком.

Его встретил затхлый воздух с солоноватым запахом крови. Один из двух тюремных надзирателей в тёмно-синей униформе вновь запер дверь допросной за его спиной.

– Добрый день, магистр! – радостно поздоровался вставший из-за стола дознаватель. Допрашиваемый им пленник с разбитым в кровь лицом, сидевший напротив него, наоборот, мрачно взглянул на вошедшего и, сглотнув, заявил: – Я... Я буду сотрудничать...

Ничего им не говоря, демонолог кивнул, взял за спинку один из трёх стульев у стола, приготовленный специально для его персоны, бесцеремонно отволок в дальний угол комнаты, громыхая деревянными ножками о каменный пол, и уселся в стороне от основного действа, привычно прислонив посох к левому плечу. Дальнейший допрос продолжился без его участия.

«Конечно, так и должно быть. В большинстве случаев моя задача сводится всего лишь к присутствию на допросах. Демонологов боятся, и это развязывает языки само по себе. Знают, что особо упорных мы помогаем допрашивать своими способами... Разбирая на "материалы". Медленное разрывание души позволяет ощутить такую боль, какую не способно причинить большинство заплечных дел мастеров. Вон как этот мужик запел... Убийца-рецедивист. Почти наверняка много врёт, но и толика правды в его словах должна быть. Ладно. Просто тихо посижу. Своё дело я уже, считай, сделал. Эх, есть ту один остроухий... На днях Гариус из-за стены приволок. Надеюсь, что сегодня получится до него добраться... Вчера штатная тюремная менталистка убедила дознавателя дать ей ещё один день. От всей души надеюсь, что разговорить эту лесную плесень она не сумеет...»

Последующие шесть часов Ксирдис провёл в тюрьме, переходя из одной допросной в другую. Самому ему делать ничего не приходилось. Хватало лишь присутствия демонолога, чтобы разговорить заключённых. Перерыв был сделан только на обед, который из столовой для надзирателей ему принесли прямо в подземелье. Тогда же прибыл гонец, доставивший сообщение из дворца о срочном военном совете, назначенном на вечер и на котором требовалось присутствие магистра. Время не было потрачено понапрасну. Своего маг всё-таки дождался. Последний допрос с его участием должен был пройти у пленного эльфа.

***

Быстро войдя в очередную допросную, демонолог осмотрелся, обнаружив помимо пары надзирателей с дознавателем, четвертого человека – начальника тюрьмы, стоявшего у стены со сложенными на груди руками и поприветствовавшего новоприбывшего: – Добрый день, магистр Ксирдис.

– Добрый день, сэр Реджинальд. Он мой? – поздоровавшись в ответ, нетерпеливо осведомился чародей, кивком указав на сидевшего за столом закованного в кандалы эльфа с чёрными растрёпанными волосами, ниспадавшими до плеч, чью шею украшал металлический ошейник, подавляющий магические способности пленника.

– Да, магистр, – со вздохом согласился мужчина, – мисс Лейла не смогла из него почти ничего вытянуть. Так что он ваш.

– Замечательно, – довольно произнёс Ксирдис, сняв капюшон и с улыбкой на устах рассматривая свою будущую добычу.

«Пусть видит моё лицо. О! Какой ненавидящий взгляд. Мне это нравится! Я тоже тебя ненавижу, мразь высокомерная. Теперь ты полностью мой!»

Довольно улыбаясь, магистр подошёл ближе к пленнику и вытянул в его сторону правую руку. Спустя секунду на чёрной мантии появился плевок.

– Пасть ему заткните, – потребовал у надзирателей демонолог, игнорируя хлынувший в его адрес поток ругани и проклятий. Схватив волосы эльфа, он быстро стёр им с одежды слюну и дождался, пока люди затолкают в рот узника пару белых перчаток, которые им передал начальник тюрьмы.

«Знаю-знаю твоё эльфийское щебетание. Проклинай сколько влезет! Грози карами от своей богини. Даже если она и существует, то не придёт тебе на помощь. Ты далеко не первый, кто говорит мне подобное, и отнюдь не последний!»

Сделав дело, надзиратели вернулись на места у запертой двери, а дознаватель встал из-за стола и отошёл к начальнику, освободив стул для преемника своей роли. Ксирдис вновь вытянул в сторону эльфа ладонь, окутанную фиолетовым сиянием, и, закрыв глаза, взялся за дело.

«В общем-то, следуя протоколу, я должен был предложить добровольно ответить на вопросы. Последний шанс, так сказать... Но раз допрашиваемый начал плеваться, буду считать, что получил категорический отказ от сотрудничества».

Фиолетовые магические жгуты впились в плоть заключённого, причиняя ему нестерпимую боль, но из-за кляпа кричать в голос тот не мог, лишь сдавленно стонать.

«Эх... По-хорошему, это работа менталистов – добывать полезные сведения. Хотя некоторые персоны вроде эльфов умудряются заранее зачаровать себя так, что их мысли не прочесть. Подавители магии с этим не помогают... Приходится долго взламывать защиту. Но на войне время дорого, полезная информация может быстро стать не актуальной, и тогда в дело вступают представители моего цеха. Увы, никто из нас не владеет ментальной магией. Как это не парадоксально, она несовместима с демонологией из-за схожести магических плетений. Так, нащупал что-то интересное... Хм, вижу, где размещаются шатры эльфийских магов! Нужно записать».

Демонолог прервал заклинание, ненадолго потеряв интерес к пытавшемуся отдышаться пленнику. Зажав между средним и указательным пальцем крохотный осколок души размером с пылинку, сел на место дознавателя, взял перо и принялся записывать увиденное. Спустя пару минут магистр возобновил своё заклинание.

«Интересная штука эта душа. По сути, она просто магический слепок живого организма, неразрывно связанный с плотью, в котором отпечатывается всё, чем является человек или в данном случае эльф, в том числе и воспоминания. Особенно воспоминания! Если менталисты работают с физическим телом, добывая информацию из мозга, то мы вырываем её с кусками души. Слишком легко ошибиться опытному демонологу, доведшему плетение наших базовых заклинаний до уровня рефлексов, а затем попытавшемуся использовать ментальную магию. Запросто можно случайно нанести кому-то необратимый вред. Я же сейчас медленно, крупинку за крупинкой, вырываю кусочки из души эльфа и просматриваю их содержимое. Процесс одноразовый. Кристаллизованную душу уже не восстановить и не прочитать повторно. А также медленный и весьма болезненный... Вообще-то муки жертв при извлечении души мне никогда не доставляли удовольствия, особенно после создания посоха. Всегда стараюсь заканчивать дело быстро. Но эльфы – исключение. Слой за слоем буду разбирать его душу, просматривая последние дни жизни. Защиты от этого нет. Вернее, она уже снята. Наслаждайся, мой дружок. Сразу не умрёшь. Времени у нас с тобой много!»

Допрос продлился полтора часа. Начальник тюрьмы покинул помещение спустя первый десяток минут. Зачем он вообще спускался в подземелье, магистра не интересовало. Периодически Ксирдис прерывал свою магию и делал заметки, описывая обнаруженные в воспоминаниях объекты, способные заинтересовать военных. Зачастую точное их местоположение определить было сложно. Приходилось описывать ориентиры и приметные места поблизости. Пару отдельных листов занимали услышанные разговоры о перемещении вражеских войск и их планах, среди которых фраза: "Ожидается прибытие под Лифрехт вражеского героя Истаиля. Сроки и цели неизвестны" была обведена несколько раз.

«Паршиво, – думал магистр, сжимая в руке довольно крупный осколок души размером с два его пальца, – Гариус ведь только что отбыл. Но вроде это только слухи. Тот разговор у пленника состоялся более недели назад. Вообще, что Истаилю тут делать? Да, мы кость в горле у эльфийских лизоблюдов, но есть места и погорячее... Ладно. Своё дело я сделал. Трупом и результатами допроса будет заниматься другие, а мне уже пора».

Поднявшись из-за стола, демонолог убрал фиолетовый камень в парчовый мешочек на поясе и направился прочь из подземелья. Двое солдат сопровождения дожидавшиеся, за дверью допросной, последовали за ним.

«Нужно ещё поужинать перед советом... А всё-таки хорошая добыча! Чем старше и магически одарённей жертва, тем крупнее камень. Эльфы на эту роль подходят лучше всего. Все они, так или иначе умеют колдовать и живут в десятеро дольше людей. Этому было лет шестьсот, не меньше. Наверное, поэтому так хорошо против менталистки держался. Ну что же. Теперь он просто ресурс для борьбы с себе подобными».

***

Покинув территорию тюрьмы, магистру пришлось немного подождать, пока подгонят карету, после чего возница получил приказ ехать во дворец. Но на пол пути пассажир вдруг потребовал остановиться прямо посреди вечерней улицы и после исполнения команды вышел из транспортного средства, велев сопровождению не ходить за ним следом.

«До начала совета ещё где-то час. Не должен опоздать...» – думал он, направляясь к маленькому одноэтажному домику, приютившемуся меж своих более высоких собратьев. Надпись на простенькой деревянной вывеске, висевшей справа от входа, гласила: "Дом Матери-земли". Под ней, прямо на каменной мостовой сидел человеческий рыжий мальчишка лет двенадцати или тринадцати во вполне прилично выглядящей, хоть и немного помятой, обычной городской одежде. Завидев демонолога, он вскочил и, запинаясь, замямлил, опустив голову: – М-м-маг-гистр... Я... Я... Хо-о...

Ксирдис его проигнорировал, молча распахнув дверь и войдя в помещение. Внутри пахло ладаном. На полу было расстелено с десяток ковриков, на одном из которых на коленях сидел зверолюд, похожий на пёстрого грызуна, и, закрыв глаза, беззвучно шевелил губами. Перед ним в окружении зажженных свечей находилась вырезанная из дерева фигура женщины-волчицы в строгом платье, под которым не было видно ни хвоста, ни ступней. В руках она держала чашу с тремя палочками тлеющих благовоний. В задней части комнаты ещё одна волкоподобная зверолюдка в коричневой жреческой сутане неспешно подметала пол. Заметив пришедшего человека, он на секунду прервала своё занятие и поздоровалась: – Здравия вам, Ксирдис.

– И вам здравствовать, – отозвался магистр, подходя к статуе богини.

«Вообще-то, не верю я во всех этих богов... Но знакомство с Гариусом... Точнее, с его благословением, заставляет задуматься. А вдруг все же они существуют? Хотя бы некоторые из них. Да, Гариус... Он верует в Мать-землю – богиню зверолюдов. Именно ей приписывают его геройское благословение... Как-то затащил меня в подобное место. Говорил, мол, она ко всем относится одинаково и не обещает ни жизни после смерти, ни перерождения. Говорил, что даже демонолог может попросить у неё защиты и помощи. Да уж, на войне крупинка надежды не помешает даже мне. Нет, как бы дела паршиво не складывались, я ни разу не искал помощи богов. Даже на поле боя... Но в Её храмы всё-таки захожу. Гариус притащил и в этот... Что же... Уже года два такие визиты для меня стали чем-то вроде ритуала на удачу. Символизм, чтоб ему пусто было...»

Встав перед деревянным изваянием, магистр поставил перед собой посох, взял его обеими руками и склонил голову, покрытую капюшоном.

«Ритуал требует возносить молитвы, сидя на коленях, но мне подобное статус не позволяет. Оставлю условности истинно верующим. Так. Молитва... Что же сегодня сказать?.. Я не знаю, слышите ли вы меня, Мать-земля, да и существуете ли вообще... Но мой друг в вас верит. Вы уж присмотрите за своим героем, пожалуйста... А я... Не в моих привычках вот так просить что-то. Противно это, да и вас подобное попрошайничество наверняка уже давно достало... Но, как-никак обычай... Что-нибудь не обременительное для вас... Ваши последователи ведь считают, что в конце своего пути, всё уходит в землю. Тогда... Я, конечно, не собираюсь умирать в ближайшие годы, но... Пусть после кончины над моими костями вырастут какие-нибудь цветы...»

Закончив подобие короткой молитвы, мужчина развернулся и вышел из храма богини земли. Но сесть в карету ему не дал вставший на пути всё тот же мальчишка, более уверенно, чем в первый раз, заявивший: – Магистр Ксирдис, пожалуйста, заберите мою душу! Я, Артур Катарн, добровольно, без принуждения передаю свою душу магистру демонологии Ксирдису Эверхорсту ради блага страны и жизней товарищей! У... У меня больше ничего не осталось. Отец и брат погибли...

«Ну надо же... Падаль мелкая! Вызнал, что я этот храм иногда посещаю. Поджидал! Подослан провокаторами или повелся на эльфийскую пропаганду о том, что демонологи превыше всего ценят детские души, а в особенности младенцев? Безумный бред! Превыше всего мы ценим именно эльфийские гнилые душонки. И чем старше, тем лучше! А этот сопляк... Цена ему – пара свиней... Ради такого пустяка марать репутацию умерщвлением ребёнка? Ха! Таких идиотов даже среди подмастерий не найти! И чего эти два дебила из сопровождения всё ещё на конях сидят? Это ведь может быть попытка покушения. Позже с ними разберусь, а сейчас...»

Дослушивать рассказ мальчишки до конца маг не стал, попросту ударив того тупым концом посоха в живот и тем самым отталкивая с прохода в сторону.

«Если вдруг нож выхватит, ударю по лицу. Посох длиннее... А потом просто сожгу».

– Пасть закрой, сопля зелёная. Ты мне бесполезен... Хочешь принести пользу – иди камни к стенам таскать, завалы разгребать или лекарям помогай, коли немощный такой... Лёгкий путь, видишь ли, нашёл – "геройски" быстро сдохнуть! Руки о такую падаль марать...

Взглянув из-под капюшона на нескольких остановившихся прохожих, Ксирдис степенно сел в карету и, как ни в чём не бывало, поехал во дворец.