Молодой бог (СИ)

Глава 25

Меня разбудил Моран. Было уже светло, и мы подъезжали к Черногорию.

Меня заставили померить температуру, и, когда на термометре появилось заключительное 98.06{?}[36.7 °C], Себастьян выпустил меня в туалет, качая головой (он всё ещё не понимал, как возможно такое выздоровление, но списывал это чудо на действие всех таблеток, что я выпил).

Черногория — красивое место, окружённое голубой водой, живописными горами и полями. Сразу видно — курорт экзотический. Мне понравилась архитектура. Чем-то напоминает Вольтерру в Италии.

Мы находились в городе Бечичи. Моран сразу повёз нас в отель. Я глазел на всё вокруг и радовался, что у меня есть возможность всё это узреть и прочувствовать. Я не уделил особое внимание отелю, но меня заинтриговали два костюма, висевшие в шкафу.

— Мы что идём в казино? — решил пошутить я.

— Так точно. — Моран принялся стягивать с себя одежду.

Я поднял брови, обдумывая его ответ. Это был явно не сарказм.

Сходив в душ (было прекрасно), я напялил на себя этот смокинг, а когда увидел Морана в костюме, то обалдел. Сам киллер был не в восторге, постоянно дергал за рукава и лацканы.

— Уля-ля. — протянул я и присвистнул.

Себастьян закатил глаза. Мы вышли из номера как парочка элитных людей и зашагали к машине, которая ждала нас внизу. Мы точно ехали в казино, потому что вскоре я увидел красивый замок, возвышающийся над всеми другими зданиями. Казино Рояль.

Ублюдки, богатые ублюдки собираются там, чтобы умножить своё состояние в несколько раз. У нас была другая цель, это я понял.

— Чем быстрее мы всё сделаем, тем раньше ты сможешь снять это. — сказал я, чуть улыбаясь.

— Говоришь, как Джим. И улыбаешься. — это замечание меня не огорчило.

Я улыбнулся ещё сильнее.

— А что насчёт способа устранения? — вдруг вспомнил я. — Джим что-нибудь писал?

Моран кивнул. Моё сердце подпрыгнуло, ведь я так ждал этого момента!

— В кармане моего костюма лежало это. — вдруг сказал полковник и вынул маленький пузырёк с бледно жёлтой жидкостью.

— Яд? — сразу понял я. — Нам просто нужно подлить Клинту его в коктейль? — в моём голосе различалось разочарование.

На этот раз Себастьян покачал головой, отрицая моё предположение. Он убрал пузырёк обратно в карман.

— Мы никак не сможем это сделать. — сказал киллер. — Бармена не удалось завербовать, как и личного официанта Клинта. Так что просто смешать с коктейлем не выйдет.

Я сидел в задумчивости, оценивая сказанное и размышляя над выходом.

— И каков тогда план Джима? — всё же спросил я.

Моран долго смотрел на меня, будто готовясь произнести то, что мне не понравится. Я начал нервничать.

— Ты. — наконец-то открыл рот киллер. — Он хочет…

— Чтобы я всё сделал. — всплеснул руками я, качая головой. — Разумеется! — я скрестил руки на груди.

Твою мать! Джим специально это придумал? Я понятия не имею как всё провернуть. Если то, что рассказал Себастьян правда, то моему плану точно крышка! Мне что насильно влить этому Клинту яд? Но я уверен там будет его охрана.

Я злился на Джима, а ещё и на себя, потому что понимал, что шансов у меня мало. Я не смогу удивить дядю, не смогу сделать так, как он хочет.

— Да ты не переживай. — ободряюще проговорил Моран. — Если чё, я уж всех там положу.

Я был черней тучи.

— И меня за одно.

Мои слова вызвали усмешку на лице киллера.

— Что это за яд, кстати?

— Австралийский тайпан или как-там его. — спустя несколько секунд попыток вспомнить сказал Моран.

Я в задумчивости уставился в окно, а потом полез гуглить. Паралич дыхательных путей, нарушение свёртываемости крови, сто человек за укус, смерть меньше, чем за полчаса…

— А противоядие есть у тебя? — вдруг спросил я.

Себастьян почесал затылок, а потом покачал головой.

— Нет. А зачем?

Я вздохнул.

— Да так.

Несмотря на моё волнение и испорченное настроение, выглядели мы с полковником круто, когда выходили из тачки и направлялись к дверям, которые будто сами собой распахнулись перед нами. Власть.

Было ярко, но не настолько, чтобы раздражались глаза. Золото.

Пахло дорогими духами, дорогими напитками, обувью из кожи крокодила и деньгами. Роскошь.

Это был не верх, но всё же здесь была ярко выражена эстетика мира богачей. «Высшее общество».

У меня бы перехватило дыхание, будь мы здесь втроём. Джим.

Моран направлялся в какой-то определённый игровой зал. Куча народу. Катаются шарики, гнутся карты, появляются и исчезают деньги. Все такие сосредоточенные. Интересно, смог бы я отвлечь их своим голосом?

Мы оказались в пустом коридоре. Я тут же притянул Морана к себе.

— Сможешь налить яд в мой коктейль? — прошептал я киллеру.

Тот резко затормозил и схватил меня за плечи.

— Ты чё удумал? — его глаза расширились, а челюсти сжались.

Я слабо усмехнулся. У меня больше не было ни одной идеи. Как только я о ней подумал, то мир вокруг начал обретать излишнюю чёткость, и голова у меня поехала.

— Ты сделаешь это. — неожиданно жестко сказал я, смотря исподлобья на киллера.

Моран тут же отпустил меня, но продолжал смотреть с неодобрением. Я зачем-то пожал плечами и отправился дальше по коридору.

Шум из большого зала еле-еле доходил до этого места. Я сразу заметил одинокую дверь, по обеим сторонам которой стояли два охранника. Они сразу что-то сказали кому-то в наушник. Моран подошёл к ним и уставился в их физиономии, скрестив руки перед собой. Я же прятался за ним, отчаянно прокручивая в голове варианты. Спустя долгую минуту, нас впустили внутрь.

Посреди стоял большой стол для покера, слева бар с барменом, пара декораций, тот самый официант, ожидающий приказов босса, и, собственно, сам босс. Мужчина в черном бархатном костюме, сидел с правого края стола. Он крутил в руках пару фишек, а затем, не останавливаясь, посмотрел прямо на нас. Сначала на Морана, потом на меня. Высокие скулы — первое, что я заметил. Этот взгляд пронзил меня почти так же, как пронизывали глаза Джима. Я понял, что человек этот — птица высокого полёта, да ещё и хищная.

— Не сказал бы, что рад вас видеть. — молвил бизнесмен с акцентом.

Этот мужчина напоминал мне акулу, такой же хладнокровный взгляд, медленные, но чёткие движения. В то время когда Джим был импульсивным, резким, был подобен взрыву, этот воплощал лезвие ножа, такое же холодное, острое и делающее свою работу безоговорочно аккуратно. Пока я изучал его лицо, опасный тип ответил мне взглядом. Я не смутился, а он чуть заметно улыбнулся одним кончиком рта.

Моран молчал. И я не знал, что сказать.

— Мориарти младший. — глаза Клинта в очередной раз легли на меня. — Как интересно.

Его «интересно» мне не понравилось, ибо я не знал, что это конкретно значит для него.

— Прошу, раз вы приехали в такую даль, присядьте. — мужчина указал на свободные места за столом.

Себастьян двинулся с места, поэтому я немного расслабился и подошёл к столу. Но к моему удивлению, полковник направился к бару. Я ощутил, как мне неловко. Но выдавать себя при противнике я не собирался.

Кажется, вот где могут пригодиться мои странные приступы. Чем безрассуднее я покажусь Клинту, тем скорее выведу его из равновесия, и тогда он потеряет бдительность.

Я занял место прямо напротив ублюдка, возомнившего себя богом. Но мы все знаем, что до бога ему далеко.

— А ваш друг, бывший полковник, к нам не присоединится?

Хочет показать, что знает кто мы? Ну, что ж. Сейчас я покажу ему, что сухие факты опасны.

— О, нет. Он не играет. — я проговорил это на высоких тонах, а затем широко улыбнулся.

Моё тело тут же похолодело, а всё вокруг стало то терять чёткость, а то снова обретать. Сердце стало биться чаще, захотелось сделать нечто… ненормальное.

— Я люблю легенды, мистер Мориарти. — вдруг выдал Клинт. — Мой псевдоним, как вы могли подумать, не относится к американскому Клинту. — даже не думал об этом. — В одной датской легенде говорится о неком короле Клинте с острова Мёэн. Так вот, он правил клинтами, то есть скалами острова Мёэн, Стевн и Рюген. — злодеи всегда украшают свою роль лирическим вступлением. — У него была удивительная повозка, которую тянули четыре чёрные лошади. Такое меня всегда завораживало, мистер Мориарти. — я укусил себя за щёку изнутри, подавляя желание грубо закончить этот фарс. — Вам я тоже дал легендарное имя. — я выгнул одну бровь. — Антихрист. И Астарот, помощник. — он посмотрел на Морана. — Ну, а кто Джеймс, вы, собственно, уже догадались.

— О, нет. — я снова расплылся в улыбке, бегая глазами по столу. — Антихрист — это сын Сатаны, а я не сын. — мои ногти впились в зелёную бархатную поверхность. — Как же меня это достало. — вдруг добавил я.

Клинт внимательно следил за мной, а я пытался хоть чуть-чуть поспевать за своими мыслями и действиями.

— Вы, наверное, устали после дороги.

От этой притворной фамильярности меня затошнило, и я покачал головой.

— А вы, наверное, догадываетесь зачем мы здесь. — сказал я, вдруг осознав, что у меня есть шанс поразить дядю.

Я откинулся на спинку кресла, развязав бабочку и расстегнув первые пуговицы рубашки. Всё вновь стало нормальным. Галлюцинации исчезли.

— Уверяю вас, что осведомлён о ваших намерениях.

Я усмехнулся, а затем направил свой взгляд прямо в глаза Клинта. Такие непрошибаемые. Но скоро он сдастся. Достаточно заразить его своим настроением. Пауза затянулась, но мне было не в тягость. Я закинул ногу на ногу, и развалился в кресле, словно ничего особенного не происходит.

— Раз ваш дядя постарался разогнать тех, с кем я должен был сегодня играть, может его племянник окажет мне честь? — Клинт кивнул в сторону, и из тени невысоких пальм появился раздающий.

Вот же подстава. Я не умею играть в покер. Я никогда с этим не сталкивался. В этом плане до Джеймса Бонда мне далеко. Но снова же, теряться я не собирался.

— Сожалею, но у меня не было времени научиться играть. — сказал я, спокойно улыбаясь.

Клинт удивился моей честности и остановил раздающего.

— Но… — я сам себе усмехнулся, полуприкрыв глаза. — вы можете научить меня.

Бизнесмен не растерялся и указал раздающему на стол. Впервые за то время, что я здесь, он улыбнулся. Кажется, каждый из нас полагает, что всё идёт по его плану. Забавно.

Клинт начал медленно объяснять правила. Я положил подбородок на сцепленные пальцы, делая очень увлечённый вид. Важно было как можно дольше не разрывать зрительный контакт. На середине своего замудрённого и чуточку пафосного объяснения Клинт прервался:

— Не хотите ли выпить? — его глаза пали на бар.

Я как бы обдумал его слова, и повернул голову к Себастьяну.

— Да, пожалуй, от «Дороги в ад» я не откажусь. — я ощутил, как Моран сдерживал эмоции, как настоящий солдат.

Клинт предпочёл просто виски.

Пока наши напитки готовились, я молился, чтобы Себастьян смог осуществить то, о чём я просил. Клинт больше ни разу не кинул взгляд на бар. Видимо, он тотально доверял бармену и официанту.

Спустя несколько минут, нам подали напитки. Я уставился на свой коктейль, понимая, что придётся положиться на удачу. Возможно, я умру сегодня. От этой мысли я почему-то улыбнулся. Мир снова покачнулся, но лишь на секунду.

Мы с Клинтом одновременно отпили из своих бокалов. Итак, у меня есть полчаса, чтобы положить конец этому уроду. Время пошло.

— И как же устроен ваш мир? — я отставил стакан, ощущая, как алкоголь течёт по организму.

Клинт, который хотел продолжить объяснение, поднял на меня глаза. Я поднялся со своего места и, прихватив коктейль, устроился аккурат рядом с Клинтом. Теперь нас разделяли сантиметры. Я заставил своё тело расслабиться, отвлечься от мыслей о скорой смерти.

— Мой дядя дал мне билет в криминальное общество. — проговорил я, так же растянувшись на новом месте. — И я очарован. — ещё один глоток.

Клинт внимательно следил за мной, периодически попивая виски. В какой-то момент я посмотрел в его глаза, придав своему лицу самое искреннее выражение лёгкой влюблённости, на которую я только был способен.

— Но я чувствую, что тону в этом мире. — я перевёл взгляд на стол, заставил глаза застекленеть, а себя дышать чаще. — Он слишком многого требует. Хочет, чтобы я стал таким же как он. — ещё один взгляд на Клинта. — Он хочет, чтобы я убил вас.

Клинт медленно отстранился, ложась на спинку кресла.

— А если я этого не сделаю, то он выкинет меня, потому что я стану не достоин быть рядом с ним. — мой голос подорвался, я спохватился, протирая лицо рукой.

— Да, я заметил, что Джеймс довольно избирателен и критичен. — сказал Клинт. — Но как же он может отказаться от тебя? Столько таланта…

Я снова посмотрел на Клинта, заставляя щёки розоветь. Где-то в организме начиналась тревога. Надо торопиться.

— Я не вижу никакого таланта. — снова расстроился я, прикасаясь к бледной линии на лбу.

Вдруг Клинт осушил свой бокал и подался вперёд.

— Такое очаровательное личико. Я не представляю, чего можно добиться с ним… — он взял меня за подбородок и заставил поднять его.

О, я вижу, что ты, самоуверенный засранец, не представляешь. Только если ты настолько умён, чтобы присоединиться к моей игре.

— Я вижу, как ты отчаянно пытаешься добиться одобрения и похвалы. — стал шептать мне Клинт, пока я плавился под его взглядом. — Ты прямо как девчонка, выросшая без отца.

Я резко сорвался со своего места и сел на Клинта. Тот такого не ожидал. Но моё взволнованное лицо его успокоило. Я залез на него, хватаясь за его плечи. От него тоже пахло одеколоном. Это невольно заставило меня по настоящему покраснеть. Я дотронулся до скул Клинта. Взгляд того блуждал по моему лицу и шее.

— Я буду кем угодно, лишь бы меня не бросили. — прошептал я, а затем коснулся губ бизнесмена своими.

Тот ответил не сразу, но зато потом перехватил инициативу. Я стал по настоящему гореть, потому что, во-первых, я делал то, чего Джим не одобряет, во-вторых, я ещё не целовал никого, похожего на Джима, и в-третьих, я стал задыхаться от яда, который вступил в силу.

Это всё заставило моё сознание снова стать бушующим океаном. Тонуло всё, включая меня.

Я оторвался от Клинта, сделал ещё один глоток коктейля и вновь углубился в поцелуи. В какой-то момент я укусил его губу так, что пошла кровь. Клинт дёрнулся, но потом я ощутил его ухмылку. Яд быстрее подействует, проникнув напрямую в кровь.

— Как вы это делаете? — прошептал я. — Я хочу знать. Хочу знать хоть что-то, чего не знает мой дядя. — отчаяние в голосе, подступившие слёзы. — И если вы мне хоть намёк дадите, то я смогу обыграть его. Этого я хочу больше всего.

Клинт не отрывал глаз от моих влажных губ.

— Только этого? — так же тихо спросил он.

— И чтобы меня трахали. — я надавил ладонью на пах бизнесмена. — Такие как вы.

Клинт притянул меня к себе.

От осознания, что я убиваю кого-то, что я целую кого-то, что я убиваю себя, что голова снова едет, я ощутил, как возбуждён. Ещё один поцелуй. Моя напористость стала неконтролируема. Клинт наконец-то потерял бдительность. Он сжал мои бёдра.

— Мы поедем в мой отель. — сказал бизнесмен, отстраняя меня. — И там я всё тебе расскажу.

— Но мой дядя может засечь нас. — по-детски испуганно говорю я, смотря прямо в чуть зеленоватые глаза мужчины. — А он итак злится на вас.

Клинт улыбнулся и даже усмехнулся.

— Даже у твоего дяди нет доступа ко всем камерам и системам слежения, которыми занимается моя дочерняя компания.

Я понял, что тоже улыбаюсь. Вот Клинт и дал всё, что мне было нужно. Его лицо казалось психоделически странным. Я сжал его плечи. Мне хотелось трахаться с ним, а затем наблюдать, как он задыхается в своём последнем оргазме, как его сердце останавливается. И приходит смерть.

Клинт поверил мне. И поверил моему стояку. Но он даже не догадывается, что меня возбудила его же смерть.

Я засмеялся. Смех просто полился изнутри. Я понял, что это защитная реакция. Видимо, что-то внутри конкретно надо защищать, ведь я не мог долго прервать этот поток.

— Я должен идти. — еле выговорил я. — Иначе все умрут. — и снова смех.

Клинт уставился на меня, не произнося ни слова. Он пытался понять меня, проиграть все события, чтобы вернуть себе преимущество.

— Я встречусь с тобой позже. — сказал я, тяжело дыша.

Моя голова начала болеть, а я стал сильнее задыхаться. Смех приблизил мою смерть.

Вдруг меня схватил Себастьян, про которого я успел забыть. Он потащил меня к выходу, еле удерживая мой припадок. Перед глазами всё поплыло.

Когда меня вытащили из комнаты, я произнёс свои последние слова:

— Я встречусь с тобой в аду. И уже очень скоро.

И снова смех. Мои внутренности горели. Я был в агонии.

НАКОНЕЦТОЯСДЕЛАЛЭТО! Я Д О С Т И Г В Ы С О Т Ы! ТЕПЕРЬ ДЖИМ БУДЕТ МОЙ ГОРДИТЬСЯ!

Дальше я ощутил руку на своём лице, которая зажимала мне рот, и боль в руке. Тонкая искусная боль, рождающая стремление к жизни, заставляющая бороться даже против воли.

Я открыл глаза. Свет дал мне понять, что я могу видеть, а гул вертолёта, что я могу слышать. Я не умер. Значит, Клинта я больше не увижу. Но может он тоже выкарабкался? Нужно узнать, что происходит.

Я подождал, пока зрение полностью вернётся, и огляделся. Да, я не ошибся. Вертолёт. Я лежал на специальной кушетке, скованный ремнями. Себастьян смотрел на меня, сидя на пассажирском месте. Его лицо — камень.

— Тебе повезло. — сказал он.

Я попытался ответить, но меня затошнило, поэтому я закрыл рот во избежание конфуза. На пятой минуте моей новой жизни, я снова закрыл глаза.

Новый старт начался уже в родной Англии. Я настоял на том, чтобы дойти до дома на своих двоих. Моран не сильно сопротивлялся. Он вообще вёл себя странно, словно что-то произошло пока я был в отключке.

Мой организм бунтовал, поэтому я сразу пошёл к себе наверх. Дом был пуст и холоден. Джима не было. Интересно.

Пока я мучился в уборной, наступила ночь.

Приведя себя в более менее пристойный вид, я спустился на первый этаж. Есть мне не хотелось, лишь пить.

Я дошёл до кухни и застыл около стола. Дядя медленно развернулся ко мне, прерывая свой диалог с Себастьяном. Я не знал, честно говоря, справился ли я, не мог понять, как Джим относится к тому, что я учудил.

— Себастьян, — не отрывая от меня глаз, проговорил Джим, используя свой самый глубокий тон. — оставь нас.

Моран, по-прежнему держась в стороне от всяческих эмоций, встал и вышел.

Я подошёл к шкафу с чашками и набрал в неё воды. Пить было больно, видимо, внутри всё ещё не успокоилось.

— В следующий раз никогда не используй себя, чтобы победить кого-то вроде Клинта.

Я не ожидал таких слов. Наши взгляды вскоре встретились, и мне резко захотелось кинуться к Джиму, обнять его, пережить всё, что произошло, в его руках.

— Он не был достоин того, чтобы ты рисковал собой.

Не был? Значит, его не спасли.

— Ты не оставил мне выбора. — немного равнодушно кинул я и направился к стульям. Мне срочно нужно было сесть.

— У тебя низкая самооценка.

Я искренне рассмеялся.

— Сомневаюсь.

Джим подошёл ко мне сзади и наклонился к моему уху.

— Ты подумал, что ты менее ценен для меня, чем месть Клинту.

По моему телу побежали мурашки.

— Ты не даёшь мне повода думать иначе. — вдруг вырвалось у меня.

Джим разочарованно вздохнул. И мы замолчали на долгие минуты. Я водил пальцем по чашке, а Джим продолжал стоять сзади как статуя.

— Значит, ты говорил правду.

Я против воли вздрогнул, когда тишина порвалась. Мне удалось передать дяде совой вопрос без слов.

— Всё, что ты говорил Клинту. Обо мне. О себе.

Мне стало вдруг страшно. Джим всё слышал?

— Я пытался запутать его. — стал защищаться я. — Хотел, чтобы он думал, что мне плохо с тобой.

Джим медленно растянул губы.

— А тебе хорошо?

Клинт был действительно ничтожеством. Его глаза были мертвы уже много времени. А глаза Мориарти всегда полны огня. Я схожу с ума. Но рядом с дядей мне не страшно это делать.

— Да. — я вновь ощутил жар и одновременно отвращение, вспомнив о Клинте и его поцелуях. — Давай сделаем что-то. Мы с тобой. Вместе.

Глаза Джима вспыхнули ярче.

— Пошли. — лишь сказал он и сорвался с места.

Несмотря на моё состояние, я побежал следом. Я не знал куда ушёл Мориарти, тот покинул меня слишком быстро. Но дойдя до лестницы, ведущей на второй этаж, я остановился, потому что мне позвонили. Джим?

— Ало?..

— Иди на крышу. — сказал он и отключился.

Я словил дежавю, но подчинился. Мне была известна лестница в небеса, поэтому я без труда нашёл путь на крышу. Открыв дверь и пройдя немного вперёд, я замер. Передо мной находился вертолёт, такой блестящий и мощный. А перед ним стоял Джим, такой же блестящий и мощный. Снова дежавю.

Я двинулся к дяде, широко улыбаясь.

— Что-то вместе, говоришь? — спросил Джим, улыбаясь одной стороной губ.

— Ага… — я смотрел на весь этот свет и блеск, переполняясь восторгом и предвкушением. Вся боль отступала.

Моя первая мысль, когда мы забрались в кабину: «Джим умеет управлять вертолётом? Ну конечно».

И я полечу куда-то с ним. Только мы вдвоём. Дух начало захватывать уже до взлёта. Дядя включал приборы и нажимал на кнопки. Надо бы и мне освоить эту машину.

Когда лопасти завертелись, я вздрогнул. Чем сильнее они разгонялись, тем сильнее разгонялся адреналин по моим венам.

И тут мы взлетели.

Город лежал у наших ног. Приёмник поймал радио волну, и лететь стало ещё захватывающе. «The Weeknd» со своим «Blinding lights» идеально вписывался в атмосферу, хоть больше и подходил к езде на машине. Однако, на вертолёте всё ощущалось как-то… возвышенно. Свет огней Лондона отражался в глазах Джима, и я не мог заставить себя снова дышать. Моё сердце билось сильнее обычного, тело переполнилось адреналином и чуть подрагивало. Но это была приятная дрожь. Дядя управлял вертолётом так легко, даже позволял себе отвлекаться, чтобы отвечать на мои взгляды. Я чувствовал, что он тоже на взводе. Учащённое дыхание и расширенные зрачки указали мне на это.

Я был в полном восторге. Только он и я. Дядя и племянник. Летят куда-то творить что-то.

Музыка была прекрасна. И он тоже. Вот снова я ощущаю эту связь. На каком-то химическом, чёрт, клеточном уровне. Я словно слышу его мысли и, кажется, понимаю его… Я замер. Слишком много мыслей, опасные и страшные, хаотичные. И тут я рассмеялся. К чёрту!

— Давай потрахаемся прямо здесь. — я сказал это вслух, да ещё и прямо в микрофон.

Краем глаза я уловил, как голова Джима поворачивается в мою сторону, а в наушниках слышится его тихий, но возбуждающий смех.

Мы начали садиться. Я с любопытством стал смотреть вниз. Это была крыша какого-то здания. Пока происходящее оставалось для меня загадкой. Вид ночного Лондона мне понравился. Он не умирает с заходом солнца, а напротив, перерождается. Эти тысячи огней успокаивают меня и уничтожают чувство одиночества. Прохладно. Мне нравится эта дрожь.

Джим вылезает следом и сразу направляется куда-то к краю. И тут я понимаю где мы.

— Банк Америки? — хмыкнул я. — Ну, конечно…

Дядя кинул на меня взгляд, а затем исчез, погрузившись в темноту, которую предлагала нам дверь. Как Джим её открыл, я не заметил. Я запрыгнул в неизвестность следом. Однако, эта неизвестность оказалась не такой уж и неизвестной. Я налетел на Мориарти, хватаясь за его плечо. Было отчего-то очень темно. Джим, ничего не говоря, взял меня за руку и провалился дальше в тягостные объятья тьмы, места, откуда он родом. Я, конечно, последовал за ним. У меня выхода то и не было на самом деле. Было лишь ощущение творящегося беззакония. Что ж, не буду лукавить, я был в восторге.

Спустя какое-то время нас наконец-то встретил свет. Мы шли по пустому, освещённому коридору. Перед Джимом открывалась каждая чёртова дверь, будто в неё встроен доступ с помощью биометрии или обычного кода.

— Почему никого нет? — поинтересовался я.

Джим шествовал чуть впереди меня.

— Есть. Трое охранников, но двое из них в другом крыле, а один идёт сюда.

Я настороженно посмотрел назад. Что ж, приключение становится опасным.

Мы зашли в лифт.

— Сейчас он вызовет полицию. — проинформировал меня Джим.

— Потому что кто-то воспользовался лифтом? — догадался я.

— Да. — дядя довольно улыбнулся.

— Тогда почему мы не пошли по лестнице?

Джиму явно нравилось то, что происходило. Снова этот блеск в глазах.

— Так было бы не интересно. — просто ответил он.

— Ага… — я ухмыльнулся, немного впадая в шок. Волнение.

Лифт прибыл на последний этаж, дверцы разъехались, и перед нами возникла огромная круглая дверь сейфа. Она действительно огромная.

— Знаешь, в каком мы банке? — вдруг спросил меня Мориарти, подойдя к окошку, благодаря которому можно было получить доступ.

— Ну, банк Америки. — пожал плечами я.

Вроде это на крыше уже выяснили. Но Джим одарил меня полным восторга взглядом.

— Когда-то ты остановил здесь парочку воров. — произнёс он.

Я снова ощутил, как расширились мои глаза, а сердце ускорилось. Точно!

— Поэтому мы здесь?..

Джим неглубоко кивнул, в затем нажал на панель.

— Но не только.

И шлюз стал открываться. Красная лампочка, расположенная сверху, бешено замигала, и раздались истерические звуки сигнализации.

Я стоял, открыв рот. Моё лицо озарил свет богатства и греха. Джим затащил меня внутрь. От пола до потолка по обеим сторонам сияли слитки золота. Как в кино! Они на вид казались такими же тяжёлыми, какими и были на самом деле. Я уверен, даже несмотря на размер помещения, эхо здесь будет несильным из-за количества капусты и расплавленного и перелитого в кирпичики золота. Но я всё же решил попробовать:

Нашли мы друг друга,

Я вырвал тебя из обломков вещей,

А ты дал мне силы,

Но ошибка была влюбиться сильней

Мой голос в этом месте звучал… как золото. Хах. Внешний трезвон заглушала титановая дверь, которая закрылась за нами. Мой голос был чистым из-за идеального размера помещения и расположению предметов в нём. Акустика получилась изумительная. Ну ещё и песня «The Weeknd», слова которой несли смысл, по крайней мере для меня.

Слова расплывались, и мы с дядей двигались средь этих слитков медленно, словно попали в волшебный лес. Но Джима золото не интересовало. Он слушал меня и улыбался.

Я возвысил тебя, вознёс до небес,

Гордясь заявил, ведь ты мой весь,

Но тёмное время, когда пришёл страх,

Я понял, живу я лишь в твоих руках.

Джим ухмыльнулся.

Так позови же меня!

Раздался стук. Я вздрогнул и оказался рядом с Джимом.

— Полиция приехала… — не то, чтобы я испугался.

Мне просто стало не по себе, но я верил, что у дяди есть план. Однако мы, кажется, не спешили уходить. Джим резко обрушил стопку свежих долларов. Бумажки разлетелись по полу. Я уставился на это, ощущая одновременно экстаз и ужас. Странно, знаю. Но тут Мориарти схватился за меня и принялся танцевать со мной. Я тут же поймал эту безумную идею: танцевать на деньгах, среди денег, в сейфе банка, когда полиция всего лишь за огромной непробиваемой дверью.

— Пой. — прошептал мне Джим.

Я хочу, чтобы ты остался.

Я уже улыбался. Мне нравилось.

Я говорил, что ничего не чувствовал, но я лгал,

Я чуть не лишился части себя, отдавшись тебе,

Я лишь пит-стопом стал,

Пока ты решал, отдаться ль судьбе.{?}[Call out my Name — the Weeknd]

Я уже оторвался от Джима и стал ходить, разбрасывая деньги, посвящая дяде свою оду. И если это странно, мне плевать, потому что мы другие. Мы смеялись, я взобрался на одну из стопок золота и взглянул на всё сверху. Боже, я почувствовал себя королём.

Как мы ушли? Я и сам не понял. Кажется, мы вышли оттуда, откуда пришли. Да, там было много копов, но… они все… я так и не понял, что случилось. Мы просто прошли мимо…. Или может Джим им что-то показал или сказал. Не знаю. В меня вселился какой-то демон. Я смотрел вперёд, идя как тот же король. Всё подвластно. Нет исключений.

Когда мы снова окунулись в темноту перед выходом на крышу, я достиг пика. Я не мог перестать думать о Джиме, о том, что мы делали и о том, что мы можем. Дядя уже вышел на свет, но я остановил его, прижав к стене. Тот сумасшедше глядел на меня.

— Можно отсосать тебе?

Не дождавшись ответа, я встал перед ним на колени. Вдруг рука Джима остановила меня от расстёгивания его ремня.

— Ты не должен становиться на колени ни перед кем. — строго сказал он, тяжело дыша.

Я быстро профильтровал его слова.

— Ты единственный перед кем можно. Ты тоже Мориарти.

Этому Джим не смог возразить. Я распознал это как разрешение, и продолжил творить безумие. Я ни разу не делал никому минет. Но это меня не остановило. Джим смотрел на меня так, словно я был самым странным созданием на свете. Я достал его член и впервые увидел его так близко. От возбуждения, порождённого происходящим, мне снесло крышу, и я впервые в своей жизни взял в рот. Я был слишком занят, чтобы думать хоть о чём-то, кроме члена моего дяди и о ком-то, кроме самого Джима. Я старался, ведомый желанием доставить дяде удовольствие. Подняв глаза, я встретился с его темнотой. Но приоткрытый рот, учащённое дыхание, взгляд, полный мыслей… он думает. Он сейчас думает о чём-то. Причём яростно, судя по сосредоточенности в глазах.

Рука Джима медленно легла на мой затылок спустя несколько минут. Я даже удивился, что он так долго, а после испугался, что виной всему моя неопытность. Дядя надавил на мою голову, заставляя меня давиться. Его брови на миг съехались к носу, а зубы сжались, словно он очень злится. Но следом он откинул голову назад и прикрыл глаза. И только тогда, спустя ещё минуту, он кончил.

Я всё проглотил.

Странно, но я почему-то ощутил неловкость. Словно я сделал что-то не так, потому что Джим не сказал ни слова, задумавшись о чём-то.

Когда мы оказались снова в вертолёте, меня вновь охватил экстрим высоты, и я решил, что разберусь с тем, что произошло позже.

— Знаешь, — вдруг начал я. — хочу чего-нибудь действительно опасного. Того, где ты не сможешь применить свои штучки. — я поиграл пальцами, указывая на дядю. — Где придётся реально действовать, а иначе… — я не закончил, потому что захлебнулся от воодушевления и предвкушения.

Мориарти выгнул бровь и приподнял уголок губ. Вызов принят.

Вертолёт тряхнуло, Джим повернул штурвал влево. Теперь мы направлялись куда-то в другое место. Я решил не гадать, ведь с Мориарти не погадаешь. Снова я был впечатлён видом сверху. Это действительно захватывающее развлечение. Под ногами роились машины, автобусы, поезда, по реке плыли катера и небольшие баржи. Над нами сияли звёзды. Я смотрел на них, вытянув шею и припав к окну. Как прекрасно. Между небом и землёй.

Вскоре мы стали снижаться. На этот раз я разглядел много всего. Мы приземлились посреди грёбаного зоопарка. Запах карамели и попкорна ещё не успел выветриться, животные слонялись по своим клеткам и издавали звуки природы. Я задал Джиму немой вопрос, а он мне ответил игрой бровей. Ясненько. Я был в зоопарках, конечно, но никогда особо этим не восхищался. Держать животных в клетках — бесчеловечно и просто омерзительно. Не скрою, иногда на базе я чувствовал себя так же.

Мориарти шёл вдоль вольеров с пони и зебрами, затем свернул к оленям. Я шёл чуть дальше.

— А здешний охранник ничего не скажет? — усмехнулся я. — Мы всё-таки вертолёт посадили посреди зоопарка.

— Ну, у нас есть какое-то время, прежде чем он проснётся и вызовет полицию. — спокойно ответил дядя.

Я глядел на светящиеся в темноте глаза диких созданий. Они все с любопытством встречали поздних посетителей. Вскоре стало очевидно, что мы попали на «улицу» кошачьих. Увидев тигра, я сразу назвал его Себастьяном, а Джим этому улыбнулся. Миновав рысей, Мориарти стал осматривать одну из клеток. Я с интересом наблюдал, как он ходил туда-сюда, а затем прошёл прямо через дверь с надписью «Только для работников зоопарка». Внутри жутко воняло сырым мясом и сеном. Мы светили фонариками по сторонам, чтобы не наступить в ведро с дерьмом. Я всё ещё не угадал намерение дяди. Только вот когда мы свернули в узкий коридор, часть которого была отгорожена прутьями, я стал догадываться и выдал: «Эм?». Но Джим стал возиться с замком и вскоре дверь, ведущая прямо в логово монстра, отворилась. Я подумал, вдруг там никого нет, однако услышал лёгкое порыкивание. Дядя вытащил меня наружу, и я сразу потом облился. Со скалы из искусственного камня спрыгнуло великое создание. Небольшой, но всё же лев с шикарной гривой.

— Джим… — нервно выговорил я и тут же услышал, как дверь захлопнулась.

К моему облегчению, Джим всё ещё был тут, он не кинул меня на съедение царю зверей.

— Ты с ума сошёл?! — я старался не поворачиваться ко льву спиной, но всё же кинул на дядю испуганный взгляд.

— Может быть. — улыбка Мориарти как всегда была действительно безумной и непонятной. Он серьёзно. — Ты же хотел чего-то реально опасного. Вот.

Я сглотнул и посмотрел прямо в глаза клыкастого огромного кота.

— И что делать?

— Выжить, разумеется. — усмехнулся Мориарти. — Представь, что выхода нет.

— Но он есть!

— Нет. — уверенность в голосе дяди испугала меня ещё больше.

Я стал медленно пятиться к стене. Джим не двигался. Мне вдруг стало страшно. Если лев атакует…

— Что ты делаешь?! — зашипел я.

— Ничего. — спокойно ответил Мориарти. — А ты можешь что-то сделать.

Я закатил глаза. Всё же я сам напросился, так что придётся искать внутри себя то, что могло бы покрыть свирепость этого животного. И тут Джим протянул мне пистолет. Я уставился на оружие, как на самый невозможный предмет в данной ситуации.

— А вот и выход. — пропел Мориарти.

Я отодвинул от себя пистолет.

— Я не буду убивать его.

Бровь дяди выгнулась сильнее обычного.

— Тогда ты умрёшь. И я умру. — слишком спокойно и равнодушно сказал он.

М-да. Помнится я просил ситуацию, реально опасную для Джима. Но он, как видно, совершенно не парится. Что не парился, стоя на высоте в двести метров, что сейчас. Лев уже крался и рычал угрожающе. Я схватился за голову, а затем за ручку двери. Заперто, твою мать!

— Дай ключи! — я вцепился в руку дяди, безумно озираясь. — Давай, блядь!

Джим лишь усмехнулся.

— Какие ключи?

Я сам зарычал. Это, видимо, напрягло хищника, и тот сделал первую попытку добраться до нас. Я схватил Джима и потянул к стене. Он всё ещё протягивал мне пистолет. Я попытался вновь включить режим психопата, отключить эмоции и чувства. Но ничего. Пусто и тихо! Почему он не работает?

Огромная лапа льва с острыми когтями выглядела устрашающе. Моё сердце переполнял адреналин и страх. Лев это чувствовал, поэтому стал ходить туда-сюда, репетируя решающую атаку. Я снова вцепился в деверь. Бесполезно. Мы заперты в клетке со смертью! Тут даже по прутьям не взберёшься!

Лев приготовился к прыжку. Тут я всё-таки схватил пистолет. Твою ж. Зверь зарычал ещё сильнее, видимо, эта штука ему знакома. Но я не хочу его убивать! Он же не виноват!

Лев прыгнул. Я кинулся вперёд, уронил пистолет и схватил животное за морду. Я просто обалдел от мощи этого создания, но не собирался расслабляться, теперь во мне плескался инстинкт самосохранения.

— Сука… — я зашипел, ибо пара острых зубов стали царапать мне пальцы и ладони.

Я закричал, пытаясь зачем-то развести в стороны челюсти льва. Это всё начало напоминать картину «Самсон и Лев». Мне показалось что конец мой близок. И это второй раз за день! Адреналин подскочил, и я перекинул ногу через спину хищника, оказываясь сверху и практически становясь живой копией той картины. В глазах поплыло от напряжения. Лев был сильнее. Он резко мотнул головой и туловищем, скидывая меня и налетая сверху. Когти и клыки, я ощутил, как соединились наши тела. Его было мощным и диким, моё хрупким. Я не мог больше терпеть, слюни льва капали мне на лицо, смешиваясь с кровью. Сейчас он вопьётся мне в горло.

Выстрел.

Глаза животного тут же остекленели, а его ещё горячая туша обрушилась рядом со мной. Я дрожал, смотря на звёзды в небесах. Джим возник надо мной спустя несколько мгновений. В его левой руке висел пистолет. Кажется, я потерял дар речи от шока. Однако, когда я встал еле как, осмотрел свои раны, дрожащие, окровавленные руки, у меня началась истерика.

— Что за херня?! — я накинулся на Мориарти. — Зачем?!

Это возмущение моему дяде не понравились. Он улыбался, но сейчас губы сомкнулись в одну тонкую линию, а глаза потемнели от гнева. Я тоже отпустил все тормоза.

— Мы могли умереть! И каким образом! Ты… — я начал было задыхаться от переизбытка эмоций. Ярость мёртвого животного передалась мне. — Ты убил его! Зачем ты это сделал?!

Дядя откинул пистолет в сторону и шагнул ко мне. Я взорвался и накинулся на дядю уже физически. Его пиджак тут же замарала кровь, мои пальцы вцепились в ткань у ворота. Я не знал, что делать дальше, так далеко я ещё не заходил. Однако, думать долго мне не пришлось. Джим повалил меня на землю и сомкнул на моём горле свои пальцы. Я удивлённо смотрел на него, приоткрыв рот. Мне стало страшно. Я только что избежал смерти, но вот снова! Один монстр сменил другого. Как оказалось, второй был страшнее. Но тут во мне вскипела новая энергия, и я отразил захват Джима на его же шее.

Несмотря на пережитое мной днём, я был полон удивительной энергии.

Мы душили друг друга. Его лицо, как и моё стало краснеть, но никто не останавливался. Мне показалось, это может продолжаться вечно. По венам начало растекаться нечто противоположное страху. В какой-то момент я перестал чувствовать что-либо кроме удовольствия. Прямо как тогда, сидя на Клинте и представляя, как он умирает.

Сглотнуть слюни, образовавшиеся во рту было не так то и реально. Наши взгляды сливались. Я видел черноту глаз Мориарти, видел его безумие и совершенную безбашенность. Но было там нечто ещё. Совсем маленькое и тщательно скрываемое. Но я увидел это. Увидел его единственную слабость. Увидел это непостоянство. И понял, что я им теперь заражён.

Ещё… я точно чокнулся как он. Мне пришлось прикусить губу, ибо возбуждение стало переходить границы. В тот же миг Джим отпустил меня. Я начал болезненно кашлять. Дядю я тоже отпустил. Джим потёр своё горло и пару раз кашлянул в кулак. Воздух нехотя стал проникать в мои лёгкие. Я был обессилен, не мог пошевелиться, но Джим протянул мне руку и помог встать.

Мориарти улыбался. Его позабавило произошедшее. Он был явно доволен. Я же сначала не мог вспомнить где мы и зачем пришли. Пора было убираться отсюда. Полиция уже маячила за воротами зоопарка. Вертолёт было сложно не заметить, но кто поймёт чей он?

К моему удивлению, последней точкой нашего шизанутого турне оказалась крыша здания «The Shard». Не знаю почему, но стоять так высоко над Лондоном, быть в шаге от полёта вниз, быть обдуваемым всеми ветрами… было прекраснее всего на свете. Я был весь в кровищи, в частично разодранной одежде, с синяками на шее. Джим стоял рядом и смотрел вдаль. Мы были королями.

В эту секунду и навсегда.

Мы были богами.

Сказал ты: «О, мальчик мой, мы легендами станем.

Я король, ты принц, и дойдём мы до рая.

Во тьме сияющий блеск — то глаз твоих свет.

Знаю, хочешь в рай, но этой ночью ты человек»

Я склонил голову к перилам, а затем покосился на дядю. Он стоит и смотрит на мир у его ног. О чём он думает? Кто он такой, чёрт возьми? Что он такое?! Хочу ли я быть таким?

На дне бассейна столько времени сижу,

Свои мысли в воде бессильно топлю.

Я бы хотел окунуться в него. Но я… боюсь того, что могу в нём обнаружить.

И дядя взглянул на меня.

Ощущаешь ли себя богом?

Ты знаешь, мы ведь юные боги.

Вдоль улиц вместе полетим, наблюдая за людьми,

Что убегают, бегут, прочь бегут опять.

— Мир — сточная канава, в нём нет ничего благородного. Большинство людей мелочны и ничем не примечательны. — голос Джима не заглушал даже ветер, который насквозь пронизывал всё моё существо. Как эпично. — Рутина — это смерть. Всё эти муравьи трудятся изо дня в день, а ради чего? Чтобы потом сгнить в земле. — дядина мимика была неповторима. Широко распахнутые глаза и рот, изогнутый в настоящем отвращении. — Есть пара тройка тех, кто умеет думать. — Мориарти снова обратил свой взор вдаль. Голос приобрёл глубокие нотки. — Они всеми силами стремятся избавиться от этой заразы скуки. Всё, что свойственно человеку, можно превратить в нечто большее. Быть выше обыденности — это власть и безграничные возможности.

Сказал: «О, мальчик мой, зря со мной ты играешь,

Мне подвластен весь мир, язык мой — оружие, знаешь?

Меж ног твоих яркий луч пробился, слепит глаза,

И если хочешь в рай, я должен трахнуть тебя.{?}[Young God — Halsey]

Я слушал его, широко распахнув глаза и ощущая нечто возвышенное. Просто земля и небо. Его философия была… необычной. Я дрожал от пережитого, от ветра и холода, а ещё от Джеймса Мориарти. Сейчас он выглядел большим, чем человек. Кем-то невозможным, но в то же время реальным. Я не мог соединить эти понятия, поэтому появлялось желание пасть на колени. Снова.

— Я хотел лишь показать тебе, что мир может быть таким, как тот лев. — продолжил дядя. — Либо он, либо ты.

— Но это нечестно! — вдруг воскликнул я. — У него не было пистолета.

Джим посмотрел на меня и рассмеялся.

— Так и знал, что ты не поймёшь. — он покачал головой.

Я прикусил губу и начал активно думать, чтобы реабилитироваться.

— Ага, — я вздохнул, смотря куда-то вниз. — но у него были клыки, когти, сила и инстинкты. У меня было оружие. Я был лучше, поэтому победил. Выживает сильнейший. — да, Джим слегка наклонил голову и улыбнулся. — Но кто я без оружия? — посмотрим, как он ответит на это. — Если бы не было у меня пистолета? Что тогда? Когти у льва всегда с собой.

— А кто мешает тебе всегда носить с собой пистолет?

Хах. Справедливо. Я ухмыльнулся, кладя руки на перила и облокачиваясь на них.

— Но на самом деле ты бы мог справиться и без пистолета. — вдруг произнёс дядя. Я с интересом глянул на него. — Если знаешь куда бить, куда нажимать, то не придётся и руки марать. У каждого есть болевая точка. Каждого можно устранить. И победить.

Я наблюдал за спутником, который мигал среди звёзд. Какая же болевая точка у тебя, Джим? О, хотел бы я знать.

— А есть те, у кого нет таких точек? — поинтересовался я, не смотря на Джеймса.

Тот сначала не отвечал, продолжая как я смотреть вперёд и наверх. Он улыбался.

— Есть. — наконец-то ответил злодей-консультант.

— И как быть с ними? — последовал мой вопрос.

Пауза была киношной, но идеально подходящей.

— Никак. Такие люди правят этим миром. И я сейчас не о президентах и депутатишках.

— Стало быть, у тебя нет болевых точек? — я улыбнулся, смотря на свои окровавленные изрезанные ладони.

Пока я разглядывал их, довольно продолжительное время, Джим молчал. Я заметил это не сразу, а когда понял, что до сих пор не получил ответа, повернул голову в сторону дяди. Тот был повёрнут телом ко мне, облокотившись о перила одним локтем, и смотрел куда-то вниз. Его челюсти ходили вправо-влево. Он разочарован? Я попытался угадать его эмоцию. Когда дядя поднял на меня свои глаза, то я увидел в них гнев. Вот он снова злится. Так из-за чего же?

Но тут он снова улыбнулся и сказал, как ни в чём не бывало:

— Конечно, нет.

И он пошёл прочь от края. И я последовал за ним, озадаченный и огорчённый.