Mondhexe - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора inverse101 (Глава 18) #18

Глава 18

Среда в Хогвартсе выдалась серой и промозглой, словно погода решила поддержать общую атмосферу уныния. Коридоры третьего этажа были пусты — большинство студентов предпочитали проводить вечера в теплых гостиных, подальше от сквозняков.

Гарри Поттер стоял перед массивной дубовой дверью кабинета Защиты от Темных Искусств.

Он поднял руку, чтобы постучать, но замер. Его кулак завис в дюйме от темного дерева. Сомнения грызли его. Стоит ли это делать? Профессор Тосака была… специфическим человеком. Она «помогала» ему выходить в Хогсмид. Она открыла ему правду о Сириусе Блэке, но каждый разговор с ней оставлял ощущение, будто он только что заключил сделку с гоблинами Гринготтса, не прочитав мелкий шрифт.

Однако воспоминание о холоде, пронизывающем до костей, о крике матери в ушах и о беспомощном падении с метлы перевесило страх перед сложным характером профессора. Он не хотел снова чувствовать себя жертвой. Он не хотел быть обузой.

Гарри решительно постучал.

Тук-тук-тук.

Звук получился глухим, поглощенным массивной древесиной.

Тишина.

Никакого ответа. Ни звука шагов, ни скрипа стула, ни привычного для магических кабинетов шума странных приборов.

Гарри подождал минуту. Затем постучал снова, настойчивее.

Опять тишина.

— Может, её нет? — пробормотал он себе под нос, чувствуя смесь разочарования и облегчения. — Или она занята какими-нибудь… исследованиями?

Он знал, что Тосака проводит много времени в библиотеке или в своем кабинете, занимаясь вещами, которые Гермиона называла «высшей магической теорией», а Рон — «жуткими экспериментами».

Гарри сделал шаг назад, собираясь уходить. Возможно, стоит попробовать позже? Или после ужина?

— Меня ищешь, Поттер?

Голос раздался прямо за его спиной. Тихий, спокойный, с той самой прохладной интонацией, которая заставляла непроизвольно выпрямить спину.

Гарри вздрогнул и резко развернулся, едва не выронив сумку с учебниками. Сердце подпрыгнуло к горлу.

В пяти шагах от него, в тени арки, ведущей к лестнице, стояла Рин Тосака.

Он не слышал, как она подошла. Ни звука шагов, ни шелеста одежды. Она просто возникла там, словно часть интерьера, решившая проявить активность. На ней была её обычная «форма» — красный свитер, черная юбка, и она держала в руках стопку книг, перевязанную кожаным ремнем.

— Профессор! — выдохнул он. — Вы… я не слышал…

— Естественно, не слышал, потому что звука не было — равнодушно ответила Рин, подходя ближе.

Она остановилась рядом с ним, и Гарри снова почувствовал себя неуютно под её анализирующим взглядом. Она смотрела на него не как учитель на ученика, а как механик на сложный, но барахлящий агрегат.

— Ну так что? — спросила она. — Ты стоишь под моей дверью и пытаешься проделать в ней дыру взглядом. У тебя возникли вопросы по домашнему заданию? Или ты снова потерял что-то ценное и надеешься, что я найду это за полцены?

Гарри глубоко вздохнул. Назад пути не было.

— Нет, профессор. Я… — он запнулся, подбирая слова. — Я хочу, чтобы вы научили меня.

Рин слегка наклонила голову набок, её бровь вопросительно изогнулась.

— Научила чему? Вроде бы я и так этим занимаюсь по расписанию.

— Бороться с дементорами, — твердо сказал Гарри. — Не просто знать теорию. Я хочу научиться защищаться от них. Реально защищаться. Как вы сделали это в поезде. Или как Дамблдор на матче.

Он посмотрел ей в глаза, стараясь вложить в этот взгляд всю свою решимость.

— Я не хочу больше падать в обморок, когда они появляются. Я не хочу слышать… крики. Я хочу уметь дать отпор.

Рин молчала несколько секунд. Она смотрела на него, и в её глазах цвета морской волны мелькнуло что-то похожее на интерес. Не сочувствие, нет. Скорее, профессиональная оценка потенциала.

Затем её правая бровь поползла вверх.

— Хо-о, — протянула она. — Амбициозно.

Она переложила книги в одну руку (Гарри заметил, что стопка была тяжелой, но она держала её без видимых усилий) и посмотрела на него с легкой усмешкой.

— Ты просишь научить тебя заклинанию Патронуса. Это высшая защитная магия, требующая не только запаса маны, но и ментальной дисциплины, которой у тебя, будем честны, дефицит.

— Я научусь, — упрямо сказал Гарри. — Я буду стараться.

— Старание — это хорошо. Но старание не оплачивает счета, — заметила Рин.

Она сделала шаг к двери, достала палочку и коснулась замка. Механизм щелкнул.

— Ты ведь понимаешь, Поттер, что это выходит за рамки школьной программы? — произнесла она, не оборачиваясь. — Это индивидуальное обучение. Репетиторство.

Она открыла дверь и обернулась к нему. На её лице было написано то самое выражение, которое Гарри уже видел в Хогсмиде. Выражение делового человека, который видит выгодную сделку.

— Это влетит в копеечку, — сразу предупредила она. — Мое время стоит дорого. Мои знания стоят еще дороже. А обучение такому нестабильному элементу, как ты, — это еще и плата за риск (моих нервных клеток).

Гарри ожидал этого. Он уже понял, как работает мир профессора Тосака. Здесь не было места альтруизму Дамблдора или строгой, но бесплатной заботе Макгоннагал. Здесь царил рынок.

— Я знаю, — сказал он. — У меня есть деньги. Наследство родителей… там достаточно. Я готов платить.

Тосака хмыкнула.

— «Достаточно» — понятие растяжимое. Но ход твоих мыслей мне нравится. Ты начинаешь понимать, что инвестиции в собственную безопасность — самые выгодные.

Она жестом пригласила его войти.

Он знал, что она сдерет с него три шкуры. Но он также знал, что она — единственная, кто может научить его не просто махать палочкой, а побеждать. Тосака была жесткой, циничной и пугающе эффективной. Именно то, что нужно для борьбы с монстрами.

— Входи, — сказала Рин, и закрыла дверь за его спиной. Щелчок замка напомнил ему о ловушке, но на этот раз он вошел в неё добровольно. — Обсудим прайс-лист.

Кабинет ЗОТИ встретил их привычным полумраком и запахом старых книг. Скелет дракона под потолком тускло блестел в свете, проникающем через высокие окна. Рин прошла к своему столу, сгрузила книги и села на стул.

— Садись, — она кивнула на стул для посетителей. — И не смотри на скелет дракона так, будто он сейчас упадет. Я укрепила цепи.

Гарри сел. Он чувствовал себя немного неловко, как будто пришел в банк просить кредит.

— Итак, — начала Рин, сцепив пальцы в замок. — Ты хочешь Патронус. Заклинание, которое использует позитивную эмоциональную энергию для создания щита против сущностей энтропии.

— Да, — кивнул Гарри.

— Проблема в том, Поттер, что твой эмоциональный спектр… скажем так, перекошен в сторону негатива, — констатировала она безжалостно. — Страх, гнев, обида. Это хорошее топливо для проклятий, для разрушения. Но Патронус работает на другом принципе.

Она достала из ящика стола лист пергамента и перо.

— Чтобы научить тебя этому, мне придется не просто показать жест. Мне придется перекроить твое мышление. Заставить тебя копаться в своей голове и искать там то, что не вызывает желания убивать или плакать. Это работа менталиста, а не просто инструктора по чарам.

Рин начала что-то писать на пергаменте. Цифры.

— Оплата почасовая, — заявила она. — Стандартная ставка специалиста моего уровня в Ассоциации… скажем так, она высока. Ты не потянешь. Но, учитывая, что ты студент и предоставляешь мне полигон для экспериментов (обучение тебя — это тоже эксперимент), я сделаю скидку.

— Ассоциации? — переспросил Поттер

— Не важно, — закрыла тему Рин.

Она повернула лист к нему.

— Двадцать галеонов за занятие.

— Это… — начал он.

— Дорого? — Рин подняла бровь. — Посчитай альтернативу. Сколько стоит твоя душа? Сколько стоит возможность не падать в обморок перед всей школой? Сколько стоит жизнь, если дементор решит поцеловать тебя где-нибудь в темном коридоре?

Аргументы были убийственными.

— Я не говорю, что это дорого, — поправился Гарри. — Я говорю… это приемлемо.

— Отлично, — Рин улыбнулась. Это была улыбка акулы, которая только что заключила выгодный контракт на поставку рыбы, — Расходные материалы включены в стоимость.

— Какие расходные материалы? — удивился Гарри. — Разве нам нужно что-то, кроме палочек?

— Шоколад, — серьезно ответила Рин. — Восстанавливающие зелья. И, возможно, амортизация боггарта.

— Боггарта?

— Мы не можем тренироваться на настоящих дементорах, Поттер. Я не собираюсь тащить их в замок, а выходить к ним за границы школы — неоправданный риск. Нам нужен симулятор. Боггарт, который превращается в дементора, — идеальный тренажер.

Гарри сглотнул. Встретиться с боггартом-дементором снова?

— Я… я понял.

— У меня в шкафу как раз завалялся один, — Рин кивнула на тот самый шкаф, куда она зашвырнула монстра на первом уроке. — Я держу его на строгой диете из страха, так что он будет рад размяться.

Она постучала пальцем по пергаменту.

— Итого: занятия, шоколад (качественный, швейцарский, а не та дешевка из «Сладкого королевства») и возможная амортизация оборудования. Оплата вперед, за блок из пяти занятий.

Гарри вздохнул. Он полез в карман за кошельком.

— У меня с собой нет столько наличных, — признался он. — Но я могу написать расписку для Гринготтса? Или принести в следующий раз.

Рин посмотрела на него оценивающе.

— Расписка подойдет. Гоблины знают мою подпись. И твою, полагаю, тоже.

Она подвинула к нему перо и чистый лист.

— Пиши. «Я, Гарри Джеймс Поттер, поручаю банку Гринготтс перевести со своего счета на счет Тосаки Рин сумму в размере ста галеонов за консультационные услуги в сфере магической безопасности».

Гарри послушно написал текст. Он чувствовал себя странно. Он покупал магию. Не волшебную палочку, не котел, а само умение. Это было так… по-маггловски. И в то же время в этом была какая-то надежность. Если ты за что-то заплатил, ты имеешь право требовать результат.

Он подписал пергамент и протянул его Рин.

Она внимательно проверила документ, подписала, подула на чернила, чтобы они высохли, и спрятала расписку в ящик стола (который, как подозревал Гарри, был защищен лучше, чем сейф в банке).

— Сделка заключена, — объявила она.

Рин откинулась на спинку стула и посмотрела на Гарри уже другим взглядом. Взглядом мастера, который принял «ученика».

— Теперь слушай внимательно, Поттер. Я не буду с тобой нянчиться. Я не буду утешать тебя, если у тебя не получится с первого раза. Я буду требовать.

Она подняла палочку.

— Патронус — это не просто махание палкой. Это концентрация. Это работа с памятью. Это конверсия эмоций в энергию. Большинство волшебников считают, что нужно просто вспомнить что-то хорошее. «О, как я ел мороженое в пять лет!». Чушь.

Гарри нахмурился.

— Счастливое воспоминание — это только триггер, — продолжила Рин. — Спусковой крючок. Но пуля — это твоя магическая энергия. Дементор — это абсолютный холод. Патронус — это абсолютное тепло. Ты должен не просто «вспомнить». Ты должен зажечь внутри себя огонь.

Она встала и подошла к доске. Мел сам собой начал чертить схему.

— Мы начнем с теории. Ты должен понять механику взаимодействия позитивной и негативной энергии. Ты должен понять, почему дементоры питаются именно этим спектром. И ты должен найти в себе не просто «счастье», а источник силы, который не зависит от внешних обстоятельств.

Гарри смотрел на схему. Круги, стрелки, формулы. Это было похоже на физику, а не на заклинания.

— Вы говорите о магии как о науке, — заметил он.

— Потому что это и есть наука, — отрезала Рин. — Просто местные дикари забыли об этом, превратив её в религию и искусство. Но мы это исправим. По крайней мере, в твоей голове.

Она повернулась к нему.

— Первое занятие — в четверг, в восемь вечера. Приходи сытым, выспавшимся и без нытья.

— Понял, — кивнул Гарри. Он встал.

— И еще, Поттер, — Рин остановила его у двери. — Если ты решишь сдаться на полпути… деньги я не верну.

Гарри усмехнулся. Впервые за несколько дней он почувствовал что-то похожее на уверенность.

— Я не сдамся, профессор. Слишком дорогое удовольствие — сдаваться.

— Вот это правильный настрой, — одобрила Рин. — Ценность ресурса мотивирует лучше, чем абстрактный героизм. Иди.

Гарри вышел из кабинета. Дверь закрылась за ним.

* * *

Четверг в Хогвартсе завершился так, как и положено завершаться дню в древнем магическом замке: темнотой, сгустившейся в углах коридоров, и тишиной, которая казалась плотной, как вата. Ужин закончился, студенты разбрелись по гостиным, чтобы предаваться лени или (в редких случаях) учебе, а преподаватели укрылись в своих кабинетах или отправились по своим делам.

Для Тосаки Рин рабочий день только начинался.

Кабинет Защиты от Темных Искусств был подготовлен к занятию. Парты сдвинуты к стенам, освобождая центральное пространство — арену для ментальной битвы. Свечи в настенных креплениях горели ровно, их пламя не колебалось, поддерживаемое стабилизирующими чарами, чтобы исключить игру теней, которая могла бы отвлечь ученика.

Рин стояла у окна, глядя на темную массу Запретного леса. В стекле отражалась её фигура: строгая, собранная, лишенная той расслабленности, которую она иногда позволяла себе в библиотеке. Сейчас она была не исследователем. Она была инструктором.

Дверь скрипнула ровно в 20:00.

Гарри Поттер вошел в кабинет. Он выглядел решительным, но в уголках его глаз всё еще таилась тень неуверенности. В руках он сжимал палочку из остролиста.

— Ты вовремя, — отметила Рин, не оборачиваясь. — Пунктуальность — это первый шаг к дисциплине.

Гарри встал в центре комнаты.

Рин медленно развернулась и начала ходить.

Цок. Цок. Цок.

Каблуки её туфель выбивали по камню пола тот самый ритм, который уже стал для её студентов синонимом напряжения. Она двигалась вдоль стен, словно очерчивая периметр, создавая невидимую клетку внимания.

— Итак, — начала она. Её голос был низким, резонирующим в пустом помещении. — Ты пришел сюда за Патронусом. Заклинанием, которое в местной классификации считается вершиной светлой магии. Заклинанием, которое должно спасти твою душу от поглощения.

Она остановилась напротив Гарри, скрестив руки на груди.

— Забудь то, что ты читал в учебниках, Поттер. Забудь красивые метафоры о «защитнике» и «серебряном щите». Мы будем говорить о физике. О метафизике. О механике процесса.

Рин подняла палец.

— Что такое дементор? Это сущность энтропии. Черная дыра в эмоциональном спектре. Он не просто «пугает». Он поглощает энергию. Он создает вакуум, в который затягивается воля к жизни.

Она сделала шаг к нему.

— Чтобы противостоять вакууму, нельзя просто построить стену. Стена рухнет под давлением. Чтобы противостоять вакууму, нужно создать избыточное давление изнутри.

Рин выхватила свою палочку. Движение было резким, но плавным.

— Expecto Patronum, — произнесла она формулу, но не активировала заклинание. — Латынь здесь проста. «Я ожидаю защитника». Но слова — это лишь оболочка. Ключ — в наполнении.

Она начала ходить вокруг Гарри, заставляя его поворачивать голову.

— Это не просто магия, Поттер. Это концентрация чистой позитивной энергии. Ты должнен создать автономный конструкт, состоящий из твоей энергии, окрашенной спектром эмоций, противоположных смерти. Радость. Надежда. Триумф.

— Счастье, — подсказал Гарри.

— Счастье — слишком размытое понятие, — поморщилась Рин. — «Я счастлив, когда ем пирог» — это счастье. Но пирогом дементора не остановить. Нам нужна энергия высокой плотности. Эмоциональный пик. Абсолют.

Она остановилась за его спиной.

— Итак, — прошептала она ему на ухо. — Начинаем поиск источника топлива. Мне нужно твое самое счастливое воспоминание. Не просто «приятное». А то, которое заставляет твое нутро вибрировать от переполняющей силы.

Гарри закрыл глаза. Он нахмурился, пытаясь погрузиться в себя. Это было трудно. Его жизнь не изобиловала моментами безудержного счастья. Большую часть времени он выживал.

— Я… я пытаюсь, — пробормотал он.

— Не пытайся. Ищи. Сканируй память.

Гарри перебирал слайды в голове.

— Первый полет на метле, — сказал он неуверенно. — Когда я поймал Напоминалку Невилла. Я чувствовал себя свободным. Я знал, что могу это сделать.

Рин хмыкнула. Звук был скептическим.

— Полет. Физическое ощущение свободы. Адреналин. Неплохо для начала, но это реакция тела, а не духа. Это эйфория, а не счастье. Еще.

Гарри нахмурился сильнее.

— Гриффиндор выиграл кубок школы на первом курсе. Дамблдор добавил нам баллов… Все радовались. Я чувствовал, что я дома. Что я чего-то стою.

— Социальное одобрение, — прокомментировала Рин, продолжая ходить. — Чувство принадлежности к стае. Это тепло, да. Но это внешнее тепло. Оно зависит от других. Если толпа перестанет хлопать, счастье исчезнет. Дементор заставит тебя забыть об аплодисментах за секунду. Нужно что-то внутреннее. Что-то, что принадлежит только тебе.

Гарри замолчал надолго. Он копался в самых глубоких уголках памяти, там, где хранились обрывки снов и забытые ощущения.

— Мои родители, — тихо сказал он. — Я не помню их… реально. Но когда я смотрел в Зеркало Еиналеж… я видел их. Они улыбались мне. Я чувствовал, что они любят меня. И когда Хагрид рассказал мне, что я волшебник… что я не урод, а особенный.

Рин остановилась. Она посмотрела на затылок мальчика. Затем обошла его и встала перед ним, заглядывая в глаза.

— Слабо, Поттер. Очень слабо. Ты пытаешься использовать костыли: игрушки, друзей, призраков прошлого. Этого недостаточно для заклинания уровня Патронуса. Тебе нужно что-то мощнее. Что-то фундаментальное.

Гарри открыл глаза. В них читалась растерянность и начинающееся раздражение.

— Но у меня нет ничего другого! — воскликнул он. — Моя жизнь — это чулан под лестницей и попытки не умереть! У меня не было счастливого детства, как у вас!

— Как у меня? — Рин усмехнулась. Усмешка была холодной и острой. — Ты ничего не знаешь о моем детстве, Поттер. О тренировках до крови и потери сознания. Об ответственности за наследие, которое тяжелее этого замка.

Она наклонилась к нему.

— Счастье мага — это не мороженое и не улыбка мамы. Счастье мага — это контроль. Это момент, когда ты преодолеваешь невозможное. Когда ты ломаешь реальность через колено и заставляешь её служить тебе. Триумф воли.

Она выпрямилась.

— Но я не требую от тебя моей философии. Я требую энергии. Если у тебя нет «счастливого воспоминания» в классическом смысле, используй суррогат. Используй момент своей победы. Тот момент, когда ты выжил вопреки всему. Это мощная эмоция. Эмоция победителя.

Гарри задумался. Победа. Да, это было сильное чувство. Ощущение, что он справился. Что он жив.

— Я попробую, — сказал он.

— Хорошо. Теперь — техника.

Рин подняла палочку.

— Жест должен быть плавным, но завершенным. Это не удар, это создание сферы. Ты очерчиваешь границу между собой и тьмой.

Она показала движение. Круговое движение кистью, переходящее в резкий выброс вперед.

— Смотри внимательно.

Рин закрыла глаза на секунду.

Ей не нужно было искать счастливое воспоминание. Ей нужно было просто активировать нужный режим работы цепей.

Позитивная энергия. Свет. Созидание.

Она вспомнила момент, когда у неё впервые получилась трансмутация драгоценного камня. Идеальная, безупречная огранка маной. Момент абсолютного совершенства, когда мир стал кристально ясным и послушным.

— Schalten.

Прана наполнила палочку. Сакура засветилась изнутри мягким розовым светом.

— Expecto Patronum!

Рин сделала движение.

С кончика палочки не вырвался луч. Из него выплеснулся поток серебристого света. Он был густым, как жидкий металл, и ярким, как звезда.

Свет не рассеялся. Он сгустился, формируя фигуру.

Это не был олень или собака. Это было существо, сотканное из света и грации. Дельфин. Он вынырнул из потока магии, описал дугу в воздухе, оставляя за собой шлейф сияющих капель, и проплыл вокруг Рин, освещая кабинет так ярко, что тени исчезли.

Ощущение тепла наполнило комнату. Но это было не уютное тепло камина. Это было тепло излучения. Мощь, спрессованная в форму.

Патронус сделал круг и завис перед Гарри, глядя на него серебряным глазом. Мальчик почувствовал, как от существа исходит волна уверенности и спокойствия. Страх, сомнения, усталость — всё это отступило.

— Вот это — Патронус, — сказала Рин. Её голос звучал странно глухо на фоне гудения магии. — Это не просто картинка. Это автономный конструкт. Он состоит из моей воли жить и побеждать. Дементор не может его съесть, потому что он не чувствует боли. Он чувствует только силу.

Она взмахнула палочкой, и дельфин растворился в воздухе, рассыпавшись на миллионы искр, которые медленно угасли.

В кабинете снова стало темно, но теперь эта темнота казалась не такой давящей.

Гарри сидел, открыв рот.

— Это было… невероятно, — прошептал он.

— Это было технически грамотное исполнение заклинания, — поправила Рин, пряча палочку в рукав. Она чувствовала легкую усталость — Патронус требовал не большое, но заметное количество Од. — Теперь твоя очередь.

Она кивнула на центр комнаты.

— Вставай. Ноги на ширине плеч. Спина прямая. Палочку держать свободно, но крепко.

Гарри встал. Он попытался скопировать её позу.

— Нет, не так, — Рин подошла к нему. — Ты стоишь как мешок. Центр тяжести ниже. Если тебя толкнут ментально, ты должен устоять физически.

Она носком туфли поправила положение его ног, заставив расставить их шире. Затем жестко надавила на плечо, заставляя выпрямиться.

— Руку выше. Локоть не прижимай. Ты создаешь щит, а не прячешься за ним. Движение должно идти от плеча, но фокусироваться в кисти.

Она взяла его за запястье и провела его рукой в воздухе, показывая траекторию.

— Круг. Замыкание контура. Выброс. Еще раз. Круг. Выброс.

Гарри повторял движение. Раз, два, десять.

— Expecto Patronum, — бормотал он. — Expecto Patronum.

— Не бормочи. Артикуляция! — командовала Рин, расхаживая вокруг него. — Магия любит четкость. Ex-pec-to. Вытаскиваю. Извлекаю. Pa-tro-num. Защитника. Ты приказываешь своей силе выйти наружу и принять форму.

Гарри старался. Он потел. Он махал палочкой.

Но ничего не происходило. Иногда из кончика вырывалась слабая струйка серебристого пара, которая тут же таяла, как сигаретный дым.

— Слабо, — комментировала Рин. — Ты не концентрируешься. Ты думаешь о движении, а должен думать о воспоминании.

— Это трудно! — огрызнулся Гарри. — Делать всё одновременно!

— Добро пожаловать в мир магии, Поттер. Здесь нет ничего легкого. Если бы это было легко, каждый сквиб мог бы гонять дементоров полотенцем.

Она остановилась.

— Еще раз. Закрой глаза. Вспомни нужный момент.

Гарри закрыл глаза.

Он сжал палочку.

— EXPECTO PATRONUM!

Вспышка.

На этот раз из палочки вырвалась плотная струя серебряного тумана. Она не приняла форму, но она висела в воздухе, не исчезая, создавая призрачный барьер между ним и темнотой.

Гарри открыл глаза и улыбнулся.

— Получилось?

Она кивнула.

— Это прогресс. Ты нашел топливо. Теперь нужно научиться контролировать его подачу.

Рин посмотрела на часы. Час прошел.

— На сегодня достаточно. Твой резерв истощен, концентрация падает. Если мы продолжим, ты начнешь делать ошибки и закрепишь неправильные рефлексы.

Она указала на шоколадку на столе.

— Съешь это. Прямо сейчас. Весь кусок. Тебе нужно восстановить глюкозу.

Гарри взял шоколад. Его руки дрожали от напряжения.

— Спасибо, профессор, — сказал он, откусывая большой кусок.

— Это входит в стоимость, — напомнила Рин. — Иди спать, Поттер. И тренируй воспоминание перед сном. Ты должен уметь вызывать его по щелчку пальцев, даже если тебя разбудят посреди ночи и начнут душить.

Гарри направился к двери. У выхода он остановился.

— А ваш Патронус… Дельфин? Почему?

Рин на секунду задумалась.

Почему дельфин? Символ спасения утопающих? Или просто существо, которое живет в другой стихии, свободное и умное? В магии Тосака были заклинания, связанные с драгоценными камнями, с формой и структурой. Дельфин был текучим, но плотным.

— Потому что он умнее большинства людей, которых я знаю, — ответила она уклончиво.

Гарри кивнул и вышел.

Рин осталась одна.

Она посмотрела на место, где только что колдовал Поттер.

— Неплохой потенциал, — признала она. — Грязный, нестабильный, но мощный.

Она села за стол и придвинула к себе журнал, чтобы сделать запись о проведенном уроке. Двадцать галеонов были отработаны честно.

Но впереди была еще долгая работа. И боггарт в шкафу, который всё еще ждал своего часа, чтобы стать финальным экзаменом для Мальчика-который-выжил.

* * *

Следующий урок индивидуального курса «Выживание при контакте с дементором» (как Тосака Рин мысленно окрестила эти занятия в своей бухгалтерской книге) начался без прелюдий.

Кабинет Защиты от Темных Искусств был очищен от лишней мебели. Столы и стулья были сдвинуты к стенам, образуя импровизированную арену. Рин стояла в центре, держа палочку из сакуры расслабленно, но с той обманчивой небрежностью, которая свойственна мастеру кендо перед ударом.

Гарри Поттер стоял напротив и заметно колебался. Он выглядел бледнее обычного, его пальцы нервно постукивали по бедру, а взгляд то и дело соскальзывал в дальний угол комнаты.

Там стоял шкаф.

Тот самый старый гардероб, в котором обитал боггарт.

— Не тяни время, Поттер, — произнесла Рин. Её голос был ровным, лишенным сочувствия. — Время — это деньги. В твоем случае — буквально.

Она сделала легкое движение палочкой.

— Wingardium Leviosa.

Массивный дубовый шкаф, который весил не меньше центнера, оторвался от пола. Он не просто взлетел; он проплыл по воздуху, повинуясь вектору, заданному волей Рин, и мягко опустился в центре комнаты, прямо перед Гарри.

Шкаф вздрогнул. Изнутри раздался глухой стук, словно что-то тяжелое и бесформенное ударилось о дверцу, проверяя её на прочность.

Гарри сглотнул. Звук получился громким в тишине кабинета.

— Вы уверены, что это… хорошая идея? — спросил он, не сводя глаз с дверной ручки. — В прошлый раз…

— В прошлый раз ты был не готов, — перебила его Рин. — У тебя не было инструментария. Теперь он у тебя есть. Ты знаешь формулу. Ты знаешь жест. Ты нашел «топливо» — свое воспоминание. Осталось только применить теорию на практике.

Она отошла в сторону, занимая позицию наблюдателя и страхующего.

— Боггарт — это симулятор, — напомнила она. — Он не высосет твою душу. Он не убьет тебя. Он лишь спроецирует твой страх. Это тест на устойчивость психики и контроль магических каналов. Если ты не сможешь справиться с имитацией в теплом классе, что ты будешь делать, когда встретишь оригинал?

Аргумент был железным. Гарри кивнул, вытер вспотевшие ладони о мантию и поднял палочку.

— Я готов.

— Посмотрим, — скептически отозвалась Рин.

Она направила свою палочку на замок шкафа.

— Alohomora.

Щелчок.

Дверца скрипнула и медленно поползла в сторону.

Мгновенно изменилась атмосфера в комнате.

Если секунду назад здесь пахло пылью и старым деревом, то теперь воздух наполнился запахом сырости, гнили и стоячей воды.

Температура рухнула.

Это было не постепенное остывание. Это был термический шок. Изо рта Гарри вырвалось облако пара. Факелы на стенах затрещали, их пламя сжалось, становясь тусклым и синеватым. Тени в углах комнаты сгустились, потянулись к центру, словно живые.

Из темноты гардероба выплыла фигура.

Высокая, закутанная в серый, истлевший балахон. Лица не было видно, только черная пустота под капюшоном. Руки — покрытые струпьями, серые, похожие на мертвые ветки — безвольно висели вдоль тела.

Дементор.

Даже зная, что это подделка, Рин почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине. Её магические цепи инстинктивно напряглись, реагируя на присутствие враждебной энтропийной сущности. Боггарт копировал ауру оригинала с пугающей точностью, пусть и с недостаточной силой.

Существо зависло над полом и начало двигаться к Гарри.

Оно сделало вдох.

Хриплый, свистящий звук, от которого внутри всё сжималось.

Гарри пошатнулся. Его лицо побелело, глаза расширились. Он снова чувствовал это. Холод, проникающий под кожу. Тоску, затапливающую сознание.

— Концентрация! — резкий голос Рин прорезал пелену страха. — Воспоминание! Сейчас!

Гарри встряхнул головой. Он попытался вызвать в памяти тот момент, который он выбрал на прошлом занятии.

Но страх был сильнее. Он был липким, вязким. Он забивал каналы восприятия, мешая сосредоточиться.

Дементор приближался.

— Э-экспекто… — начал Гарри, его голос дрожал. — Экспекто Патронум!

Он взмахнул палочкой.

Вспышка.

Из кончика остролиста вырвалась струя серебристого вещества. Но это был не плотный луч и не сияющая фигура. Это было бесформенное облако, похожее на сигаретный дым или пар из чайника. Тусклое, полупрозрачное.

Облако ударило в «дементора».

Существо остановилось. Оно слегка качнулось назад, словно натолкнувшись на порыв ветра. Но этого было недостаточно.

Магия Гарри была "жидкой". В ней не было плотности. Не было структуры. Эмоциональный заряд был слишком слаб, чтобы создать полноценный барьер.

«Дементор», почувствовав слабость сопротивления, снова двинулся вперед.

Серебристое облако рассеялось, поглощенное аурой тьмы.

— Нет… — прошептал Гарри.

Он сделал шаг назад, споткнулся о собственную ногу и упал на колени.

Его палочка опустилась.

В его голове снова зазвучали голоса.

Женский крик. Высокий, полный ужаса.

Смех. Холодный, высокий, безумный смех Волдеморта.

Зеленая вспышка перед глазами.

Реальность класса померкла. Гарри тонул в воспоминании, которое было страшнее любой физической боли. Он перестал видеть боггарта, перестал слышать команды Рин. Он был там, в ту ночь.

— Мама… — простонал он, сжимая голову руками.

Боггарт навис над ним. Он наклонился, готовясь «питаться» этим страхом, высасывая последние крохи воли.

Рин наблюдала за этим ровно три секунды — время, необходимое для оценки результата эксперимента.

«Полный провал», — констатировала она. — «Ментальный коллапс. Потеря контроля. Он не защищается, он кормит паразита».

Дальше ждать было нельзя. Психика подростка не резиновая.

Рин сорвалась с места и оказалась между Гарри и монстром. Взмах её палочки был коротким и жестоким.

— Riddikulus! — произнесла она, но вложила в это заклинание не смех, а презрение. И ударную дозу Од.

Дементор дернулся. Он резко превратился в футбольный мяч.

Рин поймала его палочкой и оттолкнула.

— На место! — скомандовала она, указывая на шкаф.

Боггарт влетел обратно в гардероб.

— Colloportus, — Рин захлопнула дверь и запечатала её заклинанием

Тишина вернулась в класс. Свет факелов снова стал ярким. Холод отступил.

Рин повернулась к Гарри.

Он всё ещё стоял на коленях, тяжело дыша. Его лоб был покрыт потом, очки съехали набок. Он выглядел так, словно пробежал марафон.

Рин подошла к своему столу, взяла плитку шоколада, отломила большой кусок и вернулась к ученику.

— Ешь, — сказала она, протягивая ему шоколад.

Гарри дрожащей рукой взял кусок и сунул его в рот. Вкус какао немного привел его в чувство.

— Я… я слышал её, — прошептал он, глядя в пол. — Я слышал маму. Как она кричала…

Рин смотрела на него сверху вниз. В её взгляде не было жалости. Была лишь сухая, педагогическая строгость.

— Плохо, Поттер, — произнесла она. — Очень плохо.

Она начала расхаживать перед ним, отмечая ошибки.

— Ты провалил базовую задачу. Ты позволил воспоминанию захватить тебя. Ты концентрировался на страхе, а не на счастье.

— Но это было так реально… — попытался оправдаться Гарри.

— Это была иллюзия! — отрезала Рин. — Тень. Отголосок. Но ты вцепился в этот отголосок, как утопающий в камень, и позволил ему утащить тебя на дно.

Она остановилась.

— Патронус — это проекция позитива. Когда ты произносишь заклинание, ты должен быть этим воспоминанием. Ты же в момент каста думал: «А вдруг не получится? А вдруг он меня достанет?». И в тот момент, когда ты услышал крик, ты сдался. Ты перестал бороться и начал переживать травму заново.

— Я не мог это контролировать…

— Мог. И должен был. В этом суть магии, — Рин наклонилась к нему. — Контроль. Если ты не контролируешь себя, тобой будет управлять кто-то другой. Или что-то другое.

Она выпрямилась.

— Вставай. Мы пробуем еще раз.

Гарри поднял голову. В его глазах был ужас.

— Сейчас? Но я… я устал.

— Устал? — Рин усмехнулась. — Дементорам плевать на твою усталость. Если они нападут, они не дадут тебе тайм-аут на перекус. Вставай!

Гарри, кряхтя, поднялся на ноги. Шоколад немного помог, но ноги всё еще были ватными.

— Соберись, — приказала Рин. — Найди воспоминание. Сфокусируйся на нем. Сделай его ярче, чем тьма в шкафу. Заставь свои каналы работать на выход, а не на вход.

Она подошла к шкафу.

— Готов?

— …Готов.

Щелчок замка.

Дементор снова выплыл наружу. Снова холод. Снова тьма.

— Expecto Patronum! — крикнул Гарри.

Облако пара. Чуть плотнее, чем в прошлый раз, но всё еще бесформенное. Оно задержало монстра на секунду, а затем рассеялось.

Гарри снова упал.

— Riddikulus! — Рин загнала боггарта обратно.

Шоколад.

— Опять ошибка в модуляции. Ты вливаешь силу, но не даешь ей структуру. Ты кричишь заклинание, но внутри тебя — пустота. Еще раз.

Третья попытка.

Четвертая.

Гарри был измотан. Он был бледен, как полотно. Его мантия промокла от пота.

Каждый раз, когда дементор приближался, он слышал крик Лили Поттер. И каждый раз этот крик парализовывал его волю.

Рин видела, что его резерв на пределе. Не магический — праны у него было хоть отбавляй. Психический резерв. Он был эмоционально выжат.

После пятой попытки, когда Гарри даже не смог поднять палочку, просто рухнув на пол при виде открывающейся двери, Рин не стала выпускать боггарта. Она просто захлопнула дверь ногой и закрыла замок.

— Достаточно, — сказала она.

Гарри лежал на полу, глядя в потолок. По его щеке текла слеза.

— Я не могу, — прошептал он. — Я не могу это сделать. Я слышу их…

Рин посмотрела на него. В её взгляде промелькнуло что-то похожее на понимание.

Этот мальчик носил в себе слишком много тьмы. Его «счастливые воспоминания» были слишком хрупкими, чтобы перекрыть ужас смерти родителей. Он пытался бороться с океаном горя с помощью чайной ложки радости.

— Ты подходишь к этому неправильно, — сказала она, садясь на край своего стола. — Ты пытаешься перекричать крик матери. Это невозможно.

— Тогда как? — спросил Гарри без надежды.

— Ты должен использовать этот крик, — неожиданно сказала Рин. — Не как источник страха. А как источник гнева.

Она взяла со стола плитку шоколада, отломила кусок и съела сама.

— Твою мать убили. Твоего отца убили. Ты выжил. Ты — доказательство их жертвы. Когда ты слышишь их — это не повод падать. Это повод встать и ударить в ответ.

Она посмотрела на часы.

— Попробуем в другой день. Сегодня ты бесполезен. Твои щиты рухнули, твоя воля равна нулю. Если я выпущу его сейчас, он просто будет питаться твоей истерикой.

Рин взяла остатки шоколада и, не глядя, швырнула плитку в Гарри. Она попала ему в грудь.

— Забери. Съешь по дороге в башню. И подумай над моими словами.

Она встала и подошла к окну, отворачиваясь от него.

— Урок окончен, Поттер.

Гарри медленно поднялся. Он подобрал шоколад, сунул палочку в карман.

— Спасибо, профессор, — тихо сказал он.

— Не за что, — ответила она холодно. — Ты платишь мне за результат. Пока что результата нет. Значит, я плохо работаю. Или материал бракованный.

Гарри вышел, закрыв за собой дверь.

Рин осталась одна.

Она посмотрела на шкаф. Он слегка подрагивал. Боггарт внутри был сыт. Он наелся страхом Избранного до отвала.

— Ничего, — прошептала Рин. — Мы тебя сломаем. И его сломаем. И соберем заново.

Она чувствовала усталость. Но это была не та усталость, что у Гарри. Это была усталость скульптора, который пытается высечь статую из гранита, используя зубочистку.

— Следующее занятие будет теоретическим, — решила она. — Мне нужно найти другой подход к его психике. Стандартные методы здесь не работают.

Она погасила свет и направилась в спальню.

Впереди была ночь. И Рин надеялась, что Поттеру не приснятся кошмары. Потому что если он сойдет с ума до того, как выучит Патронус, это будет пустой тратой её времени и его денег. А Тосака ненавидела убыточные предприятия.

* * *

Пятое индивидуальное занятие перевалило за середину, превратившись в очередную серию неудач. Воздух в кабинете Защиты от Темных Искусств стал тяжелым, спертым, насыщенным запахом пота, и дешевого шоколада.

Тосака Рин стояла у своего стола, опираясь бедром о столешницу, и наблюдала за подопытным субъектом с выражением клинического безразличия, за которым скрывалось нарастающее раздражение от неэффективности процесса.

Гарри Поттер выглядел жалко. Его мантия промокла насквозь, очки запотели и съехали на кончик носа, а руки дрожали не столько от страха, сколько от физического истощения магических каналов. Две последние попытки закончились полным фиаско: он даже не смог сформировать щит, рухнув на колени при первых признаках появления «дементора», и Рин пришлось в очередной раз загонять боггарта в шкаф.

— Коэффициент полезного действия стремится к нулю, — констатировала она, глядя на часы. — Мы топчемся на месте, Поттер. Ты сжигаешь прану, как паровоз уголь, но колеса прокручиваются вхолостую.

Гарри тяжело дышал, уперев руки в колени. Он был измотан, но в его глазах, поднятых на Рин, больше не было той обреченной покорности, что в начале занятий. Там была злость. Злость на себя, на свою слабость, на этот проклятый шкаф и, возможно, немного на безжалостного инструктора.

— Я стараюсь, — выплюнул он. — Но этот крик… он каждый раз сбивает концентрацию. Я не могу просто «выключить» его.

— Потому что ты пытаешься его игнорировать, вместо того чтобы использовать, — парировала Рин. — Мы обсуждали это на теоретической части. Подавление — это трата ресурсов. Сублимация — это путь к силе.

Она отошла от стола и начала медленно расхаживать вокруг него.

— Давай проанализируем твой «якорь». Твое счастливое воспоминание. Ты снова использовал полет на метле. Слабо. Это просто восторг, адреналин. Он выветривается при первом дуновении холода. Ты использовал первый снитч. Лучше, но всё еще слишком поверхностно.

Она остановилась перед ним.

— Тебе нужно воспоминание, которое меняет твою суть. Момент перехода. Момент, когда ты перестал быть жертвой и стал… кем-то, кто имеет значение.

Гарри выпрямился, вытирая пот со лба рукавом. Он задумался.

— Есть один момент, — сказал он медленно. — Когда Хагрид пришел за мной. В ту хижину на скале. Дядя Вернон был в ужасе, с ружьем, а Хагрид просто завязал это ружье узлом. И он сказал мне, что я волшебник. Что я уезжаю от Дурслей.

— Свобода, — кивнула Рин. — Осознание собственной значимости. Отличный фундамент. В этом моменте есть сила. Но…

Она прищурилась, сканируя его эмоциональный фон.

— …в нем всё ещё слишком много пассивного счастья. «Меня спасли». «Меня забрали». Это позиция объекта, а не субъекта. Для Патронуса нужна активная воля. Позитива тебе не хватает, Поттер. Твоя «светлая» сторона недостаточно яркая, чтобы прожечь тьму дементора.

— И что мне делать? — огрызнулся Гарри. — Придумать себе другое детство?

— Нет. Скомпенсировать, — Рин щелкнула пальцами. — Если не хватает света, добавь огня. Добавь ярость.

— Ярость? — удивился он. — Но вы же говорили, Патронус — это позитивная энергия.

— Ярость может быть позитивной, если она праведная. Или если она приносит удовлетворение, — усмехнулась Рин. — Вспомни тот момент. Ты уходишь. Ты оставляешь своих мучителей позади. Разве ты не чувствовал торжества? Злорадства? Желания наказать их за все годы в чулане?

Гарри замер. Он вспомнил лицо дяди Вернона, перекошенное от страха. Вспомнил визг Дадли, когда у того вырос свиной хвост.

— Ну… — на его лице появилась тень улыбки, злой и веселой одновременно. — Было такое. Этим летом. Когда я надул тетушку Мардж.

— Надул? — переспросила Рин, подняв бровь. — В буквальном смысле?

— Да. Она оскорбляла моих родителей. Я не выдержал. Она раздулась, как шар, и улетела под потолок. Это было…

— Великолепно? — подсказала Рин.

— Да. Это было легко. Я даже палочку не доставал.

Рин хлопнула в ладоши. Звук получился резким, как выстрел.

— Вот! — воскликнула она. — Вот твой катализатор. Спонтанный выброс магии на фоне эмоционального пика. Удовлетворение от возмездия. Ощущение собственной силы и безнаказанности. Это мощнейший коктейль.

Она подошла к шкафу.

— Смешай это. Возьми ту радость от того, что ты волшебник и уезжаешь в Хогвартс. И добавь туда злорадство от вида улетающей вверх надутой тетки. Пусть это будет не просто «счастье». Пусть это будет «Торжество справедливости». Агрессивное счастье.

— Думаете, сработает?

— В магии работает всё, во что ты вкладываешь достаточно энергии. Твой гнев на дементоров, на Блэка (или на того, кого ты считал Блэком), на Дурслей — используй его как топливо. Пусть Патронус будет не щитом, а тараном.

Рин положила руку на ручку двери.

— Третья попытка. Соберись. Вспомни, как она надувалась. Вспомни, как ты уходил, зная, что ты — маг, а они — ничтожества. Почувствуй это превосходство.

— Я готов, — сказал Гарри.

На этот раз в его голосе не было дрожи. Он встал в стойку. Ноги на ширине плеч, корпус подан вперед. Палочка нацелена на шкаф, как шпага.

Он закрыл глаза на секунду, вызывая образ.

Хижина на скале. Ветер, дождь. И Хагрид, выбивающий дверь.

И тут же — гостиная на Тисовой улице. Мардж, раздувающаяся, как дирижабль. Её испуганные глаза. И чувство свободы. Чувство, что он может сделать с ними всё, что захочет.

Это было не доброе, теплое чувство. Это было горячее, острое чувство силы.

— Alohomora.

Рин открыла шкаф.

Тьма вырвалась наружу мгновенно, заполняя пространство кабинета холодом и отчаянием. Боггарт, уставший, но всё еще голодный, выплыл из гардероба.

Серый балахон. Гниющая плоть рук. Хриплое дыхание.

Дементор поплыл к Гарри.

В ушах мальчика снова зазвучал крик.

Холод впился в кожу. Страх попытался сжать сердце ледяной рукой.

Но на этот раз Гарри был не один. С ним была его ярость.

«Заткнись!» — мысленно крикнул он голосу в голове.

Он вспомнил Мардж, летящую к потолку. Вспомнил ужас Дурслей.

Это воспоминание стало щитом. Оно отсекло крик матери, заменив его чувством собственного могущества.

Дементор был уже близко. Он тянул свои руки.

Гарри открыл глаза. Они горели огнем.

Он не прошептал заклинание. Он выкрикнул его. Это был не призыв защитника. Это был боевой клич.

— EXPECTO PATRONUM!

Он вложил в эти слова всю свою волю, всю свою злость, всё свое желание жить и побеждать.

Рин, стоявшая в стороне, почувствовала волну давления.

Из палочки Гарри не потекла струйка пара.

Произошел взрыв.

Ослепительно-серебристое облако вырвалось из кончика остролиста с такой скоростью, что отдача заставила Гарри сделать шаг назад. Но это было не просто облако.

Свет был плотным. Материальным.

Он врезался в дементора, как таран.

Существо отбросило назад. Оно зашипело, пытаясь удержаться на месте, но поток позитивной энергии был слишком сильным.

И в центре этого вихря света, на какую-то долю секунды, туман начал обретать форму.

Рин, чье восприятие было ускорено магией, увидела это четко.

Четыре ноги. Гордая посадка головы. Ветвистые рога.

Олень.

Серебряный олень, сотканный из света и ярости, боднул дементора, отшвыривая его прочь, к самому шкафу.

Конструкт просуществовал меньше секунды. Он не успел стабилизироваться, рассыпавшись на искры от перенапряжения и недостатка контроля, но импульс был передан.

Энергетический удар был такой силы, что боггарт, потеряв форму дементора, превратился в бесформенную кляксу дыма, которая в панике метнулась в глубину гардероба, подальше от этого ненормального источника света.

— Есть! — выдохнула Рин.

Она не стала ждать. Пока боггарт был дезориентирован, она взмахнула палочкой.

— Colloportus!

Дверца шкафа захлопнулась с грохотом.

В классе снова стало тихо.

Серебристый туман, оставшийся от заклинания Гарри, медленно таял в воздухе, оставляя после себя ощущение странной, колючей свежести.

Гарри стоял, тяжело дыша. Его руки дрожали, но на этот раз не от страха, а от отката после выброса огромного количества магии.

Рин подошла к нему.

Она осмотрела его критическим взглядом. Пот градом, расширенные зрачки, легкая раскоординация движений. Классические признаки истощения резерва.

Но он стоял. И он улыбался.

Это была кривая, усталая, но торжествующая улыбка.

— Я сделал это, — прохрипел он. — Вы видели?

— Я видела, — кивнула Рин.

Она скрестила руки на груди.

— Нуу, на троечку с минусом. По шкале боевых магов. Для школьника-самоучки — приемлемо.

Это была высшая похвала, которую от неё можно было ожидать.

— Но прогресс есть, — добавила она, видя, как Гарри слегка поник от «тройки». — Ты преодолел барьер. Ты перестал быть жертвой и стал агрессором. Это главное. Теперь дело за техникой. Нужно научиться удерживать форму дольше, чем длится моргание.

Она подошла к столу и взяла последний кусок шоколада.

— Держи. Ты заслужил.

Гарри взял шоколад дрожащими пальцами. Он был мокрый от пота, его мантия прилипла к спине, но он чувствовал себя всемогущим. Он оттолкнул дементора. Он заставил его бежать.

— Спасибо, профессор, — сказал он, откусывая шоколад. — Ваш совет… про ярость. Это сработало.

— Эмоции — это инструмент, Поттер, — наставительно произнесла Рин. — Любые эмоции. Гнев, радость, страх — всё это топливо. Вопрос лишь в том, как его сжигать. Сегодня ты использовал грязное топливо, но двигатель завелся. В будущем мы попробуем очистить смесь.

Она начала собирать свои вещи.

— На сегодня всё. Твой лимит исчерпан. Если попробуешь колдовать еще раз, свалишься с магическим истощением, и мне придется тащить тебя в Больничное крыло, а это не входит в стоимость услуг.

Рин накинула плащ.

— Иди в душ, Поттер. От тебя пахнет потом и стрессом. И выспись. Завтра у вашего курса плановое занятие, и я не хочу видеть, как ты клюешь носом.

Гарри кивнул. Он направился к двери, но у порога остановился и обернулся.

— Профессор?

— Что еще?

— А вы… вы научите меня делать его стабильным? Того… оленя?

Рин усмехнулась.

— Научу. Если у тебя хватит денег и терпения.

Она многозначительно посмотрела на него.

Гарри рассмеялся. Впервые за долгое время его смех был легким и искренним.

— Я заплачу, профессор. Оно того стоит.

— Разумеется, стоит. Качественное образование — самая дорогая вещь в мире.