Mondhexe

Глава 9

На столе из темного дуба, поверхность которого еще помнила прикосновения локтей десятков предыдущих преподавателей Защиты от Темных Искусств, лежали аккуратные стопки золотых монет. Свет, падающий из стрельчатого окна, преломлялся на гранях металла, заставляя галеоны вспыхивать теплым, манящим блеском.

Тосака Рин сидела перед этим богатством, скрестив руки на груди, и её лицо выражало не удовлетворение, а глубокую, холодную задумчивость.

«Двести галеонов», — закончила пересчет она. — «Плюс то, что осталось от первоначального капитала после покупки палочки, совы и необходимых мелочей».

Рин достала из кармана плаща остатки своего «боезапаса».

Это было жалкое зрелище.

В её мастерской, оставшейся в старом мире, было огромное количество различных заряженных драгоценных камней.

«То, что у меня тут осталось…»

«Мало», — констатировала она.

Магия драгоценных камней семьи Тосака была вершиной элегантности и эффективности в бою. Мгновенное высвобождение накопленной годами праны, отсутствие необходимости читать длинные арии, возможность использовать камни как одноразовые катализаторы чудовищной мощности или как аккумуляторы для сложнейших ритуалов. Это была сила, с которой считались даже слуги.

Но у этой магии был один фатальный недостаток.

Она была дорогой. Неприлично, астрономически дорогой.

Каждый раз, когда Рин использовала серьезное заклинание, она буквально сжигала деньги. Взрыв, способный снести голову фантазмической твари, стоил столько же, сколько хороший автомобиль. Барьер, способный выдержать удар боевого слуги, стоил как небольшой особняк.

«Двести галеонов», — повторила она про себя, производя в уме быструю конвертацию. — «Это примерно тысяча фунтов стерлингов по официальному курсу Гринготтса. В мире магглов на эти деньги можно купить… скажем, один приличный изумруд весом в полтора карата. Если повезет с дилером».

Один изумруд.

Одного камня хватит на одну ослабленную мистерию класса «A».

А что, если ей придется столкнуться с кем-то уровня Кастер снова?

Её нынешний арсенал был смехотворен. С ним она могла пугать школьников и отбиваться от мелких тварей. Но для серьезного магического сражения, для выживания в мире, где смерть может прилететь в виде зеленого луча из-за угла, этого было катастрофически мало.

«Дефицит ресурсов», — подвела итог Рин, сгребая монеты обратно в кошель. — «Классическая проблема. Я сижу на золотой жиле магических знаний — библиотека Хогвартса в моем распоряжении, — но я нищая в плане материально-технического обеспечения».

Она встала и прошлась по кабинету. Скелет дракона под потолком качнулся от сквозняка, словно кивая ей.

Полагаться только на палочку из сакуры было бы ошибкой. Да, она научилась использовать этот «костыль» для экономии собственной праны. Она могла творить чудеса, используя фоновую ману замка. Но палочка — это инструмент тонкой настройки. Она не дает той взрывной, сокрушительной мощи, которую дают камни.

К тому же, палочку можно выбить. Сломать. Потерять. Драгоценные камни же можно вшивать в одежду, инкрустировать в обуви. Это был её стратегический резерв, и сейчас он был пуст.

«Мне нужно больше», — решила она. — «Намного больше. Зарплата профессора — это приятный бонус, социальный пакет, но она не покроет расходы боевого мага. Мне нужен дополнительный источник дохода».

Она подошла к окну. Вид на Запретный лес был великолепным, но пейзаж не приносил прибыли.

«Маг должен использовать все ресурсы», — мысленно отчеканила она свое кредо. — «И если магический мир ограничивает меня зарплатой, я обращусь к миру, который они презирают и игнорируют. К миру обычных людей».

Но для начала ей нужно было попасть в Лондон.

Рин повернулась к камину.

В её кабинете был подключен камин. Макгоннагал сдержала слово, и теперь этот очаг был узлом локальной транспортной сети.

«Значит, вылазка», — кивнула она сама себе.

Она оделась в походную одежду: красный свитер, черная юбка, плотные колготки. Сверху накинула плащ, в который были вшиты защитные руны. Кинжал Азота занял привычное место на поясе, палочка — в рукаве.

Она взяла с каминной полки горшочек с летучим порохом. Серебристая пыль, пахнущая серой и жженым деревом.

«Ненавижу этот способ», — поморщилась Рин. — «Никакой эстетики. Просто швыряние биомассы через энергетический канал. Но это быстрее, чем пешком или на такси».

Она бросила щепотку пороха в огонь.

Языки пламени мгновенно сменили цвет с уютного оранжевого на ядовито-изумрудный. Огонь взревел, поднимаясь выше человеческого роста, но жара от него не исходило. Это было холодное пламя перехода, портал, открытый в пространстве.

Рин шагнула в зеленый вихрь, стараясь не вдыхать пепел.

— «Дырявый котел»! — четко и ясно произнесла она адрес.

Мир завертелся.

Ощущение было таким, словно её внутренности пытались поменяться местами с внешностью. Калейдоскоп чужих гостиных, кухонь и кабинетов проносился мимо смазанными пятнами. Её крутило, сжимало, растягивало. Вестибулярный аппарат, уже изрядно пострадавший от приключений в этом мире, посылал в мозг сигналы бедствия.

«Отвратительно…» — успела подумать Рин, прежде чем её вышвырнуло из конечной точки маршрута.

Она вылетела из камина в пабе «Дырявый котел», но, в отличие от первого раза, сумела сохранить равновесие. Годы тренировок боевых искусств и укрепления тела дали о себе знать. Она приземлилась на одно колено, спружинила и тут же выпрямилась, отряхивая невидимую (благодаря защитным чарам на одежде) сажу.

Паб был таким же, каким она его запомнила: темным, грязным и полным странных личностей. Запах дешевого эля и старого табака ударил в нос, вызвав приступ дежавю.

Она не стала задерживаться. Атмосфера магического «дна» Лондона её больше не интересовала. Ей нужен был воздух. Ей нужна была цивилизация.

Рин прошла через зал, игнорируя взгляды ведьм и волшебников, обсуждающих цены на котлы, и вышла через главную дверь.

Шаг — и она оказалась на Чаринг-Кросс-Роуд.

Контраст был мгновенным и ошеломляющим.

Шум.

Не уютное бормотание паба, а рев настоящего мегаполиса. Гул двигателей, гудки такси, сирены вдалеке, гул голосов тысяч людей. Это был звук жизни, которая не стоит на месте, которая несется вперед, сжигая топливо и время.

Воздух здесь был хуже — тяжелый смог, выхлопные газы, пыль. Но для Рин он показался странно… свежим.

Это был запах реальности.

После недель, проведенных в стерильной, законсервированной во времени атмосфере Хогвартса, где каждый камень дышал тысячелетней историей, не издавая ни звука, Лондон казался взрывом.

Рин остановилась на тротуаре, позволяя потоку пешеходов обтекать её.

Люди. Обычные люди. В джинсах, в деловых костюмах, в кроссовках. Никаких мантий. Никаких остроконечных шляп. Никаких сов на плечах.

Они спешили, они говорили по телефонам-автоматам, они читали газеты, где писали о политике и кризисах, а не о нападениях гоблинов.

Рин почувствовала странное ощущение в груди.

Ностальгия.

Она не ожидала этого. Она, маг, всегда ставившая себя выше обыденности, вдруг поняла, что скучала по этому хаосу. По этой серой, грязной, но такой понятной нормальности.

Хогвартс был великолепным. Это была мечта любого исследователя. Библиотека, артефакты, тайны. Но были и минусы. Там время застыло. Там не было прогресса, не было движения. Волшебники жили прошлым, бесконечно воспроизводя одни и те же ритуалы и социальные нормы.

Здесь же, на улицах маггловского Лондона, время текло. Девяностые годы были в самом разгаре. Мир менялся.

Рин посмотрела на проезжающий мимо двухэтажный автобус. На рекламу нового фильма на борту. На магазин электроники через дорогу, где в витрине стояли первые громоздкие компьютеры и игровые приставки.

Это было примитивно по сравнению с её 2004 годом, но это было развитие.

«Я отвыкла», — поймала себя на мысли она. — «Я провела в библиотеке несколько недель, а уже чувствую себя так, словно вышла из пещеры».

«Не расслабляться», — одернула она себя. — «Ностальгия — это слабость. Ты здесь не для того, чтобы любоваться автобусами. Ты здесь за ресурсами».

Ей нужны были деньги. Много денег. И не галеоны, которые имеют хождение только в одном квартале и в одной школе. Ей нужны были фунты. Доллары. Иены. Валюта, которую можно конвертировать в драгоценные камни на мировом рынке.

Она знала, что в Косом переулке есть ювелиры. Но покупать камни там — значит переплачивать втрое и привлекать внимание гоблинов. Гоблины следят за потоками золота. Если профессор Хогвартса начнет скупать рубины оптом, это вызовет вопросы.

В мире магглов всё проще. Здесь камни — это просто украшения или инвестиции. Никто не спросит, зачем тебе десять карат необработанного сапфира. Главное — плати.

Рин двинулась по улице, встраиваясь в ритм толпы.

Она планировала купить камни «магглов», но сначала ей нужен был стартовый капитал.

Первоначальный план был элегантным. Аристократичным. Подходящим для наследницы семьи Тосака. Пойти в Сити, найти офис с дорогим интерьером и глупыми клерками, использовать гипноз на нотариусе, оформить фальшивые документы, открыть счет, начать игру на бирже, используя обрывочные знания о будущем и интуицию.

Стать частью системы. Внедриться. Разбогатеть легально (технически).

Рин стояла у входа в метро на станции «Бэнк», глядя на поток деловых людей в костюмах. Они спешили, они были важны, они пахли кофе и стрессом.

И внезапно она поняла одну простую вещь.

Ей лень.

Не физически — её тело было полно энергии после месяца отдыха и хорошего питания в Хогвартсе. Это была ментальная лень. Её мозг, перегруженный теорией магии, формулами трансфигурации, схемами древних рун и структурой замковых барьеров, категорически отказывался заниматься еще и маггловской бюрократией.

Заполнять бланки? Ждать в очередях? Изучать котировки акций угольных компаний девяностых годов? Вспоминать, когда именно рухнут и взлетят валюты?

«Скучно», — вынесла она вердикт, отворачиваясь от стеклянных дверей банка. — «Слишком много усилий ради бумажек. Магия требует концентрации. Если я забью голову экономикой, у меня не останется места для магии».

Мозг требовал разгрузки. Не интеллектуальной работы, а чего-то простого, понятного и примитивного. Ей нужно было выпустить пар. Сбросить напряжение, накопившееся за недели сидения в библиотеке и вежливых разговоров с призраками.

Ей нужен был экшн.

И деньги. Желательно — наличные, здесь и сейчас. Без налогов, без деклараций, без вопросов.

Рин усмехнулась. Это была не добрая улыбка профессора. Это была улыбка хищника, который решил сменить диету.

Она развернулась и пошла прочь от финансового центра. Её путь лежал не к светлым офисам, а к темным пятнам на карте Лондона. В Ист-Энд. Туда, где закон был не абстрактной концепцией, а вопросом силы.

Час спустя она уже шагала по улице, которая выглядела так, словно её забыли отремонтировать после второй мировой. Разбитые фонари, мусор, сваленный у стен, окна, забитые фанерой. Здесь не пахло кофе. Здесь пахло опасностью и безнадегой.

Рин втянула воздух носом.

— Идеально, — прошептала она.

Она не использовала Scrutari для поиска магии. Здесь её не было. Она использовала обычную наблюдательность и знание человеческой психологии.

Она искала паттерны поведения. Группы людей, стоящих на углах и провожающих прохожих оценивающими взглядами. Машины с тонированными стеклами, припаркованные в неположенных местах. Здания, у которых было слишком много «охраны» для обычного жилого дома.

Вскоре она нашла то, что искала.

Старый склад, переоборудованный во что-то среднее между баром и клубом по интересам. Окна были закрашены черной краской. Над входом не было вывески, но дверь открывалась регулярно, впуская и выпуская людей определенного типажа: крепких, угрюмых, с татуировками и в кожаных куртках.

Изнутри доносился глухой бас музыки и стук бильярдных шаров. Но главным маркером был звук, который Рин уловила своим обостренным слухом.

Звон монет. Шелест карт. Азарт.

«Игорный притон», — констатировала она. — «Где азарт, там и наличные. Где гемблинг, там и отсутствие полиции».

Рин подошла к двери. Вышибала — гора мышц с лицом, не обремененным интеллектом — преградил ей путь.

— Куда прешь, кукла? — пробасил он. — Здесь закрытый клуб.

Рин подняла на него большие, «испуганные» глаза.

— Ой, простите… Я искала… эмм… станцию метро. Я, кажется, немного потерялась.

Актерская игра была на уровне школьного театра, но для этой аудитории — в самый раз.

Вышибала ухмыльнулся.

— Метро? Далековато. Может, зайдешь погреться? У нас тут весело.

— Ну… если только на минутку… — Рин сделала неуверенный шаг.

Он распахнул дверь, пропуская её внутрь. Ловушка захлопнулась. Только он не знал, что захлопнулась она не для неё, а для них.

Внутри было накурено так, что непривыкший к этому смраду человек испытывал трудности с дыханием. В центре зала стоял бильярдный стол, вокруг которого толпились зрители. В углу, за круглым столом, шла игра в карты. Покер. На столе лежали горы купюр.

Рин прошла в центр зала, стараясь выглядеть максимально неуместно. Она жалась к стенам, оглядываясь по сторонам с видом испуганного олененка.

Внимание переключилось на неё мгновенно. Разговоры стихли. Игроки оторвались от карт.

— Смотрите, кто к нам зашел, — протянул один из игроков, мужчина с шрамом через всю щеку. Он, очевидно, был здесь главным. — Заблудилась, красавица?

— Я… мне нужно идти, — пискнула Рин, делая вид, что пятится к двери.

— Куда спешить? — двое парней, стоявших у бильярда, отрезали ей путь к отступлению. — Мы гостеприимные люди. Угостим даму.

Они приближались. Медленно, наслаждаясь моментом. Хищники, загнавшие жертву.

Рин позволила им подойти ближе. Еще ближе. В зону поражения.

Когда рука одного из них потянулась к её плечу, маска «испуганной девушки» слетела, как осенний лист.

Глаза Рин стали холодными, как лед.

— Verstarkung, — шепнула она.

Команда прошла по нервам электрическим импульсом. Прана хлынула в мышцы. Восприятие времени замедлилось.

Она перехватила руку нападавшего. Её пальцы сомкнулись на его запястье стальным капканом.

Хруст.

Парень даже не успел понять, что произошло. Рин дернула его на себя, используя его инерцию, и встретила ударом колена в живот.

Удар был усилен магией. Это было всё равно что получить бревном под дых. Воздух с хрипом вырвался из легких бандита, он сложился пополам и рухнул на пол, хватая ртом воздух, как рыба на берегу.

— Один, — спокойно произнесла Рин.

Второй, стоявший рядом, замер от неожиданности. Его мозг не мог обработать картинку: хрупкая девушка вырубила его приятеля за секунду.

Рин не дала ему времени на размышления.

Разворот. Удар ногой с разворота.

Парень рухнул мешком.

— Два.

Зал взорвался.

Стулья полетели в стороны. Игроки вскочили, хватаясь за ножи, биты, кто-то достал пистолет.

— Ах ты сука! — заорал главный со шрамом. — Валите её!

Рин усмехнулась. Вот оно. То, что ей было нужно. Адреналин. Драка. Выплеск энергии.

Она не стала доставать кинжал. Это было бы слишком просто. И слишком кроваво. Ей не нужны трупы, ей нужны отбивные.

Она подняла левую руку, вытянув указательный палец.

— Gandr.

Черная сфера сформировалась на кончике пальца. Но Рин не вложила в неё полную мощность. Ей не нужно было пробивать стены. Ей нужно было причинить боль.

Выстрел.

Сгусток проклятия ударил в плечо парня с пистолетом. Тот взвыл и выронил оружие. Гандр не пробил плоть, но вызвал мгновенный паралич нервных окончаний. Рука повисла плетью.

— Gandr! Gandr! Gandr!

Рин открыла беглый огонь. Черные лучи летели во все стороны, находя цели с пугающей точностью. Она стреляла по ногам, по рукам, по корпусу.

Каждый удар вызывал вспышку боли и мгновенное чувство болезни. Жертвы падали, их скручивало судорогой, их тошнило, их мышцы отказывались повиноваться.

Те, кто пытался подойти ближе, встречались с физикой.

Укрепление тела делало Рин быстрее и сильнее любого олимпийского атлета. Она уворачивалась от ударов бит без особых усилий. Она блокировала удары ножей предплечьями, защищенными магией и зачарованной одеждой.

Удар в челюсть. Удар в колено. Бросок через бедро.

Это был танец разрушения. Хаос, которым она управляла.

Через две минуты всё было кончено.

Десять человек лежали на полу в разных позах, стоная от боли, вывихов и магической тошноты. Зал выглядел так, словно здесь прошел ураган. Столы перевернуты, карты разбросаны, бильярдные шары раскатились по углам.

Рин стояла в центре, тяжело дыша. Её волосы растрепались, на руке была царапина, костяшки пальцев слегка поднывали из-за недостаточно мощного укрепления.

Но она улыбалась.

Это было восхитительно. Её кровь кипела. Магические цепи гудели, прогоняя остатки праны. Мозг был чист, пуст и ясен. Никаких мыслей о трансфигурации, никаких забот о курсе галеона. Только чистое, первобытное удовлетворение от победы.

Она огляделась.

Главный бандит, тот, что со шрамом, тщетно пытался уползти к двери, волоча подстреленную Гандром ногу.

Рин подошла к нему и наступила на здоровую руку.

— Куда собрался? — ласково спросила она. — Вечеринка еще не закончилась. Мы не обсудили финансовый вопрос.

Она наклонилась и вытащила из его кармана толстый бумажник.

— Компенсация за испорченную прическу, — пояснила она, вынимая деньги.

Затем она подошла к карточному столу. Там, среди перевернутых стаканов и пепельниц, лежала гора наличности. Фунты. Много фунтов. Банк игры.

Рин начала сгребать деньги. Она не считала. Просто запихивала купюры в карманы.

— Налог на глупость, — приговаривала она. — Налог на преступность. Налог на плохие манеры.

Она прошла по залу, проверяя карманы лежащих. Часы? Берем. Золотая цепь? Берем. Еще наличные? Конечно.

Это было мародерство. Грязное, неприкрытое мародерство.

Но Рин не чувствовала вины. Эти люди были мусором. Они грабили других, они убивали, они продавали запрещенные вещества. Она просто перераспределяла ресурсы от паразитов к… ну, к более достойному представителю общества. К себе.

Когда карманы были набиты, она остановилась в центре зала.

Нужно было уходить. Но оставлять их так — с памятью о «девушке-монстре» — было нельзя. Слухи поползут. Полиция начнет искать.

Рин подняла руку.

— Hypnose, — прошептала она, расширяя зону воздействия.

Ей не нужно было копаться в мозгах каждого индивидуально. Она накрыла зал ментальной волной. Грубой, мощной волной стирания.

— Вы ничего не помните, — внушала она. — Последние полчаса — туман. Вы подрались между собой. Из-за карт. Из-за денег. Вы напились и устроили побоище. Кто-то забрал деньги, но вы не знаете кто. Может, один из вас сбежал с кассой.

Она вплела в их память образы хаотичной пьяной драки. Друг против друга. Брат на брата. Это посеет раздор, подозрения и паранойю в их рядах. Отличный бонус.

— Спите, — закончила она.

Стоны стихли. Бандиты, и так бывшие на грани отключки, провалились в глубокий, тяжелый сон.

Рин опустила руку. Дело сделано.

Она вышла на улицу. Ночной воздух Лондона был холодным и свежим.

Рин потянулась, чувствуя, как хрустят позвонки.

Усталость? Нет. Она чувствовала прилив сил. Энергия бурлила в ней.

— Неплохо, — сказала она себе.

Раньше, в начале своего пути здесь, она считала такие методы грязными. Недостойными. Она морщилась от запаха переулков.

Но теперь…

Теперь ей это нравилось.

В этом была своя эстетика. Эстетика силы. Эстетика прямого действия. Никаких интриг, никакой политики, никаких сложных ритуалов. Ты приходишь, ты видишь проблему, ты бьешь её в лицо, ты забираешь награду.

Это была отличная разгрузка. Лучше любого спа-салона.

И это было прибыльно. Она похлопала по карману, туго набитому деньгами. Здесь было несколько тысяч фунтов. Хватит на пару хороших изумрудов.

Рин посмотрела на часы. Два ночи.

Можно вернуться назад. А можно…

Она оглядела темную улицу. Где-то там, в лабиринте трущоб, были еще притоны. Еще банды. Еще ресурсы, ждущие экспроприации.

«Почему бы и нет?» — улыбнулась она. Улыбка была хищной, слегка жадной.

Рин Тосака поправила юбку и двинулась дальше, вглубь криминального Лондона.

Ночь только начиналась. И профессор Хогвартса собиралась провести её с пользой. Для себя и для общества.

«В конце концов, очистка улиц от мусора, пусть и временная — это тоже форма благотворительности, верно?» — размышляла она.

Улица, на которую свернула Тосака Рин, отличалась от предыдущих кварталов. Здесь было меньше мусора, фонари работали исправно, отбрасывая желтые круги света на мокрый асфальт, а здания выглядели более ухоженными, хотя и сохраняли мрачную индустриальную эстетику Ист-Энда.

Это была территория другого порядка. Если предыдущие переулки принадлежали хаосу, то здесь царила структура.

Рин замедлила шаг, сливаясь с тенью кирпичной стены. Её инстинкты, обостренные ночной охотой, подали сигнал тревоги.

Впереди, у черного входа в неприметное офисное здание, стояли две машины. Черные седаны, начищенные до блеска, с тонированными стеклами. Возле них курили трое мужчин.

Они не были похожи на уличную шпану, с которой Рин разбиралась полчаса назад. На них были костюмы. Дешевые, плохо сидящие, но костюмы. Белые рубашки, галстуки. Их волосы были аккуратно пострижены или уложены гелем.

Но внимание Рин привлекло не это.

Её взгляд зацепился за предметы, которые двое из них держали в руках, а третий прислонил к бамперу автомобиля.

Чехлы от гитар.

«В три часа ночи? В промзоне? Группа гастролирующих музыкантов решила устроить репетицию на складе?» — уголок её губ дернулся в ироничной усмешке.

Она активировала магическое зрение, фокусируясь на содержимом чехлов. Плотность материи, металлический отблеск, характерная форма.

Это были не музыкальные инструменты. Это была сталь. Вороненая сталь, смазка и свинец. Автоматическое оружие.

«Крупная рыба», — мгновенно классифицировала она.

Это была не банда подростков и не сборище алкоголиков. Это была Организация. Мафия. Триада. Якудза. Неважно, как они называли себя здесь, в Лондоне. Суть была одна: иерархия, дисциплина и серьезные ресурсы.

Они кого-то ждали. Или что-то охраняли.

Дверь здания открылась. Из неё вышла группа людей — еще четверо. В центре шел невысокий, плотный мужчина с серебристым кейсом в руке. Кейс был пристегнут наручниками к его запястью. Вокруг него плотным кольцом двигалась охрана.

Рин прищурилась.

Кейс. Охрана. Оружие.

Сценарий был очевиден. Трансфер активов. Передача наличных, золота или чего-то столь же ценного и незаконного.

«Это уже не налог на глупость», — подумала она, чувствуя, как азарт сменяется холодным расчетом. — «Это экспроприация у профессионалов».

Риск возрастал экспоненциально. У этих людей было автоматическое огнестрельное оружие, и они умели им пользоваться. Одно дело — уклоняться от бейсбольной биты, другое — от очереди из пистолета-пулемета. Даже с укреплением тела прямое попадание пули могло быть фатальным или, по крайней мере, очень болезненным. Её магические щиты выдержат, но тратить на них драгоценные камни ради денег магглов было бы верхом неэффективности.

Значит, нужно действовать иначе. Не грубой силой.

«Засада», — решила она.

Рин огляделась. Улица была пуста. Единственный путь отхода для них — это машины. Единственный путь для неё — крыши или тени.

Она выбрала тени.

— Hypnose здесь не сработает, слишком много бодрых целей, — проанализировала она. — Gandr привлечет внимание шумом. Нужно разделить их. Дезориентировать.

Она достала из кармана горсть мелких камешков — обычный гравий, который она подобрала ранее.

— Trugbild, — прошептала она, вкладывая в камни минимальный заряд праны, запрограммированный на создание визуальных и аудиальных фантомов. Простейшая иллюзия.

Она подбросила камни в воздух.

Они не упали. Подхваченные легким потоком ветра, которым управляла Рин, они разлетелись в разные стороны, занимая позиции вокруг группы мафиози.

Один камень упал за мусорный бак слева. Другой — на крышу автомобиля. Третий — в глубину переулка, откуда пришла Рин.

Группа двигалась к машинам. Кассир (человек с кейсом) уже тянулся к ручке задней двери.

«Сейчас».

Рин щелкнула пальцами.

Камень в глубине переулка сработал первым. Раздался звук — громкий, отчетливый звук передергиваемого затвора и тяжелых шагов.

Охрана отреагировала мгновенно. Трое "музыкантов" развернулись, вскрывая свои чехлы и выхватывая пушки. Двое телохранителей закрыли собой кассира, толкая его к машине.

— Там! — крикнул один из них.

В этот момент сработал второй камень — на крыше машины.

Вспышка света. Не яркая, но достаточная, чтобы ослепить на секунду тех, кто смотрел в ту сторону. Звук разбитого стекла.

— Снайпер! — заорал другой. — На крыше!

Паника — лучший союзник мага. Дисциплинированная группа на секунду превратилась в стадо. Они не знали, откуда исходит угроза. Они крутились, пытаясь найти врага, которого не было.

Это был её выход.

Рин сорвалась с места.

— Verstarkung.

Мир замедлился. Она видела, как охранники поворачивают головы, как их пальцы ложатся на спусковые крючки, но они были слишком медленными.

Она не бежала по асфальту. Она использовала стены.

Прыжок. Отталкивание от кирпичной кладки. Полет.

Она приземлилась прямо в центр группы, между машинами и кассиром.

Никаких заклинаний. Только кинетика.

Первый удар — ребром ладони по шее ближайшего охранника. Он рухнул без сознания, как мешок, даже не успев вскрикнуть.

Второй охранник попытался направить на неё ствол.

Рин перехватила его за руку и использовала его тело как щит.

— Не стрелять! Свои! — заорал кто-то, но было поздно.

Она толкнула живой щит в сторону «гитаристов», сбивая их с ног. Тяжелое оружие глухо ударилось об асфальт.

Путь к кассиру был открыт.

Мужчина с кейсом застыл у открытой двери машины. Его глаза были полны ужаса. Он видел не девушку. Он видел размытое красно-черное пятно, которое раскидало его охрану за две секунды.

Он попытался нырнуть в салон.

— Stai, — коротко бросила Рин.

Невербальный импульс, усиленный магией. Это было не заклинание паралича, а просто ментальный удар — волна страха и давления, которая заставила его мышцы окаменеть.

Рин оказалась рядом с ним.

— Спасибо за доставку, — произнесла она ледяным тоном.

Её рука, усиленная магией, ударила по цепочке наручников.

Сталь, даже закаленная, не могла сопротивляться укреплению уровня Тосака. Звенья лопнули, разлетевшись металлическими брызгами.

Кассир вскрикнул, прижимая поврежденную руку к груди. Кейс начал падать.

Рин подхватила его в воздухе. Тяжелый. Очень тяжелый. Это было приятно.

Она развернулась. Оставшиеся на ногах бандиты приходили в себя. Двое поднимали оружие, упавшее на землю.

— Убью! — взревел один из них.

Дуло автомата смотрело ей в грудь.

Рин не стала ждать выстрела. Она могла бы поставить щит. Могла бы увернуться.

Но она просто топнула ногой.

— Erschutterung.

Импульс магии ушел в асфальт. Земля под ногами бандитов вздыбилась. Это было локальное землетрясение, направленная ударная волна, прошедшая через твердую материю.

Они потеряли равновесие. Выстрелы ушли в небо, разрывая ночную тишину бесполезным треском.

Рин использовала этот момент.

Рывок. Удар коленом в лицо первому. Разворот. Удар локтем второму.

Всё было кончено.

Все противники лежали на земле. Кто-то был без сознания, кто-то стонал, держась за вывихнутые конечности.

Рин стояла посреди этого побоища, сжимая ручку серебристого кейса. Её дыхание было ровным, лишь слегка участившимся.

Она посмотрела на оружие, валяющееся под ногами.

Черные, матовые пистолеты-пулеметы. Пистолеты. Автоматические винтовки.

Это был арсенал. Стоимость этого железа на черном рынке была огромной. Если забрать всё это, продать…

— Искушение, — пробормотала она.

Она могла бы вооружить себя. Или продать это и получить сумму, превышающую содержимое кейса.

Но затем она вспомнила, что для этого нужно.

Искать скупщика краденого. Торговаться с уголовниками. Перевозить нелегальное оружие через город. Вступать в контакт с теневым миром, который она презирала.

Она пнула оружие. Это была грязь. Это была возня, недостойная мага.

Она не торговец смертью. Она — аристократка. Она берет золото, а не металлолом. Оружие — это улика. Оружие — это след. Золото и банкноты анонимны. Оружие имеет след.

— Обойдусь, — сказала она твердо.

Ей не нужно маггловское оружие. Её тело — оружие. Её магия — оружие. Зависеть от куска штампованного металла, который может заклинить в самый неподходящий момент — это признак слабости.

Она перешагнула через автомат и подошла к кассиру, который сидел на асфальте, баюкая руку. Он смотрел на неё с ужасом.

— Кто… кто ты? — прохрипел он.

— Твой налоговый инспектор, — ответила Рин.

Она окинула взглядом остальных. Все живы.

Уходить просто так было нельзя. Они видели её лицо. Они видели её магию (или то, что они приняли за сверхчеловеческие способности).

— Уборка, — вздохнула она.

Это было утомительно, но необходимо.

Рин достала из кармана моток веревки (купленной в хозяйственном магазине, еще один дивиденд её предусмотрительности).

— Fesseln, — она бросила веревку на землю.

Веревка ожила, извиваясь как змея. Она метнулась к бандитам, опутывая их руки и ноги, стягивая их в единый, мычащий клубок тел.

— Лежать смирно, — приказала Рин.

Она подошла к ним вплотную. Семь пар глаз смотрели на неё. Страх, ненависть, непонимание.

Ей нужно было стереть последние десять минут.

— Hypnose.

Она развела руки, выпуская волну ментальной энергии.

— Вы ничего не помните, — её голос звучал как эхо в их головах. — Приехали конкуренты. Вас избили. Забрали деньги. Вы не видели их лиц. Было темно. Быстро. Они были в масках. Вас вырубили газом.

Она внедряла ложные воспоминания, замещая реальность удобной фикцией. Газовая атака объяснит их дезориентацию и провалы в памяти. Конкуренты — объяснят пропажу денег.

Глаза бандитов остекленели. Их головы опустились. Они провалились в искусственный сон.

Рин выпрямилась, чувствуя легкую слабость в ногах. Второй за день массовый гипноз истощал резервы быстрее, чем физический бой.

Она посмотрела на кейс.

Щелкнули замки. Рин приоткрыла крышку.

Внутри, аккуратными пачками, лежали деньги. Фунты. Много фунтов.

Она быстро перемножила ряды.

«Около пятидесяти тысяч», — прикинула она. — «Может, больше».

Это был не просто улов. Это был капитал.

Пятьдесят тысяч фунтов. Десять тысяч галеонов.

Этого хватит на драгоценные камни высшего качества. С такими деньгами она может не просто выживать в Хогвартсе. Она может оборудовать там лабораторию.

«Отличный результат», — улыбнулась она.

Рин закрыла кейс. Щелчок замка прозвучал как финальная точка в этой ночной симфонии.

Она подхватила свою добычу. Тяжесть кейса была приятной.

Она оглядела переулок в последний раз. Связанные бандиты, брошенное оружие, следы борьбы. Когда они очнутся, они будут обвинять друг друга или мифических конкурентов. Полиция, если она сюда доберется, найдет здесь склад нелегального оружия и разыскиваемых преступников.

— Reparo — восстановила она поврежденный асфальт.

Криминальные районы Лондона, которые раньше казались ей отвратительными язвами на теле города, теперь воспринимались иначе. Это были охотничьи угодья. Ресурсная база.

Она развернулась и пошла прочь, растворяясь в ночном Лондоне.

Лондонский район Мейфэр, и в частности Бонд-стрит, представлял собой территорию особого рода. Здесь воздух пах не выхлопными газами и сыростью Темзы, а дорогим парфюмом, кожей тонкой выделки и старыми деньгами. Это был анклав, где маггловская реальность максимально приближалась к концепции аристократизма. Здесь царили тишина, уважение к иерархии и культ качества.

Тосака Рин шла по тротуару. В её сумке с расширенным пространством (надежно защищенной от карманников простейшим отталкивающим барьером) лежали деньги, изъятые у криминальных элементов за последние дни. Много денег. Бумага, которая жгла карман своей бесполезностью, пока не была конвертирована в реальные активы.

Рин не чувствовала вины. Она чувствовала необходимость.

«Первым делом инвестиции в имидж», — размышляла она, останавливаясь перед витриной бутика, где на манекенах, лишенных голов, висели пальто стоимостью в годовой бюджет средней британской семьи. — «Внешний вид — это первое оружие мага. Если ты выглядишь дешево, к тебе и относятся дешево».

Она толкнула тяжелую стеклянную дверь. Швейцар в ливрее поклонился ей. Он не видел потрепанной одежды и усталости в глазах. Он видел осанку. Он видел взгляд человека, который привык отдавать приказы.

Внутри бутика царила прохлада. Кондиционеры работали бесшумно, поддерживая идеальную температуру для сохранения тканей.

К Рин тут же подплыла консультант — женщина с безупречной укладкой и улыбкой, выверенной до миллиметра.

— Добрый день, мадемуазель. Чем могу помочь?

— Мне нужен гардероб, — коротко ответила Рин. — Полное обновление. Акцент на красном и черном. И никаких синтетических примесей. Только натуральные волокна. Шерсть, шелк, кашемир.

— Разумеется, — кивнула консультант, мгновенно оценив потенциал клиентки. — У нас новая коллекция из Милана…

Рин не стала слушать рекламную болтовню. Она прошла к вешалкам, её пальцы скользнули по ткани.

Для обычного человека одежда — это способ прикрыть наготу и согреться. Для мага — это продолжение тела. Это внешний контур защиты.

Синтетика была ужасна. Полиэстер, акрил — эти материалы были изоляторами. Они блокировали ток праны, создавали статические помехи, искажали тонкие манипуляции с эфиром. Натуральные же ткани — шерсть, хлопок, лен, шелк — обладали естественной проводимостью. Они «дышали» не только воздухом, но и маной.

— Вот это, — Рин вытянула вешалку с пальто глубокого алого цвета. Тонкая шерсть викуньи. — И вон тот свитер. Кашемир?

— Стопроцентный, мадемуазель.

— Приемлемо.

Рин проверяла вещи не на то, как они сидят, а на их магическую емкость. Она сжимала ткань, пропуская через неё микроскопический импульс Од. Если ткань отзывалась теплом, она годилась. Если оставалась холодной и «мертвой» — отправлялась обратно на вешалку.

Ей нужна была одежда, которую можно зачаровать. Наложить укрепление, защиту. Одежда должна была стать её второй кожей, её броней. И красный цвет был не просто данью стилю Тосака. Красный — цвет крови, цвет жизни, цвет конверсии.

Через час на стойке у кассы лежала гора одежды. Блузки, юбки, плащи, пальто, несколько свитеров. Всё высшего качества, всё безумно дорогое.

Но это было только начало. Главная цель визита находилась в отделе обуви.

Рин прошла туда, и её взгляд стал еще более критичным.

Обувь. Фундамент.

Но для Рин это был еще и вопрос геометрии. И авторитета.

Она вспомнила свою первую встречу с Минервой Макгоннагал. Высокая шотландка смотрела на неё сверху вниз. Не только метафорически, но и физически.

«Вы выглядите… молодо», — сказала тогда профессор.

Рин скрипнула зубами.

Сто пятьдесят девять сантиметров. Это был её рост. Средний для японки, но в Британии, стране рослых англосаксов и потомков викингов, она чувствовала себя ребенком. Чтобы смотреть в глаза собеседнику, ей приходилось задирать голову. А это недопустимая позиция для переговоров. Смотреть снизу вверх — значит признавать чужое превосходство.

Ей нужна была высота. Ей нужна была вертикаль.

— Каблуки, — скомандовала она продавцу. — Высокие. Устойчивые. Классика.

Продавец выставил перед ней несколько пар. Лодочки, ботильоны, сапоги. Все на шпильках или высоких, устойчивых каблуках.

Рин взяла в руки пару черных кожаных ботильонов. Каблук — восемь сантиметров. Жесткая подошва.

Она села в кресло и примерила обувь.

Кожа плотно обхватила стопу. Рин встала.

Мир изменился. Угол зрения сместился. Она стала выше. Её осанка изменилась, центр тяжести сместился, заставляя спину выпрямиться еще сильнее.

Она подошла к зеркалу в полный рост.

Из стекла на неё смотрела не мелкая девушка. На неё смотрела молодая женщина. Властная. Опасная. Высокая.

Сто шестьдесят семь сантиметров. Это уже было что-то. С такой высоты можно было говорить с большинством местных магов на равных. А если добавить сюда ауру уверенности…

— Отлично, — прокомментировала она своему отражению.

Конечно, высокие каблуки — это неудобно. Это нагрузка на позвоночник, это риск подвернуть ногу в бою. Обычная девушка не смогла бы бегать и сражаться на них.

Но Рин не была обычной девушкой.

— Verstarkung, — шепнула она, касаясь каблука.

Укрепление структуры решало проблему хрупкости супинатора. Укрепление связок голеностопа решало проблему травм. С помощью магии она могла превратить эти туфли в боевую платформу. Каблук станет оружием, способным пробить череп, а подошва обеспечит сцепление с любой поверхностью, хоть с вертикальной стеной.

Она примерила еще несколько позиций.

— Я беру их, — сказала она, закидывая старую обувь в одну из коробок. — И вон те, черные туфли. И те ботильоны. И сапоги.

Она покупала обувь парами, не глядя на ценник. Двести фунтов, триста, пятьсот… Какая разница? Это были не деньги. Это были инвестиции в её статус.

В Хогвартсе она будет ходить по каменным коридорам, и звук её шагов должен возвещать о её приближении, как удар метронома. Она должна доминировать над пространством.

Продавцы суетились вокруг неё. Изначальная вежливость сменилась подобострастием. Они чувствовали запах больших денег. Они видели, как легко эта юная иностранка расстается с суммами, которые составляли их месячную зарплату.

— Налить чего-нибудь, мадемуазель?

— Воды. Со льдом, — бросила Рин, продолжая рассматривать себя в зеркале.

Она чувствовала себя в своей тарелке.

Роскошь не была для неё целью. Роскошь была средой обитания. Тосака Рин родилась в особняке, полном антиквариата. Она привыкла к качеству. Нищета последних недель, грязные отели, дешевая еда — всё это было аномалией, временным сбоем в программе.

Сейчас система восстанавливалась.

Она провела рукой по рукаву нового пальто. Мягкая, теплая шерсть. Идеальный проводник.

— Упакуйте всё, — приказала она, подходя к кассе.

Она достала из сумки пачки наличных. Продавцы переглянулись, но никто не задал вопросов. В Мейфэре не принято спрашивать о происхождении наличных. Здесь принято их считать.

Пока кассир пересчитывал купюры, Рин стояла, опираясь на стойку, и смотрела на улицу через витрину.

Лондон всё еще был серым и дождливым. Но теперь это не имело значения. У неё была защита. У неё была броня из шерсти, кожи и золота.

Она вспомнила взгляд Макгоннагал. «Вы выглядите молодо».

«Посмотрим, что ты скажешь теперь, Минерва», — подумала Рин с мрачным удовлетворением. — «Когда я войду в Большой зал, никто не посмеет принять меня за студентку».

Она купила не просто вещи. Она купила авторитет.

Кассир почтительно протянул ей чек и сдачу.

Пакеты с логотипами брендов были объемными и тяжелыми. Для обычной девушки это стало бы проблемой. Рин просто коснулась ручек пакетов.

— Leichter, — облегчение веса.

Пакеты стали невесомыми, как пушинки. Она подхватила их с легкостью, которая могла бы вызвать подозрение, но никто не обратил внимания.

Рин вышла из магазина. Дверь за ней закрыл швейцар.

Она стояла на Бонд-стрит, окруженная покупками, в новых туфлях, которые делали её выше и опаснее.

Триумф.

Это было маленькое, эгоистичное, материальное чувство победы. Она ограбила преступников, чтобы купить себе статус. Робин Гуд наоборот, где она была и Робином, и тем, кому достается золото.

«Отлично», — заключила она. — «Экипировка обновлена. Моральный дух восстановлен».

Она поймала свое отражение в витрине соседнего магазина.

Красный цвет ей шел. Он был агрессивным. Он был цветом предупреждения. «Не подходи, если не готов сгореть».

Рин улыбнулась.

Она поправила пакеты и направилась к метро, цокая новыми каблуками по асфальту. Каждый шаг был утверждением её права на это место, на этот город, на этот мир.

Она — Тосака. И она всегда получает лучшее. Даже если для этого приходится немного почистить грязь в переулках Ист-Энда.

Укромный тупик между двумя кирпичными зданиями в районе Сохо стал временной зоной логистической операции. Тосака Рин убедилась, что поблизости нет камер видеонаблюдения (в девяностые годы Лондон еще не превратился в цифровой паноптикум, что существенно облегчало жизнь магам), и быстрым движением отправила покупки в сумку с расширенным пространством.

Для стороннего наблюдателя это выглядело бы как фокус: девушка достает огромные, объемные пакеты с логотипами элитных брендов и начинает запихивать их сумку. Физика протестовала, геометрия плакала, но магия работала безупречно. Пакеты с шерстяными пальто, плащами, коробки с обувью, свертки с шелком, и прочие вещи — всё исчезало в расширенном пространстве, не меняя веса и формы носителя.

Рин закрыла сумку.

Теперь её руки были свободны, а плечи расправлены. Она больше не выглядела как богатая туристка, совершившая набег на бутики. Она снова была охотником. И её главная добыча ждала впереди.

Хаттон-Гарден. Ювелирный квартал.

Это было место, где концентрация капитала на квадратный метр превышала все разумные пределы.

Рин шла по улице, и её взгляд, обычно холодный и расчетливый, теперь горел лихорадочным блеском. Это был не блеск жадности обычной женщины, мечтающей о колье. Это был блеск инженера, входящего на склад высокотехнологичных аккумуляторов.

Она выбрала магазин, который выглядел наименее пафосно, но наиболее солидно. «Дж. и М. Рабинович. Драгоценные камни. Опт и розница». Никаких ярких витрин, только бронированная дверь и звонок.

Рин нажала кнопку. Зажужжал электромагнитный замок, впуская её в святая святых.

Внутри было тихо и прохладно. За низким столом сидел пожилой мужчина в очках с толстыми линзами, рассматривающий что-то через лупу. Он поднял глаза, оценивая посетительницу. Молодая, уверенная в себе.

— Добрый день, — произнесла Рин. — Меня интересуют корунды. Рубины и сапфиры. Необработанные или с минимальной огранкой.

Ювелир медленно снял очки.

— Необработанные? — переспросил он с легким акцентом. — Девушка, вы, наверное, ошиблись дверью. Мы не продаем минералогические образцы для школьных коллекций. Мы продаем ювелирные изделия.

— Я знаю, куда я пришла, — Рин подошла к столу и положила на него крупную пачку купюр. — И я знаю, что мне нужно. Меня не интересует игра света, чистота "воды" в вашем понимании или работа огранщика. Меня интересует сам камень.

Фунты стерлингов выглядели убедительнее любых слов. Глаза ювелира слегка расширились, но он быстро вернул себе профессиональное спокойствие. Деньги здесь любили, и неважно, кто их приносил.

— Хм, — он встал и подошел к сейфу. — Странный запрос. Обычно клиенты платят за блеск. Но если вы хотите платить за камень…

Он выложил на бархатную подложку несколько пластиковых контейнеров. Внутри лежали камни. Некоторые были огранены, сверкая гранями, другие напоминали мутные леденцы.

Рин склонилась над столом.

Для неё эти камни не были украшениями. Это были пустые сосуды.

Она взяла пинцетом крупный, темно-красный рубин. На вид он был неидеален: внутри виднелись какие-то вкрапления, цвет был неравномерным. Для ювелира это был второй сорт.

— Strukturanalyse, — беззвучно шепнула она, направляя тончайшую нить праны в камень.

Магия вошла в кристалл, отразилась от внутренних граней, заполнила пустоты.

Рин поморщилась.

— Мусор, — она бросила камень обратно. — Микротрещины.

При первой же попытке закачать туда серьезный объем Од он разлетится в пыль. Он не выдержит давления.

Ювелир обиженно поджал губы.

— Это бирманский рубин, мисс. Натуральный. Трещины — это естественные включения, они подтверждают подлинность.

Она молча перешла к следующему образцу. Сапфир. Мутный, почти непрозрачный, похожий на кусок синего льда. Огранки не было, просто галтованный кусок породы.

Она коснулась его.

Холод. Твердость. Структура была плотной, упорядоченной. Кристаллическая решетка формировала идеальные ячейки для хранения энергии. Этот камень был «голодным». Он мог впитать в себя столько магии, сколько Рин могла выработать за месяц.

— Этот, — она отложила сапфир в сторону.

Ювелир посмотрел на камень с сомнением.

— Это техническое сырье, мисс. Мы обычно пускаем такое на резку для мелких изделий или промышленных нужд. Он некрасив.

— Он идеален, — возразила Рин. — Сколько?

— Ну… учитывая вес в двенадцать карат… Пять тысяч фунтов.

Цена была завышена, Рин это понимала. Он пытался компенсировать «странность» клиента наценкой. Но торговаться не было времени.

— Беру, — она отсчитала деньги.

Процесс продолжился. Рин перебирала камни, отбраковывая бриллианты (слишком жесткие, их трудно «окрасить» своим элементом), игнорируя изумруды (слишком хрупкие) и сосредотачиваясь на корундах.

Рубины и сапфиры. Огонь и Вода. Инь и Ян. Основа её боевого стиля.

Она искала камни, которые могли стать одноразовыми гранатами высокого ранга. Она искала камни, которые могли служить резервными источниками питания в затяжном бою.

Продавцы (она посетила еще два магазина) смотрели на неё как на сумасшедшую. Красивая девушка, которая игнорирует великолепно ограненные солитеры и с жадностью набрасывается на мутные, необработанные куски породы.

— Зачем вам это? — не выдержал один из торговцев, когда она купила горсть мелких, дефектных рубинов, которые он собирался списать в утиль.

— Для аквариума, — соврала Рин с невинным видом. — Рыбки любят красный цвет.

К концу похода по магазинам её наличка была потрачена. Пятьдесят тысяч фунтов стерлингов — сумма, ради которой бандиты в Ист-Энде рисковали жизнью и забирали другие жизни, — превратились в горсть цветных камешков.

Обычный человек сказал бы, что она сошла с ума. Потратить целое состояние на «некондицию».

Но Рин чувствовала тяжесть этих камней в кармане, и это чувство было слаще любого обладания деньгами.

Это была не трата. Это была конвертация. Она перевела бумагу (бесполезную в бою) в потенциальную энергию (смертельно опасную).

Теперь у неё были аккумуляторы. Оставалось только зарядить их.

День клонился к вечеру. Лондонское небо окрасилось в тревожные багровые тона, отражаясь в мокром асфальте.

Рин направилась обратно к Чаринг-Кросс-Роуд. Её путь лежал в «Дырявый Котел».

Кошелек был пуст. Но карманы плаща приятно оттягивали камни.

Она вошла в паб, привычно игнорируя запахи и взгляды.

— Том, — кивнула она бармену. — Камин свободен?

— Да, мисс, можно пользоваться.

Она хотела заплатить за порошок но, вспомнила о последней детали.

У неё оставалась мелочь. Около сотни фунтов мятыми купюрами и монетами. В Хогвартсе они ей не понадобятся. А вот магические деньги — вполне.

— Кажется, я что-то забыла, — бросила она.

Рин развернулась и вышла на задний двор. Знакомый ритуал с кирпичной стеной (на этот раз она использовала новую палочку, и это было куда проще и быстрее). Арка открылась, впуская её в Косой переулок.

Обмен валюты в банке прошел быстро. Гоблины с презрением приняли маггловскую валюту, выдав взамен горсть магических монет. Рин ссыпала монеты в свой бездонный кошелек.

Теперь всё. Миссия в Лондоне завершена.

Она вернулась в паб, бросила монету на барную стойку, взяла щепотку летучего пороха и шагнула в зеленое пламя.

— Хогвартс!

Рывок, вращение, тошнота. Каминная сеть работала так же отвратительно, как и всегда, но это была цена за скорость.

Её выбросило на коврик перед камином в её собственных покоях.

Рин закашлялась, отмахиваясь от пепла.

— Scourgify, — лениво махнула она палочкой, очищая одежду.

Она была дома. Ну, или в том месте, которое теперь заменяло ей дом.

Тишина кабинета встретила её как старый друг. Скелет дракона в соседней комнате слабо мерцал в лунном свете, пробивающемся сквозь высокие окна.

Рин чувствовала чудовищную усталость. Ноги слегка устали после целого дня беготни по Лондону на каблуках (даже с укреплением это была нагрузка). Голова была тяжелой от шума мегаполиса и постоянного контроля ситуации.

Но она была довольна.

Рин прошла в спальню, сбросила плащ и туфли. Подошла к письменному столу и начала выкладывать свои сокровища.

Сапфир размером с грецкий орех. Глубокий, синий, как Марианская впадина.

Три рубина, похожие на застывшие капли крови.

Россыпь мелких камней для тактических задач.

Они лежали на темном дереве стола, тусклые и холодные. Пока что это были просто минералы. Чтобы стать оружием, им нужна была её жизнь. Её Од.

Спать хотелось невыносимо, но она знала: если не начнет сейчас, то потеряет темп. Зарядка камней — процесс длительный. Камень нужно «приучить» к своей пране. Наполнять его нужно медленно, слой за слоем, день за днем.

Если попытаться влить всё сразу, камень треснет или, что хуже, энергия рассеется, не закрепившись в структуре.

Рин села за стол, выпрямила спину и положила руки перед собой.

Она взяла самый крупный сапфир. Он был холодным, его грани кололи ладонь.

Она закрыла глаза и начала дыхательную гимнастику. Вдох — концентрация маны из атмосферы (здесь, в Хогвартсе, это было легко). Выдох — очистка разума.

Вдох. Выдох.

Когда концентрация достигла пика, она переключила внутренний тумблер.

— Schalten.

Магические цепи вспыхнули болью. Но теперь эта боль была привычной, почти родной. Она была признаком того, что механизм работает.

Рин начала трансформировать свою жизненную силу в магическую энергию. Она брала «сырую» ману из воздуха, смешивала её со своим Од, окрашивала своим элементом, уплотняла и направляла в руки.

Поток пошел.

Сначала это было похоже на тонкую струйку воды. Рин направила её в камень.

Сапфир сопротивлялся. Кристаллическая решетка не хотела принимать чужеродную энергию. Рин пришлось давить, проталкивать прану внутрь, заполняя микроскопические пустоты между атомами.

Камень начал нагреваться. В его глубине зажегся слабый, пульсирующий огонек.

— Store, — скомандовала она, запечатывая вложенную энергию внутри.

Это было утомительно. Это высасывало силы быстрее, чем физическая работа. Каждая секунда концентрации стоила ей калорий и нервных клеток.

Но она продолжала.

Прошло десять минут. Двадцать. Час.

Лоб Рин покрылся испариной. Руки дрожали. Камень в её ладони теперь светился ровным, синим светом, освещая стол лучше свечи.

— Хватит на сегодня, — выдохнула она, прерывая поток.

Она положила сапфир на стол. Он был теплым, почти горячим. Он «сыт». На сегодня его емкость заполнена. Завтра она продолжит. И послезавтра. И так до тех пор, пока камень не превратится в бомбу, способную уничтожить Слугу.

Рин откинулась на спинку стула, чувствуя, как темнота подступает к границам сознания.

Она посмотрела на свои сокровища.

Десятки тысяч фунтов.

Это была цена силы. И она заплатила её, не торгуясь.

У неё не было сил даже дойти до кровати. Она просто положила голову на руки, прямо на стол, рядом с сияющим сапфиром.

Завтра будет новый день. Новые тайны этого замка.

Но сегодня она была просто девушкой, которая потратила все свои деньги на красивые камушки. И она была абсолютно счастлива.

Сон накрыл её мгновенно, тяжелым, черным покрывалом. И в этом сне ей снилось не прошлое, не Война Грааля, а будущее. Будущее, где она стоит на вершине Астрономической башни под луной, и весь этот мир лежит у её ног, подчиненный её воле и её магии.

А рядом, на столе, сапфир продолжал светиться, охраняя сон своей хозяйки. Маленькая звезда в темноте древнего замка.