Mondhexe

Глава 6

Утро в Кенсингтоне началось не с солнечного луча, ласково касающегося щеки, и не с аромата свежесваренного кофе. Оно началось с настойчивого, ритмичного и невероятно раздражающего стука по стеклу, который мог означать только одно: «почтальон» вернулся на базу.

Тосака Рин открыла один глаз. Часы на прикроватной тумбочке показывали без четверти шесть. Для организма, привыкшего к ночным бдениям и магическим экспериментам, это было варварски рано, но стук не прекращался. Это был не робкий стук просителя, а требовательная долбежка кредитора.

— Биологические механизмы доставки… — прошипела она, сбрасывая одеяло. — Никакой кнопки «без звука», никакого режима ожидания. Только инстинкты.

Рин встала, поежившись от утренней прохлады. Она подошла к окну.

За стеклом, на узком карнизе, сидел «Курьер». Её коричневая неясыть выглядела взъерошенной, недовольной и мокрой. Лондонский климат не щадил никого. Увидев хозяйку, птица издала громкое, хриплое уханье и ударила клювом по стеклу еще раз, с такой силой, что Рин испугалась за целостность рамы.

— Иду я, иду, пернатый шантажист, — буркнула она, отпирая шпингалет.

Стоило открыть окно, как в комнату ворвался сырой воздух и запах мокрых перьев. Сова не стала ждать приглашения. Она влетела внутрь, тяжело приземлилась на спинку стула и вытянула лапу, к которой был привязан плотный конверт из желтоватого пергамента. Но отдавать письмо она не спешила. Желтые глаза смотрели на Рин с немым, но отчетливым требованием: «Плата вперед».

— Наглость — это второе счастье, да? — Рин подошла к столу, где лежала пачка печенья.

Это была не идеальная диета для хищной птицы, но искать мышей в отеле в шесть утра Рин не собиралась (хотя, учитывая уровень сервиса, они могли быть где-то поблизости). Она разломила печенье и протянула кусок сове.

Птица смерила угощение презрительным взглядом, но схватила его с жадностью. Пока клюв был занят, Рин ловко развязала бечевку и забрала письмо.

Конверт был тяжелым. На ощупь пергамент напоминал кожу — грубую, текстурную, пропитанную каким-то составом для долговечности. На обратной стороне красовалась лиловая восковая печать с гербом, разделенным на четыре части: лев, змея, барсук и ворон вокруг буквы «H».

Хогвартс.

Рин села на кровать, вертя конверт в руках.

«Ну что ж, Альбус Персиваль и-так-далее», — разглядывала она пергамент. — «Посмотрим, насколько ты ценишь квалифицированные кадры».

Она сломала печать. Воск крошился под пальцами, не оставляя следов магии — просто физическая защита от вскрытия. Внутри лежал лист пергамента, исписанный узким, наклонным почерком, чернила которого слегка отливали изумрудным.

Рин пробежала глазами по тексту.

«Уважаемая госпожа Тосака,

Благодарю вас за проявленный интерес к вакансии преподавателя Защиты от Темных Искусств.

Ваше резюме, хотя и составленное в несколько нетрадиционной для нашей системы образования манере, произвело на меня впечатление. Опыт практического противодействия темным сущностям и глубокие познания в теории магии — это именно то, что мы ищем в кандидатах, особенно в столь непростые времена.

Однако, учитывая специфику вашей подготовки и отсутствие формальных документов об окончании учебных заведений, признаваемых Министерством Магии Великобритании, я вынужден настаивать на проведении теста на профессиональную пригодность.

Мы должны убедиться, что ваши методы соответствуют стандартам безопасности, принятым в Хогвартсе, и могут быть адаптированы для обучения студентов.

Вас будут ждать 10 июля, в 10:00 утра, в деревне Хогсмид, у входа в магазин музыкальных инструментов «Флейты и лютни».

С уважением,

Альбус Дамблдор,

Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс».

Рин опустила письмо. Её лицо оставалось бесстрастным, но внутри вспыхнула искра раздражения.

— Тест, — произнесла она, и это слово прозвучало как ругательство.

Тест на профпригодность. Для неё. Для главы семьи Тосака, мастера пяти элементов, участницы Войны Святого Грааля. Для человека, который выжил в открытом бою с Кастер и прошел через изнанку мира.

«Унизительно», — констатировала она, отбрасывая пергамент на одеяло. — «"Соответствуют стандартам безопасности"? Мои методы эффективны. Эффективность — это и есть безопасность. Чего еще они хотят?»

Рин встала и подошла к окну. Лондон за стеклом был серым и безразличным.

Ей нужна была база. Отель «Черный лебедь» съедал её бюджет с пугающей скоростью. Ей нужен был доступ к библиотеке, о которой говорилось в объявлении. Ей нужен был статус, легальное прикрытие, возможность изучать местную магию изнутри, а не подглядывать в замочную скважину.

Хогвартс давал всё это. Полный пансион, доступ к знаниям, зарплату в золоте.

Отказываться от стратегического преимущества из-за уязвленного самолюбия было бы непрофессионально. Это поведение избалованного ребенка, а не мага.

«Прагматизм, Рин», — напомнила она себе. — «Ты здесь инфильтратор. Агент. Тебе нужно пройти проверку, чтобы попасть в систему. Если для этого нужно сдать экзамен местному директору — ты его сдашь. И сдашь так, что у него отпадут все вопросы».

Она посмотрела на сову, которая доедала печенье, разбрасывая крошки по стулу.

«Завтра 10-е число…» — размышляла она.

Рин повернулась к комнате. Пришло время собираться.

У неё было немного вещей, но за время пребывания в Лондоне она успела обрасти некоторым имуществом. Книги по истории, карты страны и города, несколько смен белья и одежды.

Во время одного из визитов в Косой переулок, её внимание привлекла сумка в витрине лавки. Она выглядела как обычная кожаная сумка, но продавец клялся, что внутри она «больше, чем снаружи». Рин купила её, потратив значительную часть своего золотого запаса, но это была инвестиция.

Она вытащила сумку из-под кровати и положила её на матрас.

Механизм расширения пространства был вшит внутрь. Внутренний объем сумки составлял около двух кубических метров, при этом внешний вес оставался неизменным.

«Удобно, — признала она. — Хоть в чем-то местные маги преуспели».

Рин открыла сумку и начала укладывать вещи. Одежда — аккуратными стопками. Книги — корешок к корешку. Кинжал Азота она, разумеется, оставила на поясе. Палочку из сакуры она поместила в специальную петлю, которую нашила на внутреннюю сторону плаща.

Всё должно быть под рукой. Она ехала на собеседование, но готовиться нужно было к бою. «Тест на профпригодность» в мире магов может означать что угодно — от письменного экзамена до дуэли.

Сборы заняли от силы пятнадцать минут. Рин была организована до педантичности.

Она закрыла сумку. Теперь всё её имущество в этом мире умещалось в одной руке.

Оставалась сова.

— Полезай, — скомандовала она, открывая дверцу клетки.

Курьер недовольно зашипел, но подчинился. Рин накрыла клетку плотной тканью. Путешествовать с открытой совой по маггловскому Лондону — привлекать лишнее внимание.

Всё готово.

Рин оглядела комнату номер семь в последний раз. Пустая кровать, пустой стол, голые стены. Здесь не осталось ничего, что говорило бы о её присутствии. Ни волоска, ни пылинки, ни магического следа. Она вычистила всё.

Она взяла сумку в одну руку, клетку в другую и вышла в коридор.

Внизу, за стойкой регистрации, сидел тот же администратор. Он выглядел еще более уставшим и скучающим, чем в день её прибытия.

Рин поставила клетку на пол и подошла к стойке.

— Я выезжаю, — сказала она.

Администратор поднял мутные глаза.

— Мисс… Эдельфельт, верно? — он сверился с книгой. — У вас оплачено еще два дня.

— Обстоятельства изменились, — коротко ответила Рин. — Сдачу оставьте себе.

Лицо мужчины просветлело. Лишние деньги всегда поднимали настроение.

— О, благодарю вас! Надеюсь, вам у нас понравилось?

Рин не ответила. Вместо этого она снова поймала его взгляд. Ей нужно было закрыть этот гештальт. Убрать «хвосты».

Она снова открыла тот самый тонкий канал праны, ведущий к глазам.

— Смотрите на меня, — тихо произнесла она.

Администратор замер, его зрачки расширились, захваченные гипнотическим импульсом.

Ей не нужно было стирать ему память полностью. Это вызвало бы подозрения. Достаточно было просто размыть детали. Сделать её образ нечетким, неважным.

— Я была обычной постоялицей, — внушала она, и её голос вибрировал на частоте, резонирующей с его подсознанием. — Тихой. Незаметной. Вы не помните моего лица. Вы не помните моего голоса. Просто девушка. Иностранка. Она уехала. Ничего особенного. Документы были в порядке. Никаких проблем.

Она вплела в его память ощущение скуки. Скука — лучший камуфляж. Люди не запоминают то, что им скучно. Через день он даже не вспомнит, что у него жила какая-то японка. В книге останется запись «Эдельфельт», но за ней не будет стоять образа.

— Да… — пробормотал он, его веки отяжелели. — Обычная… постоялица. Счастливого пути.

Рин разорвала контакт.

— Прощайте, — сказала она уже обычным голосом.

Она подхватила клетку и вышла на улицу.

Лондон встретил её привычным серым небом и шумом. Рин прошла несколько кварталов, удаляясь от отеля, чтобы сбить возможный след. Затем она остановилась на перекрестке, поставила клетку на асфальт и достала из кармана письмо Дамблдора.

«10:00, деревня Хогсмид, у магазина «Флейты и лютни»».

План был ясен. Время определено.

Оставалась одна маленькая, незначительная деталь.

Рин подняла голову и посмотрела на указатель улицы. «Кенсингтон Хай-стрит».

«Замечательно. Просто великолепно, Тосака. Ты собралась, ты выписалась из отеля, ты загипнотизировала администратора. Ты готова покорять вершины магического образования. Есть только один нюанс», — вспомнила она с сарказмом.

Хогсмид.

Это название звучало в пабе. Это была деревня волшебников. Единственное полностью магическое поселение в Британии, как говорили сплетники.

Но где оно находится?

На картах Британии его не было. Это место, скрытое от глаз магглов, защищенное такими же барьерами, как Косой переулок, а может, и более мощными.

Оно могло быть в Шотландии. В Уэльсе. В Корнуолле. Да хоть на обратной стороне Луны.

Дамблдор назначил встречу, но не приложил карту. Типичная магическая самонадеянность. «Конечно, все знают, где Хогсмид!».

Рин стояла посреди оживленной улицы, с сумкой и клеткой, в которой ворчала сова, и чувствовала себя идиоткой.

«Я не знаю, где находится этот чертов Хогсмид», — признала она.

Ситуация была комичной. Маг, готовая к битве, застряла на старте из-за отсутствия логистики.

Нужно было возвращаться.

Не в отель, конечно. В единственное место, где она могла получить информацию.

Косой переулок.

Рин вздохнула, подхватила свои вещи и направилась в сторону Чаринг-Кросс-Роуд.

Возвращение в «Дырявый Котел» ощущалось как признание поражения. Тосака Рин ненавидела возвращаться.

Она стояла у входа в паб, сжимая ручку сумки с такой силой, что кожа на костяшках побелела. Клетка с Курьером была прикрыта тканью, но птица внутри всё равно издавала недовольные звуки, чувствуя нервозность хозяйки.

— Успокойся, — шепнула Рин.

Она вошла внутрь. Знакомый запах старого пива и дешевой магии ударил в нос. Том, бармен, был на своем месте, протирая всё тот же (точнее, такой же грязный) стакан.

Рин не пошла к стойке сразу. Ей нужна была информация, но спрашивать напрямую у бармена было рискованно. Том был болтлив, но он был частью системы. Он мог задать встречные вопросы.

Ей нужен был кто-то другой. Кто-то, кто знает всё, но никем не является.

Рин заказала чай и заняла свой любимый столик в тени у стены, поставив багаж рядом, и переключила зрение на магический спектр.

Зал был полон магов. Их ауры светились, переливались, фонили в пространство. Но Рин искала не силу. Она искала её отсутствие.

Ей нужен был сквиб.

В её мире дети магов, родившиеся без магических цепей, были трагедией. Их оставляли на положении слуг, стараясь не афишировать их существование. Это был генетический тупик, ошибка воспроизводства. Но такие люди, выросшие в магической среде, знали о ней всё, при этом оставаясь невидимыми для большинства. Здесь должен был работать тот же принцип.

Взгляд Рин скользил по посетителям. Вот ведьма с яркой, пульсирующей аурой. Вот волшебник, чьи каналы забиты, но активны. А вот…

У дальней стены, сгорбившись над миской с чем-то, напоминающим рагу, сидел человек. Мужчина лет сорока, в серой, похожей на рабочий халат мантии.

Его аура была тусклой, почти мертвой. В ней были следы магии — отпечаток среды, в которой он жил, — но не было внутреннего источника. Его магические цепи были атрофированы, не сформированы. Пустышки.

«Нашла», — хищно улыбнулась Рин. — «Генетический брак. Идеальный источник информации».

Этот человек был здесь своим, но при этом чужим. Он ел здесь, значит, знал местные порядки. Но он не был магом, а значит, его воля и ментальная защита должны быть на уровне обычного человека.

Рин взяла палочку из сакуры (на этот раз для вида, чтобы не выделяться) и направилась к его столику.

Мужчина поднял голову, когда она подошла. В его глазах читалась привычная настороженность существа, находящегося на дне социальной иерархии.

— Прошу прощения, — произнесла Рин холодно. — Вы не могли бы уделить мне минуту? У меня возникла… деликатная проблема.

Мужчина нахмурился, но вид дорогой одежды и уверенный тон Рин заставили его кивнуть.

— Чем могу помочь, мисс? Я просто…

— Не здесь, — перебила она. — Там слишком шумно.

Она кивнула в сторону темного алькова рядом с входом на задний двор. Это было слепое пятно, скрытое тенью колонны.

Мужчина, повинуясь властному тону, неохотно встал и поплелся за ней. Он ожидал чего угодно — предложения грязной работы, милостыни или просто каприза богатой ведьмы.

Как только они оказались в тени, Рин действовала мгновенно.

Она не стала тратить время на разговоры. Ей нужны были данные, а не биография этого неудачника.

— Hypnose, — прошептала она, глядя ему в глаза.

Зрачки мужчины расширились, взгляд расфокусировался. Его воля, слабая и нетренированная, рухнула под напором ментального импульса Рин, как карточный домик.

Для сквиба, лишенного активной защиты, воздействие мага уровня Тосака было абсолютным.

— Ты слушаешь меня, — утвердила Рин, её голос стал тихим, проникающим прямо в подкорку.

— Я… слушаю… — вяло отозвался сквиб.

— Мне нужно попасть в Хогсмид. Сейчас. Перечисли все способы.

Сквиб моргнул. Информация потекла из него монотонным потоком, словно из справочника.

— Хогсмид… Деревня в Шотландии. Единственное полностью магическое поселение.

Способы:

Аппарация. Мгновенное перемещение. Требуется лицензия и знание координат.

Портключи. Зачарованные предметы. Требуется разрешение Министерства для создания.

Хогвартс-экспресс. Поезд с платформы 9 3/4 на вокзале Кингс Кросс. Ходит только первого сентября и в конце семестров.

«Ночной Рыцарь». Автобус для волшебников. Вызывается на улицах путем взаимодействия палочки с покрытием дороги.

Каминная сеть. Перемещение через камины, подключенные к общей сети. Требуется летучий порох.

Рин анализировала варианты со скоростью суперкомпьютера.

Аппарация. Отпадает. Она не знает координат, не владеет навыком.

Портключи. Бюрократия. Министерство. Время. Отпадает.

Поезд. Время не то. Отпадает.

«Ночной Рыцарь».

— Что за автобус? — уточнила она.

— Трехэтажный. Фиолетовый. Ездит по маггловским дорогам, сжимая пространство. Очень быстрый. Очень… тряский.

«Транспортное средство, сжимающее пространство в городской черте?» — Рин представила себе уровень перегрузок и вероятность аварии. — «Нет».

Оставалась Каминная сеть.

— Камины, — сказала она. — Как это работает?

— Летучий порох, — механически ответил сквиб. — Бросаешь в огонь. Пламя становится зеленым. Заходишь внутрь. Четко называешь место назначения.

— Четко называешь… — повторила Рин. — То есть голосовая активация навигационной системы?

Это было примитивно, но функционально. Сеть стационарных порталов, связанных единым магическим полем, использующим стихию огня как проводник.

— Где ближайший вход?

— Здесь. В «Дырявом Котле». Камин в зале подключен к сети.

Рин кивнула. Это было логично. Паб был транспортным узлом.

— А пункт назначения? Куда именно в Хогсмиде?

— Паб «Три метлы». Самый большой камин. Общественный доступ.

Рин запомнила название. «Три метлы». Тривиально, но запоминается легко.

— Спасибо, — сказала она, разрывая зрительный контакт. — Ты ничего не помнишь. Ты просто отошел в туалет.

Сквиб моргнул, тряхнул головой и, пошатываясь, побрел в сторону уборной, совершенно забыв о странной девушке.

Рин вернулась к своим вещам. Выбор был сделан. Каминная сеть.

Это звучало грязно (буквально — лезть в камин!), но это было быстро. Мгновенная телепортация.

Она подошла к барной стойке. Том всё так же протирал стакан.

— Мне нужно в Хогсмид, — сказала Рин, выкладывая на стойку галеон. — Через камин. И мне нужен порох.

Том даже не удивился.

— Конечно, мисс… Горшочек на каминной полке. Один галеон — это многовато за щепотку, но раз вы настаиваете… сдачи не надо, я полагаю?

— Именно.

Рин закинула сумку на плечо и взяла свою клетку. Сова внутри тревожно завозилась.

— Держись, Курьер, — шепнула она. — Сейчас будет немного жарко.

Она подошла к огромному камину. Огонь горел ровно, уютно потрескивая поленьями. Рин посмотрела на горшок, стоящий на полке. Внутри был серебристый, блестящий порошок.

Алхимический катализатор. Судя по запаху — смесь селитры, порошка корня асфоделя и чего-то еще, что Рин не могла идентифицировать с ходу.

Она взяла щепотку. Порошок был холодным и скользким.

Рин бросила порошок и шагнула в камин. Огонь, к её удивлению, не обжигал, только щекотал лодыжки теплым воздухом. Защитные чары каминной решетки работали исправно.

— «Три метлы»! — громко и четко произнесла она, стараясь вложить в голос максимальную артикуляцию.

Взрыв.

Мир вокруг исчез в вихре изумрудного пламени.

Ощущение было отвратительным. Это не было похоже на падение в кроличью нору при переходе между мирами. Это было похоже на то, как если бы её засунули в гигантский пылесос и протащили через трубу со скоростью звука.

Её крутило, вертело, сжимало. Мимо проносились пятна других каминов — чьи-то гостиные, кухни, спальни — всё сливалось в зеленую кашу.

Вестибулярный аппарат Рин взвыл. Желудок подпрыгнул к горлу. Глаза слезились от ветра и пепла.

Она хотела выругаться, но рот был плотно сжат, чтобы не наглотаться сажи.

Это была не телепортация. Это была транспортировка материи через энергетический канал без должной амортизации. Словно её разобрали на атомы, смешали с дымом и выстрелили из пушки.

Полет длился вечность и одновременно долю секунды.

Внезапно вращение прекратилось. Сила инерции, до этого тащившая её вверх и вперед, резко изменила вектор.

Рин вылетела из камина.

Буквально.

Она не вышла грациозно, как подобает леди. Она вывалилась, споткнувшись, и едва удержалась на ногах, проскользив по деревянному полу.

Клетка с совой звякнула об пол.

Рин замерла, тяжело дыша и пытаясь восстановить равновесие. Мир перед глазами всё еще слегка покачивался.

— Кха… кха… — она закашлялась, выплевывая вкус пепла.

Она открыла глаза.

Она стояла посреди шумного, теплого и очень людного помещения. Это был паб, похожий на «Дырявый Котел», но чище, просторнее и светлее. Деревянные панели, запах местных напитков, гул голосов.

И тишина.

Все посетители ближайших столиков смотрели на неё. На девушку, которая только что вылетела из огня, покрытая с ног до головы серой сажей.

Рин посмотрела на свой плащ. Красная ткань была посеревшей. На рукавах — пятна копоти. Её волосы, её гордость, были полны пепла.

— Ненавижу, — прошипела она. — Ненавижу этот метод.

Она выпрямилась, игнорируя взгляды.

— Einigung, — коротко произнесла она.

Волна очищающей магии прошла по телу. Сажа осыпалась на пол, растворяясь в пыль, не долетая до досок. Плащ снова стал алым, волосы — чистыми.

В клетке раздалось возмущенное уханье. Курьер, очевидно, тоже не оценил прелести каминного туризма. Птица билась внутри, требуя сатисфакции.

— Тихо, — шикнула Рин на клетку, — Мы на месте.

Она огляделась.

За стойкой стояла женщина с пышными формами и приветливым лицом.

— С прибытием, дорогая! — крикнула хозяйка. — Жесткая посадка?

— Терпимо, — холодно ответила Рин.

Она подхватила клетку и направилась к выходу. Оставаться здесь и пить в компании местных зевак ей не хотелось. Ей нужно было осмотреться.

Рин вышла на улицу.

И замерла.

Если Лондон был серым и унылым, то Хогсмид был… сказочным. В самом буквальном, слащавом смысле этого слова.

Это была деревня. Маленькие домики с остроконечными крышами, покрытыми соломой или черепицей. Из труб вился дымок. На улице, несмотря на июль, было прохладно — сказывалась близость гор и северная широта.

Воздух здесь был чистым. Кристально чистым, звенящим от магии. Фон был намного стабильнее и приятнее, чем в Лондоне. Здесь лей-линии выходили на поверхность, питая эту землю.

Она пошла по главной улице, разглядывая вывески. «Сладкое королевство», «Зонко», почта…

В конце улицы, чуть в стороне от основной суеты, стояло небольшое двухэтажное здание. Вывеска гласила: «Кабанья Голова. Комнаты и напитки».

Выглядело это место… сомнительно. Грязные окна, вывеска с отрубленной кабаньей головой, капающей кровью на доски.

«Слишком маргинально», — решила Рин.

Она прошла дальше.

На окраине деревни, ближе к станции, она заметила еще один дом. Аккуратный, с белыми занавесками и вывеской «Пансион миссис Плюм. Тихий отдых».

«Вот это подойдет», — кивнула она.

Рин подошла к двери и постучала. Открыла пожилая женщина в старомодном головном уборе.

— Комнату, — сказала Рин. — На одни сутки.

— Конечно, милочка, — заулыбалась старушка. — Пять галеонов с завтраком.

Никаких документов. Никаких вопросов. Только деньги.

«Идеально», — подумала Рин, протягивая золотые монеты.

Она получила ключ и поднялась в свою комнату. Она была маленькой, но чистой.

Рин поставила клетку на стол, выпустила недовольную сову (которая тут же улетела на шкаф и отвернулась к стене) и подошла к окну.

Она задернула шторы. Пришло время для длительной медитации и восстановления резерва. Завтрашний тест на профпригодность должен пройти безупречно.

Деревня Хогсмид утопала в утренней тишине, которую нарушали лишь редкое чириканье птиц и шелест листвы под порывами прохладного шотландского ветра. Воздух здесь был разреженным и кристально чистым, насыщенным особой свежестью, от которой у неподготовленного человека могло закружиться в голове.

Тосака Рин стояла на мощеной улице, у обозначенной точки встречи.

Магазин музыкальных инструментов «Флейты и лютни» был закрыт. В витрине пылились инструменты, выглядевшие так, словно на них играли еще при дворе короля Артура, но Рин они не интересовали. Её внимание было сфокусировано на стрелках её наручных часов.

9:59.

Она проверила свою экипировку. Сумка с пространственным расширением висела на левом плече. Клетка с Курьером — стояла неподалеку. Сова спала, спрятав голову под крыло, мудро решив, что утренние часы не созданы для активности. Сама Рин была одета в свой стандартный комплект: красный плащ, черная юбка, свитер. Волосы собраны в два хвоста, перевязанные черными лентами.

Пунктуальность — вежливость королей и обязанность магов. Опоздание на ритуал может стоить жизни, опоздание на встречу — репутации. Рин не собиралась терять ни того, ни другого.

Она стояла абсолютно неподвижно, контролируя дыхание и циркуляцию праны в теле. Её восприятие было расширено, охватывая радиус в пятьдесят метров. Она не сканировала местность агрессивно, лишь пассивно считывала колебания фона.

Секундная стрелка коснулась отметки двенадцати.

10:00.

Воздух в трех метрах перед ней сжался, а затем резко расширился, издав звук, похожий на удар хлыста или выстрел из крупнокалиберного пистолета.

Хлоп.

Рин даже не моргнула. Её глаза лишь слегка сузились, фиксируя возмущение в эфирном поле. Пространственная телепортация. Аппарация. Точная, резкая, профессиональная. Никаких лишних визуальных эффектов, никакого дыма или искр. Только мгновенное перемещение материи из точки А в точку Б.

На месте пустоты теперь стоял человек.

Это была высокая женщина. Её осанка была настолько прямой, что казалось, будто вместо позвоночника у неё стальной стержень. Она была одета в изумрудно-зеленую мантию из плотной ткани, под которой угадывалась строгая блузка с высоким воротником. На голове возвышалась остроконечная шляпа, слегка скошенная набок, что, впрочем, не придавало ей ни капли легкомыслия.

Лицо женщины было суровым. Тонкие губы, сжатые в линию, цепкий взгляд за квадратными очками, глубокие морщины, говорящие не столько о старости, сколько о характере и многолетней привычке хмуриться.

Она материализовалась с абсолютной устойчивостью, даже полы её мантии едва колыхнулись.

«Отличный контроль», — мгновенно отметила Рин.

Женщина окинула Рин быстрым, сканирующим взглядом. Это был не взгляд торговца или случайного прохожего. Это был взгляд преподавателя, привыкшего оценивать потенциал, дисциплину и наличие запрещенных предметов в карманах учеников за доли секунды.

— Мисс Тосака? — спросила она. Голос был сухим, четким, с ярко выраженным шотландским акцентом.

Рин склонила голову в вежливом, но сдержанном поклоне.

— Именно так. А вы, я полагаю, представитель школы Хогвартс?

— Верно, — женщина сделала шаг вперед. Её движения были экономными и точными. — Я Минерва Макгоннагал. Заместитель директора, декан факультета Гриффиндор и профессор трансфигурации. Директор Дамблдор, к сожалению, был задержан срочными делами в Министерстве, поэтому честь провести первичное собеседование выпала мне.

«Трансфигурация», — мысленно отметила Рин. — «Изменение формы и структуры материи. Одна из сложнейших дисциплин, требующая идеального понимания состава объекта».

— Рада знакомству, профессор Макгоннагал, — ответила Рин. — Надеюсь, мое присутствие не доставило вам неудобств.

Макгоннагал продолжала изучать её. Её взгляд задержался на лице Рин, затем скользнул по одежде, отметив качественную ткань и отсутствие привычных для местных магов нелепых аксессуаров. Наконец, она посмотрела Рин в глаза.

В этом взгляде читалось сомнение.

— Вы — Рин Тосака? — переспросила она, и в её голосе проскользнула нотка недоверия. — Та самая, что прислала резюме?

— У вас есть сомнения в моей личности? — холодно уточнила Рин.

— В личности — нет. В возрасте — да, — прямолинейно заявила Макгоннагал. — Судя по вашему письму, я ожидала увидеть опытную ведьму с многолетней практикой. Специалистку, которая путешествовала по миру и сталкивалась с темными искусствами лицом к лицу. Вы же выглядите…

Она сделала паузу, подбирая слово.

— …молодо. Вы выглядите как студентка старших курсов, мисс Тосака. Возможно, даже моложе некоторых наших семикурсниц.

Это был удар по больному. Рин было восемнадцать, но японский рост давал о себе знать. Слышать это от потенциального работодателя было неприятно. В её мире возраст не имел значения. Имели значение только поколения, количество магических цепей и результат.

Рин выпрямилась, расправив плечи. Её аура слегка изменилась, стала жестче, холоднее. Она включила режим «Главы семьи».

— Возраст не показатель мастерства, профессор, — произнесла она ровным, ледяным тоном. — А седина не всегда является признаком мудрости. В моей семье обучение начинается с момента, когда ребенок учится ходить.

Она выдержала паузу, давая словам осесть.

Глаза Макгоннагал слегка сузились, и в них мелькнул интерес. Она была строгой женщиной, но она ценила прямоту и стержень. Ей не нужны были оправдания или лесть. Ей нужна была компетентность.

— Смелое заявление, — заметила она. — Хогвартс ценит уверенность, если она подкреплена делом. Мы видели слишком много преподавателей Защиты, которые были хороши на словах, но пасовали перед реальной опасностью.

Она кивнула сама себе, словно принимая внутреннее решение.

— Хорошо. Оставим вопрос возраста до практических тестов. Директор дал мне полномочия оценить ваши навыки. Если вы действительно так хороши, как пишете, то внешность не станет препятствием.

Макгоннагал развернулась, взмахнув полами мантии.

— Следуйте за мной, мисс Тосака. Нам предстоит путь до замка. Аппарация на территории школы невозможна. Придется прогуляться пешком.

Они двинулись по главной улице Хогсмида. Макгоннагал шла быстро, широким, уверенным шагом. Она не оглядывалась, предполагая, что Рин не отстанет.

Рин шла следом, сохраняя дистанцию в пару шагов.

Деревня была живописной, но сейчас Рин не смотрела на домики. Её внимание было приковано к спине идущей впереди женщины.

Минерва Макгоннагал была интересным объектом для анализа.

В отличие от большинства местных волшебников, которые «фонили» магией во все стороны, аура Макгоннагал была плотной, сжатой и упорядоченной. Она не расплескивала энергию. Она держала её под абсолютным контролем.

Это говорило о специализации. Трансфигурация.

Рин знала теорию подобных манипуляций. Изменение формы и сути материи требует не просто силы, а колоссальной дисциплины ума. Нельзя превратить стол в свинью, просто пожелав этого. Нужно удерживать в голове образ стола, образ свиньи, процесс трансформации, сохранение массы (или её магическую компенсацию) и биологическую структуру живого существа. Любая ошибка в расчетах или потеря концентрации — и получится уродливый гибрид, который будет мучиться, пока не распадется или его не уничтожат.

Человек, который посвятил жизнь трансфигурации и достиг звания мастера, должен обладать железной волей и математическим складом ума.

«Она опасна», — сделала вывод Рин. — «В бою она не будет кидаться огненными шарами. Она превратит воздух в твоих легких в стекло или землю под ногами в кислоту. Она меняет правила игры, а не просто добавляет в нее энергию».

Это вызывало уважение. Рин всегда уважала профессионалов.

Они вышли за пределы деревни. Дорога поднималась вверх, огибая озеро. Впереди, на вершине скалы, возвышался замок.

Подъем к замку был крутым, извилистым и явно спроектированным с расчетом не на удобство посетителей, а на оборону. Дорога петляла между скал, открывая то один, то другой ракурс на величественное строение, нависающее над черной гладью озера.

Тосака Рин шла рядом с профессором Макгоннагал, её дыхание оставалось ровным, несмотря на нагрузку. Она не смотрела под ноги. Её взгляд был прикован к цели их путешествия.

Хогвартс.

Издалека он казался сказочным дворцом, но вблизи иллюзия рассеивалась, уступая место суровой реальности. Это была крепость. Монументальная, тяжелая, подавляющая. Каменная кладка стен, потемневшая от времени и штормов, выглядела несокрушимой. Башни вздымались в небо не как декоративные шпили, а как наблюдательные пункты и позиции для обстрела.

Но не физическая мощь замка заставила Рин уважительно прищуриться.

Это была магическая плотность.

Замок был не просто зданием, насыщенным маной. Он был конструктом.

«Тысяча лет», — мысленно подсчитала Рин, анализируя эфирную структуру, окутывающую стены. — «Тысяча лет непрерывного накопления магии. Каждое поколение студентов, каждый урок, каждое произнесенное здесь заклинание оставляли след. Эти стены впитали столько праны, что обрели собственное псевдо-сознание».

Территориальное поле замка было многослойным, хаотичным, наросшим естественным путем, как коралловый риф.

Здесь, на этом клочке земли, законы физики были не просто нарушены. Они были переписаны и заменены сводом локальных правил.

— Впечатляет? — сухо поинтересовалась Макгоннагал, не замедляя шага. Она заметила, как Рин сканирует взглядом башни.

— С точки зрения фортификации и концентрации эфира — безусловно, — ответила Рин профессиональным тоном. — Это место — не просто школа. Это узловая точка. Нексус. Если контроль над лей-линиями, питающими этот фундамент, будет нарушен, магический фон всей Шотландии дестабилизируется.

Макгоннагал бросила на неё быстрый, острый взгляд.

— Вы видите суть вещей, мисс Тосака. Большинство гостей восхищаются архитектурой или видами. Вы же оцениваете стратегический потенциал.

— Я маг, — пожала плечами Рин. — Эстетика вторична. Функционал первичен. Ваша школа построена как бастион. Это вызывает вопросы: от кого вы собирались защищаться с такой тщательностью тысячу лет назад? И, что более важно, актуальна ли эта защита сейчас?

— История магического мира полна конфликтов, — уклончиво ответила заместитель директора. — И, как показывают последние события, безопасность студентов никогда не бывает излишней.

Рин решила, что пора переходить к делу. Созерцание величия — это хорошо, но она здесь не на экскурсии. Она наемный работник. Или, по крайней мере, кандидат.

— Раз уж мы заговорили о функционале, профессор, — начала она, чуть изменив тон на более деловой. — Давайте обсудим условия. В объявлении были упомянуты «полный пансион» и «достойная оплата». Хотелось бы услышать конкретику.

Макгоннагал слегка кивнула, словно ожидала этого вопроса.

— Ставка преподавателя — двести галеонов в месяц. Выплаты производятся первого числа каждого месяца. В последующие годы предусмотрена индексация и бонусы за успешную сдачу экзаменов вашими студентами.

Рин быстро провела конвертацию в уме.

Двести галеонов. При курсе пять фунтов за галеон — это тысяча фунтов. В месяц. Плюс бесплатное жилье и еда.

Для начала девяностых, это была приличная сумма. Особенно если учесть, что её расходы на жизнь сводились к нулю. Чистая прибыль. За год она сможет скопить капитал, достаточный для закупки партии драгоценных камней высшего качества, не занимаясь избиением бандитов Лондона.

«Хотя… Прибыль лишней не будет», — задумалась Тосака.

— Приемлемо, — кивнула она, стараясь не показать своего удовлетворения. — Что насчет проживания?

— Личные покои. Спальня, кабинет, отдельная ванная комната. Питание в Большом зале вместе с персоналом и студентами, либо доставка в кабинет силами домовых эльфов, если вы заняты работой. Услуги прачечной и уборки также включены.

«Эльфы? Потом разберусь», — размышляла Рин.

Рин мысленно поставила галочку. Бытовые вопросы решены. Никакой готовки, никакой стирки. Максимальная эффективность использования времени.

— Звучит как стандартный пакет, — прокомментировала она. — Есть ли какие-то… скрытые условия? Обязанности сверх учебного плана?

Макгоннагал на мгновение замедлила шаг. Её лицо стало еще более серьезным, если это вообще было возможно.

— Обязанности стандартные: ведение уроков, проверка работ, патрулирование коридоров ночью раз в неделю. Однако… — она сделала паузу, глядя на Рин поверх очков. — Есть один нюанс, о котором я обязана вас предупредить. Честность — лучшая политика, особенно когда речь идет о вашей безопасности.

Рин насторожилась.

— Я слушаю.

— Должность преподавателя Защиты от Темных Искусств… она имеет определенную репутацию. Дурную репутацию.

— В каком смысле? — уточнила Рин. — Предыдущий преподаватель оставил в кабинете коллекцию проклятых артефактов?

— Хуже. За последние несколько десятилетий ни один преподаватель на этой должности не продержался больше одного года.

Рин подняла бровь.

— Статистическая аномалия?

— Проклятие, — твердо сказала Макгоннагал. — Мы не знаем его природы, не знаем источника, но факт остается фактом. Несчастные случаи, болезни, внезапные увольнения, скандалы… Судьба словно выталкивает людей с этого места. Некоторые считают, что должность проклята Сами-знаете-кем, когда ему отказали в этом месте много лет назад.

Рин фыркнула.

— Концептуальное проклятие на должность? Звучит как плохая шутка. Или как оправдание для плохой кадровой политики.

— Смейтесь, если хотите, мисс Тосака, — голос Макгоннагал был ледяным. — Но список пострадавших говорит сам за себя. Из недавних случаев — Квиринус Квиррелл погиб. Гилдерой Локхарт потерял память, сошел с ума и находится в больнице Святого Мунго.

Рин проанализировала информацию.

Если проклятие существует, это означает, что на саму концепцию «Преподаватель ЗОТИ в Хогвартсе» наложена негативная программа, корректирующая вероятность. Судьба, карма, неудача — назовите как угодно. Механизм воздействия — манипуляция причинно-следственными связями с целью устранения субъекта.

— Интересно, — произнесла она. В её голосе не было страха, только профессиональное любопытство.

Макгоннагал посмотрела на неё с уважением. Большинство предыдущих работников при упоминании проклятия начинали бледнеть или требовать двойную оплату за риск. Эта девушка начала анализировать структуру угрозы.

— Что ж, надеюсь, ваш оптимизм оправдан, — сказала она. — Но вернемся к текущему моменту. Теория — это хорошо. Ваше понимание магии, судя по письму и нашему разговору, глубокое и нетривиальное. Однако Защита от Темных Искусств — это прикладная дисциплина.

Они прошли по мосту и оказались в огромном мощеном дворе перед главным входом.

— Студентам не нужны лекции о природе зла, — продолжила Макгоннагал. — Им нужны навыки выживания. Реакция. Умение применять заклинания под давлением. Знание слабых мест темных созданий.

Она остановилась и повернулась к Рин.

— Вы молоды. Слишком молоды для такой должности, по мнению многих. Вам придется доказывать свой авторитет не только перед коллегами, но и перед учениками. Подростки жестоки, мисс Тосака. Если они почувствуют слабость или некомпетентность, они вас съедят.

— Я справлялась с вещами пострашнее подростков, — усмехнулась Рин. — И я умею ставить людей на место.

— Это нам и предстоит проверить, — Макгоннагал указала рукой в сторону бокового крыла замка. — Для вашего теста подготовлен специальный полигон. Тренировочный зал, который мы используем для дуэльного клуба и отработки боевых заклинаний.

— Полигон? — Рин приподняла бровь. — Звучит серьезно. С кем мне предстоит сражаться? С големом? С химерой? С вами?

— Вы увидите, — уклонилась от ответа Макгоннагал. — Задача будет комплексной. Оценка скорости реакции, силы заклинаний и тактической грамотности.

Это было даже интересно.

— Я готова, — сказала она. — Но у меня есть еще один вопрос. Последний, но, пожалуй, самый важный.

— Слушаю вас.

— В объявлении упоминался доступ к библиотеке.

Глаза Макгоннагал чуть сузились.

— Да. Доступ ко всем секциям библиотеки — стандартная привилегия преподавательского состава. Мы считаем, что профессор должен иметь возможность расширять свой кругозор и готовить материалы для уроков, используя любые источники.

— Значит, полный доступ, — проговорила Рин, и в её голосе прозвучало хищное удовлетворение.

Это было оно. Главный приз.

Зарплата — это приятно. Жилье — это удобно. Но знания… Знания — это сила.

Если она получит доступ к этому архиву, она сэкономит годы самостоятельных исследований. Она сможет систематизировать местную магию, найти точки соприкосновения со своей системой.

— Под полным доступом подразумевается возможность брать книги для изучения в свои покои, — уточнила Макгоннагал, видя блеск в глазах кандидатки. — Разумеется, под вашу личную ответственность за сохранность фолиантов. Некоторые из них… кусаются. Буквально.

— Я умею обращаться с опасными книгами, — заверила её Рин. — В библиотеке моего отца были экземпляры, которые пытались высосать душу читателя, если открыть их без специальных перчаток. Я справлюсь.

— Надеюсь, — кивнула Макгоннагал. — Итак, если условия вас устраивают…

— Устраивают, — перебила Рин. — Более чем.

Макгоннагал едва заметно улыбнулась уголками губ. Ей нравилась эта деловая хватка. Никакого подобострастия, никакого лишнего трепета. Только условия сделки.

— Тогда не будем терять времени.

Они двинулись к воротам замка.

Массивные створки ворот, отделяющие территорию школы от внешнего мира, дрогнули. Это не было результатом работы автоматики или датчиков движения, к которым Тосака Рин привыкла в своем технологическом веке. Движение было тяжелым, механическим, сопровождаемым скрежетом несмазанных петель, который, казалось, резонировал с самой структурой каменной кладки.

Кто-то открывал их изнутри.

В проеме, образовавшемся между створками, появилась фигура.

Это был мужчина странной внешности. Сгорбленная спина, землистого цвета кожа, обвисшие щеки и редкие сальные волосы, свисающие патлами. Он был одет в длинный коричневый плащ, который, судя по слою пыли и пятнам неизвестного происхождения, служил ему не только одеждой, но и половой тряпкой.

Но самой примечательной деталью был звук. При каждом его движении раздавался металлический звон. На поясе у мужчины висела огромная связка ключей. Десятки, если не сотни ключей разного размера и формы.

— Это школьный завхоз, мистер Филч — прокомментировала Макгоннагал, двигаясь вперед.

Рин слегка приподняла бровь.

«Архаизм», — констатировала она мысленно. — «В замке, пропитанном магией до основания, они используют физические ключи? Это либо паранойя, либо осознанный отказ от удобства в пользу… чего? Традиции?»

Человек выглядел раздраженным. Нет, это было слишком мягкое слово. Он выглядел так, словно само существование других людей причиняло ему физическую боль. Он тяжело дышал, и в его взгляде читалась нескрываемая ненависть к тому факту, что ему приходилось находиться здесь.

— Мистер Филч, — коротко кивнула ему Макгоннагал. — Благодарю, что открыли. Мы ожидали вас чуть раньше.

— Я был занят, профессор, — прохрипел он. Голос был скрипучим, как и ворота. — Пивз опять забил замочную скважину на третьем этаже жевательной резинкой. Если бы мне разрешили использовать…

— Мы обсудим дисциплинарные меры позже, Аргус, — прервала его Макгоннагал тоном, не терпящим возражений. — Это мисс Тосака. Кандидат на должность преподавателя.

Филч перевел взгляд на Рин. Его глаза, маленькие и водянистые, сузились. Он осмотрел её с ног до головы, задержавшись на дорогой ткани плаща и сумке. Это был взгляд тюремщика, оценивающего нового заключенного: сколько проблем она доставит?

Но Рин смотрела не на него. Её внимание привлекло существо, которое выскользнуло из-за ног смотрителя.

Кошка.

Тощая, пыльно-серого цвета, с горящими желтыми глазами, которые, казалось, занимали половину морды. Она села у ног Филча и уставилась на Рин.

В мире магов животные часто использовались как фамильяры. Рин знала, как создавать фамильяров из частей тел умерших существ или призывать мелких духов. Но эта кошка… она была живой. Биологически живой. И при этом она была чем-то большим, чем просто животное.

Её взгляд был слишком осмысленным. Слишком… человеческим.

«Не просто питомец», — проанализировала Рин, встречаясь взглядом с кошкой. — «Связь между ними — не просто привязанность. Это симбиотический канал. Она — его внешние сенсоры. Расширение его восприятия».

Кошка не мигала. Она сканировала Рин. Оценивала уровень угрозы. Запоминала запах и ауру.

Филч перехватил её взгляд, направленный на кошку, и его лицо исказилось еще сильнее.

— Что вы там высматриваете? — прошипел он. — Думаете, можно принести грязь в мой замок? Я буду следить за вами. Один неверный шаг, одна капля грязи на полу…

Неприязнь, исходящая от него, была почти осязаемой. Это была не просто злость вахтера. Это была глубокая, застарелая желчь. Ненависть, которая настаивалась годами, как яд в сосуде.

Рин медленно перевела взгляд с кошки на хозяина. Теперь она смотрела на него иначе. Не как на человека, а как на объект анализа.

Она активировала свое восприятие, сканируя его структуру.

Пустота.

У него не было активных магических цепей. Точнее, они были, но находились в состоянии полной, необратимой атрофии. Рудиментарные остатки, неспособные провести через себя даже каплю праны.

Но при этом его тело было пропитано магией.

Он жил в Хогвартсе, в эпицентре магического фона Британии, годами. Мана проникала в его клетки, оседала в костях, влияла на метаболизм. Он был как губка, брошенная в воду, но не способная эту воду использовать.

Он видел магию. Он чувствовал её. Он жил среди чудес. Но сам он был абсолютно, безнадежно обычным.

«Сквиб», — в уме заключила Рин.

Теперь всё встало на свои места. Это была зависть.

Черная, разъедающая душу зависть калеки, вынужденного жить в замке олимпийских атлетов. Он видел, как волшебники творят то, что ему недоступно. Они машут палочками и меняют реальность. А он может только ходить с кислой миной и звенеть ключами.

«Жалкое зрелище», — подумала Рин, но в её мыслях не было сочувствия. В мире магов слабость — это приговор. Если ты родился без таланта, ты должен либо уйти и найти себя в мире обычных людей, либо смириться и служить. Филч выбрал худший вариант: остаться и мучить себя, пытаясь компенсировать магическую импотенцию административной властью.

Его существование было ошибкой селекции. Генетический мусор, который магическая аристократия обычно прячет подальше. Но здесь, в Хогвартсе, его, похоже, держали из какой-то извращенной жалости или в назидание другим.

— У вас проблемы с восприятием реальности, мистер Филч? — холодно спросила Рин. — Я не студентка, чтобы вы отчитывали меня за чистоту обуви. И, смею заверить, мои туфли чище, чем ваш плащ.

Филч задохнулся от возмущения. Его лицо пошло красными пятнами. Он открыл рот, чтобы выплюнуть очередную порцию яда, но Макгоннагал вмешалась.

— Достаточно, Аргус, — её голос был ледяным. — Закройте ворота. Нам нужно идти.

Она не стала защищать Рин или отчитывать Филча за грубость. Она просто отдала приказ. Как госпожа отдает приказ слуге. Иерархия была восстановлена мгновенно. Маг приказывает, сквиб подчиняется.

Филч злобно зыркнул на Рин, но спорить с заместителем директора не посмел. Он что-то пробурчал себе под нос, развернулся и начал возиться с огромным засовом ворот.

— Идемте, — Макгоннагал кивнула Рин, приглашая следовать за собой.

Они прошли через арку ворот и оказались во внутреннем дворе замка.

Пространство расширилось. Стены замка, сложенные из серого камня, взмывали вверх, закрывая собой небо. Башни, переходы, галереи — всё это нависало над ними, создавая ощущение, что они находятся на дне каменного колодца.

Здесь магический фон стал еще плотнее. Рин чувствовала его давление на кожу. Это была не просто атмосфера; это было дыхание гигантского зверя. Замок жил. Его стены были пронизаны силовыми линиями, которые пульсировали в ритме, заданном веками назад.

«Огромный замкнутый барьер», — отметила Рин, анализируя ощущения. — «Многослойная структура. Защита от физического вторжения, ментальная защита, блокировка пространственных перемещений… Впечатляет. Кто бы ни строил это место, он знал толк в фортификации».

Сзади донесся скрежет металла и глухой удар — Филч закрыл ворота.

Рин обернулась. Смотритель стоял у ворот, глядя им вслед. Его кошка сидела рядом, её хвост нервно дергался. Филч что-то бормотал, его губы шевелились, выплевывая проклятия, которые не имели магической силы, но были насыщены ядом его души.

«Он надеется, что я провалюсь», — поняла Рин. — «Он ненавидит любого нового мага, который приходит сюда. Потому что каждый новый маг — это еще одно напоминание о том, кем он никогда не станет».

Она отвернулась. Тратить время на анализ психологии обслуживающего персонала было неэффективно. У неё была цель.

Макгоннагал уверенно вела её через двор к массивным дубовым дверям главного входа.

— Не обращайте внимания на Аргуса, — произнесла профессор, не сбавляя шага. — У него… сложный характер. Но он предан школе. В своем роде.

— Преданность, основанная на безысходности, — самый надежный вид лояльности, — цинично заметила Рин. — Ему просто некуда идти. В мире магглов он никто, старик без образования и навыков. В мире магов он изгой. Хогвартс для него — единственное место, где он имеет хоть какой-то статус.

Макгоннагал поджала губы, но возражать не стала. Видимо, анализ Рин был слишком точен, чтобы его оспаривать.

Они подошли к дверям. На этот раз они открылись сами, повинуясь безмолвной команде профессора.

Вестибюль замка был огромен. Каменный пол, выложенный плитами, высокие сводчатые потолки, факелы в железных креплениях на стенах. И лестница.

Грандиозная мраморная лестница, ведущая на верхние этажи.

Но Рин смотрела не на архитектуру. Она смотрела на структуру пространства.

Лестницы двигались.

Пространство внутри замка было нестабильным. Коридоры меняли направление, двери могли вести не туда, куда вчера. Это был лабиринт, который перестраивал сам себя.

«Пространственная аномалия, интегрированная в архитектуру», — восхитилась и ужаснулась Рин одновременно. — «Это… безумие. Тратить столько энергии на то, чтобы запутать собственных студентов? Или это побочный эффект накопления маны, который вышел из-под контроля?»

— Нам на третий этаж, — сказала Макгоннагал. — Но не по главной лестнице. Сегодня вторник, а по вторникам она любит менять пролеты. Мы пойдем через боковую галерею.

Рин кивнула. Она запоминала маршрут, фиксируя ориентиры. Доспехи, которые, казалось, следили за ней пустыми глазницами шлемов. Статуя одноглазой ведьмы.

— Вы упоминали полигон, — напомнила она, когда они свернули в длинный, тускло освещенный коридор.

— Да. Зал для практических занятий, — подтвердила Макгоннагал. — Обычно мы используем его для Дуэльного клуба или отработки заклинаний повышенной опасности. Он изолирован, стены укреплены чарами поглощения. Там вы сможете продемонстрировать свои навыки, не рискуя причинить разрушения инфраструктуре.

Они шли по коридору. Тишина замка была гулкой, наполненной шепотом. Портреты на стенах провожали их взглядами. Люди на картинах перешептывались, указывая на Рин пальцами.

«Живые изображения», — отметила Рин. — «Конструкты памяти? Или заключенные души? Если второе, то это место — тюрьма. Если первое — то это высококлассная симуляция личности».

Она чувствовала на себе десятки взглядов. Замок наблюдал за ней. Он был не просто зданием, он был экосистемой. И сейчас эта экосистема решала, принять ли инородное тело или отторгнуть его.

— Мы почти пришли, — сказала Макгоннагал, останавливаясь перед неприметной дверью в конце коридора.

Дверь была сделана из темного дерева, окованного железом. Никаких ручек, никаких замков. Только гладкая поверхность, покрытая едва заметной вязью рун.

— Это вход, — пояснила профессор. — За этой дверью вас ждет испытание.

Рин поставила сумку и клетку на пол.

— Оставить вещи здесь?

— Да. Коридор безопасен. Студенты сейчас на каникулах.

Рин размяла пальцы, прогоняя по каналам пробный импульс праны. Цепи отозвались готовностью.

— Я готова, — сказала она.

Макгоннагал коснулась двери своей палочкой. Руны вспыхнули голубым светом, и дверь медленно, без скрипа, отворилась вовнутрь.

— Прошу, — Макгоннагал жестом пригласила её войти. — И удачи, мисс Тосака. Она вам понадобится.

Рин шагнула в темноту проема.

Её лицо было спокойным, но внутри всё было сжато в тугую пружину. Она не знала, что её ждет. Голем? Иллюзия? Реальный противник?

Это не имело значения. Что бы там ни было, она уничтожит это. Элегантно. Эффективно. Безупречно.

Как и подобает представителю семьи Тосака.