Моя единственная

Глава первая

Шон

— С меня хватит! — Девни хихикнула, прикрыв рот рукой.

Мы провели последние четыре часа в ее сарае, смеялись, пили, говорили о жизни… Я и забыл, как мне нравится быть с ней.

— Еще один стаканчик, — прошу я.

— Нет. Завтра мне нужно встретиться с Оливером.

Я закатываю глаза. Не понимаю, какого черта она в нем нашла. Он полная противоположность тому типу парней, который ей нужен. Девни сильная и непокорная, но у нее есть много слабостей, которые она не позволяет людям видеть. Например, она хочет сделать всех вокруг счастливыми, даже ценой своих собственных желаний. Он не видит этого и не способен понять ее сердце. Оливер просто… милый. Это лучшее, что я могу придумать.

Он. Милый.

Ей не нужен милый. Ей нужен кто-то, кто будет соперничать с ней, кто пробудит в ней искру и огонь. Давным-давно он бушевал внутри нее. Я не думал, что есть шанс погасить его, но потом, около девяти лет назад, он погас.

Я не знаю, почему и что произошло, но она изменилась.

Никто не остается прежним, я это знаю. Черт, я и близко не похож на того человека, каким был до аварии, изменившей мою жизнь, но у Девни нет какой-то темной тайны. Она рассказывает мне все, а я утаиваю эту единственную историю. А вот Оливер не знает ее секретов.

— Как поживает наш милый друг Оливер?

Я как раз на грани того, чтобы быть настолько пьяным, чтобы не обращать внимания на то, что веду себя как придурок. Обычно я маскирую это. Чувства, которые будоражат, удается сдержать, но сегодня мне просто все равно.

— Он собирается сделать предложение.

Я поднимаю глаза и смотрю в ее кофейного цвета радужку, ненавидя слова, сорвавшиеся с губ, которые я мечтал поцеловать. Она не может выйти за него замуж. Не тогда, когда… не тогда, когда ложь, которую мы говорили друг другу все это время, стоит, между нами. Я должен остановить это.

— Дев…

— Это хорошо. Он… он очень хорошо ко мне относится, Шон. Оливер будет заботиться обо мне, будет здесь, и он не будет давить на меня. Ты должен быть счастлив и не смотреть на меня так.

— Как?

Она заправляет прядь каштановых волос за ухо и пожимает плечами.

— Как будто я только что ударила тебя по лицу. Знаешь, ты выглядел так в тот день, когда Дебби Сью пыталась тебя поцеловать.

— Ну, Дебби Сью также поцеловала двух моих братьев.

— У нее была миссия — поразить братьев Эрроувуд.

Мы оба смеемся.

— Да, была.

Девни отодвигается, откидывает голову на спинку дивана и наклоняет свое тело ко мне.

— Она ничем не отличается от тех девушек, с которыми ты сейчас общаешься. Как их называют? Домашние шлюшки?

Я закатываю глаза.

— Ты понятия не имеешь, что я ищу.

— Точно. О-о-о… — Девни с улыбкой поднимает голову…

— Точно, их называют летучими крысами! Или, может быть, заклинательницами членов? — она постукивает себя по подбородку. — Шлюхи для выбивания страйков? Любительницы домашних игр?

— Золотоискательницы? Это весело, — я называю ей одно из многих имен, которые придумали для девушек, желающих поиметь игрока в мяч.

— Не так весело, как мне. И что значит «я понятия не имею, что ты ищешь»?

Она не догадывается, что я не из тех парней, которые пытаются поднять свой средний балл благодаря женщинам, которые не… не являются ею. Девни — та девушка, которую я продолжаю искать, хотя она прямо передо мной. Мои братья ругают меня, и они правы, но мы никогда не сможем быть вместе. Не из-за обещания остаться холостяком и никогда не жениться. Дело в том, что я никогда не смогу жениться на Девни. Она не сможет смириться с тем, что меня никогда не будет здесь. Я слишком много путешествую, слишком много тренируюсь, много работаю, потому что, если я не буду… меня просто уволят.

Единственная мечта, которая у меня была — играть в мяч. Я справлялся с издевательствами отца, болью от потери матери и постоянным беспокойством за своих братьев, потому что у меня всегда был бейсбол. Я не мог отказаться от него. Ни ради кого. А Девни я был бы нужен. Она не может любить наполовину, а моя жизнь именно такова. Я женат на игре, а она была бы моей любовницей.

— Ничего, не обращай внимания, — говорю я и беру пиво.

Я не могу идти с ней по этому пути. В моей жизни и так было достаточно крушений, а эта дружба стоит того, чтобы пойти по другой дороге.

— Нет, я хочу знать.

— Я не думаю, что ты хочешь.

Она толкает меня в грудь.

— Да, скажи мне.

Мои губы раздвигаются, и слова замирают. Если я их произнесу, их уже не вернуть. Я беру ее стакан, снова наполняю его и протягиваю ей обратно.

— Просто выпей еще, и мы сможем вернуться к высмеиванию моих братьев или поговорить о том, почему ты все еще живешь в Шугарлоуф, хотя мечтала уехать.

Обычно на этом все и заканчивается. Нас связывало стремление к большему. Девни собиралась стать архитектором, и я редко видел ее без карандаша и блокнота, в котором она рисовала здания, дома и любые другие сооружения. Потом, когда она вернулась из колледжа, все это прекратилось.

— Шон, — хнычет она, — я уже так пьяна. Оливер ненавидит, когда я пью, потому что я становлюсь слишком непредсказуемой. Ему нравится, что я всегда веду себя хорошо, что я всегда правильная, и ему никогда не приходится беспокоиться обо мне.

Я смеюсь.

— Тогда Оливер тебя не знает.

— Оливер знает, кто я теперь.

— Хорошо, что я знаю, кто на самом деле ты в душе.

Мы оба поднимаем бокалы, звеня ими, и пьем.

— Я так пожалею об этом утром, — жалуется Девни, откидывая голову назад.

Не так сильно, как я.

— Ну, расскажи мне об Оливере и его планах по поводу предложения, — возвращаю я разговор в нужное мне русло.

Ее глаза встречаются с моими, и она пожимает плечами.

— Я не знаю, что сказать, кроме того, что он упомянул, что нам пора двигаться дальше. Он любит меня, и мне с ним хорошо. Он из тех постоянных парней, понимаете?

— Звучит как залог идеального брака.

— Даже не думай. Я не сужу о твоих отношениях — ну, не то, чтобы они у тебя были.

Я ухмыляюсь.

— Чертовски верно.

Девни закатывает глаза и вздыхает.

— Не играй со мной в это дерьмо, Шон Эрроувуд. Я знаю тебя лучше. Ты хочешь жену и детей. И всегда хотел. Проблема в том, что ты глупый.

— Глупый?

Она кивает.

— Да. Г — Л — У — П — Ы — Й. И тупой.

— Это одно и то же.

— Нужен лишний знак препинания в конце.

Боже, я люблю ту ее сторону, которая умна, бесстрашна и расслаблена. Она такая только со мной. Или, по крайней мере, мне хочется так думать. Последние десять лет были тяжелыми для нашей дружбы. Мы оба уехали в колледж, я — играть в бейсбол, она — учиться. Мы виделись в перерывах, но после аварии, изменившей траекторию моей жизни, я остался в Мэне, и мы редко виделись. Однако, когда у меня была серия игр в Нью-Йорке, Девни приезжала. Если я был в Филадельфии, она находила способ встретиться со мной, и несколько раз я прилетал к ней в Тампу. Теперь, правда, я буду находиться рядом с ней гораздо чаще, и я знаю, что эти чувства не исчезнут, а станут еще сильнее. Да, похоже, я действительно глуп.

— Ну, может, я и глуп, но, по крайней мере, я не оседаю на дно.

Она садится, шлепая рукой по диванной подушке.

— Не оседаешь?

— Да. Может, ты и любишь Оливера, но он не сводит тебя с ума.

Девни откидывается назад.

— Ты сводишь меня с ума прямо сейчас.

— Хорошо.

— Ты меня бесишь!

Я пожимаю плечами.

— Ты любишь меня.

— Помогает то, что ты горячий, — Девни быстро прикрывает рот рукой. — Я не это имела в виду.

Я ухмыляюсь и наклоняюсь к ней.

— Ты считаешь меня сексуальным?

— Я думаю, что ты посредственность. Бог знает, что думает о тебе твой гарем… как бы ты их ни называл…

Я так долго боролся с желанием рассказать ей о своих чувствах. О том, что эти женщины безлики и ничего для меня не значат. Всегда только она. Всегда брюнетка, которую я ищу, надеясь найти хоть частичку чего-то похожего на нее, за которую я мог бы уцепиться, но я никогда не говорю об этом. Тогда я думаю, может, сейчас самое подходящее время. Оливер собирается сделать предложение. Оливер женится на ней, а мне, черт возьми, нечего будет сказать по этому поводу, потому что я никогда ей не говорил. К тому же, она пьяна. Может, она и не вспомнит.

— Может, и так, но я их не спрашиваю. К тому же все девушки, которые меня привлекают, похожи на тебя.

Девни смеется, качая головой.

— Ну, это должно быть тяжело — целовать лучшую подругу, верно?

И в этот момент я знаю, что мне делать. Неважно, что это глупо или неправильно. Меня больше не волнует ее парень и то, что этот момент, несомненно, изменит все, между нами, потому что она выйдет за него замуж, когда он попросит. Девни не дрогнет. Она будет цепляться за безопасное место, а я не такой, но я люблю ее. Я наклоняюсь ближе, и ее глаза изучают мое движение. Дрожащей рукой я обхватываю ее лицо и провожу большим пальцем по нежной коже. Все вокруг замирает, когда я чувствую тепло, исходящее от нее. Наше дыхание смешивается, когда расстояние сокращается.

— Не знаю, но я бы хотел проверить, тяжело ли тебя целовать.

Я жду, давая ей последний шанс оттолкнуть меня, но вместо этого она проводит языком по розовым губам, и это то приглашение, которое мне нужно. Я наклоняюсь, мои губы касаются ее губ, и я понимаю, что моя жизнь не просто изменилась, она была полностью разрушена.