Моя единственная

Глава сороковая

Девни

— Он спит? — спрашивает Шон, когда я вхожу в спальню.

Он сидит, прислонившись спиной к изголовью кровати, и читает на своем телефоне. Я стараюсь не замечать, как невероятно сексуально он выглядит, но у меня не получается. Он всегда так выглядит. Без рубашки, на лице — щетина, волосы беспорядочно растрепаны из-за того, что он провел по ним пальцами. Но меня поражают его глаза. Они зеленые с желтыми вкраплениями по краям и темно-черным ободком, который заставляет меня чувствовать, что я могу заглянуть в его душу.

— Да.

— Хорошо. Хочешь поговорить?

Я киваю и направляюсь к кровати. Я не знаю, что мне делать. Наша ссора оставила все в очень странном положении. Я не помню случая, чтобы я не знала, что сказать, чтобы наладить отношения между нами.

Шон вздыхает и опускается на кровать.

— Я не хочу, чтобы сегодняшний вечер стал для нас еще тяжелее.

— Я тоже не хочу.

— Тогда просто позволь мне любить тебя, Девни.

Боже, это звучит хорошо.

— Мне нужно, чтобы ты обнял меня, — говорю я ему.

Он кладет телефон на стол рядом с собой и поднимает одеяло. Я не колеблюсь, прежде чем забраться к нему. Мое тело тянется к нему, как магнит, нуждаясь в человеке, который является моей второй половинкой. Я лежу на его груди, слушая стук его сердца, а его рука проводит вверх и вниз по моему позвоночнику. Нам не нужны слова, чтобы понять, что чувствует другой. Я чувствую облегчение и одновременно грусть от всего, что произошло, и от того, что еще предстоит.

— Шон?

— Да?

Я провожу рукой по его животу и притягиваю к себе.

— Спасибо, что нашел его и вернул.

— Я бы обыскал весь мир, если бы это было необходимо.

Нет ничего, что этот человек не сделал бы для меня, и я дура, что даже подумала о том, чтобы отпустить его.

— Может, мы повторим все это, когда вернемся в Шугарлоуф, а сегодняшний вечер останется за нами?

Шон отодвигается, и я вынуждена посмотреть ему в глаза.

— Ни слова больше, Дев. На сегодня ты в полном моем распоряжении. Просто доверься мне.

Я доверяю ему свою жизнь. Его руки перемещаются к моему лицу, обхватывая меня так, словно я могу сломаться. Его нежность согревает меня до кончиков пальцев на ногах. Шон никогда бы не причинил мне боль. Он бы сам себя разорвал пополам, прежде чем позволить мне стать жертвой. Я наблюдаю за мириадами эмоций в его глазах. Любовь, надежда, грусть, страх, а затем желание. О, желание сильнее всего, и он притягивает меня к себе в тот же момент, когда я двигаюсь к нему. Желание никогда не было проблемой. Проблема в том, чтобы удержать его. Я не позволю своим мыслям блуждать там, где не следует, потому что сейчас он мой, и я всегда буду его.

Губы Шона приникают к моим в сладчайшем поцелуе. Сердце разрывается, тоска смешивается с любовью, и я цепляюсь за него. Сегодня я буду любить его так, как будто завтра не наступит. Как будто наши дни будут вечными и нам никогда не придется прощаться. Мы медленно целуемся, позволяя нашим языкам скользить друг по другу, пока один поцелуй сменяется другим. Он запускает руку в мои волосы и наклоняет мою голову, чтобы лучше видеть. Поцелуй с ним похож на первый глоток воздуха утром. Он наполнен надеждой на то, что день может быть прекрасным, и вызывает чувство покоя, которое омывает тебя. Я хочу целовать его вечно, позволять себе безмятежность, которая возникает в его объятиях.

— Я люблю тебя, — шепчет он, прижимаясь к моей щеке. — Я люблю тебя и собираюсь заняться с тобой любовью сегодня ночью.

Я откидываю голову назад и издаю тихий стон, когда его губы переходят на мою шею.

— Ты такая красивая. Я могу целый день только и делать, что смотреть на тебя и находить что-то новое, что кажется мне идеальным.

— Я не идеальна.

— Ты для меня идеальна.

Его рот накрывает мой, останавливая слова, которые собирались сорваться с моих губ. Он единственный, кто идеален. Я не лгала, когда говорила, что он — мечта, потому что так оно и есть. Он смещается, его вес оказывается надо мной, и он поднимает мою футболку через голову, прежде чем снять лифчик. Когда Шон смотрит на меня, его глаза — это пламя, которое грозит расплавить меня.

— Идеально, — его голос хриплый, прежде чем он двинул головой, чтобы лизнуть мой сосок.

Мои пальцы впиваются в его волосы, удерживая его, пока он берет его в рот. Он сосет и облизывает его, прежде чем перейти к другому.

— Шон, — я стону от его имени, когда он делает это снова.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Девни.

— Тебя.

Он хихикает.

— Хорошо, милая, потому что я буду у тебя. Хочешь, чтобы я заставил тебя кончить?

Это действительно вопрос?

Шон не дает мне ни секунды, чтобы ответить, прежде чем снова переместит свой рот к моей груди.

— Хочешь? — снова спрашивает он, прежде чем перейти на другую сторону. Он опускает одну руку к моим трусикам и проникает внутрь.

— Ты мокрая для меня? Хочешь, чтобы я потрогал тебя здесь, милая?

— Да.

Я хочу всего этого. Я так подавлена и нуждаюсь в этом, что это слишком. Я не могу думать, когда его палец перемещается к моему клитору.

— Тебе приятно?

Мои бедра двигаются, и я киваю.

— Боже, да.

Он поднимает меня выше, двигаясь все быстрее и быстрее, совершая круговые движения. Я чувствую, как быстро приближается пик, и мне хочется добежать до него, сорваться с края и упасть, но в тот момент, когда я уже нахожусь на вершине, он останавливает движение. Свободное падение обратно на дно происходит так быстро, что у меня открываются глаза и я с трудом перевожу дыхание.

— Шон?

— Да, милая?

— Почему ты остановился?

Я оглядываюсь по сторонам, чтобы понять, есть ли причина, например, мой девятилетний сын в комнате или что-то еще.

Его нос проходит вдоль моей шеи.

— Потому что я собираюсь тянуть с этим так долго, как только смогу.

— Пожалуйста, малыш, — хнычу я, требуя, чтобы он снова прикоснулся ко мне.

Он стягивает с меня шорты и целует, спускаясь ниже.

— Сядь, — приказывает он. — Обопрись на локти и смотри на меня.

Я делаю, как он говорит, приподнимаюсь, когда он поднимает мои колени.

— Не своди с меня глаз, иначе я остановлюсь. Понятно?

Я киваю. Шон избавляет меня от неловкости и застенчивости. Я не стесняюсь, когда мы вместе. Я чувствую себя сильной и красивой… как будто я единственная женщина в мире, которую он хочет. Его сильные руки раздвигают мои колени, и я смотрю, как его язык лижет мой клитор. Мне хочется закрыть глаза, но не потому, что смотреть на это невероятно возбуждающе, а потому, что меня переполняет удовольствие. Но потребность в том, чтобы он продолжал, не дает мне этого сделать. Он наблюдает за тем, как я смотрю на него, и это так возбуждает, что я могу поджечь дом. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, когда он снова поднимает меня на гору. Он толкает меня выше, чем раньше. Каждый взмах его языка подталкивает меня вверх. Боже, я вижу это. Я стону, не сводя с него глаз, наблюдая, как он любит меня своим ртом. А потом это становится слишком, и я больше не могу сдерживаться. Каждая секунда кажется раем, и я никогда не хочу спускаться. Опустив голову на подушку, я задыхаюсь, чувствуя, как он входит в меня одним толчком.

Я открываю глаза, желая запомнить каждую секунду.

— Я люблю тебя, — говорю я ему.

— Повтори это еще раз.

— Я люблю тебя.

Он толкается глубже.

— Еще, — требует Шон.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя. Ты мне нужен. Я твоя!

Я произношу эти слова со всей силой своих эмоций. Это все правда. Я люблю его больше всего на свете. Он нужен мне так сильно, что я боюсь его потерять. Я его, и всегда буду его. Что бы ни случилось, это никогда не изменится. Его руки обхватывают мое лицо, а зеленые глаза умоляют. «Останься со мной».

Противоречие раздирает меня с такой силой, что становится больно. Моя голова воюет с моим сердцем. Я хочу остаться. Я хочу, чтобы он остался навсегда. Наша жизнь могла бы быть такой прекрасной, но страх кричит на меня, уговаривая не говорить. Я борюсь за слова… те, которые моя душа отчаянно просит меня сказать. Сказать ему, что я останусь рядом с ним и мы все решим. Он толкается сильнее, глубже, как будто знает, что должен вытащить это из меня. Это самая сильная связь с другим человеком, которую я когда-либо испытывала. Как будто наши тела говорят, а рты не могут. Шон переплетает наши пальцы, а затем тянется так, что моя рука оказывается прижатой к подушке над моей головой. Мы соприкасаемся от кончиков наших пальцев до кончиков пальцев ног. Он снова делает толчок, и я чувствую, как он умоляет меня дать ему ответ. Он борется за меня. За жизнь, которую мы хотим. Я открываю рот, чтобы сказать это, но ничего не выходит, и тогда я чувствую, как он распадается на части. Он кричит, когда кончает, а потом я чувствую, как он покидает меня.