Моя единственная

Глава девятнадцатая

Шон

— Так, значит, ты говоришь, что мне нужно найти нового бригадира? — спрашиваю я Зака, пока мы обсуждаем всю ту ерунду, на которую Девни указала мне на ферме на днях.

Есть проблемы с заборами, поэтому у нас и пропал скот. Коровы не передвигаются должным образом, и она увидела некоторые проблемы в доильном отделении. Клянусь, чертовы коровы. Мы вчетвером этого не хотели. Никогда. Я не мечтал завладеть фермой отца. Нет, я хотел сжечь ее дотла. Раз уж двое из нас четверых оставили себе долю земли, мы могли бы извлечь максимальную выгоду из активов, которые планируем продать. Никто не приедет сюда и не согласится на участок поменьше и некачественных коров.

— Я говорю, что у тебя есть проблемы. Кроме того, не забывай, что у меня конное ранчо, а не молочная ферма. Информация, которую я даю тебе — это просто знания о ферме, — южный акцент Зака сгустился на конце. — Если у тебя такие проблемы, то работать должен бригадир. Уайатт управляет фермой Пресли уже много лет, и если бы он не делал хотя бы половину этого дерьма, то уже давно был бы без работы.

— И что делает бригадир?

Зак смеется.

— Шон, ты влип по уши, приятель.

— Ни хрена подобного. Девни вытащила меня сюда два дня назад, а я до сих пор не знаю, с чего начать.

— Я бы начал с того, что женился на ней, а потом привел бы в порядок ферму.

Я хихикнул.

— Это не так просто.

— Черта с два.

— Если бы это было так, почему ты до сих пор не женился на Пресли? — спрашиваю я, бросая ему этот вопрос обратно в лицо.

Он испускает тяжелый вздох.

— Это не из-за отсутствия попыток.

Я смеюсь, представляя, как он так же глупо умоляет ее, чтобы она открылась. Женщины, они все — заноза в заднице, но я бы не хотел, чтобы было иначе.

— Ну, я дам тебе знать, если мне будет легче.

— Справедливо.

— Давай поговорим о ферме, раз уж это можно исправить…

В течение следующего часа мы с Заком составляем список вещей, которые он сделал бы на моем месте. Он длинный, и я не уверен, что смогу выполнить даже половину из него, но я попытаюсь. Первым делом нужно найти нового бригадира, затем нанять дополнительных работников и поговорить с нашими дистрибьюторами. Нам нужно снизить затраты, отремонтировать ферму и производить больше… звучит как абсолютный ад. Я прогуливаюсь к дому брата и застаю его как раз в тот момент, когда он выходит из сарая.

— Привет.

— Привет, — Коннор улыбается. — Что происходит?

Я рассказываю ему обо всем, что узнал, а он кивает, не делая никаких замечаний, пока я не закончу.

— Похоже, много работы.

— Да, и ты единственный, кто хочет этого, скажи мне почему.

Коннор садится на тюк сена и жестом приглашает меня сделать то же самое.

— Эта ферма может быть полна ужасного дерьма для нас четверых, но это не должно быть тем наследием, какое оставляет эта земля.

— В смысле?

— В том смысле, что у нас с Декланом есть свои семьи в Шугарлоуф, и я надеюсь, что ты и Джейкоб последуете нашему примеру. Мы можем добиться большего, чем наш отец. Мы можем сделать это место процветающим, и не потому, что нам нужны деньги, а потому, что мы все четверо нуждаемся в этом. И я думаю, что мама хотела бы этого.

Я даю себе несколько секунд на то, чтобы это дошло до сознания, прежде чем реагировать. С этой землей связано много воспоминаний, в основном плохих, но он прав насчет мамы. Она бы хотела для нас большего. Несмотря на то, что мы страдали здесь, было и хорошее. Была любовь. И было прощение.

— Ты этого хочешь? — спрашиваю я брата.

— Я не знаю. Последний год я пытаюсь понять, что я хочу сделать с этим местом. Мне не нужна ферма, чтобы существовать. У меня очень доступная ипотека, земля мне ничего не стоила, и у меня есть своя компания, которая уже хорошо работает. У Элли отличная работа, так что дело не в финансах, но потом я думаю о Хэдли, Бетанни и Диконе. Я хочу, чтобы у них что-то было, когда нас не станет.

— Это много работы, Коннор. Это не то, что я могу сделать за один день. Это займет уйму времени и сил. Придется увольнять и нанимать людей, которые не смогут устранить все проблемы за три с половиной месяца.

Он кивает.

— Я знаю. И ты не можешь здесь оставаться. Я это понимаю.

— Правда?

Я беспокоюсь только о том, что они попытаются каким-то образом заманить меня в ловушку. Я хочу продать свою землю. У меня нет ни малейшего желания оставаться в Шугарлоуф. Моя жизнь во Флориде. Моя работа там, так что даже если бы я захотел остаться, у меня не было бы такой роскоши, как у Коннора и Деклана.

— Конечно, — он поднимается на ноги. — Я не прошу тебя остаться здесь и стать молочным фермером. Я просто прошу тебя сделать то, с чем ты вызвался справиться. Мне достался первый камень преткновения, и мне пришлось все восстанавливать, чем я и занимаюсь до сих пор. Деклан занимается недвижимостью, ты — коровами, а Джейкоб собирается поднять все, что останется.

— Расслабься, придурок. Я просто слежу за тем, чтобы ни у кого не возникло никаких грандиозных идей по поводу моего переезда.

Коннор издал негромкий смешок.

— Я ничего не просчитываю. Хотя, если это действительно произойдет, мы возможно убьем друг друга.

— Возможно.

— Деклан уже достал меня до смерти, постоянно спрашивает о начале работы и о том, правильно ли я реинвестирую в бизнес.

Не могу сказать, что мне не нравится, что это его раздражает.

— Хорошо.

Он меня тоже раздражает.

— Молчаливые партнеры, которые не умеют молчать. Вы оба.

— Эй, я не сказал ни слова. Я поднимаю руки.

— Нет, но ты отправил письмо.

Да, и это было так весело, потому что это была скоординированная работа после того, как Деклан поговорил с ним. Иногда единственное развлечение, которое у нас есть — это поиздеваться над самым слабым звеном. Джейкоба здесь нет, значит, это Коннор.

— Я просто спросил о состоянии моих инвестиций.

— Черта с два. Ты прислал мне письмо, в котором перечислял вещи, о которых мне нужно подумать, включая предоставление тебе и Деклану большей роли в компании, о которой ты сказал, что будешь помалкивать.

Я пожимаю плечами.

— Это бизнес, а не братство.

Коннор отводит взгляд, бормоча себе под нос.

— Элли сказала, что вы с Девни теперь вместе, как у вас дела?

— Не твое дело.

Он поднимает одну бровь.

— Правда? Как будто тебе есть дело до границ в моей жизни?

— Туше.

— Мы с Девни вместе, у нас все налаживается, и я счастлив.

— Я счастлив за тебя. Правда. Девни — хороший человек, который всегда был рядом с нами. Не облажайся.

— Потому что ты авторитет в вопросах женщин?

Коннор смеется.

— Я счастливо женат, у меня двое детей. Я бы сказал, что выигрываю в женском вопросе.

— Может быть, и так, но на эти выходные у меня большие планы на нас…

— И что же это может быть?

Я широко ухмыляюсь, ведь я потянул за несколько ниточек, чтобы сделать это возможным.

— Ты узнаешь об этом позже, но сейчас скажем, что твоя корона скоро будет сбита с твоей головы.

— Куда мы едем? — спрашивает Девни, пока я держу ее за руку в машине. Мы едем в аэропорт Аллентауна. Только я ей этого не скажу.

— Не волнуйся об этом.

— Ты неясно выражаешься.

— Я романтичен.

Она смеется.

— О, ну тогда ты молодец.

— Сарказм не приветствуется в этой машине.

Девни наклоняется и целует меня в щеку.

— Прошу прощения, о романтик, я никогда не была на этой стороне твоего очарования и не знала, что это такое.

— Ага. Продолжай нести чушь, и ты будешь потрясена моим представлением о том, как завоевать свою девушку.

Она немного опускает платье и двигается ближе.

— Это так? Знаешь, ты сказал мне надеть платье и взять с собой что-нибудь удобное на потом, но не более того. Я не очень люблю сюрпризы.

Именно поэтому я ничего ей не сказал. Забавно заставлять ее гадать. Несколько дней назад я позвонил Сидни, чтобы получить немного информации. Мы с Девни лучшие друзья, но есть вещи, которые девчонки рассказывают только другим девчонкам. Поэтому мне нужно было действовать скрытно. Конечно, Сид с радостью помогла мне. Теперь настало время произвести на нее впечатление. У меня такое чувство, что никто из тех, с кем она встречалась, никогда не уделял время тому, чтобы думать о ней и только о ней. Я планирую это изменить.

— Ну, у меня хорошо получается устраивать их, — говорю я, не чувствуя ни малейшей вины.

Мы сворачиваем в аэропорт, и она оглядывается по сторонам.

— Что? Почему мы здесь?

— Терпение, милая, — я чувствую на себе ее взгляд, когда паркуюсь и выхожу из машины, чтобы открыть ей дверь.

— Готова?

Она смотрит на меня с миллионом вопросов в карих глазах.

— Что ты задумал, Эрроувуд?

Я протягиваю свободную руку.

— Я столько раз промахивался мимо цели, но с тобой, Девни, я наконец попал в яблочко. Позволь мне отдать тебе мой выигрыш.

Она медленно улыбается, вкладывая свою руку в мою. Пронизывающий холод пронизывает нас насквозь, пока мы бежим к зданию.

— Мистер Эрроувуд… — мужчина за стойкой оглядывается.

— Меня зовут Томас, и я буду вашим пилотом.

— Приятно познакомиться, это Девни Максвелл, моя девушка.

Ее глаза встречаются с моими, когда я небрежно называю ее так, мы об этом еще не говорили. Она прислоняется ко мне, и я крепко обнимаю ее. Нам не нужно ничего говорить, этот момент достаточно громкий для нас обоих.

— Приятно познакомиться с вами обоими. Ваш самолет будет готов, как только вы будете готовы.

— Мы готовы.

Девни смотрит на меня.

— Куда мы летим?

— На ужин.

— На самолете? — ее тон повышается в тревоге.

— И да, и нет. Пойдем, время уходит.

Она качает головой, но следует за мной. Мы поднимаемся на борт, и у нее отпадает челюсть. С правой стороны есть диван, на котором мы можем сидеть вдвоем, а с другой — кресла со столиком между ними.

— Мы будем есть в самолете?

Я смеюсь.

— Нет, мы будем в пункте назначения еще до того, как придет время есть.

Она оглядывается на меня и улыбается так, что у меня замирает сердце.

— Куда мне сесть?

Ответ на моем лице — это слишком? Наверное.

— Рядом со мной, — говорю я и тяну ее к дивану.

— Шон, это… это слишком.

Уверен, что так кажется, но в моей жизни это не так. Я зарабатываю миллионы долларов за сезон, у меня есть друзья, которые зарабатывают столько же, и мы иногда совершаем такие импульсивные поступки, как этот. Бейсбол дал мне много привилегий, и я очень старался не злоупотреблять ими. Я не езжу на своей машине как мудак. Я не использую свое имя, чтобы получить то, чего не могут другие. После каждой игры я подписываю мяч любому ребенку, которого вижу, потому что именно так мы и должны поступать. Я играю для них. Без своих поклонников я был бы никем, и я не забываю об этом. Сегодня вечером я решил, что для нее я хочу быть экстравагантным. В колледже Девни встречалась с парнем, который никогда не приглашал ее на свидания. Потом она была с Оливером, чьим представлением о свидании был бар в Шугарлоауф. У ее ног должен лежать весь мир, и, если я могу стать тем мужчиной, который подарит ей это, я сделаю это. Я прижимаюсь к ее лицу, нежно проводя большим пальцем по ее губам.

— Это услуга от друга. Это его самолет, он был мне должен, и я обналичил его долг. Но дело в том, что, если бы даже не его долг, в этом мире нет ничего, что я не сделал бы, чтобы сделать тебя счастливой. Я хочу заставлять тебя улыбаться, дарить тебе вещи, осыпать тебя лаской и баловать тебя. Не потому, что ты просишь об этом, а потому, что ты не просишь. Я не переживаю, что ты любишь меня за деньги или за то, что я играю в мяч. На самом деле, я думаю, ты бы предпочла, чтобы ни то, ни другое не было правдой.

Ее щека теплеет от моего прикосновения.

— Мне не нравится, что ты богат и знаменит, но я люблю тебя.

— И я люблю тебя. Так что тебе придется смириться с тем, что у меня осталось три месяца, чтобы ты так безнадежно влюбилась в меня, что поехала бы со мной во Флориду. Я собираюсь использовать все имеющиеся у меня ресурсы, так что будь готова, Девни, потому что я собираюсь победить.

Неважно, какой ценой, я не могу проиграть.