Моя единственная

Глава сорок четвертая

Девни

— Куда ты меня везешь? — спрашиваю я Шона, сидя в его машине с повязкой на глазах.

— Увидишь, когда приедем. Никаких подглядываний!

Завтра должен был наступить день, когда Шон вернется во Флориду. Я не могу не думать об этом и не задаваться вопросом, как бы я себя чувствовала, если бы он действительно уехал. Я благодарна, что он этого не сделал.

— Мне просто нужен намек.

Он берет мою руку в свою и улыбается.

— Нас не будет одиннадцать дней.

— Одиннадцать дней? — кричу я, сбрасывая повязку с глаз.

— Девни!

— Что? Ты ничего не говорил о днях! Ты сказал так, будто мы идем на свидание!

Он стонет под нос.

— Вот тебе и сюрприз.

— А как же Остин?

— Остин? Что? Он не может сам себя прокормить?

Я смотрю на него, но он игнорирует меня.

— Я серьезно.

— Поверь мне, женщина. Я подбросил его до дома твоих родителей, которые точно знают, куда мы едем. Остин тоже в курсе, так что успокойся.

Я откинулась на спинку кресла, возмущаясь тем, что мне действительно не из-за чего расстраиваться. Он обо всем подумал — как обычно.

— Я спокойна.

— И ты испортила сюрприз.

— Мы сейчас там, где мы будем одиннадцать дней?

Он надулся.

— Нет.

— Тогда я ничего не испортила, ведь даже с повязкой на глазах я знала, что нахожусь в машине.

Шон продолжает ехать по шоссе, ничего не отвечая. Мы въезжаем в небольшой аэропорт, и меня охватывает волнение. Куда бы мы ни направлялись, нам предстоит еще одно путешествие на частном самолете. Если он и дальше будет продолжать в том же духе, мне будет очень трудно летать коммерческими самолетами.

Я ломаю голову, пытаясь понять, упоминала ли я когда-нибудь о том, куда хотела бы поехать, но между нами было так много общих мечтаний. Например, я знаю, что одно из мест в его списке желаний — поехать в Ирландию, чтобы увидеть, где родилась его бабушка. И Мальдивы, которые практически у всех в списке желаний. Я знаю, что мы не сможем сделать ни то, ни другое из-за времени перелета, так что это должно быть что-то разумное.

Открыв багажник, он направляется к моей стороне машины, открывает мою дверь и протягивает руку.

— Моя любовь.

Я улыбаюсь и вкладываю свою ладонь в его.

— Любезный сэр.

Когда я поднимаюсь на ноги, он сладко целует меня.

— Ты сможешь называть меня сэром позже.

— Если заслужишь.

— О, думаю, я это более чем заслужу.

— Да? — поддразниваю я.

— О, да.

Я касаюсь его носа и подмигиваю.

— Посмотрим.

Мы садимся в самолет и поднимаемся в воздух, так и не узнав, куда мы летим. Какая-то часть меня не волнуется, потому что мы отправляемся в путешествие — одни. Мне было бы наплевать, если бы мы просто кружили в небе. Шон тянет меня к дивану так, что моя спина оказывается у него на груди, а его руки прижимают меня к себе. Он молчит, кажется, погрузившись в свои мысли.

Мы оба не разговариваем, просто наслаждаемся тишиной. Это одна из тех вещей, которые я люблю больше всего в нас. Нам не нужно заполнять пустоту, потому что нам просто комфортно вместе. Один из пилотов выходит из кабины и направляется в нашу сторону, и я улыбаюсь, узнав его с того момента, когда в последний раз летела на этом самолете.

— Мы пойдем на снижение примерно через тридцать минут.

— Отлично, Сэм, спасибо.

— С большим удовольствием.

— Сэм? — окликаю я.

— Да, мисс Максвелл?

— Куда именно мы прибываем?

Он улыбается, и смотрит на Шона, а потом пожимает плечами.

— Я не уверен, мэм, я всего лишь старший помощник.

— Предатель.

Шон смеется.

— Дорогая, я знал, что ты попытаешься расспросить экипаж, поэтому дал им чаевые, чтобы тебя держали в неведении.

Я ворчу себе под нос, ненавидя то, что сейчас ночь и я не могу выглянуть в окно и попытаться угадать, где мы находимся. Еще несколько минут, и я пойму это. Мы приземляемся, и, когда мы выходим из самолета, теплый воздух обдает меня улыбкой.

— Здесь жарко.

Он кивает.

— Да.

— И я чувствую запах океана.

— Ничто не проходит мимо тебя.

Я шлепаю его по груди.

— Придурок.

Шон негромко смеется, беря меня за руку.

— Пойдем.

Мы начинаем идти к тому месту, где нас ждет лимузин. Я слышу колыхание пальм на теплом ветру. Это рай, и я начинаю понимать, куда он меня привез. Моя рука цепляется за бицепс Шона, и я борюсь с желанием зажмуриться. Не могу поверить, что он увез меня на остров без моего ведома.

— Знаешь, это довольно экстравагантный подарок перед Днем святого Валентина.

Он хихикает.

— Это не подарок.

— Нет? А как бы ты это назвал?

Губы Шона прижимаются к моей макушке.

— Я бы назвал это началом.

Я понятия не имею, что именно это значит, но начало определенно хорошее. Если все начала начинаются именно так, то я в деле. Но потом я думаю о том, как развивались наши отношения, и понимаю, что так было всегда. Когда мы были маленькими, мы сразу стали лучшими друзьями. Не имело значения, что я была глупой девочкой, а он — глупым мальчиком, мы были просто Шоном и Девни. Когда мы выросли, мы не позволяли другим людям вмешиваться в наши отношения, он был моим номером один, а я — его. Если он встречался с кем-то, кого я ненавидела, он бросал ее. Я никогда не встречалась с кем-то из-за его чрезмерной опеки, но в глубине души я знаю, что поступила бы так же. Мы с Шоном никогда не боролись. Мы оба авантюристы, любим посмеяться и не терпим оговорок в отношении друг друга. Возможно, именно поэтому я боролась с тем, чтобы не полюбить его больше, чем друга. Я знала, что мы будем вместе. Мы так сильно, так быстро, так глубоко влюбимся, что пути назад уже не будет. И вот мы здесь… на острове — вместе. Мы подходим к водителю, который открывает нам дверь.

— Мистер Эрроувуд, меня зовут Деннис, и я буду вашим водителем на курорте.

— Спасибо, Деннис. Это мисс Максвелл.

Он целует мне руку.

— Мисс Максвелл, позвольте мне первым поприветствовать вас на Сент-Люсии.

Мое сердце колотится быстрее.

— Сент-Люсия?

Мир вокруг меня словно исчезает, и я смотрю на него, ожидая, не шутка ли это. Шон дарит мне милую улыбку, которая говорит, что это не шутка и, на самом деле, все было очень целенаправленно.

— Двенадцать лет назад моя лучшая подруга написала мне письмо о своих мечтах, ты помнишь?

Я киваю со слезами на глазах.

— Помню.

— А помнишь, что ты написала?

— Что я хочу устроить свадьбу в одном из лучших мест.

— Где?

— Здесь, — шепчу я, надеясь, что ветер унесет это во вселенную и сделает правдой. Он помнил. Он привез меня в то место, где я хотела стоять на песке, чтобы сказать слова, которые свяжут меня с тем, с кем я должна быть рядом.

Он поднимает руку, зачесывая назад мои волосы.

— Да, здесь.

— Шон, мы не…

— Нет, мы не собираемся, но я очень надеюсь, что ты согласишься.

Сердце колотится о мою грудь, когда он лезет в карман.

— Я не планировал делать это здесь… — он оглядывает аэропорт. — У меня был целый план, но я не должен удивляться, потому что мы оба не умеем планировать.

Я смеюсь, потому что это правда. Когда он поднимает руку, между большим и указательным пальцами оказывается огромное кольцо.

— Девни Максвелл, ты единственная женщина, которой я бы подарил кольцо. Ты — начало, середина и, надеюсь, будешь рядом до самого конца. Я хочу любить тебя, растить с тобой детей и проводить каждый день, делая тебя счастливой. Окажешь ли ты мне невероятную честь и позволишь ли стать твоим мужем?

Слеза скатывается по моей щеке, когда я впитываю этот момент. Я хочу помнить его всегда, потому что именно тогда мой мир обрел идеальный смысл.

— Да. Да! Я выйду за тебя замуж! Здесь! Сегодня?

Шон поднимает меня на руки, прижимает к машине и приникает своими губами к моим. Через несколько минут или даже часов он останавливается и смотрит на меня.

— Не сегодня, милая, но через пять дней приедут наши семьи, и тогда, да, ты станешь моей женой.

Я беру его лицо в свои руки и снова целую его.

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя. А теперь садись в машину, чтобы я мог отвезти тебя в номер.

Я ухмыляюсь и касаюсь его носа.

— Да, сэр.

Эпилог

— Ты женишься. Господи, да вы все дураки, — говорит Джейкоб, поправляя мне галстук-бабочку.

— Ты говоришь, что мы дураки, а я говорю, что дурак — ты.

— Может, и так, но… Я не знаю, старик.

У меня нет никаких сомнений в том, что это правильно. Она правильная. Единственная. Я никогда в жизни не был так счастлив и ни в чем так не был уверен. Ну, кроме бейсбола. Вчера вечером приехали мои братья, их семьи, родители Девни и Остин. Мы очень шумно и бурно поужинали и приготовились к сегодняшнему дню. Это будет небольшая свадьба, но все, кто имеет значение, здесь. Элли и Сидни с Девни, а мы с мальчиками все здесь, ждем, когда свадебный распорядитель даст нам знать, что пора. Сидни — подружка невесты, а Джейкоб — мой шафер. Выбирать между моими братьями было непросто, но Джейкоб оказался как нельзя кстати. К тому же, возможно, он будет ближе всех к алтарю.

— Ты не будешь сопротивляться, если она правильная девушка, знаешь? — спрашиваю я.

— Может быть. Я просто еще не нашел ее.

— Нет, но ты мог бы.

Он смеется.

— Я чертовски занят. Я живу довольно странной жизнью. Какая женщина захочет, чтобы за ней следили камеры, когда она идет в продуктовый магазин? Это не то, на что я бы подписался.

— Ты на это подписался.

— Да, да. Но я не женщина. Они странные существа, которые хотят странных вещей.

Иногда мне кажется, что он просто хочет быть один.

— Таких как любовь, безопасность и семья?

Джейкоб пожимает плечами.

— Вот именно, все дерьмо, которое я не могу обеспечить.

Он не прав, но говорить ему об этом не стоит.

— Ты подготовил крошечный домик? — спрашиваю я его.

— Да, это такая куча дерьма. Не понимаю, почему я не могу просто остаться у тебя.

— Ну, во-первых, я скоро стану молодоженом, и мне не нужен мой брат-зануда в моем доме. Во-вторых, потому что мы все должны были это сделать, а в-третьих, ты мне просто не настолько нравишься, чтобы заботиться о том, что ты несчастен.

— Неважно.

Он чертов ребенок.

— Что ты планируешь делать в Шугарлоуф, пока будешь там?

— Не знаю. Я встретил Бренну Аллен два дня назад.

Я понятия не имею, к чему он клонит.

— Жена Люка?

Он кивает.

— Она заходила на ферму на днях, искала Элли, не понимая, кто на какой части земли живет и где находится их дом. В общем, она очень милая и что-то говорила о своем сыне и пьесе.

Я поднимаю бровь.

— И это сделало ее милой?

Джейкоб опускается в кресло.

— Нет, на нее было приятно смотреть.

— Джейкоб, — предупреждаю я.

Он поднимает руки вверх.

— Я знаю. Я не собирался туда идти. Я просто сделал заявление. Давненько я не встречал девушку, от которой у меня буквально перехватывало дыхание. В любом случае, она в восторге от моих планов на Себастьяна.

Джейкоб не просто так делает это заявление.

— Я не хочу, чтобы тебе было больно.

— Мне?

Я киваю.

— Да, тебе. В последний раз, когда ты влюбился, все закончилось тем, что мне пришлось лететь к тебе, потому что ты не вставал с постели.

У него с другой актрисой все было очень серьезно. Конечно, он никому, кроме меня, не рассказывал, потому что Деклан и Коннор никогда бы не поняли. Со мной все было иначе, я его понимаю. Когда мы потеряли мать, Джейкоб ужасно справился с этим. Внешне он был крепким парнем, симпатичным, популярным и принимал все близко к сердцу. На самом деле все было совсем по-другому. Он был в полном беспорядке. Он не хотел есть и искал способы разозлить моего отца, чтобы получить побои, которые, по его мнению, он заслуживал. С возрастом стало лучше, но его боль не утихала. Когда произошел несчастный случай, Джейкоб стал еще хуже. И только когда он встретил актрису, его жизнь начала меняться. Она была красивой, веселой и дала ему иллюзию любви, в которой он так нуждался. Когда она ушла от него к режиссеру, он сломался.

— Это было давно.

— Не так уж и давно, Джейкоб.

Он вздыхает.

— Я не влюблен в эту девушку. Я не знаю ее, и только один раз разговаривал с ней о ее детях. Я лишь сказал, что она великолепна, и это так. У нее огненно-рыжие волосы и темно-синие глаза. Я просто говорю, что она от природы красива. Но я не влюблен в нее. Она вдова и занимается своими детьми.

— Хорошо, если ты так говоришь.

Прошли годы с тех пор, как он вообще упоминал о женщине, и это говорит мне о том, что все не так уж невинно, как он говорит.

— Я знаю, а теперь давай поговорим о том, как мой брат женится на женщине своей мечты. За шесть месяцев ты добился того, что девушка не только влюбилась в тебя, но и вышла за тебя замуж. Думаю, из всех нас у тебя определенно больше актерской игры.

Я смеюсь.

— Это была не игра.

Он хлопает меня по плечу.

— Я знаю. Я рад за тебя.

В дверь стучат, и входят остальные мои братья и Остин. Он в смокинге, брюки облегают его.

— Ты хорошо выглядишь, приятель.

Он протягивает кулак, и я его сжимаю.

— Ты тоже.

— Ты готов быть моим вторым шафером?

Он кивает.

— Я хорошо справлюсь, обещаю.

— Ты будешь намного лучше, чем этот болван.

Я поворачиваюсь и вижу, как Джейкоб хмурится, а потом пожимает плечами, словно тоже знает, что это правда.

— Ты уверен, что не против того, чтобы я женился на твоей…

— Моей маме?

Я киваю, не зная, действительно ли он не против того, чтобы думать о ней таким образом. Это были тяжелые несколько недель, но они делают все возможное. Она сказала ему, что он не обязан так ее называть, но он ответил, что это правда и что он ее любит. Поэтому иногда он называет ее мамой, а в другие дни — тетя Девни. Несмотря ни на что, мы все стараемся.

— Я очень рад этому. Она действительно тебя любит.

— И я действительно люблю ее. Тебя я тоже люблю, Остин. Я буду таким, каким ты хочешь меня видеть. Твоим другом, твоим тренером, и, может быть, когда-нибудь ты увидишь во мне отца. Я никогда не буду пытаться занять место твоего отца, но я всегда буду рядом с тобой.

Руки Остина обхватывают мою талию, и я прижимаю его к себе. Этот ребенок прошел через ад, но ему не придется беспокоиться, когда мы с Девни будем рядом с ним. Мы сделаем для него все, что нужно, и дадим ему любовь, которая была у его родителей, и надежный дом. То, чего у меня никогда не было.

— Спасибо, Шон.

— Тебе не нужно благодарить меня за то, что меня так легко любить.

Он смеется.

— Значит ли это, что я должен быть милым с Хэдли?

Мы с Коннором разразились хохотом.

— Я расскажу тебе историю о девочке и мальчике, которые были очень похожи на тебя и Хэдли…

Я приседаю на корточки, чтобы быть на уровне его глаз, и обнимаю его за плечи, рассказывая о том, как я познакомился с его мамой и почему иметь лучшую подругу — это самое лучшее, что есть на свете.

Деклан подходит, прочищая горло.

— Пора.

Каждый из моих братьев обнимает меня, а затем уходит. Это нереально — думать, что всего через несколько минут Девни станет моей женой, а Остин — моим сыном.

— Готов? — спрашиваю я его.

— Готов.

Я подмигиваю ему, и мы отправляемся на пляж. Как только мы оказываемся на песке, я наклоняюсь и беру его на руки. Мы доходим до конца прохода, и там оказывается мама Девни.

— Не мог бы ваш будущий зять и внук проводить вас до места?

У нее дрожат губы, когда она вытирает глаза.

— Этот песок так и норовит попасть мне в глаза.

— Я понимаю. Уверен, что и мне немного попадет.

Она берет меня за локоть, и мы ведем ее к месту. Когда я останавливаюсь, она не ослабляет своей хватки.

— Ты именно тот человек, который я надеялась женится на моей дочери.

— Я не знаю, был ли шанс, что все пойдет по-другому.

Ее рука касается моей руки.

— Шанс — забавная штука, поэтому лучше никогда не оставлять его на потом. Мы должны дорожить каждым моментом, потому что время быстротечно. Обещай мне, что всегда будешь помнить об этом.

— Обязательно.

Она наклоняется и целует меня в щеку.

— Делайте друг друга счастливыми.

Я иду на свое место и жду. Остин и Джейкоб стоят позади меня, Джейкоб держит его, чтобы он не пытался балансировать на костылях.

— Важный момент, — говорит Джейкоб.

— Да.

Потом я вижу ее. На ней длинное розовое платье, которое Элли и Сидни нашли по ее размеру. Это был большой знак вопроса, но Девни никогда не была традиционной девушкой. Когда она писала о той свадьбе, то сказала, что хочет быть на пляже, в длинном платье, которое развевается на ветру. Она хотела, чтобы там были только ее семья и близкие друзья, а также шоколадный торт. Так что именно это она и получила. Я очень подробно описал, каким должно быть платье, и они справились. Когда она идет ко мне, юбка развевается, как парус, направляя ее туда, где ей самое место — рядом со мной. По ее безупречному лицу текут слезы, но ее улыбка говорит мне, что она счастлива. Я смотрю на нее, идущую с грацией и любовью, сияющей в этих карих глазах.

Отец останавливает ее, целует в щеки, а затем кладет ее руку в мою.

— Привет.

Она улыбается.

— Привет.

— Ты прекрасна.

— Ты сделал меня такой счастливой.

— Это только начало, Девни Максвелл.

Она наклоняет голову в сторону и губы складываются в улыбку.

— Мне больше нравится Девни Эрроувуд. Женись на мне, и я смогу стать той, кем всегда должна была быть.

Мне плевать на традиции, правила и все остальное. Я притягиваю ее к себе и прижимаюсь губами к ее губам. Вокруг нас раздаются крики и смех, когда я целую свою невесту, готовый делать это до конца своих дней.

Конец

Перевод был выполнен телеграмм каналом books_lover