Неведомые земли. Том 1

Глава 16. Поход Дария на скифов (514 г. до н.э.)

(89). Проплыв Кианеи, флот направился прямо к Истру и потом поднялся вверх по реке на два дня плавания от моря; шею реки там, где она разделяется на рукава, он соединил мостом. Перейдя по мосту через Боспор, Дарий двинулся далее через Фракию, прибыл к истокам реки Теара и там в течение трех дней стоял лагерем.

(93). Прежде чем дойти до Истра, Дарий покорил, во-первых, гетов, верующих в бессмертие души…

(96). Итак, геты были покорены персами, и они последовали за остальным войском…

(97). Когда Дарий со своим войском пришел к Истру, то после переправы приказал ионянам разрушить мост и следовать за ним вместе с воинами с кораблей…

[По совету Коеса мост остался неразрушенным.]

(98). После этого царь завязал на ремне шестьдесят узлов, позвал на совещание к себе ионийских тиранов и сказал им: «Прежде высказанное мною решение относительно моста, ионяне, я отменяю, теперь возьмите этот ремень и поступите так: начиная с того времени, как я пойду на скифов, развязывайте на ремне каждый день по одному узлу; если бы за этот промежуток времени я не явился назад и миновалось бы число дней, обозначенное узлами, плывите обратно на родину, а до той поры оберегайте мост, приложите всяческое старание к защите его и сохраните в целости. Этим окажете мне большую услугу». Дарий сказал это и немедленно двинулся дальше…

(101). …от Истра до Борисфенеса десять дней пути и столько же от Борисфенеса до Меотиды; с другой стороны, от моря внутрь страны до меланхленов, что живут над скифами, двадцать дней пути; дневной путь я определяю в двести стадий [около 37 км.]. Таким образом, Скифия в поперечнике имеет четыре тысячи стадий; такой же длины и те прямые стороны ее, что идут внутрь материка. Таков объем этой страны.

(120). …Скифы решили вовсе не давать настоящего открытого сражения, но, разделившись на два отряда, отступать со своими стадами, засыпать попадающиеся на пути колодцы и источники и истреблять растительность… [143]

(122). Скифский передовой отряд напал на персов дня на три пути от Истра; эти скифы расположились лагерем на расстоянии одного дня пути от врага, причем уничтожали перед собой всю растительность. Между тем персы, заметив появление скифской конницы, нападали на нее и непрерывно ее преследовали, а она все отступала; персы преследовали одну из трех частей по направлению к востоку и Танаису [Дону]. Когда скифы перешли реку Танаис, в погоню за ними последовали немедленно и персы, пока наконец не прошли землю савроматов и не достигли владений будинов.

(123). На всем пути своем через Скифию и Савроматию персы не находили ничего для истребления, так как страны эти были заранее опустошены; но, вторгшись в землю будинов, персы напали на деревянное укрепление, которое было совершенно покинуто будинами, и сожгли его. Затем они продолжали путь все дальше по следам неприятеля, прошли землю будинов и вступили в пустыню… она тянется на семь дней пути…

(124). Придя в пустыню, Дарий приостановил поход и расположился с войском у реки Оара [Волга], затем воздвиг восемь громадных стен, на одинаковом расстоянии одна от другой, приблизительно стадий на 60; обломки этих укреплений уцелели до моего времени. Пока Дарий занят был сооружением, преследуемые скифы обошли сверху эти земли и возвратились в Скифию. Так они совсем исчезли из виду и больше не показывались; тогда Дарий покинул наполовину воздвигнутые стены, повернул назад и пошел к западу; ему думалось, что это все скифы и что они все еще убегают на запад.

(125). Чрезвычайно быстрым маршем снова достиг Дарий Скифии и здесь повстречался с двумя другими частями скифов; он, гнался за ними, а скифы отступали перед ним на один день пути… [Это преследование продолжалось якобы через страны меланхленов, андрофагов (людоедов), невров и агафирсов.]

(128). Ту часть скифов с савроматами, которой командовал Скопасис, они [скифские цари] отправили к ионянам, сторожившим мост на Истре, с поручением войти с ними в переговоры. Другие, оставшиеся на месте скифы решили не водить более персов, но нападать на них всякий раз, как только те заняты будут добыванием продовольствия. [Часто происходят небольшие стычки без определенных результатов. Постепенно положение персов серьезно ухудшается. В конце концов Дарий, применив военную хитрость, ночью тайком снимается с лагеря и направляется к Истру. Скифы опережают его и хотят заставить все еще выжидающих ионийцев снести мост. Ионийцы для виду соглашаются, скифы же отправляются навстречу приближающимся персам.]

(140). …скифы искали врагов в той части своей земли, где имели пастбища для лошадей и воду, будучи уверены, что и враги [144] отступают по тем же дорогам. Однако персы шли обратно по тем следам, которые оставили раньше, и только таким путем добрались до переправы. Придя туда ночью и увидев, что мост снят, они испытали сильную тревогу при мысли, что покинуты ионянами…

(142). Так спасены были персы… Тем временем скифы искали персов, но опять не нашли их.[1]

§ 16. Дарий приказал каппадокийскому сатрапу Ариарамну перейти в Европу против скифов и взять в плен мужчин и женщин. Ариарамн, переправившись на 30 пятидесятивесельных судах, взял скифов в плен, причем захватил и брата скифского царя Марсагета, найдя его заключенным в оковы по приказанию брата за какой-то проступок. Скифский царь Скифарб [непонятое нарицательное слово «скифарх», то есть начальник скифов. — Ред.] в гневе написал Дарию дерзкое письмо, ему был дан такой же ответ. Собрав 800000 войска и построив мосты на Боспоре и Истре, Дарий переправился в Скифию, пройдя на 15 дней пути. Они послали друг другу луки; скифский лук оказался крепче. Поэтому Дарий обратился в бегство, перешел через мосты и поспешно разрушил их прежде, чем переправилось все войско. Оставленные в Европе 80000 были перебиты Скифарбом.[2]

Между Понтийским морем [и гетами] от Истра до Тиры лежит пустынная часть земли гетов, представляющая огромную безводную равнину, на которой Дарий, сын Гистаспа, принужден был терпеть голод во время перехода через Истр в область скифов, когда он рисковал погибнуть от голода со своим войском; понявши, хоть и поздно, всю затруднительность своего положения, он повернул назад.[3]

Поход Дария против скифов — одно из самых замечательных событий военной истории. Событие это хорошо известно почти каждому школьнику, ибо в связи с ним впервые упоминается имя Мильтиада, прославившегося впоследствии (10 сентября 490 г. до н.э.) своей победой под Марафоном[4] (правда, [145] в походе Дария он играл второстепенную роль). Из рассказа Геродота почти нельзя понять, в чем заключалась стратегическая цель похода и как он проходил. Мейер справедливо отмечает, что «в рассказе Геродота о походе Дария слишком много вымысла и неправдоподобностей»[5] и что события не могли происходить так, как они описаны. Сообщения Ктесия и Страбона представляются более правдоподобными.

По версии Геродота, Дарий хотел «наказать скифов за то, что они вторглись в индийскую страну».[6] Но скифы, вторгшиеся в Мидию до 600 г. до н.э. были совсем другим племенем. Они «жили во времена Геродота западнее Танаиса (Дона) и сохраняли свое национальное единство вплоть до II в. до н.э.».[7] Между тем скифы, с которыми воевал Дарий, занимали территорию между Дунаем и Днепром.[8]

Мейер разъяснил также и смысл военного похода:

«Цель похода становится ясной, если принять во внимание ту мысль, которая впоследствии руководила Александром: поскольку победить скифов лобовой атакой невозможно, следует напасть на них с тыла (со стороны Европы) и тем самым не дать им уклониться от сражения».[9]

Если эта цель действительно лежала в основе стратегии персов, то их представления о скифских землях, очевидно, были весьма смутными. Земли скифов были отделены от персидской державы большими расстояниями как по суше, так и по морю. Неплодородная почва и отсталая культура скифов вряд ли могли привлечь завоевателя. Поэтому весьма трудно понять, что, собственно говоря, искал там Дарий и какие соображения побудили его совершить этот странный поход. Берве, пожалуй, прав,[10] считая, что ложное представление, будто Дон и Сыр-Дарья одна и та же река Танаис (см. гл. 24), было главной причиной, обусловившей весь ход событий.

Можно предположить, что земли, расположенные к северу от Дуная, были тогда еще не изучены. В Причерноморье колонизаторская деятельность развернулась уже на всем побережье. С севера были открыты важнейшие торговые пути в восточную часть России и в Западную Сибирь (см. гл. 10). Из рассказа Геродота явствует, что поход, в исторической достоверности которого можно не сомневаться, не привел к ощутимым результатам. Скифы успешно оборонялись, используя свою обширную территорию. Уклоняясь от сражения и вынуждая персов наносить свои удары впустую, они тем самым изматывали превосходящие силы противника. Скифы надеялись, что им удастся захватить и уничтожить деморализованные персидские войска во время их отступления через опустошенную страну. Это была та же тактика, которую успешно применили русские в 1812 г. против «Великой армии» Наполеона. [146] Благодаря разным случайным обстоятельствам армия Дария избежала катастрофы и благополучно перешла Дунай через мост у Исакчи. Поход оказался безрезультатным и очень тяжелым.

Все остальные подробности похода, рассказанные Геродотом, ни в коем случае нельзя считать достоверными. Несмотря на все старания придерживаться исторических фактов, «отец истории» при описании военных событий часто сам оказывался жертвой легенд. Подобно тому как смерть Кира (якобы во время войны против массагетов в 529 г. до н.э.) не могла наступить при тех романтических обстоятельствах, о которых повествует Геродот (Кир, вероятно, погиб, воюя с дербиками), так и его сообщение о персидском походе в страну скифов полно явных небылиц.

Повествование Геродота как с точки зрения стратегической, так и с точки зрения географической порой совершенно бессмысленно. Поэтому уже Мюлленгоф[11] склонен был считать большую часть рассказа греческого историка вымыслом.

Мюлленгоф, пожалуй, прав, полагая, что сообщение Геродота о походе Дария в страну скифов требует очень серьезных поправок и что вряд ли персидское войско, перейдя через Дунай, могло очутиться по другую сторону Днестра. Только по своей «наивности и некритичности» мог Геродот принять за чистую монету скифские легенды, «поводом для которых послужили старые, так называемые персидские или индийские укрепления на Оаре (Волге)».

Из рассказа Геродота вытекает, будто он собственными глазами видел крепости Дария на Волге. Очевидно, именно там он и услышал легенды, которые принял на веру. Если бы Дарий действительно совершил приписываемый поход, то не понятно, почему на обратном пути он не повел свою измученную армию в милетскую колонию Танаис, расположенную в устье Дона и основанную, очевидно, за несколько десятилетий до похода, приблизительно в то же время, когда был основан Пантикапей в Крыму.

Более поздние критики идут еще дальше Мюлленгофа. Свобода, например высказывает следующее предположение:

«Едва ли Дарий продвинулся далеко на Восток. Он оказался беспомощным перед тактикой окружившей его скифской конницы и к тому же из-за недостатка питьевой воды попал в такое скверное положение», что в конце концов «экспедиция потерпела полный крах».[12]

То же самое заявляет и Эберт: «Дарий, очевидно, не продвинулся дальше бессарабской степи».[13] Возможно, прав и Герман, посвятивший походу Дария специальное исследование, предполагая, что Геродот смешал два различных события.[14] Герман считает, что сухопутное войско персов двинулось к Боспору [147] Фракийскому,[15] между тем как флот Дария отправился одновременно к Боспору Киммерийскому, то есть к Керченскому проливу. Это было сделано, чтобы продвинуться по нижнему течению Дона ближе к Волге и позднее попытаться соединиться с сухопутным войском. В настоящее время все согласны с тем, что персидское войско дошло только до Бессарабии и что поход оказался неудачным. Краткая заметка Страбона и сообщение Ктесия недвусмысленно говорят о том, что персидское войско с трудом избежало полного уничтожения.

Несмотря на греческую колонизацию северного побережья Черного моря и на проложенный в глубь России и в Сибирь торговый путь, о котором подробнее рассказано выше (гл. 10), большая часть Восточной Европы была еще покрыта мраком неизвестности. Это, очевидно, объясняется заговором молчания преуспевавших купцов, не желавших раскрывать тайн своих торговых сношений.

К Элладе и Риму в общем подходит утверждение Бекерса: «Полоса континента к северу от Понта и течения Дуная, от Кавказа до Рейна оставалась для древних неизвестной еще на протяжении нескольких лет после смерти Агриппы».[16]

Точная дата персидского похода на скифов не установлена. Речь может идти только о периоде с 514 по 510 г. до н.э. Прежде считали правильной датой 513 г. Но Бузольт привел веские доказательства в пользу того, что самым достоверным следует считать 514 г.[17] К его мнению присоединяется и Кречмер.[18]