Неведомые земли. Том 1

Глава 37. Поход Элия Галла в Аравию (25 г. до н.э.)

По моему приказу и под моей защитой почти одновременно было отправлено два войска — в Эфиопию и в Счастливую Аравию. Большое количество врагов из обоих этих народов пало в битве, несколько городов было захвачено. В Эфиопии достигли города Напата, очень близко возле Мероэ. В Аравии войско проникло до границы савеев и достигло города Мариаба.[1]

(22) Многие особенности этой страны [Аравии] сделались известны нам благодаря недавнему, в наше время совершенному походу римлян против арабов, причем римлянами предводительствовал Элий Галл. Этот последний послан был Кесарем Августом с целью исследовать и арабов, и эфиопские народы, и земли их. Кесарь понимал, что лежащая подле Египта Троглодитика граничит с эфиопскими областями и что Арабский залив, отделяющий арабов от троглодитов, очень узок. Итак, он решил или сделать их своими друзьями, или покорить. Ко всему этому присоединилось то обстоятельство, что народы эти с древнейших времен считались очень богатыми, так как они выменивали золото и серебро на свои благовония и драгоценные камни и из получаемых таким образом сокровищ не тратили ничего на иноземные товары. Таким образом, Кесарь Август рассчитывал или приобрести богатых друзей, или победить богатых врагов. Кесаря ободряла, кроме того, надежда на друзей его набатеев, обещавших помогать ему во всяком предприятии.

(23) С такими соображениями и надеждами Галл предпринял поход; но он был обманут правителем набатеев Силлаем, который обещал ему быть проводником, все доставлять, во всем содействовать, а между тем везде действовал коварно, не указывал верного пути ни по морю, ни по суше, вел его длинными, трудными, окольными путями, по лишенным всего необходимого областям, вдоль берегов незаселенных, с подводными камнями, мелких, подвергавшихся [308] прибою волн; наибольший вред, однако, терпело войско в этих странах от приливов и отливов. Впрочем, первая ошибка состояла в том, что были сооружены большие суда, между тем как морской войны и не было и не могло быть. Арабы, и на суше не очень воинственные, — они лучшие торгаши и купцы, нежели воины, — еще менее искусные солдаты на море…

…Претерпев много бед, Галл прибыл только на пятнадцатый день в деревню Белую (Leuke Kome), большое торжище набатеев, он потерял множество кораблей, несколько вместе с экипажем вследствие несчастного плаванья, а не нападения врагов. Причиной этих бедствий было недоброжелательство Силлая, утверждавшего, что войско не может быть проведено сухим путем в деревню Белую, в которую и из которой купцы совершают путь безопасно и удобно в Скалу и из Скалы [правильнее от скалы к скале. — Ред.] с таким количеством людей и верблюдов, что караваны их не отличаются от армии.

(24) Он [царь Обода] предоставил все произволу своего наместника, Силлая; а этот последний вел все дела с коварством и старался, как я полагаю, исследовать страну и покорить вместе с римлянами некоторые города и племена арабов, а потом, по истреблении римлян голодом, болезнями, трудами и другими бедами, приготовленными для римлян с помощью хитрости, сделаться самому всеобщим повелителем. Итак, Галл дошел до деревни Белой, когда войско его заболело уже цингой и слабостью ног — две местные болезни; у одних солдат был паралич рта, у других — ног вследствие особенных свойств воды и трав. Все это заставило Галла провести в той деревне лето и зиму для поправления здоровья солдат… Выступивши с войском из деревни Белой, Галл проходил благодаря вероломным проводникам по таким местностям, что даже вода была везена на верблюдах. Много дней спустя после этого Галл прибыл в землю Ареты. …Измена Силлая затруднила переход и через эту страну. В течение тридцати дней шел Галл по местностям, лишенным путей и доставлявшим только полбу, немного фиников и [животное. — Ред.] масло вместо оливы. Ближайшая страна, в которую он пришел, населена была кочевниками, а большею частью совершенно пустынна; называлась она Арареной, а царь ее — Сабом. На переход и через эту землю, также не имеющую путей сообщения, потребовалось пятьдесят дней, пока он не прибыл в город Неграны (?), в мирную и плодородную область. Царь бежал, и город был взят при первом приближении к нему. На шестой день после этого войско достигло реки… [Здесь произошло сражение, окончившееся победой римлян.] Вскоре после этого завоеван был также покинутый царем город Аска. Отсюда Галл перешел к городу Афрулле, который был взят без боя и снабжен гарнизоном. Запасшись хлебом, финиками и другими предметами, он прибыл к городу Мариабе, принадлежавшему [309] народу рамманитов, подчиненному царю Иласару. После шестидневной осады Галл вынужден был по недостатку воды отступить. Здесь он находился, как говорили пленные, на расстоянии двух дней от земли, доставлявшей благовония. По вине проводников Галл прошел этот путь только в шесть месяцев. Об обмане проводников он узнал поздно, только на возвратном пути, который он совершил по другому направлению. На девятый день Галл пришел в Неграны, где произошло сражение, оттуда одиннадцать дней спустя он прибыл к Семи источникам… Отсюда через мирную область Галл пришел к деревне Хаалле, а потом к другой, лежащей на реке Малофе; дальнейший путь шел через скудно орошенную пустыню до деревни Эгры, которая лежит у моря в земле Ободы. Весь обратный путь он совершил в шестьдесят дней, употребивши вначале на тот же путь шесть месяцев. От Эгры войско прибыло в Мышиную гавань [Миосгормос. — Ред.] через одиннадцать дней, оттуда Галл перешел в Копт и наконец спустился в Александрию со всеми способными к военной службе людьми; остальные солдаты его погибли не от врагов, но от болезней, трудов, от голода и дурного состояния дорог, от войны погибло только семь человек (!). По этим причинам поход принес мало пользы для исследования этих земель, хотя все-таки некоторая польза была. Виновником неудач должен считаться Силлай…

(XVII, 1, 53). Если бы Силлай не изменил ему, то Элий Галл легко завоевал бы всю Счастливую Аравию.[2]

Элий Галл, наместник Египта, вторгся в так называемую Счастливую Аравию, над которой властвовал Саб. Вначале никого не было видно и поход был тягостен. Пустыня, жара и плохая вода доставляли войску такие мучения, что большинство погибло. Кроме того, на них напал мор, который был иным, чем обычный. Вначале он поражал голову, которая совершенно высыхала, отчего большинство тотчас же погибало. У выживших болезнь затем поражала остальное тело и охватывала ноги, которые приводила в ужасное состояние. Ничего не помогало, только если пить вино, смешанное с маслом, а также натирать им кожу. Но это могли делать лишь немногие, ибо ни вина, ни масла страна не производит и запасы их у войска были невелики. При этом бедствии на них еще напали враги, которые прежде всегда оказывались побежденными, как бы часто ни возобновляли они свои атаки, а также потерявшие несколько укрепленных мест. Вследствие мора враги не только отняли у римлян все, но и изгнали остатки их войска из страны. Это были первые, а может быть, и единственные [310] римляне, которые в качестве врагов так далеко вторглись в эту часть Аравии, ибо они достигли крупного города Атулия.[3]

До сих пор только Элий Галл, происходивший из сословия всадников, привел римских воинов в эту страну, ибо Цезарь, сын Августа, видел Аравию только издали. Галл разрушил не упоминавшиеся прежними писателями местности Неграна, Неструм, Неска, Магузум, Каминакум, Леберия и упоминаемую выше Марибу [у Эль-Фари], которая имеет в окружности 6000 шагов, а также Карипету, самый далекий город, которого он достиг. Остальное он рассказывает на основании собранных им сведений: кочевники занимаются скотоводством и охотой, остальные производят пальмовое вино и кунжутное масло, как индийцы. Наиболее многочисленны гомериты. Страны минеев богаты насаждениями пальм и других деревьев, но их главное богатство составляют стада скота. Кербаны, аграи и особенно хатрамотиты сильнее в военном отношении, однако у карраев самые большие и наиболее плодородные пашни, а сабеи наиболее зажиточны из-за богатства их лесов благовонным деревом, а также благодаря золотым приискам и производству меда и воска.[4]

В это время он [Ирод] послал в помощь Кесарю 500 своих лучших телохранителей, которых Элий Галл повел к Красному морю и которые оказали ему большие услуги.[5]

Благодаря своеобразию своей природы Аравия во все времена была хорошо защищена от захватнических вторжений. На большей части полуострова могли обитать только кочевые племена, и лишь юго-восточные его районы отличались богатой природой; на высоких горах выпадали обильные осадки, что создавало условия для хорошего орошения. Здесь, в нынешнем Йемене, в Arabia Felix [Счастливой Аравии. — Ред.] древности, наряду с различными другими природными богатствами было много ладана, и еще египтяне с давних пор поддерживали связь с этой страной (см. гл. 1). В последнее тысячелетие до нашей эры здесь достигло расцвета государство сабеев. Сабейские мореплаватели, возможно, совершали такие же подвиги, как финикияне в Средиземном море, но об этом, к сожалению, почти никаких сведений не сохранилось (см. гл. 55).

В отдаленные времена эта страна была богата золотом, но теперь рудники почти истощились. Примерно на расстоянии 1 1/2 часов на запад от столицы Мариаба, или Сабаи (ныне Мариб), расположенной на плоскогорье у 15°26' с.ш. [311] и 45° 16' в. д., на высоте 1160 м над уровнем моря находилось большое искусственное водохранилище, регулирующее орошение обрабатываемых земель. Оно было создано еще между 1000 и 700 гг. до н.э. перекрытием прохода в скалах в Вади-Денне и просуществовало больше 1000 лет.[6] После того как еще в 450, а затем в 542 г. н.э. произошли два прорыва плотины, третий, случившийся немногим позже, привел к полному разрушению этого сооружения, и некогда плодородная страна превратилась в пустыню.

Неоднократно иноземцы пытались подчинить себе Аравию. Ассирия, Персия, Эфиопия, Рим много раз то с большим, то с меньшим успехом стремились к покорению Arabia Felix. Порой это удавалось на некоторое время: в 740 г. до н.э. Тиглату Паласару III, в 670 г. Асархаддону,[7] позже Дарию[8] и в период раннего средневековья Эфиопии. Но чаще всего такие попытки терпели крушение или имели кратковременный успех: бескрайние аравийские пустыни и усеянное скалами море обеспечивали стране прекрасную естественную защиту.

Римляне неоднократно пытались завоевать Аравию. Еще Помпей, ведя войну в Сирии, хотел выйти к Красному морю и подчинить себе часть Аравии. Он, однако, совершил лишь небольшой поход до Петры (в Вади-Муза). Когда после битвы у мыса Акций (2 сентября 31 г. до н.э.)[9] Египет стал римской провинцией, император Август, хотя он в общем не был сторонником безудержной захватнической политики, пожелал завоевать для Римской империи также и часть Аравии, особенно Arabia Felix, богатства которой, видимо, сильно переоценивались. «Он, очевидно, рассчитывал захватом безмерно богатой Аравии добыть средства, необходимые ему для содержания армии и для управления, не обременяя римских граждан непривычными налогами… То, что купец отвез туда, солдат должен был отвоевать».[10] Среди склонной к авантюрам и жадной к добыче «золотой молодежи» Рима этот план должен был в то время вызвать настоящую золотую лихорадку.[11] Это настроение, господствовавшее в Риме, нашло отражение в сатирической оде Горация «К Икцию» и в его сравнении «никогда еще не терпевших поражение» врагов Рима сабеев с массагетами.[12]

Поход совершался в основном в 25 г. до н.э. Это была одна из самых тяжелых неудач, которые когда-либо знала военная история Римской империи, и единственной ее причиной следует признать недостаточное знакомство римлян с природой той страны, с которой они собирались воевать. К данному [312] случаю особенно подходит упрек Гардтхаузена, утверждавшего, что «римляне неоднократно именно во время своих войн на Востоке… обнаруживали поразительное незнание географических условий».[13]

Шпренгер полагает, что Август, прежде чем начать поход в Аравию,[14] организовал разведку, что, казалось, было бы вполне естественно. Но это предположение повисает в воздухе. Не сохранилось никаких следов подобной подготовки.[15] Об обширных пустынях Аравии никто из римлян, очевидно, не имел ни малейшего представления, и поэтому исходным пунктом экспедиции было выбрано место, расположенное слишком далеко к северу. Вместо того чтобы совершить погрузку войска на суда на западном побережье Красного моря, например в Беренике, а высадку — в Аравии, далеко на юге, суда вышли в море из Клеопатриса в Суэцком заливе (недалеко от современного Суэца), а высадка состоялась в Левкэ-Комэ («Белой»), которая находилась, очевидно, возле устья Вади-Хамда, против Миосгормоса.[16] Здесь еще сохранились следы древнего поселения.

Чтобы от Левкэ-Комэ добраться до Счастливой Аравии, естественно, нужно было предпринять многомесячный поход через пустыню. А поскольку дело происходило летом, проводник, безусловно, стремился выбрать путь, проходящий мимо редких в этой стране водных источников. Видимо, он выбрал так называемый «Сератский путь».[17] Элий Галл, который совсем не был подготовлен к подобным тяготам, возложил вину за тяжелые природные условия страны на несчастного проводника Силлая и считал, что тот преднамеренно завел его в особо пустынные и безлюдные области. Страбон, который был близок к Элию Галлу, чрезмерно сетует на «предательство» арабского проводника, как это, бесспорно, делал и сам полководец, чтобы снять с себя ответственность за совершенно недостаточно или даже вовсе неподготовленный поход, оказавшийся поэтому неудачным. Некоторые народы вообще склонны все свои военные неудачи объяснять «предательством». В катастрофе в Тевтобургском Лесу было повинно «предательство» Арминия, в капитуляции Меца в 1870 г. — «предательство» Базена! Для Элия Галла «предателем» и козлом отпущения стал невинный Силлай. Позднее в наказание за бескрайние пустыни и скалистые берега Аравии бедного Силлая обезглавили в Риме!

Несмотря на жестокие лишения и неимоверное напряжение всех сил, осложненное свирепой чумой, опустошавшей воинские ряды, римлянам все же удалось подойти вплотную к «Счастливой Аравии». К юго-востоку от столицы Мариаба (Мариб) в сражении у реки Гзел-эль-Кадир[18] арабы потерпели поражение. Но и после этой победы, непосредственно перед достижением [313] цели, римское войско из-за недостатка воды, вражеских атак и эпидемии цинги вынуждено было в сентябре 25 г. до н.э. начать отступление. Оно проходило гораздо быстрее, чем наступление, но сопровождалось, видимо, огромными человеческими жертвами, ибо даже в приукрашенном изложении Страбона говорится, что лишь остатки войск вернулись в Александрию.

Предпринятая с таким непостижимым легкомыслием война не имела никаких политических последствий. Если не считать значительно расширенных знаний об Аравии, римляне ничего с собой не привезли, кроме сильно сокращенного войска. От «богатств» Arabia Felix императору Августу пришлось отказаться.

Позднее, в 24 г. н.э., император Тиберий предпринял новый поход в Аравию, разрушил главный порт сабеев Адану (Аден) и тем самым навсегда уничтожил позиции сабеев на море.[19] Впрочем, завоевать Аравию римлянам и на этот раз не удалось. Лишь при императоре Траяне в 105 г. н.э. Arabia Petraea [Каменистая Аравия. — Ред.] была включена в Римскую империю как Arabia provincia [провинция Аравия. — Ред.] За исключением этой пустынной северо-западной оконечности полуострова, Аравия всегда оставалась за пределами государственных границ Римской империи.