Неведомые земли. Том 1

Юлий Матерн, продолжает Марин, отправился из Гарамы вместе с царем гарамантов, выступившим в поход против эфиопов, и после четырехмесячного пути, во время которого он продвигался только в южном направлении, прибыл в эфиопскую землю Атисимба, где собираются носороги.[1]

Далее, поместив страну эфиопов, называемую Агисимба, и мыс Прас на той параллели, которая является пределом самой южной части известной нам земли…

…Марин принимает в расчет число дней следования от Большой Лепты до земли Агисимба и заключает, что последняя отстоит от экватора на 24 680 стадий.[2]

К неведомой области примыкает страна эфиопов, которая простирается очень далеко и называется Агисимба…

На юге [лежит] неведомая страна, замыкающая Индийский океан и захватывающая южную часть Ливии, называемую Агисимба.[3]

Вероятно, одновременно с Диогеном римлянин Юлий Матерн, которого, видимо, можно отождествить с наместником Нумидии, носившим то же имя и вторгшимся из Большой Лепты (Лебда) в страну гарамантов, предпринял смелую экспедицию в юго-западном направлении. Его сопровождал вождь гарамантов, занимавшийся разбойничьими набегами. В результате похода, продолжавшегося 4 1/2 месяца, римляне исколесили вдоль и поперек всю область пустынь и добрались до страны Агисимба, вытянутой в длину, гористой и кишащей зверями.

Вопрос о местоположении Агисимбы неоднократно был предметом [419] споров.[4] Вивьен де Сен-Мартен пытался отнести Агисимбу в оазис Асбен, но это исключается, так как там едва ли могли водиться носороги. Свидетельство Птолемея о том, что там кишели носороги, указывает на область, богатую реками и водоемами. Поэтому, вероятно, прав Киперт,[5] когда утверждает, что Агисимба, населенная неграми, могла находиться лишь на юге великой пустыни, предположительно в богатых водой низменностях вокруг озера Чад, примерно на расстоянии 20° по широте от исходного пункта — Лепты. Норден, который считает, что Матерн был купцом, присоединился к такому толкованию,[6] а Пешель называет поэтому Юлия Матерна «единственным римлянином, о котором можно предположить, что он побывал в Судане».[7] Между тем относительно других римлян того времени остается невыясненным, действительно ли они сами побывали в этой стране или пользовались сведениями из вторых рук. У Птолемея Агисимба, как и большая часть его стран Восточной, Центральной и Западной Африки, очень сильно сдвинута к югу. Киперт считает, что это произошло «в результате недооценки боевых маршрутов и задержек в пути». Неправильное перемещение всего ландшафта к югу привело к причудливому заблуждению, будто Агисимбу можно отождествить с Зимбабве. Эта гипотеза не заслуживает серьезного обсуждения и может лишь служить поучительным примером того, как случайное созвучие названий приводит к фантастическим выводам. В связи с такого рода прокрустовыми методами хочется привести шутку Мака, который предлагал под этимологией понимать такую науку καῖ’ ἀντιφράσιν, διὰ το μὴ λέγειν τά ἔτυμα.[8]

Само по себе путешествие к озеру Чад, которое у Птолемея выступает как озеро Нуба,[9] было бы величайшим достижением древности, ибо даже в повое время его открыли лишь в 1823 г. (Клаппертон, Денхем и Оудни). Как бы то ни было, можно считать лишь вероятным, что Юлий Матерн добрался до озера Чад; бесспорных доказательств нет. Данные Птолемея слишком «неточны», чтобы можно было утверждать это с уверенностью.[10] Во всяком случае. Вивьен дэ Сен-Мартен был прав, когда писал, что Агисимба — «самый южный пункт, до которого когда-либо ходили древние в Центральной Африке».[11]

[Дополнения и поправки из 2-го издания II тома]

[474]

К гл. 60 (Агисимба)

По поводу местоположения Агисимбы нужно добавить, что Птолемей связывает с этой областью приключение с носорогами.[12] Отсюда следует, что Агисимба была расположена к югу от Сахары,[13] хотя нельзя забывать, что 2000 лет назад ареал распространения носорогов был гораздо обширнее, чем теперь. Это объясняется позднейшим изменением климатических условий в Северной Африке.