Он. Она. Другая (СИ)

Глава 29. Это мой папа!

Сабина

— Апака, смотри, ляля! — повторяет Нафиса, только теперь обращаясь ко мне.

На Таире лица нет, он быстро передает мальчика своей любовнице и та явно этим недовольна.

— Иди сюда, Нафиса, — он садится на колени, тянет к ней руки и она падает в его объятия.

— Апака сказала, что ты летишь, как птица. А кичик-апа говорила, что ты гусь, — выдала все секреты дочь.

— Сабина, я же просил, — с укоризной цокает он.

Мимо нас проходят люди, мы мешаем движению. Чувствую за своей спиной поддержку девочек, но они пока молчат. Выжидают. Я сжимаю и разжимаю кулаки, делаю глубокий вздох. Ну же, Сабина, хватит быть тряпкой.

— Я тоже просила тебя, Таир! Ты перенес встречу с дочкой, потому что хотел отдохнуть после перелета. Так какого черты ты делаешь?

— Вы знаете, — подает голос его женщина. — Вас это уже не касается. Это наша жизнь.

— Рот закрой, — процедила я сквозь зубы, а сама думаю: “Господи, Сабина! Держи себя в руках. Здесь твоя дочь, она не должна видеть тебя такой!”

— Что простите? — сконфуженно переспросила она.

— Я сказала рот свой закрой. Я не тебя спрашиваю. Все, что надо, ты уже сделала с моей семьей и моим мужем!

— Вы с выражениями поосторожнее. Я ведь могу ответить.

— Мне на твое мнение плевать.

Таир резко встает, держа на руках Нафису.

— Сабина, пожалуйста, это не место для выяснения отношений, — строго проговаривает он. — И давай без оскорблений.

— Ты снова делаешь это, Таир, — горько усмехаюсь я. — Снова выбираешь не дочь.

— Не ставь меня перед выбором, — серьезно говорит он, нахмурив брови. И меня этот его холодный тон и взгляд задевает до глубины души. Словно толстой ржавой иголкой мне сердце проткнули.

— Потому что ты все равно выберешь ее, так? — показываю пальцем на любовницу, а та лишь усмехается. Конечно, ведь она выиграла эту битву.

— Сабина, мы встретились здесь случайно. Приехали по делу. Я хотел завтра подольше побыть с Нафисой.

— Я уже тебе не верю. Ни одному слову! Рейс у него задержали.

— Его правда задержали, — твердо отвечает Таир.

— Сабина, не надо, — дергает меня за руку Айка. — Пойдем.

Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, это все невысказанные обиды и гнев от того, что увидела картинку идеальной семьи, которой по сути у нас с Таиром не было. Они шли бок о бок, также как и мы когда-то. Только мне он так не улыбался.

— Папа! — Аслан оживает на руках своей матери и тянется к отцу.

— Это мой папа! — Нафиса, все это время растерянно смотревшая на нас, крепко обнимает отца за шею и прижимается к его щеке. Всем своим видом она заявляет свои права на отца.

— Папа! Папа! — капризничает мальчик.

— Нафиса, идем ко мне, — зову ее и протягиваю руки.

— Нет! Я хочу с дадакой.

— Нафиса, милая, — Таир целует ее в висок, — надо маму слушаться, да? Ты сейчас иди с ней, а завтра я приеду.

Краем глаза вижу, что еще чуть-чуть и его женщина выйдет из себя.

— Нет, — начинает хныкать она и мотать головой. — Едем с нами?

— Малышка, твой папа не может с тобой поехать.

— Замолчи! — цежу сквозь зубы.

Она хочет ответить, но Нафиса ее опережает.

— Почему, дада?

— Нафиса, я правда не могу. Я заеду к тебе завтра, — Таир бледнеет и пытается отдать мне дочь.

— Пойдем ко мне, кызым, — прошу ее настойчиво. — Нам пора.

Но она вцепилась в отца и мне приходится отрывать ее от него. Нафиса начинает дрыгать ногами, выгибаться, а когда я сильно обнимаю ее и ухожу прочь, она кричит на весь холл центра:

— Дада! Дада!

Не вижу, что там происходит, но позже девочки рассказали, что в этот самый момент Алант с криком “папа” потянулся к нему и Таир взял его на руки. Моя дочь это увидела и начала еще сильнее плакать и кричать:

— Это мой папа! Мой папа! Мой.

Я сильнее прижимаю ее к себе и бегу в гардеробную, не обращая внимания на прохожих. Все это время Нафиса плачет и никакие уговоры на нее не действуют.

— Потерпи, доченька. Скоро будет дома, хорошо?

Но малышка лишь молча всхлипывает.

Забрав пуховики и положив их на скамейку у стены, надеваю на дочь розовую шапку и завязываю веревочки под подбородком.

— Апа? — поднимает на меня заплаканные глаза. — Это ляля — папы?

— Да, — сказав это, прикусываю губу и расправляю ее пуховик. — Давай ручку.

— Дадака живет с ним? — в душе моей настоящая буря. Я не думала, что мой трехлетний ребенок уже может делать выводы — она ведь еще маленькая. Но я читала, что иногда даже ее ровесники выдают такие умозаключения, что диву даешься.

— Да, — говорю ровно.

— А тетя — это его мама?

— Да, — голос вздрогнул. Да, моя девочка, вот такая у них теперь семья.

— Слава Богу вы здесь! — запыхавшиеся Ксюша и Айка настигают нас на выходе из гардеробной. — Подождите нас.

Подруги быстро берут верхнюю одежду, одеваю ее на ходу, пока движемся к выходу. Машина Ксюши стоит на уличной парковке. Мы с Нафисой садимся сзади, а Айка — спереди. Нафиса закрылась, молчит и на все мои вопросы отвечает односложно: да или нет.

— Давай шапочку снимем, а то в машине тепло.

Она послушно поддается, жмется ко мне и обнимает рукой. Зарываюсь пальцами в ее волосы и подушечками массирую голову. Ей это всегда нравилось. Ксю и Айка молчат — наверное, переваривают информацию. Подруга выезжает с территории ТЦ и сфокусировавшжись на дороге, сообщает:

— Сначала Айку оставим, потом вас.

— Спасибо большое.

— Обещай, пожалуйста, кое-что, — просит Ксения.

— Что? — хриплю я от внезапной боли в горле

— Что когда приедешь домой не будешь о нем плакать.

— Тсс, — шиплю я в страхе, что Нафиса все услышит. Но когда опускаю глаза, вижу, что она уснула. Вспоминаю, что она сегодня днем не спала из-за того, что мы поехали гулять. Скорее всего, переутомилась.

— Уснула? — шепотом спрашивает Айка.

— Да. У нее шок.

— Еще бы, — тихо злится Ксюша, поворачивая направо. — Сами в шоке.

— Но ты не переживай, Ксю ему высказала. Еще и шлюху его зацепила, — посмеивается Айгерим.

— Что? Как? — посмотрела подругу в зеркало заднего вида.

— Я сказала, что он муд*к и г*нд*н. И что Нафиса хоть и маленькая, но не дура и скоро поймет, какой у нее папа.

— О Господи! — прикрываю глаза ладонью.

— А потом меня выбесила довольная морда этой дуры и я ее в лоб спросила: “Ты че лыбишься. Могу зубы выбить и ниче мне не будет, потому что у меня парень опер”.

— У тебя нет парня. Тем более, опера, — вздыхаю обреченно.

— Но она же об этом не знает. Просто, Саби, ты не видела ее довольную рожу. Так и хотелось выцарапать ей глаза, — остановившись на светофоре, Ксюша убирает руки от руля и скручивает пальцы, изображая дикую кошку.

— Да, Ксю права, — вторит подруге Айгерим. — Я сама чуть ей не врезала. А ты знаешь, я не такая смелая. Я лучше всегда тихо уйду.

— А он что?

— Он сказал, что это не наше дело и если я еще раз буду угрожать, то он сам накатает на меня заяву.

— Козел, — выпалила Айка.

— Влюбленный козел, — уточняю я.

— Он нашел свою козу. Совет бл**ь да любовь, — усмехнулась Ксю.

— Ну да, а что им еще пожелать?

— Семерых козлят, — шутит Ксюша, а Айка уже не может сдержать смех.

— Ой дурочка, — еле сдерживаюсь я.