Он. Она. Другая (СИ)

Глава 9. Рисунок

Сабина

— Как вы устроились? Привыкли? Нравится у нас? — спрашивает Нариман, заполняя неловкую паузу, возникшую, когда мы выехали с парковки.

Мы с дочкой сидим сзади, и она, как котенок прижимается ко мне и крепко держит свои рисунки. Один их них по приезде хочет подарить Нариману.

— Да, очень нравится, — улыбнувшись, поднимаю глаза и пересекаюсь с его взглядом в зеркале заднего вида. Несколько мгновений спустя он снова фокусируется на дороге, а я глажу дочь по волосам. — Она в несколько раз больше компании, в которой я работала до этого. Но там сфера другая. Как хорошо, что сейчас есть курсы повышения квалификации онлайн. Хочу взять несколько.

— Обучение за счет компании, вы в курсе? — неожиданно заявляет он, выворачивая руль вправо.

— Еще нет. Когда я работала на прошлом месте, все оплачивала сама.

— Во многих компаниях так. Поговорите потом с Айман.

— Нафиса, а тебе понравилось у мамы на работе? — Нариман как-то ловко переключился на дочку.

— Даа, только я ничего не посмотрела, кроме столовой, — надув губки, промолвила малышка, — а сидела в кабинете.

— Приходи еще раз, я покажу тебе машины.

— Мой друг Савва тоже любит машинки. Пожарную машинкку, бензовоз, синий трактор…

— О, началось, — улыбаюсь и смотрю в окно.

— А Савва это кто?

— Это мой друг, но он всем говорит, что жених. Он подарил мне игрушку.

— На восьмое марта, — уточняю я.

— Ну что сказать? Молодец Савва, — смеется шеф и снова ловит мой взгляд в зеркале. — Дети шустрее взрослых, и я даже завидую тому, как у них все легко получается. Понравилась — признался. Вы не согласны?

У меня в горле пересохло от его слов. Он на что-то конкретное намекает или мне уже кажется? Облизнув губы, пожимаю плечами.

— Может быть, — отвечаю тихо. — Они в этом возрасте большие фантазеры. А потом вырастают…

Последняя фраза выходит какой-то горькой на вкус, потому что я вспоминаю бывшего мужа, в которого влюбилась с первого взгляда и придумала себе идеал. А ему просто нужна была удобная жена.

Нариман, поняв, наверное, о чем, или о ком я задумалась, больше ничего не говорит. Она делает музыку чуть погромче и из динамика льется новый весенний хит Евы Власовой:

Зима закончилась, и вот он, первый день

Когда я начинаю жить заново

Смотри, как здорово я заморочилась

И кто докажет мне, что это не талант?

Что было до — в окно

Ему один маршрут

Только любовь к себе найду

И на виду положу

Чтоб никаких больше слёз в этих глазах

Только один вопрос: "Ты счастлива?"

Если кивнёт в ответ сердце

Только тогда говори: "Да"

Заслушалась, любуясь улицами ночного города после дождя, его удивительной атмосферой, зелеными шапками деревьев, подсвеченными желтыми огнями фонарей. Каждое слово и каждая строчка откликается в душе. Хочу быть по-настоящему счастливой. Чтоб не растворяться больше в человеке, которому все равно. Чтоб не вызывать ни чьей жалость. Чтоб не быть суррогатом, или чьей-то тенью, которую называешь именем другой женщины. Я все это действительно выкинула в окно. Безвозвратно.

— О чем задумались? — сквозь мелодию доносится голос Наримана. Я даже не заметила, как мы остановились на светофоре неподалеку от моего дома.

— Песня красивая. Со смыслом.

— Что-то дочка притихла, — мужчина садится в пол-оборота и выражение его лица мгновенно меняется. Он прикладывает указательный палец к губам. — Уснула.

— Ой. Точно.

Нафиса сладко сопит, прижавшись щекой к моей груди. Устала бедняжка, а я даже нормально ее не покормила.

— Куда сейчас? — спрашивает Нариман, подъехав к нашей девятиэтажке.

— Во вторую арку. Там должны быть места.

Мужчина заезжает во двор и паркуется между двумя машинами.

— Хорошо, что у нас лифт, а то сейчас будет тяжело ее донести, — шучу я, когда он глушит двигатель.

— Я отнесу, — на полном серьезе заявляет он и отстегивает ремень безопасности.

— Что? Нет. Не надо. Вы и так…

Но Нариман не дает мне договорить.

— Сабина, — чеканит почти сердито. — Неужели вы подумали, что я сейчас высажу вас со спящим ребенком на руках и позволю одной подниматься на…на каком этаже вы живете?

— На седьмом.

— На седьмой этаж потащите ребенка на себе?

— У нас есть лифт, — нервно сглатываю.

— А если он не работает?

Молчу, потому что и такое в панельных девятиэтажка случается.

— Надеюсь, на этом все?

— Да, — подчиняюсь. — Подождите, я сестре позвоню, чтоб она дверь открыла.

Достаю из сумки телефон, быстро нахожу в контактах Ираду, нажимаю на вызов и жду.

— Саба, я только пришла и собиралась вам звонить. Вы где?

— Внизу. Мы приехали, но Нафиса уснула. Открой дверь, мы ее сейчас принесем.

— Мы? Ты и…кто? — недоумевает сестра.

— Всё потом, — объясняю ей и кладу трубку.

Нариман выходит из машины и открывает дверь со стороны Нафисы. Я забираю ее рисунки, а он осторожно поднимает дочку на руки и выносит на улицу, после чего как-то ловко захлопывает дверцу. Я спешу за ним, но в нескольких шагах от внедорожника, он останавливается и велит:

— В правом кармане ключ от машины. Возьмите и нажмите на большую круглую кнопку.

— Ага, хорошо, — киваю, как болванчик, и делаю то, что нужно. После характерного звука возвращаю все на место и случайно задеваю его руку. Скрыв неловкость, лезу с сумочку за ключами от квартиры. Открыв подъездную дверь, пропускаю вперед Наримана с Нафисой на руках.

— Лифт справа, — говорю в спину.

Через полминуты мы втроем едем в тесной, ярко освещенной кабинке. Голова малышки лежит на плече Наримана, руки скрещены на теле. Даже свет не помеха ее крепкому сну. Прижимаюсь к стенке лифта и поднимаю закрытые глаза к лампе.

— Устали? — хрипло спрашивает Нариман.

— Угу. Хорошо, что завтра суббота. Высплюсь, — смеюсь над своими словами, — если конечно дочка позволит.

— Седьмой этаж! — женским голосом объявляет программа. Недавно нам поставили новую кабинку взамен советской. Только она периодически выходит из строя.

— Выходим, — зачем-то заявляю я.

Дверь в нашу квартиру открыта. На пороге стоит Ирада в тапочках и держится за ручку.

— Привет! Я постелила, — шепчет она, но увидев высокого широкоплечего незнакомца на секунду теряется. — Ой, здрасьте!

— Здравствуйте! Показывайте, куда положить.

— Конечно-конечно. Не разувайтесь! — Ирада идет по коридору и указывает рукой на нашу спальню.

Я же, сняв обувь, спешу за ними. Остановившись в дверях, смотрю, как в полутьме мой шеф заботливо укладывает Нафису на кровать и… укрывает ее одеялом. У меня дыхание от этой картины перехватывает, и я прижимаю ладонь к сердцу, чтобы его утихомирить. Оказывается, я уже и забыла, что ее отец делал иногда также, когда Нафиса засыпала на заднем сидении его машины и он заносил ее домой. Но Нариман…Он ведь чужой нам. Тогда почему увиденное вызывает во мне гораздо больше эмоций сейчас?

Пропустив Наримана вперед. Ирада тихонько закрывает дверь в комнату. Втроем возвращаемся в прихожую и сестра, взметнув кудряшками, разворачивается к нашему гостю.

— Вот спасибо, добрый человек, — сестренка складывает руки в замок.

— Ирад, познакомься, это Нариман Абдуллаевич, мой начальник, — представляю я мужчину.

— Можно просто Нариман, — он протягивает ей руку и сестренка ее пожимает. Вижу, как у нее горят глаза, ведь она поняла, что это тот самый директор, про которого я рассказывала.

— Очень приятно. Ирада. Сестра, — расплывается в улыбке и еще раз взглянув на меня, замечает рисунки дочери. — А это у нас что?

— Нафиса на работе нарисовала меня и, — замялась я, посмотрев на шефа, — Наримана.

— Дай-ка гляну. Ооо, Чубакка из “Звездных войн”, - она скорчила смешную рожицу.

— Я тоже так подумал, — усмехнулся начальник.

— Оригинально. А это у нас…ты что ли? — прыснула Ирада. — Боже, мать! Ну и вареники. Прям как у рыбы из армянского мультика.

— Из какого мультика? — уставилась на нее, нахмурившись.

— Ну как из какого? Где рыба поет: “Оставайся мальчик с нами будешь нашим королёёём”*, - напевает она и тут же переключается на Наримана. — Кстати, не хотите остаться?

Мельком переглянувшись с шефом, вижу, что и он недоумении.

— В смысле “остаться на чай”? У нас со вчерашнего дня такие чудесные печеньки есть. Вы знаете, Сабина сама пекла. У меня-то руки не из того места. А она у нас и готовит, и печет, и дебет с кредитом сводит.

Ну все, ты покойница. Сколько ты там говорила у тебя жизней осталось? Семь? Скоро будет шесть.

— Спасибо за приглашение, — устало улыбается, — но уже поздно и у Сабины был сегодня тяжелый. Не хочу отнимать ваше время.

— Жаль, — вздыхает сестра, чувствуя, что сейчас получит. — Еще раз спасибо вам за моих девочек.

— Не за что. Сабин, я поеду, — он идет в сторону двери, а я — за ним. Обхватив пальцами ручку, поворачивается. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Нариман выходит в подъезд, а я все еще стою и почему-то гипнотизирую золотистый глазок.

— Мать, — зовет меня сестра. — Он забыл свой рисунок.

— А?

— Чубакку своего забыл, говорю.

— Дай-ка, — повернувшись к ней, выхватываю листок. — Блин, Нафиса же ему подарила, он обещал забрать.

— Иди отдай, — в глазищах Ирады вспыхивает огонь.

— С ума сошла? Он уже через пару минут уедет.

— Не уедет. Он сейчас будет стоять внизу полчаса и смотреть на наши окна.

— Что? — шиплю я на нее. — С чего ты взяла?

— В книжках прочитала. — Давай. Ты же одета. Ноги в туфли и бегом! — Ирада толкает меня к двери, открывает ее и чуть ли не выпихивает.

— Ты с ума сошла? — возмущаюсь, но все-таки запрыгиваю в лоферы.

— А ты совсем слепая, да? Ты же говорила, что он смотрит на тебя. Так вот да, я убедилась — смотрит! И еще как!

Кусаю губы, потому что понимаю — она права.

— Тебе конец, — прищурившись, цежу сквозь зубы.

— Убьешь меня потом, — эта кудрявая ведьма высовывает язык, дразнит и закрывает перед носом дверь.

Назло ей вызываю лифт. Хочу доказать, что он не стоит во дворе, а уже уехал. Ну не бывает так! Только не со мной! Спускаюсь на первый этаж, нажимаю на круглую кнопку разблокировки и выхожу на улицу. Нет его здесь, нет. Сделав глубокий вдох, иду к месту, где он оставил машину. Крепко сжимаю в руках рисунок. Во мне сейчас спорят две неравных половины: одна надеется, что Нариман уехал, другая — что остался.

Сердце колотится, когда я вижу его “Лексус” с включенными фарами. Встаю напротив и выставляю вперед ладонь, щурясь от яркого света. Он их тут же вырубает. Двигатель больше не шумит. Водительская дверь открывается и Нариман выходит на улицу. Он удивлен, озадачен и я только сейчас вижу, как все-таки хорош собой. До этого я смотрела на него и не замечала настоящей, мужской, не слащавой красоты. Скорее, я видела, вернее помнила его доброту, отзывчивость, то, как он успокаивал меня в машине год назад. А еще слышала, как о нем отзываются подчиненные. Уважают даже взрослые мужики, несмотря на то, что ему всего 36 и он им в сыновья годится. А все потому что всегда здоровается, пожимает руку, знает почти каждого по имени, а если не знает, спрашивает, как зовут.

— Сабина? Что-то случилось? — Нариман подходит ко мне, а я ничего не могу сказать — язык к небу прилип.

— Я… вы забыли рисунок, — протягиваю ему «Чубакку».

— Точно, рисунок, — отзывается, потерев ладонью лоб.

Он несколько мгновений смотрит на него, на меня…Потом вскидывает руку, касается моего запястья, сжимает его, как мне кажется, до ожога. Да, я вся горю, будто у меня поднялась температура. А через какую-то ничтожную секунду Нариман притягивает к себе и целует. Вот так…не сказав ничего, не спросив разрешения, нагло, вероломно и так сладко и чувственно, как никогда не целовал бывший муж.

*Песня «Ты счастлива». Автор и исполнитель Ева Власова

*Песня «Оставайся мальчик с нами» из мультфильма «В синем море, в белой пене»