Он. Она. Другая (СИ)

Глава 8. Начальник

Нариман

На мониторе открыт файл с расширенным личным делом сотрудника. Даже смешно, что добыл не через HR, а через СБ, чтобы не скомпрометировать ее перед женщинами из отдела кадров. Маленькое фото три на четыре в верхнем углу документа. Не улыбается, серьезная, сосредоточенная. Хотя я знаю, что она умеет это делать, да еще и невероятно красиво. Общая информация: дата рождения, адрес, образование, опыт работы, семейное положение. Не замужем, разведена, есть дочь четырех с половиной лет. Вот значит ты какая, Сабина Кибирова. Сменила все-таки фамилию мужа на девичью. Правильно, тебе она идет больше.

В голове крутится с десяток странных вопросов к ней и о ней, потому что я уже несколько недель не могу выкинуть ее из головы. Даже когда не вижу ее в офисе, она мерещится мне то в павильонах, то на лестнице, то на парковке. Иногда ловлю себя на том, что намеренно ищу ее глазами, чтобы снова встретиться взглядами. Такое со мной было только раз в институте, и больше не повторялось. Не потому что я не хотел, я же не тибетский монах, соблюдающий целибат. Каюсь, грешен. Бывало…

Но спустя 15 лет после бурного романа с одногруппницей, который закончился расставанием без слез и истерик, я, кажется влип по новой. И ведь Сабина сама год назад пожелала мне найти своего человека, родственную душу. Ту, от которой сердце будет биться часто-часто. Ну что ж, Сабина, можешь меня поздравить. Мое сердце при виде тебя не просто колотится, оно мне скоро сломает ребра.

Черт, ведь я даже не ревновал свою бывшую, когда она мне по телефону сказала, что в Америке закрутила роман с местным. Всему виной расстояние из-за которого чувства сначала притупились, а потом растворились. А еще разные цели, потому что она мечтала жить за границей, а я хотел остаться в Казахстане. Каждый сделал свой выбор и не пожалел.

Но сегодня утром, когда я увидел, как Сабину целует в щеку какой-то непонятный мужик, захотелось кулаком разбить ему сначала лицо, потом лобовое. Вместо этого всю злость вылил на зонтик. Она же сама опешила, не хотела этого, растерялась, а увидев меня, испугалась. Неужели, я такой страшный, Сабина? Та короткая минута или две на парковке — единственная возможность побыть с ней наедине. Но я видел, что она дрожала под проливным дождем в этом своем тонком плаще, и потому отправил ее во внутрь, а сам пошел следом, чтобы успокоиться и еще приструнить кое-кого, кто теперь также остро реагирует на эту маленькую женщину. В кабинете быстро пришел в себя, переключился на дела, съездил в головной офис на большое собрание холдинга во главе с Арсеном Идрисовичем. Он еще потом меня спросил, чего я такой хмурый. Чует все мой наставник, людей насквозь видит. Ну а ближе к шести я вернулся и сел за работу, а когда на почту упал файл от директора Службы Безопасности все отложил и завис.

Закрываю файл с личным делом Сабины и смотрю на часы — почти восемь. Секретарша давно ушла, телефон молчит и за окном непривычно тихо. Выхожу в коридор и прислушиваюсь к звукам огромного здания. Вижу, что дверь в одном из кабинетов нараспашку, хотя на этом этаже все работают до шести. Подхожу ближе и слышу, как кто-то звонко и смачно чихает. Заглядываю и вижу маленькую девочку за большим столом. Она что-то усердно раскрашивает маркером и не обращает на меня внимания.

— Будь здорова! — говорю я и малышка поднимает голову и смешно морщит нос.

— Спасибо! — улыбается она.

— Ты откуда и чья? — подхожу ближе и заглядываю в лист. На нем портрет женщины с черными волосами и большими красными губами. Очень большими.

— Я из садика и я мамина, — отрывается от дела и внимательно смотрит на меня.

— А как тебя зовут?

— Нафиса.

— Красивое у тебя имя. А маму как зовут?

— Сабина.

Усмехнулся про себя. Вот значит, какая у нее дочь. Только сейчас пригляделся и увидел сходство. Только девочка в отличие от мамы не тушуется.

— А почему ты одна? Где твоя мама?

— Она пошла за печеньками. А ты кто? Начальник? — спрашивает с интересом.

Беру стул у стены, ставлю напротив стола и сажусь на него. Теперь мы на одном уровне. У меня большая семья и полно племянников и племянниц разных возрастов: от 18 лет до одного года. Так что я неплохо лажу с детьми.

— Начальник, — соглашаюсь с ней, а она продолжает внимательно меня разглядывать.

— Мама сказала, что ты хороший.

Вскидываю бровь. Неужели так и сказала?

— Да? А что еще сказала?

— Нууу, — Нафиса принимается раскрашивать картинку, но и на меня поглядывает. — Она сказала, что ты строгий. А я сказала, что если строгий, значит страшный. А мама говорит: “Нееет, он хороший”.

Какое-то тепло разливается по грудной клетке и стремительно несется к сердцу. Девочка смешная, общительная и сейчас еще больше напоминают свою красавицу-маму. Заглядываю в ее рисунок, а она останавливается и косится на меня.

— Это кто? Мама? — стараюсь звучать серьезно, но огромные красные губы перетягивают все внимание.

— Ага.

— А меня можешь нарисовать? Чтобы тоже красивый получился?

Склонив голову на бок, забавно прищуривается, будто решает, достоин ли я портрета мастера.

— Ну давай.

Нафиса откладывает рисунок в сторону, берет новый лист и выводит карандашом круг, потом глаза и нос. Подняв голову, несколько секунд разглядывает меня, а я чтоб ее развеселить, играю бровями, поднимая и опуская их вверх сначала одновременно, потом по очереди. Племяшкам нравится этот трюк. Вот и Нафиса хихикает, приложив ладошку ко рту.

— Ты смешной!

— Ты тоже.

Она хмыкает и сосредоточенно выводит рот, а потом берется за брови и щетину. Из меня выходит очень заросший мужик.

— Ну как, Нафиса? Хорошо я получаюсь? — интересуюсь через минуту.

— Подожди, не торопи меня! — отмахивается малышка. — А то получишься страшным и некрасивым.

— Хорошо-хорошо. Ты сейчас главная, — хочется рассмеяться, но сдерживаюсь, чтоб не обиделась.

— Дааа? — Нафиса поднимает голову, а потом показывает пальцем на дверь. — Мама! Вот моя мама пришла.

Оборачиваюсь. Дыхание перехватывает от того, что сердце больно под дых ударяет и подает сигнал в мозг: “Моей будет”. Она растеряна, видно, что очень устала и не ожидала меня здесь увидеть. Но как же она прекрасна сейчас.

— Ну здравствуйте, мама, — неожиданно для себя улыбаюсь…то ли своей неожиданной мысли, то ли от того, что мне сейчас просто хорошо.

— Мама, это твой начальник! — Нафиса ловко спрыгивает со стула и, держа в руках два листа, подлетает к маме. — Я его нарисовала и тебя. На!

Сабина кладет красочную пачку и сок на соседний стол и аккуратно забирает у дочери ее рисунки, а я наблюдаю за тем, как меняется ее лицо. Сначала она хмурится, а потом поджимает нижнюю губу, сдерживая смех. Сабина касается тонкими пальцами своих губ и прячет улыбку.

— Это я, да? Какие у меня пухлые губы.

— Нравится? — в ожидании похвалы спросила девочка.

— Конечно, умничка! — Сабина погладила дочь по голове.

— А посмотри на начальника!

— Хорошо, — кивает она и кладет другой рисунок поверх предыдущего. — Хмм. Очень интересно.

— Что там? — встаю, наконец, и подхожу ближе. Опускаю глаза и прикусываю язык. У крохи определенно талант, но я похож на Йетти или Чубакку из “Звездных войн”. Дело наверное, в густых бровях и щетине.

— Начальник, — тянет меня за рукав пиджака Нафиса. — А тебе нравится?

— Нафиса! — хмурится Сабина и немного повышает голос. — Почему ты разговариваешь на “ты”? Я же тебя учила, что со старшими только на “вы”!

— Да ничего страшного, — незаметно беру малышку за руку, инстинктивно защищая ее от материнского гнева.

— Мам, но он же молодой! Как ты! — возражает Нафиса.

— Да! — поддакиваю ей.

— Это неважно, доченька, — качает головой Сабина. — Я говорила, что ко всем надо так обращаться. Такое правило.

— Лааадно, — смирившись, малышка опускает голову.

От жалости за маленькую сердце сжимается. Сев напротив нее на корточки, беру ее ладошки в свои.

— Нариман Абдуллаевич, — останавливает меня Сабина, но я делаю по-своему.

Возможно, это неправильно — лезть в воспитание чужого ребенка, но кто не без греха?

— У тебя отличный рисунок. Можно я его заберу?

— Честно-честно? — лицо ее проясняется и губы расплываются в довольной улыбке.

— Честно. И можешь приходить сюда в гости иногда.

— Круто. А как тебя зовут?

— Нариман.

— Ты будешь со мной дружить?

Смотрю снизу вверх на Сабину, а он от удивления распахнула глаза и смотрит, не моргая.

— Конечно.

— Мама, у меня новый друг! — довольно сообщает Нафиса.

Поднимаюсь на ноги и ловлю растерянный взгляд Сабины.

— Извините, Нариман Абдуллаевич. Она у меня просто очень общительная.

— Можно просто Нариман, Сабина, — спокойно прошу ее и украдкой любуюсь. В ней все так естественно и искренне. Нет ни жеманности, ни желания понравится, ни намека на флирт. Она такая, как тогда в машине. Только тогда она любила другого, а я ее не разглядел. А любит ли она его сейчас? Вот в чем вопрос.

— Мааам, — Нафиса настойчиво зовет Сабину. — Я домой хочу.

— Да-да, — спохватившись, отвечает Сабина. — Сейчас уже пойдем.

— Я могу отвезти вас, — быстро вызываюсь я.

— Нет, Нариман, это неудобно, — отказывается она.

— Почему?

— Вы — мой начальник. Это как-то будет не очень выглядеть.

— Для кого? — морщу лоб и складываю руки на груди.

— Для всех. Я уже и так проговорилась, что знала вас до прихода сюда. Некоторые теперь думают, что вы меня устроили.

— И что?

— И…,- замялась она, — не хочу давать людям лишний повод для сплетен.

В этот момент мелкая широко зевнула — также смачно и мило, как чихала до этого.

— Ребенок хочет спать, — указываю я головой. — Пока вы дождетесь такси, я уже вас отвезу.

— Такси сейчас хорошо работает. Яндекс… — стоит на своем, буравит меня взглядом, а я — ее. Ну давай, Сабина, поиграем — кто-кого?

— Мааам, поехали уже, — подает голос малая.

— Я сейчас выйду, прогрею машину. Жду вас через пять минут на парковке.

Разворачиваюсь и выхожу из кабинета. Пора уже брать инициативу в свои руки, а то так и будем ходить и пялиться друг на друга. А мне уже в “гляделки” играть надоело. Мне хочется потрогать.

*Чубакка — персонаж киносаги «Звёздные войны». Чубакка — волосатый великан, путешественник из племени вуки, механик на космическом корабле Хана Соло «Сокол тысячелетия»