Палочка для Рой

Глава 8. Помфри

— Она демонстрирует признаки многократного воздействия проклятия Круциатус, — сказала Мадам Помфри. — В таком количестве, что я удивлена, как она до сих пор пребывает в здравом уме. Я видела авроров, так и не ставших прежними, после схожих уровней воздействия.

— Я не совсем уверен, что она в здравом уме, — пробормотал Снейп.

Мадам Помфри проигнорировала его.

— Имеются признаки воздействия тёмной магией, каких я не видела ранее. Схоже с тем, что мы видим в людях, погибших от Убивающего Проклятия, за исключением того, что, конечно, это должен быть менее эффективный вариант, раз уж она, очевидно, жива.

— Есть ли какие-то признаки того, что она как-то ещё подвергалась жестокому обращению, особенно в последние несколько дней? — спросил Снейп.

— Ни одного. Она немного обезвожена, и немного обгорела на солнце, что удивительно, принимая во внимание наш климат. Где ты её нашел?

— Живущей в дыре в земле в центре Лондона, — ответил Снейп. — Я бы, по крайней мере, ожидал, что она будет покрыта укусами насекомых.

— Ни одного не видела, — сказала Помфри. — И вообще, ничего такого, что не смогли бы поправить немного еды и сон в хорошей постели. Её разум, тем не менее... не могу представить, что такого рода пытка могла сотворить с впечатлительной юной девочкой.

— Исказила её, — мрачно отозвался Снейп.

Я лежала на больничной койке. Хотелось бы мне сказать, что тут не было насекомых, которых я могла бы использовать, но они были. Несомненно, магическое лечение не требовало такого же уровня чистоты, как магловское.

Они использовали что-то, чтобы заглушить свой разговор. Гашение звука создавало странное ощущение; половина моих насекомых была вне круга, и они ничего не слышали, тогда как вторая половина находилась внутри, и они слышали все просто отлично.

Я ощущала облегчение.

Осмотр Мадам Помфри и правда не был инвазивным. По большей части он включал в себя вождение палочкой, словно аппаратом из Стар Трека, вверх и вниз вдоль моего тела. Огромным облегчением было то, что я — не зомби; я мало знала в этой области и боялась, что тело рано или поздно начнёт гнить, и что мне тогда оставалось бы делать?

Теперь же, я могла переходить к следующей части плана, которая включала в себя проведение максимально возможного количества исследований за следующую неделю.

Мне надо было узнать, каковы ограничения легилименции, и что такое окклюменция. Мне нужно было получить общее представление о способностях большинства волшебников, которых я, вероятно, здесь увижу. К счастью, я купила книги с первого по седьмой курсы, заявив, что покупаю для довольно большой семьи.

Я и предположить не могла, что обладаю магической силой, а купила книги просто на всякий случай; зная, какие заклинания изучают волшебники, я смогла бы предположить, какие заклинания они скорее всего будут применять. Было бы ошибкой отказаться от книг, как полностью бесполезных, и я купила их из страха пропустить что-нибудь, и потому что они были дешёвыми.

— Просто поговорив с ней, я не заметила никаких признаков психологической травмы, но полагаю, что-то да всплывёт на поверхность в следующие несколько дней. Видеть, как прямо на твоих глазах убивают родителей, должно быть ужасно для юной девочки. Тот факт, что она оказалась в состоянии выжить и даже добиться кое-каких успехов, просто поразителен.

— Воистину, — сказал Снейп.

— У неё нет других друзей или родственников, к которым она могла бы обратиться? — спросила Помфри.

Снейп покачал головой:

— У меня сложилось впечатление, что её родители лишь недавно переехали сюда, и что у неё не было близких родственников там, в Штатах. В противном случае, нам пришлось бы иметь дело с МАКУСА (11), желающей забрать её для обучения в Ильвермони(12).

— Не припоминаю, чтобы американец хоть когда-то учился в Хогвартсе.

— Проблема совсем не в этом, — сказал Снейп. — У меня такое чувство, что разрешить ей заниматься здесь будет всё равно, что запустить пиранью в аквариум с золотыми рыбками.

— Ты должно быть преувеличиваешь! Она же просто маленькая девочка!

— Она выглядит невинной, — сказал Снейпа. — Но не дайте себя обмануть.

— Она точно будет в Гриффиндоре, с такой-то храбростью. Самостоятельно перемещаться по Лондону, выживать в течение нескольких дней. Мне представляется, что большинство пятикурсников справились бы хуже без своих палочек.

— Не все храбрецы отправляются в Гриффиндор, — холодно ответил Снейп.

Он взмахнул рукой, и используемое им странное глушащее поле исчезло.

Снейп подошел к моей койке.

— Я отведу вас в вашу комнату, — сказал он. — Завтра мы вернемся на Косую Аллею, чтобы купить недостающие учебные принадлежности.

— Что если у меня нет больше денег? — спросила я.

— Существует фонд, предоставляющий средства для тех, у кого их нет. Тем не менее, подозреваю, что вы не тот человек, который, даже будучи ребёнком, потратил бы все свои деньги.

Я пожала плечами:

— Может быть, я не хочу тратить свои деньги на необычные горшки и странные мантии.

Конфликтовать с ним было не лучшей идеей, но он был настолько напыщен, что просто невозможно было удержаться. Помимо этого, когда мне ещё выпадет настоящая возможность побыть ребёнком? Как только начнётся школа, придётся стать серьезной и работать над выяснением того, кто же хочет всех нас убить.

Том казался наиболее подходящим кандидатом, но я не могла спросить Снейпа об этом, не выдав того, что подслушивала. Я подозревала, что большинство волшебников не обладало такой способностью, и лучше её сохранить в секрете, по крайней мере, насколько это вообще возможно в школе, заполненной чтецами мыслей.

— Вы будете делать, что сказано, — отрезал Северус.

Зубы его скрежетнули.

Я соскользнула с койки, обратно в свои кроссовки. Бросила прощальный взгляд напоследок, и мы покинули больничное крыло. Наличие в нём такого большого количества коек кое-что говорило о безопасности Хогвартса. Место выглядело так, словно они были готовы к войне, и это наводило на мысль, что в школе, где сто процентов школьников были вооружены, могло оказаться не так безопасно, как пытались представить Снейп и Дамблдор.

Больничное крыло было на первом этаже, и мы прошли через длинный коридор, ведущий к лестницам наверх.

— А что, и в самом деле есть правило насчет ножей в школе? — спросила я.

Мне было интересно, что же он ответит. Я отдала нож, чтобы не вызывать проблем, но подозревала, что Снейп всё это время врал.

Он помолчал мгновение, затем признал:

— Нет.

— Вам просто не хотелось, чтобы я ударила вас ножом.

— Вы изучите гораздо более серьёзные способы навредить людям, чем пырнуть ножом, — сказал он. — Но предпочтительнее будет, если вы не станете начинать с ударов ножом.

— Есть ли вероятность, что будет много одноклассников, которых мне захочется пырнуть?

Его лицо потемнело.

— Дети волшебников ничуть не лучше детей маглов; в некоторых смыслах они хуже, потому что у них есть больше способов выразить свои природные склонности.

— Склонности к травле?

Он бросил на меня взгляд и ничего не сказал.

— Я не буду это терпеть, — сказала я. — Я не люблю травлю и тех, кто ей занимается, будь то ученики или учителя.

— Вполне вероятно, что у вас не будет большого выбора. Старшие ученики имеют навыки, которые делают их намного более опасными, чем маглов такого же возраста.

— Есть способы остановить это...

— Даже волшебный мир относится с неодобрением к убийству или нанесению увечий другим детям, — быстро сказал Снейп.

— Если учителя хорошо выполняют свою работу, то крайних мер и не требуется, — голосом пай-девочки проговорила я. — А ещё, Мадам Помфри сказала, что может полностью выращивать кости "с нуля".

— Стоит ли мне беспокоиться, что это первая вещь, о которой вы её спросили?

— Мне просто было любопытно, — ответила я. — Из-за всех этих двигающихся лестниц и прочего, я была немного обеспокоена возможным падением.

— Принимая во внимание, что родители многих детей в школе были сторонниками последнего Тёмного Лорда, я бы посоветовал вам попытаться влиться в общество и не вызывать слишком много проблем, — выдал Снейп. — Первой реакцией множества более привилегированных студентов будет поток жалоб родителям об опасной грязнокровке.

— Грязнокровке? — переспросила я.

— Ругательство в адрес маглорожденных, — сказал Снейп. — Использование его отмечает высказавшего как того, кто не любит маглорожденых.

— Если они не будут преследовать меня, я не буду преследовать их, — последовал мой ответ. — Я могу переносить слова, но не позволю никому себя гнобить.

Эту ошибку я совершила в своей первой жизни. Три девочки больше года превращали мою жизнь в ад; они стали причиной того, что я получила суперсилу. В моём мире силы появлялись, когда у человека случался наихудший день в его жизни.

Позволять им продолжать травлю — не решило проблему. Игнорирование не работало. Они просто наращивали конфликт, пока не отправили меня в больницу.

Наша беседа увяла, пока мы шагали с этажа на этаж. К четвёртому этажу моя энергия ослабла. К шестому я чувствовала себя так, словно сейчас упаду замертво. Неужели эта девочка, чьё тело я носила, никогда в своей жизни не упражнялась?

Снейп провел меня к общежитию Гриффиндора, которое располагалось на самом верху башни, на седьмом этаже. Там была общая комната с ревущим в камине огнём, до которой можно было добраться, поднявшись по лестнице из красного дерева, разукрашенной в алый и золотой цвета. Над облицовкой камина был изображен лев, и всё выглядело очень уютно.

Это была одна из самых высоких башен в замке, и мне стало любопытно, всем ли студентам требуется взбираться так высоко лишь для того, чтобы добраться до кровати. Если всем, то физкультура, может быть, и не так уж важна.

— Разрешат ли мне проводить время на территории вокруг замка? — спросила я.

— Зачем? — спросил Снейп в ответ.

— Хочу начать бегать; я ужасно не в форме, и мне нужно стать сильнее.

— Волшебники не бегают, — ответил он.

— А следовало бы, — сказала я. — Тогда они жили бы дольше.

Уловил ли он двусмысленность моих слов или нет, Снейп, кажется, решил просто игнорировать вопросы.

— Вы должны держаться подальше от опушки леса и от озера. В озере водятся различные твари, и некоторые из них... не совсем приручены.

Если люди, пытавшиеся убить меня, знали, что я здесь, то тогда они могли оказаться в состоянии добраться до меня, пока я была снаружи, на территории рядом с замком. Там, вероятно, было больше защитных чар, чем те, о которых я знала, но я не могла полагаться на предположения. Тем не менее, попытки бегать внутри замка с изменяющимися лестницами точно бы привели к катастрофе.

Мне нужно будет держаться у самых стен.

— Вероятно, лучше всего будет, если вы не будете отходить слишком далеко, — сказал Снейп.

Было возможно, что работа над силой и выносливостью окажется совсем не полезной. Всё же, я подозревала, что способность уклоняться будет важной, вне зависимости от того, на что была похожа магия, и без физической выносливости замедление произойдет скорее раньше, чем позже.

Были ли заклинания как самонаводящиеся ракеты, или как огнестрельное оружие, где человек, целившийся лучше и мажущий меньше, оставался победителем? Я не знала, и незнание могло убить меня.

— Ступеньки, ведущие наверх, в спальни девочек, зачарованы так, что если парни попробуют взобраться по ним, то лестница превратится в скользкую горку. Старосты мужского пола могут обойти это ограничение, в случае экстренной необходимости.

— Со ступеньками к парням то же самое?

Снейп посмотрел на меня оценивающе. Выглядело так, словно он хотел соврать, но при этом знал, что я проверю ступеньки в то же мгновение, едва он уйдет, так что просто покачал головой.

— Это будет полезно, — сказала я.

Он показал мне ванные комнаты. Шокирующе, но там не было душевых, только ванны. Мне это показалось опасным; относительно легко можно утопить кого-нибудь и заставить всё выглядеть, словно это был несчастный случай. Хотя в настоящем душе имелся риск поскользнуться на мыле и сломать шею, так что, может, они и были равнозначны.

Взглянув на стоящие рядком четыре кровати, я предположила, что придётся уживаться с соседками по комнате. Я не спала в одной комнате с кем-то ещё со времен Эммы, за исключением периодов, когда шли боевые действия. Тот факт, что мне придется делить комнату с тремя другими одиннадцатилетками, энтузиазма не вызывал.

— С любым другим ребенком я спросил бы, нужно ли вас навещать. Для некоторых детей может быть страшно в первый раз ночевать на новом месте.

— Так вы считаете, что меня не нужно проведывать?

— Уверен, что нужно, — сказал Снейп. — Но не потому, что вы напуганы. В сравнении с дырой в земле, в которой я вас нашёл, это место — всё равно что сказочный замок.

— Это и есть замок.

— Верно подмечено.

Я пристально посмотрела на него, приняв скучающий, неодобрительный вид. Не следует поощрять плохие шутки; я, в свое время, получила хороший урок со Стояком.

— Отбой в десять вечера, — сказал он. — И вам не следует покидать общежитие до шести утра. Я уверен, что вы планируете проигнорировать эти правила, но как только начнется семестр, коридоры будут патрулироваться.

— А сейчас не патрулируются? Так что, любой может вломиться и атаковать меня? И чем же это место безопаснее, того, где я жила?

— Профессор принял меры, чтобы вас невозможно было отследить здесь.

Не заметила, чтобы он делал хоть что-то. Снейп, должно быть, заметил выражение моего лица.

— Как Директор Хогвартса, Профессор Дамблдор располагает возможностями, недоступными для остальных. Он может, например, снимать антиаппарационные заклятия, покрывающие замок, в случае крайней необходимости.

— То есть, пока в замке нет никого, кто мог бы позвонить своим приятелям и дать им знать, что я здесь, со мной всё будет в порядке.

— По крайней мере, здесь вы будете жить не в дыре, — сказал Снейп.

— Предоставьте мне судить об этом, — сказала я.

Он секунду помолчал.

— Необычно для американца быть выбранным Хогвартсом. Это значит, что впервые вы обрели магию в Британии. Ваши родители были здесь с визитом?

Я пожала плечами, не поднимая взгляда.

— Вы знаете, как это бывает. Я не так уж много знаю, на самом деле, зачем они приехали сюда; они не объясняли мне этого полностью.

— Мне очень трудно поверить, что вы не подслушивали, — сказал Снейп.

Я внимательно посмотрела на него. Знал ли он, что я подслушивала его разговор с Дамблдором? Выдала ли я себя, или он заглянул в мой разум, чего обещал не делать.

— Мои папа и мама были одними из лучших людей, из тех, что я когда-либо знала, — сказала я.

В кои-то веки можно было говорить искренне.

— Она была профессором, и он — главой отдела найма и представителем профсоюза.

Мне не хотелось слишком вдаваться в детали, потому что, если он начнет рыться в моем прошлом, то найдет, что люди, о которых я говорила, не существуют. Или даже хуже, они и правда существуют, но от заведения своего первого и единственного ребенка их отделяет еще четыре года.

Ранее я видела Земли, где предположительно должны были быть копии людей, которых я знала. Идея того, что от Мамы и Папы меня отделяет всего лишь океан, была болезненной, потому что они не будут моими настоящими Мамой и Папой. Это станет постоянным напоминанием о том, что я потеряла, и чего у меня никогда больше не будет.

— Поспите, — сказал он. — Завтрак обычно с 6.30 до 8.30 утра, но сейчас, когда присутствует только персонал, он не начнётся раньше 8. Обед в полдень, и ужин обычно в промежутке от 6 до 8. С наличием только персонала, ужин будет проходить в шесть.

Ах, еда. Единственная вещь, о которой будет беспокоиться одиннадцатилетний.

— Голодны ли вы сейчас? — спросил Снейп.

Я покачала головой. Поела на Косой Аллее.

После того, как он ушёл, я выбрала кровать и начала вытаскивать необходимые мне вещи. Я обожала свою мошну; она содержала в себе целый гардероб и все книги, а как только я заполучу сундучок, то смогу заполнить его другими вещами.

Книги заклинаний для первого года была написаны в легком для чтения стиле. Отчасти потому, что писались для детей одиннадцати лет, но я помнила, как читала более тяжелые книги в этом возрасте. Конечно, руководства по эксплуатации всегда стараются делать более лёгкими для чтения, чем необходимо. Военные так делали, потому что никто не хотел бы продираться сквозь заковыристые формулировки, когда вокруг падают бомбы.

Заклинания, которым планировалось учить первогодок, были полезны в качестве оружия.

В заклинание, создающее огонь, я влюбилась сразу и бесповоротно. Левитирование предметов могло пригодиться, чтобы сбрасывать что-то на врагов. Заклинанием для разрезания тканей можно порезать шею. Возможность одарить кого-то простудой не казалась такой уж полезной, но я решила не делать поспешных суждений.

Например, оно может облегчить пытку. Держим рот жертвы закрытым, а затем используем заклинание, чтобы заполнить ее нос и легкие слизью. Действие будет сопровождаться определенной степенью паники.

Закрывающие и открывающие замки заклинания были бы полезны в настоящем мире, но если каждый первокурсник знал, как их использовать, то замки были или полностью бесполезны, или защищались более сильной магией.

Было заклинание для создания вспышки в случае бедственного положения, что могло оказаться полезным в координировании войск или для... настоящих бедствий. Было заклинание, превращающее твою палочку в фонарик. Заклинание, создающее дымовую завесу, выглядело действительно полезным.

Я попробовала несколько заклинаний, и ни одно из них так и не сработало, но, возможно, дело было в моей усталости.

У этого тела не было выносливости, к которой я привыкла, и это обессиливало. Мне нужно было вернуть былую форму — ложиться спать в 9 вечера не входило ни в один из моих планов.

Хотя это всё равно произошло.

Хотя, мой отдых оказался беспокойным, из-за снов о странных инопланетных существах, с длинными руками и ногами, и слишком большими головами и глазами. У них были уши, как у летучих мышей, и всю ночь они мыли, чистили и прибирались.