Палочка для Рой

Глава 26. Завтрак

Я вошла в Большой Зал и с удивлением обнаружила, как все затихают при моём появлении. Резко разворачивались головы, со всех сторон в меня упирались пристальные взгляды, а разговоры сходили на нет, пока не наступила абсолютная тишина.

Пахло беконом, так что я проигнорировала устремлённые на меня глаза и села на своё привычное место. Подумывала о том, чтобы пересесть, чтобы не быть столь открытой для нападения. Но у остальных учеников, как правило, уже имелись свои насиженные места, а я и без того достаточно взбаламутила здешний устоявшийся порядок.

Усевшись за стол, я начала наполнять тарелку.

Милли и Трейси таращились на меня.

— Ты правда вчера ночью убила тролля?

Я пожала плечами, не прекращая жевать.

Восстановление большого объёма крови не прошло для организма бесследно, истощило его резервы; по словам Помфри, следующие несколько дней мне нужно будет больше кушать, чтобы восстановить баланс. В принципе, я была совсем не против.

— Драко сказал, они все помогали, — проговорила Трейси.

Удивительно, что не приписал все заслуги себе. Как бы то ни было, Драко не закричал и не убежал, как большинство детей его возраста, так что вполне заслуживал выпавшего на его долю признания заслуг.

Слегка кивнув, я потянулась за гренкой.

— Скорее всего, это был самец-одиночка, — сказала я. — Остальная стая в другой части леса. Несчастный случай. Бывает.

— Я слышала, Тёмный Лорд лично отправил его, чтобы тебя убить, — сказала Панси. — Потому что думает, что ты собираешься стать маггловским Тёмным Лордом. Глупость полная, конечно.

— Да ну?

— Как будто грязнокровка вообще может стать Тёмным Лордом… да кто за ней пойдёт? — спросила она. — И надо совсем с ума сойти, чтобы решить, будто Тёмный Лорд вообще о тебе слышал… как будто ты настолько важна.

— Сколько раз восставали гоблины? — спросила я.

— Не знаю… много?

— Но ты считаешь, что волшебники лучше, чем гоблины?

— Конечно.

— Даже грязнокровки?

— …да …чуть-чуть получше.

— Тогда, если гоблины могут восстать, почему не могут магглорожденные?

— Потому что у грязнокровок нет никакой силы, — сказала она так, словно такой вопрос мог задать лишь полный идиот. — Они и в магии не очень-то хороши.

Я подняла палочку, одновременно левитируя перед её носом кусок ветчины и две гренки. Она мастерски притворилась, что в упор их не замечает.

— Так почему ты оказалась в медпункте? — спросила Трейси. — Я думала, ты или погибнешь, или вообще ни царапины не получишь.

— Тролль упал на меня, когда я его убила, — ответила я.

И взяла ещё один кусочек бекона.

— Что?

На мне скрестились все взгляды.

Я пожала плечами.

— Как ты позволила троллю подобраться так близко?

— Я убила его ножом, — ответила я. — Для этого нужно находиться близко.

— Но… ножом… — проговорила Панси. — Не заклинанием… ты даже не пыталась поднять магией что-то тяжёлое и сбросить ему на голову. Ты убила его ножом. Это как вообще? Тролли же огромные?

— На мошонке и задней части колен кожа тоньше, — сказала я. — Хотя, пожалуй, надо было трансфигурировать нож побольше. Тролль умер бы быстрее.

Несколько первогодок вокруг меня выглядели озадаченно, словно не имели понятия, о чём я говорю. Старшие ученики, сидящие неподалёку, слегка позеленели.

— Значит, ты использовала магию, чтобы создать нечто для убийства не магическим способом? — Панси смотрела на меня так, словно я отрастила вторую голову.

— Я видела, что заклинания на него не действуют, — сказала я. — Что ещё оставалось делать?

— Бежать прочь? — спросила в ответ Панси. — Кричать и звать на помощь?

— Ты имеешь в виду «умереть»? — спросила я и покачала головой. — Я стараюсь не прибегать к подобному, за исключением случаев, когда это абсолютно необходимо.

— Откуда ты знала, как убить тролля ножом? — спросила Трейси. Выглядела она так, словно боялась услышать ответ.

— Я выросла в опасном районе, — ответила я.

— Это маггловская штука, не так ли? — спросила Милдред.

Я кивнула.

Это, кажется, утолило их интерес к обсуждению, что устраивало меня целиком и полностью. Я сказала всё, что хотела сказать, и последнее, что мне требовалось — выглядеть так, словно у меня есть секреты, несмотря на то, что таковые у меня имелись.

Я обратила внимание, что несколько моих одноклассников всё ещё глазели на меня, когда думали, что я не смотрю на них, а с помощью зрения насекомых я знала, что другие ученики перешёптывались за моей спиной по всему Большому Залу.

В конце завтрака Дамблдор поднялся из-за стола:

— Прошлой ночью, как вы, возможно, уже слышали, произошел инцидент в Запретном Лесу. Храбрость — это то, что обычно приписывается Гриффиндору, но прошлой ночью несколько учеников Слизерина выказали огромную храбрость в ситуации, которая напугала бы некоторых взрослых волшебников.

— За отвагу на поле боя Теренс Хиггс, Майлз Блетчли и Драко Малфой награждаются двадцатью пятью баллами каждый. За доблесть, превосходящую любые ожидания для ребёнка её возраста, и за риск своей жизнью ради защиты одноклассников, Тейлор Эберт награждается семьюдесятью пятью баллами; и в целом Слизерин получает сто пятьдесят баллов.

По залу прокатился изумлённый вздох.

Я подозревала, что это решение продиктовано политикой. Выдача баллов Малфою поможет школе наладить отношения с его отцом, хотя, по правде говоря, он не убежал, так что это и правда заслуживало какой-то награды. Сомневаюсь, что в его возрасте я была столь же храброй.

Выдача мне наибольшей доли баллов произошла не потому лишь, что я просто сделала большую часть работы. Это был способ подчеркнуть мою ценность Слизерину, сделать меня более значимой для группы и помочь пропихнуть те скрытые планы, которые имелись у Дамблдора и Распределяющей Шляпы, чтобы незаметно поддержать меня.

Я размышляла о Дамблдоре в последнее время, и до меня дошло, что любая публичная поддержка, которую он мне окажет, будет контрпродуктивной в моем Доме, из-за его собственной непопулярности там.

На мгновение мне стало любопытно, почему выдачу баллов не поручили Снейпу, но затем до меня дошло, что совершение сего действа Дамблдором предотвратило обвинения в том, что Снейп пристрастен и пытается пропихнуть свой Дом к победе в соревновании за Кубок Хогвартса.

Лично меня баллы совсем не волновали; всё казалось довольно субъективным и бессмысленным, когда наградой являлось право немного похвастаться в конце года. Хотя, кажется, система работала и поддерживала мир, так что я была готова работать внутри системы.

Я взглянула на Драко, чья грудь раздувалась от гордости. Он глянул на меня, и я послала ему наималейшую из улыбок. Он чуть побледнел и, кажется, немного сдулся, но это не остановило окружавших его от похлопывания Драко по спине и поздравлений.

Мне ничего такого не досталось, но несколько старшекурсников кивнули одобрительно.

Дамблдор оказал мне услугу, и я запомню это. Неясно было, что он от меня хотел; скорее всего, того же, что и Шляпа — превратить Слизерин из рассадника террористов в нечто, производящее разумных человеческих существ.

Тот факт, что эти планы совпадали с моими собственными целями, не означал, что наши цели всегда будут идти рука об руку. Я подозревала, что Дамблдор был в восторге от моего распределения на Слизерин, несмотря на то, что для меня это объективно было худшее место.

Он не стал бы тем, кем стал, не умея мастерски манипулировать людьми. Он знал, как играть в политические игры. Просто быть сильным волшебником — недостаточно; в Протекторате было множество могущественных кейпов, которые так и не стали лидерами своих команд. Обычно это происходило из-за личностных конфликтов, или неспособности, или отсутствия интереса к политическим играм.

Когда завтрак закончился и тарелки исчезли, я встала и направилась к выходу. И тут же ощутила, как мне наперерез направились трое людей.

— Что вам нужно? — спросила я.

У меня за спиной стоял Маркус Флинт, прикрытый с флангов Теренсом Хиггсом и Майлзом Блетчли.

— Ты спасла команду, Эберт, — сказал Флинт. — Парни рассказали, что ты совершила. Мы могли остаться без Вратаря и Ловца.

— Любого можно заменить, — ответила я.

— Очевидно, ты никогда не играла в Квиддич, — заметил Флинт. — Мне не нравятся такие, как ты. И конкретно ты мне тоже не нравишься. Но я уважаю тебя; никогда не думал, что скажу такое первогодке. Большинство из вас — просто сопливые ничтожества.

Хотел ли он сказать, что я никчёмная, потому что грязнокровка, или потому что я — раздражающий ребёнок?

— Но не ты. Ты жестока, как змея, и так же опасна. Если будут проблемы с кем-то из команды, дай знать одному из нас, и мы позаботимся о том… желательно до того, как ты сама побеспокоишься. Надеюсь, никто из команды не окажется настолько глуп. Чую, даже если кто-то и сумеет тебе навредить, позже ты заставишь его поплатиться.

— Лучший способ достать её — сбросить на неё тролля, — сказал Теренс.

Но, произнося это, он слегка улыбался.

— Никто и никогда не сможет провести тролля в школу, — рассеянно отозвался Флинт.

— Мне кажется, если она выпьет Веселящее Зелье, на неё оно подействует, как смертельный яд, — сказал Майлз.

Он, кстати, тоже слегка улыбался, когда говорил.

Это… не было похоже по ощущениям на те шутки, что отпускала Эмма. Дружеские подколки? Так непривычно.

Майлз и Теренс видели, что я сделала прошлой ночью, но вместо того, чтобы начать бояться меня, они, кажется… восхищались мной? Немного?

Я не могла сказать наверняка, и это беспокоило меня больше, чем хотелось. Странное тёплое чувство в груди, вероятно, было побочным эффектом выпитых мной зелий.

— Тебе следует попробоваться на Загонщика в следующем году, — сказал Теренс.

— Да она весит меньше бладжера, — ответил Флинт. — Загонщики должны быть сильными.

— Она убила тролля полуметровым ножом, — возразил Теренс. — А значит, она, наверное, может без особых проблем забить близнецов Уизли до полусмерти.

Очевидно, мой альянс с близнецами всё ещё оставался секретом.

Хорошо.

— Она весит вполовину от бладжера, — заспорил Флинт. — Меня не волнует, насколько она злобная, тут законы природы. Ты пытаешься ударить что-то, весящее больше тебя, и именно ты улетаешь.

— Мне кажется, она сможет, и даже не жульничая, — сказал Майлз, глядя на меня.

Они даже не спросили, хочу ли я проходить пробы.

— Очень плохо, что первогодки не могут пробоваться в команду, — сказал Флинт, глядя на меня так, словно я только и мечтала попробовать себя в спорте, о котором не знала ничего, кроме того, что он выглядел ужасно травмоопасным.

Я и так уже решила, что для урока полётов необходимо разработать куда больше мер безопасности; с детьми же, летающими вокруг, избивающими друг друга битами, в то время как стопятидесятифунтовый железный мяч пытается ударить их, всё это выглядело идеальным рецептом для получения кучки мёртвых детей.

Тем не менее, каким-то образом всё работало, а значит, было в этой игре что-то, мне не до конца известное.

Никогда не увлекалась спортом, и сейчас ничего не изменилось. Но к чему говорить им, что ни на какие пробы в следующем году я не собираюсь, лучше промолчать — это поддержит хорошее расположение команды в течение следующих нескольких месяцев, пока я буду становиться сильнее; не вижу ничего плохого в этой маленькой лжи.

Теренс и Флинт заспорили, и я напряглась, когда ощутила руку Майлза на плече.

Он тихо проговорил:

— Мы с Теренсом… мы знаем, что ты сделала для нас прошлой ночью. Ты легко могла свалить, оставив нас умирать, и никто ничего такого об этом бы не подумал. Но ты подвергла себя риску, когда этого не требовалось, и мы запомним это.

— Вы помогали, — сказала я.

Он горько усмехнулся:

— Используя заклинание первого года против существа класса ХХХХ? Мы погибли бы, и скорее раньше, чем позже. Учителя Защиты за последние несколько лет были так себе.

— Тот, что у нас, не так плох, — сказала я.

— Он лучший из тех, что у нас были, — сказал Майлс. — Большинство из них дерьма не стоят. Ты можешь подумать, что Дамблдор, по крайней мере, попытался бы найти кого-то на самый важный предмет, но говорят, что Тёмный Лорд наложил проклятье на должность.

— Да ну? — спросила я как бы невзначай. — А что, такое вообще возможно?

Он уставился на меня на мгновение, затем немного побледнел. Убрал руку.

— Это для седьмых курсов, а может даже и более продвинутая магия. Не пытайся проклясть целый класс, если ударишься пальцем ноги, или что-то в таком духе.

Я мило улыбнулась ему, затем ухмыльнулась, когда он ещё сильнее побледнел.

— Я помню своих друзей, — тихо сказала я. — Даже если они не могут быть моими друзьями открыто.

Он кивнул и отступил на шаг. Теренс и Флинт всё ещё спорили о моих потенциальных навыках как Загонщика; Флинт думал, что физика победит меня, даже притом, что, похоже, не знал слова «физика».

— Я подумаю об этом, — чуть повысила я голос, а затем отошла от них.

Направляясь в класс, я видела, как люди повсюду таращатся на меня и шепчутся. Я подслушивала, как могла, но слишком много разговоров происходило одновременно, так что удавалось уловить лишь несколько отрывков из каждого из них:

— …она на самом деле не ведьма. Она существо, притворяющееся ведьмой. Как иначе она смогла бы вот так, без магии, убить тролля?

Это, фактически, было близко к правде; если слух широко распространится, мне придётся придумать способ, как бы направить внимание людей в иную сторону.

— Она вампир.

Это… вообще не имело смысла. Сейчас уже наступило светлое время суток, и я, очевидно, прямо сейчас шагала в лучах солнца, в то время как шепчущиеся глазели на меня.

— Она приложила их обливиэйтом и заставила думать, что убила тролля. Но его убил кто-то другой.

— Разве это не делает её ещё более пугающей? — спросил второй голос. — Если она уже может стирать память людям?

— …ага.

С этим слухом я не собиралась сражаться. Держать людей в неуверенности насчет того, что ты можешь и чего не можешь, было, в сущности, базовым курсом, «Кейпы 101», это всем новичкам преподавали. Большинство кейпов всегда немного сдерживались, просто на всякий случай. Если люди не будут уверены, может, и нападать поостерегутся.

Хотя при этом уменьшится вероятность того, что люди будут переоценивать меня, что мне не нравилось.

— Мне кажется, она вроде как миленькая, — услышала я мальчишеский голос.

Я не узнала голос, так что это был не один из слизеринцев.

— Она пырнёт тебя ножом, приятель. Просто забудь.

Мне пришлось приложить усилия, чтобы не поморщиться. Такого рода осложнения мне точно не требовались. Даже просто мысли об этом вызывали у меня лёгкую тошноту. Дети в этом возрасте не должны были вообще думать о том, чтобы разбиваться на парочки, и мне тяжело было не считать даже учеников седьмого курса, кем-то ещё, кроме детей, несмотря на то, что хронологически они не так уж и сильно уступали моему настоящему возрасту.

Иногда опыт старит тебя.

Виста всегда была намного старше, чем можно было предположить по её внешности. Она прошла через множество жестоких, опасных и мерзких битв, и это сделало её куда старше её биологического возраста.

Эти дети всё ещё были детьми. Их заботы были заботами детей. Им не приходилось сражаться и умирать, и им не приходилось наблюдать, как люди, которых они любили, умирают прямо у них на глазах.

Это было хорошо, хотя я сомневалась, что все из них останутся такими невинными ко времени выпуска из школы.

Война брезжила на горизонте, пусть здесь, среди детей, я и была от неё укрыта. В волшебной газете мелькали намёки, что некоторые из чистокровных взялись за работу.

Волшебники умирали от несчастных случаев, и практически всегда это был маглорожденный волшебник, добившийся успеха. Их было не так уж и много, один или два в неделю, но это была закономерность, особенно с учётом сказанного мне, что волшебники, как правило, в среднем жили вдвое дольше маглов, как благодаря волшебной медицине, так и из-за собственной, присущей от рождения магии.

Так много несчастных случаев, при таком маленьком размере населения — нонсенс. Общая смертность в год в Соединенных Штатах (не считая смертей от нападений Губителей или Золотого Утра) была меньше одного процента. Это включало в себя смерти от множества болезней, которые волшебники могли вылечить взмахом палочки, и автокатастроф, тогда как большинство волшебников не водило машины.

Старость должна была быть основной причиной смерти волшебников, и даже если значение смертности у волшебников было просто вполовину меньше, чем у магглов, то должно было происходить менее пятидесяти смертей волшебников в год от всех причин. Несчастные случаи просто не должны были происходить с ними так часто.

Вы не будете карабкаться по лестнице, чтобы достать что-то и затем свалиться и разбиться насмерть. Вы просто используете свою палочку.

Отравление?

Волшебники не использовали едкие чистящие продукты, как магглы. Опять же, простой взмах палочкой означал, что в них нет нужды.

Имелись заклинания, позволяющие спастись, находясь в горящем доме.

Конечно, даже волшебники могли подавиться куском еды; удивительным было то, что некоторые из гриффиндорских парней ещё не умерли, принимая во внимание скорость, с которой они ели. Кто угодно мог поскользнуться в душе.

Но когда подобные вещи продолжают происходить, снова и снова, с одной группой людей, то всё переходит из просто подозрительного случая в попытку геноцида.

Сейчас они пытались не светиться с этими делами. Не было сомнений, что авроры расследовали смерти, и что сочувствующие чистокровные политиканы чинили препятствия расследованиям. Это было сражение, разворачивавшееся в тенях, и, по крайней мере, на этот момент, я была вне его.

К несчастью, я знала, что подобная ситуация не продлится долго. Рано или поздно меня втянут не в мою войну, и тогда вся эта школьная мелочность покажется лишь отдалённым воспоминанием.