Палочка для Рой

Глава 119. Начало

― Ты обещала, ― напомнила Гермиона.

В конце концов, всё успокоилось; на время уборки Министерство оставило в Хогвартсе символический отряд авроров, а меня выпроводили в дом Невилла.

― Не так-то легко всё рассказать, ― ответила я. ― Мои тайны, вот единственное, что сохраняло нам жизнь все эти годы.

― Волдеморт мёртв, ― возразила Гермиона. ― Или... не мёертв, фактически. Всё ещё не разобралась, как относиться к тому, что ты с ним сотворила.

― Что Винки сотворила, ― поправила я.

― Что Винки сотворила, ― повторила она. ― Хотя, я всё ещё не знаю, где она раздобыла маховик.

― Несколько маховиков, возможно, пропали в ночь налёта на Надзор, ― ответила я.

― Несколько?

― Много, ― сказала я. ― Министерство предположило, что их забрали Пожиратели Смерти.

Гермиона посмотрела пристально.

― Ты украла их.

― Ну да?.

― Сколько?

― Пятнадцать, ― призналась я.

― У тебя есть пятнадцать маховиков? ― воскликнула Гермиона, повышая голос.

Я цыкнула. Вокруг никого не было, и я выбрала максимально удалённое от портретов место, но это не означало, что нас не смогут подслушать.

― Четырнадцать.

― Да, точно, ― ответила она. Помолчала мгновение. ― Ты контролируешь насекомых, верно?

― Чего?

― Я разобралась, что у тебя есть ещё сила, помимо провидческой, ― объяснила она. ― И твоя анимагическая форма... готова поспорить, всё это взаимосвязано.

― Да. Я могу использовать органы чувств насекомых.

― Сколько насекомых ты можешь контролировать?

― Всех, ― ответила я. ― Из Хогвартса мои чувства дотягиваются до Запретного Леса, и на такое же расстояние с другой стороны.

― Контроль насекомых..., ― сказала Гермиона. В голосе её звучало сомнение. ― Неужели он настолько полезен?

― Ты даже не представляешь, ― ответила я.

― Откуда ты всё знаешь? ― спросила она. ― Невозможно, чтобы одиннадцатилетняя, ещё до отправки в Хогвартс, знала вот это вот всё про тактику и сражения.

― На самом деле мне не четырнадцать, ― пояснила я.

― Тринадцать, ― рассеянно поправила Гермиона.

― Да, точно, ― сказала я. ― Я на семь лет старше. Я реинкарнировала из другой вселенной, где была супергероем.

― Чего? ― безжизненно спросила она.

― Ну, вначале я была суперзлодеем, но затем, позже, полностью стала супергероем.

― Супергероем, ― повторила Гермиона. ― Как Бэтмен.

― Кто бы он ни был, ― произнесла я. ― У меня были суперсилы и я спасла мир... все миры, что были и когда-либо будут... и затем меня за это убили.

Я наполовину ожидала, что Министерство попытается убить меня, как представляющую опасность. Люди могли быть опасны. А могли быть слишком опасны, чтобы оставлять их в живых. Подозреваю, что подошла ужасно близко ко второй категории.

― Как же ты оказалась здесь? ― спросила она. ― Мне казалось, что реинкарнировавшие не помнят своих прошлых жизней.

― Я не первая, ― последовал ответ. ― По крайней мере, по словам Распределяющей Шляпы. Было несколько других. Одним из них точно был Мерлин.

― И все же, ― настаивала Гермиона.

― Маленькая девочка по имени Милли Скривенер видела, как у неё на глазах убили её родителей, и затем ее саму пытали дольше, чем следует. Мне кажется, что умирая, она умоляла, чтобы кто-нибудь появился и остановил их. Остановил их всех.

― Стихийная магия, ― кивнула Гермиона.

― Ага. Мне кажется, что, умирая, она дотянулась сквозь время и пространство и вырвала мою душу из будущего, чтобы сунуть в своё тело.

― Из будущего?

― Две тысячи тринадцатый.

― И как там, в будущем? ― спросила она.

― У людей есть помещающиеся в карманах телефоны, способные делать фотографии, проигрывать музыку и соединяться с интернетом. Интернет огромен... можешь запрашивать информацию или видео по всему миру. Остальное по большей части такое же... вроде бы. Здесь я мало жила среди маглов.

― При таких условиях трудно будет поддерживать Статут Секретности.

― Ага, ― кивнула я. ― Волшебникам нужно действовать на опережение, или их раскроют сразу же, едва несколько человек зальют видео на Ютуб и затем не смогут об этом вспомнить... не спрашивай.

― Так что, у нас есть двадцать лет, прежде чем волшебников найдут? ― спросила она. ― Об этом говорила Луна?

― Ты помнишь тот случай? ― удивилась я.

― Ты, кажется, восприняла её слова всерьез, так что я решила, что тоже должна так поступить.

― Ну, понимаешь, когда я спасла мир, то не спасла всех, кто там жил. Мой мир оказался практически уничтожен и люди бежали в другие миры. Сын... он инопланетянин, давший кейпам все их суперсилы... он собирался уничтожить все Земли, что были или когда-либо будут.... что-то вроде десяти в восьмидесятой степени миров. До этого он убил миллиарды людей во множестве миров.

― И ты считаешь, что он собирается проделать всё это с нашим миром, ― произнесла Гермиона.

― Я считаю, что он, скорее всего, в конце концов, покажется здесь, ― ответила я. ― И мы должны будем остановить его. Что ещё хуже, мне кажется, мы не сможем его убить. В ходе путешествия во времени нельзя изменить прошлое, так я, по крайней мере, слышала.

― Ты могла бы... поделиться своими воспоминаниями о нём?

― Мне кажется, что я должна ими поделиться, ― последовал мой ответ. ― Не тот случай, чтобы с ним справились несколько смелых школьников.

― Обратишься к правительству?

― Ага, ― ответила я. ― Будет засекречено по высшему разряду, но министр Боунс должна знать.

― Собираешься захватить мир? ― спросила Гермиона. ― Меньше, чем за двадцать лет?

― Почему ты так думаешь?

― Потому что нет другого способа заставить все страны работать сообща, ― ответила она. ― А в таком большом вопросе... все должны работать сообща, верно?

Я замерла в нерешительности.

― Не это я скажу министру Боунс, ― последовал мой ответ. ― Поначалу, по крайней мере. Подозреваю, что вскоре будет война, и я с радостью помогу возродить Британскую Империю, если это необходимо для спасения планеты.

Гермиона куснула губу.

― Так ты говорила всерьез, когда хотела, чтобы я стала Министром магии? ― спросила она.

― В конечном итоге, ― ответила я. ― Боунс может и не пережить того, что грядёт, но даже если выживет, она не будет министром вечно. На её месте нужен кто-то, кто поможет спасти всех.

― И что потом? ― спросила она.

― О чём ты? ― непонимающе спросила я.

― Скажем, всё пройдет по-твоему, мир спасён. Продолжишь всё и дальше?

― Возможно? ― ответила я вопросом на вопрос. ― Мне кажется, нужно будет держать единый фронт, когда дело дойдет до маглов, и нам придётся разбираться с тем, что мы создали.

― Империей?

― Нет. Революцией в магии. Что ты знаешь о Томасе Эдисоне и Николе Тесле?

― Тесла работал на Эдисона, так? ― спросила она. ― И Эдисон обманом лишил его заслуженной прибыли?

― Кто по-твоему был лучше, как ученый?

― Тесла.

― А кто победил?

Гермиона задумалась на мгновение.

― Эдисон?

― Ага. магловской наукой обычно занимались блестящие одиночки, вроде Теслы, но ничего толком не двигалось с места, пока учёные не начали работать в командах. История всегда демонстрировала, что чем лучше коммуникации, тем быстрее скорость, с которой обучается человечество.

― Ты имеешь в виду печатный станок? ― спросила она.

― Ещё дальше. Человечество потратило пару миллионов лет, едва ли чему-либо научившись, так как мы не говорили или, по крайней мере, говорили плохо. Сто тысяч лет назад мы заговорили и прогресс ускорился.

Я встала и посмотрела в окно.

Гарри, Невилл и близнецы играли во что-то на мётлах. Не квиддич, и скорее всего там не было формальных правил. Рон, лежавший на земле, поднялся и бодро вскочил на метлу.

― И всё же, мы мало чему научились, так как каждый раз, когда кто-либо умирал, то всё, чему он не успел научить, требовало изучения заново. Пять тысяч лет назад мы научились писать, и всё начало ускоряться по-настоящему. Шестьсот лет назад был изобретен печатный пресс и всё ускорилось ещё сильнее.

― И какое это имеет отношение к нам? ― спросила Гермиона.

― Волшебники отстают на четыреста лет, ― объяснила я. ― Что произойдёт, когда мы начнём в стиле маглов использовать команды для исследования заклинаний?

― Ты уже начала, ― ответила Гермиона.

Она нахмурилась.

― И ты видела чего они достигли всего за несколько месяцев, ― сказала я. ― Ученики шестых и седьмых курсов, не гении создания заклинаний. Что случится, когда на нас по-настоящему будут работать лучшие из лучших?

― Ты говоришь о Невыразимцах? ― спросила она в ответ.

Я кивнула.

― Предполагая, что они не будут прятать все улучшения, это будет означать революцию в возможностях магии. Если мы снова объединимся с маглами, всё может ускориться ещё сильнее. Грядет интернет, и это означает, что команды волшебников по всему миру смогут работать вместе.

― Интернет?

― В будущем можно задать компьютеру любой вопрос, и скорее всего, кто-то где-то уже отвечал на него. Практически все компьютеры в мире будут соединены, кроме тех, что будут отключены по соображениям безопасности.

― Так ты хочешь сказать, что через пятьдесят лет мы не узнаем волшебный мир?

― Меньше, если мы справимся со своей работой. Всё это приведёт к некоторой дестабилизации.

Гермиона помолчала.

― Тираном стать легко, ― заявила она. ― Но я не позволю этому случиться. Ты мне слишком нравишься для этого.

― А как ты думаешь, почему я хотела, чтобы ты стала министром? ― спросила я. ― Будучи генералом, я смогу расслабиться, когда наступит мир. Кому нужна вся эта дополнительная работа?

― Ловлю тебя на слове.

* * *

― Стало быть, есть части базы, в которых вы никогда не бывали, ― сказала я Люциусу.

Пребывание здесь, наедине с ним, могло показаться риском; в честной битве один на один, я, пожалуй, не дотягивала даже до его уровня.

Тем не менее, я уже продемонстрировала ему в Омуте Памяти свои воспоминания об уничтоженных городах и о Сыне. Люциус ужаснулся; вероятно из-за риска, что его род прервётся.

Как я и сказала Гермионе, воспоминания эти я собиралась выпускать в свет медленно, избранным людям. Собиралась сосредоточиться на тех, кто сможет мне помочь в достижении того, что должно быть сделано.

Когда мои чувства расширились, я застыла.

― Кажется, я знаю, где она, ― проговорила я.

Повела его вниз, по извивающимся проходам; помимо того, что вокруг лежал самый нижний этаж Министерства, он был ещё и одним из самых старых. Даже до того, как его стёрло из памяти людей, он, пожалуй, использовался не так уж часто, и впоследствии никто не прилагал усилий для поддержания порядка.

Голая стена и я не знала, как через неё пройти.

― Где-то здесь секретная дверь, ― сказала я. ― Не знаю, как её открыть.

Люциус кивнул, и следующие десять минут мы пробовали различные действия и заклинания, пока не подобрали правильную комбинацию кирпичей, на которые надо было нажать, чтобы дверь открылась.

Когда в комнате за ней вспыхнул свет, Люциус зашипел.

― Я слышал, что они работали над чем-то подобным, ― заявил он. ― Но мне казалось, что ничего не вышло.

В комнате рядами были установлены колбы с мозгами. Все они с помощью трубок и проводков, соединялись с центральным узлом, машиной, изрядно напоминавшей ту, что использовалась для Надзора.

― Мозги провидцев, ― сказала я. ― Изъятые вскоре после смерти, всё ещё обладающие силами.

С машиной было соединено почти пятьдесят мозгов.

― Кажется, есть какой-то предел, насколько часто её можно использовать, ― заметил Люциус. ― Тёмный Лорд иногда жаловался на этот счёт в личных разговорах. Хотя в работе она намного более точна, чем любой провидец.

― У нас есть двадцать лет, ― ответила я. ― И у меня есть опыт работы с провидцами, располагающими лишь ограниченным количеством вопросов в день. В конечном итоге это может оказаться разницей между всеобщим спасением и концом света.

Люциус кивнул.

― Поможет ли она с маглами? ― спросил он.

― Думаю да, ― ответила я. ― Хочу отправить к ним послом Драко.

― Что?

― Маглорожденного могут счесть пристрастным, ― пояснила я. ― Так что нужен чистокровный, лучше всего тот, кто готов работать с маглорожденными.

Он нахмурился.

― Полагаю, это будет важная должность.

Я кивнула.

― Она сделает его самым знаменитым волшебником в мире, по крайней мере, среди маглов, и пожалуй, в волшебном мире тоже.

― Мне казалось, что вы выберете одного из своих друзей, ― сказал он. ― Возможно, Лонгботтома?

― Невилл никогда не будет политиком, ― объяснила я. ― Но вы готовили к этому Драко с самого его рождения. Ему придётся иметь дело с магловскими политиками, а нам нужен кто-то способный отстаивать позиции волшебного мира.

К тому же я уже запланировала кандидатуру Гермионы на пост министра магии. Такая позиция Драко удержит Малфоев на моей стороне и не даст им предать меня в последнюю минуту.

В конце концов, важно, чтобы приспешники были счастливы.

Невилл продемонстрировал, что его талант лежит гербологии; надеюсь, смогу убедить его присоединиться к одной из команд в биологическом подразделении. Если недоучка вроде Хагрида, смог вывести соплохвостов, то команда целеустремлённых исследователей сможет творить чудеса.

Я собиралась проследить за тем, чтобы они смогли.

Насчёт Гарри я сомневалась.

Скорее всего он, в конечном итоге, станет аврором, или, может, главой тайной полиции. Если захочет чего-то иного, я найду способ удовлетворить его запросы.

― Так вы собираетесь держать эту базу в тайне? ― спросил Люциус.

― Наполовину, ― ответила я. ― Всегда есть возможность того, что произойдет попытка переворота, или что Боунс проиграет следующие выборы и мы окажется лицом к лицу с кем-то, кто нам не понравится.

― Вроде Амбридж?

Он подозревал, что я убила её, но признаваться я не собиралась. Не было смысла давать кому-то вроде Малфоя материал для шантажа против самой себя.

В конце концов, Драко всё ещё любил отца, и расстроился бы, если бы с Люциусом случилось что-то нехорошее.

Я пожала плечами.

― Случаются вещи, которые нам не под силу контролировать. Важно иметь планы для улаживания того, что можешь предвидеть.

― А те, что не можешь?

― Я хорошо адаптируюсь) ― ответила я. ― Но лучше, чтобы были планы. Эта машина поможет нам предвидеть всё до того, как оно произойдёт.

― Она не слишком уж помогла Тёмному Лорду, ― заметил Малфой.

― У него не было опыта в использовании подобных вещей, ― ответила я. ― Для извлечения максимальной пользы от провидцев, требуется иной образ мышления.

― Обращение пророчеств на пользу? ― спросил он. ― Вроде становления рукой Поттера?

― Не уверена, что это хоть чем-то помогло, ― призналась я. ― И я не убивала Тёмного Лорда. Тем не менее, важно подстраховываться и использовать все возможности, какие только придут в голову.

Я подошла к машине и погладила одну из колб.

― Пророчество — не судьба. Оно показывает, что может быть, а не то, что обязательно будет. Мы обладаем свободой воли, и можем создать то будущее, которое хотим. Пророчество показывает лишь короткие проблески будущего пути, чтобы мы смогли избежать некоторых опасностей.

Он кивнул.

― И что теперь?

― Что думаете насчёт войны с Норвегией? ― спросила я.

Люциус нахмурился.

― Мадам Боунс, кажется, намерена попытаться избежать её из страха настроить против себя Международную Конфедерацию Волшебников.

― Подумайте не сможете ли подтолкнуть к войне, ― сказала я. ― Есть причины полагать, что сейчас у Норвегии всё плохо с вооруженными силами.

― Это втянет нас в войну с Россией, Болгарией и Швецией, ― ответил Люциус.

― Я говорила с людьми, ― последовал мой ответ. ― Кажется, шведы не так привязаны к этой коалиции, как все считают.

― Вы рискуете втянуть нас в мировую войну, ― заметил он.

― А у нас есть иной выбор? ― возразила я. ― В течение следующих двадцати лет нам нужно поставить под свой контроль большинство волшебных правительств, иначе у нас не будет шансов против Сына.

― Вы считаете, что они не согласятся работать вместе, зная об угрозе?

― Люди не верят в угрозу, пока те не оказываются прямо перед ними, ― пояснила я. ― Будут группы, пытающиеся перенаправить усилия, и другие, которые попытаются устроить саботаж и подставить своих традиционных врагов.

Люциус вздохнул и кивнул.

― Разве война не уменьшит численность волшебников?

― На этот счёт есть кое-какие идеи, ― ответила я. ― Слышали ли вы об искусственном осеменении?

― Чего? ― спросил он.

― Магловские женщины без партнёра иногда идут к магловским докторам, которые помогают им обзавестись ребёнком.

― Чего? ― повторил он, впервые выглядя шокированным и немного растерянным.

― Мужчины добровольно сдают сперму, ― пояснила я. ― И блыгодаря этому у одного мужчины может быть до сотни детей.

Люциус вытаращился на меня.

― И вы хотите, чтобы волшебники участвовали в этом... извращении.

― Сможем удвоить численность британских волшебников за один год, ― произнесла я. ― Собственно, при условии, что мы начнём сейчас же, то у нас будет только пара выпусков полностью подготовленных волшебников, но они дадут нам численность, которая может потребоваться в конечном итоге.

Люциус нахмурился.

― Это превратит Британию в ведущую державу среди остальных, ― сказал он.

― К тому времени мы и так будем всем заправлять, ― отмахнулась я. ― Так что это не будет иметь значения. Давайте я расскажу вам часть своих идей по захвату власти, а вы попытаетесь выявить в моих планах любые очевидные недостатки.

― Тёмный Лорд никогда не спрашивал совета, ― ответил Люциус.

― И где он теперь? ― спросила я. ― Никто не может всё время придумывать идеальные планы. Вот почему любому лидеру нужны советники, люди, не боящиеся сообщить ему, когда он ведёт себя, как дурак. Окружить себя теми, кто соглашается со всем, хороший способ оказаться замаховиченным.

Люциус пристально посмотрел мне в глаза, затем кивнул:

― Что ж, приступим.