Палочка для Рой

Глава 18. Зелья

— Мисс Эберт… где можно отыскать безоар? — спросил Снейп.

— Вот такой? — спросила я, вытаскивая безоар и выставляя напоказ. — У себя в кармане. Если вы спрашиваете об их происхождении — их добывают из желудков коз.

Безоар мне дал Дамблдор, предположительно потому, что тот нейтрализовывал яды. Этот вопрос, скорее всего, предназначался для того, чтобы сообщить моим одноклассникам, что я защищена от ядов, чтобы они не пытались повторить попытку отравления.

Также, это могло просто привести к использованию ими ядов, с которыми не мог справиться безоар. Тем не менее, донесение до них, что я готова к тому, что они приготовили, стоило такой опасности.

— И для чего он используется?

— Яды, — ответила я. — И сохранение себе жизни.

Снейп пристально посмотрел на меня. Он бросил взгляд на моих одноклассников, которые внимательно наблюдали за нами обоими. Все ученики Рейвенкло и Слизерина были очень заинтересованы в том, что же произошло.

— В чём разница между аконитом и клобуком монаха?

— Это одно и то же растение, и они практически так же ядовиты для всех нас, как и для оборотней.

— И для чего вы бы их использовали? — спросил Снейп.

— Для какого-то стимулирующего зелья, — сказала я. — И для аконитового.

— Оно называется Зельем Бессонницы, мисс Эберт, — сказал он.

Он повернулся к остальному классу, и кивнул, увидев, что все записывают.

— Рад видеть, что не все ученики в этой школе глупы, как гриффиндорцы, — сказал он. — Тем не менее, вы вскоре обнаружите, что и спрашивать с вас я буду больше.

Весь класс молча взирал на него. Речь Снейпа, когда он того желал, могла быть по-своему элегантной, завораживающей; и данная группа детишек жадно внимала его словам.

— Сегодня мы будем работать над зельем исцеления волдырей. Недавние события со всей очевидностью доказывают, насколько его знание необходимо.

Он повернулся и начал записывать ингредиенты на доске.

Я подняла руку.

— Да, мисс Эберт.

— Есть ли какие-то этапы, где надо следить в оба, чтобы зелье не взорвалось из-за наших действий?

Гермиона сказала, что Невилл был вынужден отправиться в медпункт с волдырями, что выглядело… интересным. Вероятно, он совершил какую-то элементарную ошибку, которая изменила всю природу зелья, и вместо исцеления волдырей оно стало вызывать их.

Это могло означать, что каждое из зелий было таким. Может быть и нет, но это было интригующим направлением для исследований.

— Не кладите в зелье крапиву, пока не снимете его с огня, — сказал он. — Или пожалеете о содеянном. Дурак из Гриффиндора совершил такую ошибку вчера.

По школе гуляли расплывчатые слухи о том, что Невилл получил повреждения в ходе занятий.

Я коротко записала сказанное. Подняла голову и увидела, что Снейп смотрит на меня с подозрением. Думал ли он, что я планирую создать зелье, вызывающее волдыри? Возможно, как способ посчитаться с людьми, которые на меня напали?

Волдырей будет недостаточно. Нападения с помощью того же приёма будет недостаточно для устрашения. Хотя… подбросить им в ванну несколько причиняющих волдыри зелий… пойдёт.

До какой степени должно быть разведено зелье, прежде чем оно перестанет вызывать волдыри? Я записала эту мысль на полях своих заметок. С этим, пожалуй, мне придется поэкспериментировать, не в своей ванне, конечно же. Мне также надо будет найти способ эффективного избавления от готового зелья.

Снейп вновь уставился на меня.

Он усадил нас отмерять крапиву и дробить клыки змей.

Когда он подошёл ко мне и Гермионе, я спросила:

— В этих клыках есть какой-либо остаточный яд?

— На британских островах водится всего один вид ядовитых змей, — сказал Снейп. — И мы не используем их клыки для зелий первого года обучения. Иначе, не сомневаюсь, половина класса порезала бы самих себя и оказалась бы в медпункте. Дробите клыки более тщательно; желательно, чтобы они достигли консистенции гранулированного сахара… то, с чем вы, как американка, должны быть знакомы.

— Зато мы не пытаемся всё подряд варить, — пробормотала я еле слышно.

Он сделал вид, что не расслышал; а Гермиона вытаращилась на меня широко раскрытыми глазами. Мне показалось, что она хочет начать пререкаться с профессором, что было бы равносильно взрыву динамита посреди класса.

Я, разумеется, была несправедлива. Еда в Хогварсте на самом деле была довольно хороша, хотя я до сих пор не могла понять, как ученики ещё не разрослись до размера настоящих китов. В школе не было никаких условий для занятий физкультурой, и каждый приём пищи был настоящим пиром.

Ученики вокруг меня ели от души. И не то чтобы у них были какого-то рода сверхъественные диеты. Тратятся ли калории на использование магии? Кого бы спросить?

Или, возможно, еда в Хогвартсе была заколдована, чтобы не вызывать ожирения?

Как бы то ни было, система питания была в полном порядке.

У Снейпа, казалось, для каждого было припасено язвительное замечание; за исключением чрезвычайно довольного собой Драко Малфоя. Он победно взглянул на меня, когда его зелье стало совершенно прозрачным. Наше с Гермионой зелье было вторым по качеству, но оно всё ещё оставалось слегка замутнённым.

Я подозревала, что в процессе были некоторые шаги, которые не были адекватно объяснены, и видела, что Гермиона разочарована, особенно теми взглядами, которые бросал на неё Драко. Она собиралась настаивать на правильном приготовлении каждого зелья.

Я, с другой стороны, была заинтересована в неправильном изготовлении зелий. Нетрадиционные зелья, получившиеся из-за ошибок в процессе, могли оказаться разрушительными. Одно только это зелье было интересным, и на его приготовление практически не требовалось времени.

Самым сложным будет испытание получившихся зелий. Возможно, мне лучше было бы ходить на Зелья с гриффиндорцами и хаффлпаффцами, если они были так глупы, как, казалось, считал Снейп; у них, вероятно, случалось множество креативных ошибок.

С другой стороны, Снейп казался предубежденным против гриффиндорцев так же, как остальная школа была предубеждена против слизеринцев.

Я уже знала, кто отправил письмо. Насекомые обладали довольно сильным обонянием; они использовали его, чтобы находить еду. Обоняние различных насекомых отличалось, но они все смогли опознать гной буботюбера, так как тот обладал особенным запахом.

Хотя преступник был осторожен и ничего не касался голыми руками, он достаточно долго пробыл рядом, чтобы запах впитался в его мантию. Это было то, что могли учуять мои насекомые, хотя предъявить такую улику Дамблдору не вышло бы.

Я снова удвоила количество насекомых, которых могла контролировать; теперь это число было где-то в районе двухсот пятидесяти. Этого будет достаточно для переноски флаконов с зельями, хотя я и не была уверена, хочу ли идти на риск их раскрытия по такому вот поводу.

С другой стороны, я смогу выйти сухой из воды, если буду действовать умно. Подготовить систему доставки будет не так уж и сложно. Нужно будет обязательно находиться где-то на людях, когда это случится; если люди, напавшие на меня, подумают, что у меня есть пособники, то поиски таковых сведут их с ума. Они могут перессориться между собой в попытках это определить, что не даст им сосредоточиться на мне.

Стоило ли это риска быть раскрытой?

Я подозревала, что у волшебников, вероятно, имелись простые способы расправы над насекомыми, если они знали об их присутствии. Как только они узнают, что насекомые составляют огромную часть моего арсенала, они избавятся от них, вероятно используя какого-то рода чары или щит, о которых я никогда не слышала.

Тем не менее, избиения людей носком, полным галлеонов, будет недостаточно, чтобы надолго отвадить людей, которые хотели мне навредить. Мне нужно было отправить сообщение, и таким способом, чтобы даже самый тупой из слизеринцев понял бы его.

В конце концов я решилась.

Мне нужна была такого рода неуверенность, которую создадут мои действия. Нужно было, чтобы люди предполагали, что меня кто-то защищает, и тратили больше времени на попытки понять, кто же он, чем на нападения на меня.

— Мы должны пойти поговорить с Невиллом, — сказала я Гермионе.

Ее глаза вспыхнули:

— Он, вероятно, всё ещё в больничном крыле.

Я кивнула. Это был правильный поступок; человечный. А ещё, мне требовалось лучше понять, что же случилось с Невиллом.

Мы отправились прямо в медпункт, где Невилл лежал на кровати. Его лицо всё ещё было покрыто волдырями, хотя они уже выглядели лучше, чем руки Панси.

Он посмотрел на нас и улыбнулся:

— Привет.

Невилл скривился, когда кожа на его щеке туго натянулась. Гермиона погладила его незапятнанную руку.

Часть его была покрыта волдырями, а другие части были чистыми. Я попыталась представить, как должны были разлетаться брызги, чтобы такое сделать; насколько далеко они доставали, и насколько далеко следует мне быть, когда я буду воспроизводить его ошибку.

Он поблагодарил меня за спасение от перелома руки; я отмахнулась.

— Что случилось? — спросила я.

— Профессор Снейп… — ответил Невилл. — Он такой страшный. Думаю, я не уделял должного внимания.

— Зелье взорвалось? — спросила я.

— Оно расплавило мой котел, — сказал Невилл. — Всё расплавило. Профессор Снейп сказал, что мне придется купить новый котел.

— Мне жаль, что с тобой такое случилось, — сказала я. — Может быть, Гермиона сможет помочь тебе с обучением в зельях.

Гермиона бросила на меня быстрый взгляд, но Невилл схватил её за руку.

— Поможешь?

— Я уверена, что мы обе будем счастливы помочь, — быстро сказала Гермиона, зыркая на меня.

Я пожала плечами в ответ на её сердитый взгляд. Обучение Невилла займет её, и она не будет меня беспокоить. Помощь в обучении Невилла, может быть, не такая уж и плохая идея. Тогда как оставалось возможно, что ему просто не повезло в первый же день, он выглядел того рода человеком, который мог оказаться неуклюж на занятиях вроде Зелий, где маленькие ошибки могли привести к большим бедам.

Помощь в его обучении могла, на самом деле, дать мне правильное представление о том, какие именно ошибки он совершал, и если среди них были полезные, то я смогла бы обратить их в свое преимущество способами, которых не ожидали бы мои враги.

Тот факт, что его вариация зелья уничтожила котел, был достоин сожаления. Он означал, что мне потребуется много котлов, и мне также придется проявлять осторожность во время очистки.

Я могла украсть несколько школьных котлов, но, в конце концов, мне придется заменить их. Было возможно, что у волшебников есть магическая версия маггловской криминалистики, так что мне придется быть особенно осторожной. Также, использовать для всех операций мою запасную палочку. Если ей в любом случае нужна настройка, мне, вероятно, потребуется попрактиковаться с ней.

Мы сидели и разговаривали с Невиллом до обеда. Писем больше не приходило.

В течение следующих двух дней я занималась своей обычной рутиной. Использовала насекомых, чтобы найти, где хранятся школьные котлы, юркнула внутрь, когда никто не смотрел, и неуклюже вскрыла замки на дверях. Зачем их вообще закрывали, я так и не поняла; существовали магические способы вскрытия замков, доступные всем, кроме меня.

Украсть несколько котлов оказалось не так уж и тяжело; отлевитировать их по коридорам в неиспользуемый туалет оказалось значительно более трудной задачей, учитывая то, что на стенах висели картины. Мне пришлось пожертвовать целой ночью, чтобы провернуть этот трюк, и на следующее утро я была непомерно раздражительной.

Очевидно, картины спали, когда рядом никого не было; было ли это методом сохранения энергии, или они просто спали, потому что считали, что должны, не имело значения. Что имело значение, так это то, что я смогла отлевитировать несколько котлов, вложенных друг в друга, в неиспользуемый туалет и спрятала их в кабинках.

Я сумела сварить зелья той же ночью, и если бы в заключительной стадии приготовления я не использовала бы насекомых и заклинания левитации, то у меня были бы серьезные проблемы. Взрыв первого зелья накрыл половину туалета. Удивительно, что не пострадало больше учеников.

В конечном итоге я сумела сделать шесть флаконов моего вызывающего волдыри зелья и провела остаток ночи, пытаясь оттереть туалет. Хотя им никто и не пользовался в середине ночи, избавиться от запаха и обгорелых следов на полу оказалось намного труднее, чем мне представлялось.

Котлы плавились, и я сумела отлевитировать их в ведра. Выливание их в унитазы оказалось плохой идеей, и когда я все закончила, туалет больше не работал. Тем не менее, я сумела сделать так, чтобы причина проблемы была не очевидна.

Я едва успела вовремя вернуться обратно, чтобы меня не поймали, и весь следующий день была так измотана, что едва ухитрялась держать глаза открытыми. Подростковое тело и выносливость были бы намного более подходящими.

Когда я была суперзлодейкой, а затем супергероиней, то справлялась со всеми видами полночных бдений. Теперь же я отправилась рано в кровать, игнорируя шепотки моих соседок по комнате.

Из-за того, что я так рано отправилась спать, я смогла и не менее рано проснуться.

Парень, отправивший гной буботюбера, был одним из тех, кто подзуживал нападавших в первую ночь. Джоффри Эйвери был чистокровным, и он не сказал о том, что сделал, никому из своих друзей, по крайней мере тогда, когда я была достаточно близко, чтобы услышать.

Покрыть внутреннюю поверхность его ванны зельем было для меня проще простого. Эксперименты с не очень дружелюбной крысой показали, что зелье Невилла было опасно даже в сухом виде, и что после растворения ему требовалось время на срабатывание, но оно все равно неизбежно происходило.

Я отправилась обратно в кровать и решила поспать. Проснулась я от криков.

Рывком придя в сознание, я увидела, что Миллисент и Трейси уже вскочили. Они уставились друг на друга, с широко раскрытыми глазами, и, схватив мантии, побежали вниз по лестнице.

Мне потребовалось чуть больше времени, чтобы одеться. К тому времени, когда я закончила одеваться, Снейп уже левитивировал парня, завернутого в простыню, вдоль лестницы, ведущей к мальчикам.

Его кисть и рука выскользнули из-под простыни, и я увидела, что они так покрыты волдырями, что практически неузнаваемы. Очевидно, шести доз оказалось чересчур много, даже при растворении в полной ванне воды. Использования трех могло оказаться достаточно, но я хотела избежать причинения недостаточного вреда.

Снейп посмотрел на всех нас.

— Это прекратится сейчас же, — сказал он.

В голосе его слышалась неподдельная злость.

— Я отнесу мистера Эйвери в медпункт, и когда вернусь, то ожидаю, что весь Дом будет собран в общей гостиной.

С этими словами он ушел.

Я видела, что несколько человек открыто глазеют на меня, и тщательно удерживала на лице нейтральное выражение. Теперь, когда я думала о случившемся, использование непроверенного зелья на человеке было не самым умным из моих поступков. Зачем я это сделала?

Было ли что-то не в порядке с моим мозгом? Я не была такой импульсивной с того времени, когда мне и правда было одиннадцать.

Я старательно следила за собой, чтобы не хмуриться.

Как я могла составлять планы, если не могла доверять своим собственным решениям. Если против меня работал мой же собственный мозг, оставалось неясным, что я могла поделать.

Не прошло и тридцати минут, как Снейп вернулся.

— Я думал, что мы покончили с этим после прошлого года, — сказал он. — Сражение с гриффиндорцами само по себе было достаточно плохим. Сражаться между собой?

Он покачал головой.

— Другие Дома думают, что мы злодеи, что каждый Тёмный Лорд выходил из наших рядов, и поэтому нам нельзя доверять.

— Мистер Эйвери почти умер сегодня ночью, — сказал он. — У него волдыри во рту и в глотке, которые лишили его возможности дышать, и только благодаря моему быстрому вмешательству он вообще сумел выжить.

Снейп уставился на меня, но я смотрела прямо, с ничего не выражающим лицом. Также я очистила разум от мыслей, просто на всякий случай.

— Я хотел бы услышать, где находился каждый из вас, когда всё это произошло, — сказал Снейп.

Следующие тридцать минут состояли из расспросов. Снейп продолжал поглядывать на меня, и я держала свой разум настолько пустым, насколько это было возможно.

Наконец, он покачал головой.

— Если бы мистер Эйвери умер, то в дело вмешались бы авроры. В таком случае, от меня бы уже ничего не зависело.

Комната затихла. Я видела, что некоторые поглядывают на меня, и ясно было, что некоторые из них хотели бы бросить обвинение, но никто ничего не сказал.

— Мисс Эберт? — сказал Снейп.

— Да?

— Отработка, — ответил он.

— Что? Почему? — спросила я.

Моя актерская игра, должно быть оказалась, не очень хороша, потому что я услышала ворчание, исходящее от толпы.

— Мы обсудим это в ходе вашего наказания, которое начнётся в понедельник.

Я вздохнула и кивнула.

В каком-то смысле, он раскрыл меня перед всем классом, но, принимая во внимание, как всё было устроено у слизеринцев, это только помогло моей репутации. Может быть, он хотел выяснить, кто мой союзник, или, возможно, не верил, что я вообще это сделала, и просто хотел ввести в заблуждение того, кого считал истинным преступником.

Я хотела отправиться обратно в кровать в свою первую выходную субботу, но желудок сообщил, что пришло время жрать. По какой-то причине, эта версия меня была намного более обеспокоена насчет еды. Если я не буду осторожна, то растолстею, особенно из-за того, что я не придумала способ, как продолжать бегать и не быть при этом слишком заметной.

Последнее, что мне требовалось, так это чтобы мои враги были в состоянии предсказать, где я окажусь в любой заданный момент времени. Даже мои насекомые не могли наблюдать повсюду, и я умру, от камня, сброшенного с одной из башен, так же быстро, как и любой другой.

Завтрак был первоочередной задачей, и затем я собиралась попробовать ещё кое-какие заклинания.