Палочка для Рой

Глава 27. Приглашение

— Щитовыми чарами так не пользуются! — воскликнул Фред, валяясь на полу.

— Да ну? — небрежно спросила я.

Я просто подбежала к нему и изо всех сил ударила заклинанием щита — сработал приём на удивление эффективно, но я подозревала, что всё получилось лишь потому, что он не был к такому готов. При ударе я ощутила отдачу, и это означало, что мой размер и вес являлись ограничениями.

Он поднялся на ноги.

— Волшебник, которому нужно подбираться близко к кому-то — мёртвый волшебник, — сказал он. — Все это знают. Ты бы тоже знала, если бы не была сумашедшей, убивающей троллей маглой.

Я пожала плечами.

Работа над щитовыми чарами была огромным шагом вперед в моем развитии как ведьмы. И я всё ещё пыталась придумать креативные способы использования щитов. Что, если с ними можно сделать больше, чем просто выставить перед собой барьер?

Поместите щит вокруг чьей-либо головы, и вы не только сможете заставить его задохнуться, вы также сможете не дать ему произносить заклинания. Даже можно будет наполнить щит чем-то ужасающим (например, пчёлами), и атакованный не сможет избавиться от них.

Если наколдовать щиты вокруг рук противников, смогут ли они взмахивать своими палочками?

Я всё ещё не была уверена, можно ли двигать щиты или изменять их форму; я всё ещё изучала основы. Хотя и намеревалась разобраться в данном вопросе до мельчайших деталей.

— Можно ли менять форму щита? — спросила я.

Спрашивать у третьекурсника, может быть, и не лучший вариант, но если подобное являлось общеизвестным, то это сберегло бы мне долгие часы на рытьё в библиотечной литературе.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фред.

— Изменить базовую форму щита на что-то иное?

Секунду он пристально смотрел на меня. Мы работали друг с другом уже несколько недель, и он, вероятно, уже понял, что я никогда не задаю вопросы, не имея на то причин.

— Зачем тебе?

— Ну, например, слышал ли ты о маггловских танках?

Близнецы Уизли были чистокровными, но их отец являлся каким-то государственным чиновником, который разбирался с маггловскими артефактами. Это означало, что они были чуть больше знакомы с технологиями, чем другие ученики, хотя их невежество всё ещё изумляло меня временами.

Он нахмурился:

— С этими штуками, в которых есть вода? Цистернами?

— Да, но есть другой тип танка… бронированное транспортное средство, схожее с автомобилем, — сказала я.

Я знала, что у их отца есть такой. Я подслушала самого юного из Уизли хвастающегося автомобилем, прямо перед тем, как Драко его высмеял за это.

— Бронированное?

— Представь черепаху, только панцирь будет сделан из толстого металла, — пояснила я.

Он медленно кивнул.

— Ну вот, в конце концов, магглы обнаружили, что строго вертикальную броню довольно легко проломить. Но расположение брони под углом сделало её намного прочнее.

— Почему?

— Если что-то ударяет наклонную броню под углом, есть шанс, что снаряд может срикошетить, — ответила я. — Есть и другие причины, можно получить больше брони при меньшем весе или что-то в таком духе, но там вроде как всё сложно.

— Атаки и так отскакивают от щитов, — сказал он.

— Но что, если бы ты мог изменить форму щита так, чтобы заклинание отскочило обратно к противнику? — спросила я.

Он замер на мгновение.

— Это было бы огромным преимуществом… но никак нельзя предугадать, какая форма может такое сделать. Люди будут атаковать тебя со всех сторон, и в пылу битвы ты не сможешь точно понять, какая именно форма тебе нужна.

— Но если бы могла, — настаивала я. — Форма может быть изменена?

— Может быть… — сказал он. — Мне нужно провести кое-какие исследования.

— Что насчет размещения щита на ком-то другом? — спросила я. — Например, если один из вас захочет защитить Рона?

Он нахмурился.

— Не находясь перед ним? Это мне тоже следует поискать.

— Это даже можно использовать для розыгрышей, — сказала я. — Если ты сможешь сделать так, чтобы щит было трудно увидеть.

— Как? — спросил он.

— Помести щит перед чьей-либо ногой… маленький такой щит, и они споткнутся.

— Уже есть спотыкательное проклятие.

— Но если твою палочку проверят, то что обнаружат? — спросила я.

Я понизила голос, чтобы был похож на его.

— О нет, профессор, я не использовал спотыкательное проклятие. Можете проверить мою палочку.

Фред призадумался.

— Я понимаю, как это может оказаться полезным. Есть, вероятно, и другие штуки, которые ты можешь с ним сделать.

— Преврати щит в сферу и заполни её водой, — сказала я. — Или чем-то более забавным… я не слишком хороша в разыгрывании людей. Затем отмени сферу, когда они будут проходить под ней.

Он испытующе уставился на меня.

— Почему у меня такое впечатление, что ты хочешь знать это вовсе не для розыгрышей?

Я пожала плечами:

— Может, у меня прорезалось чувство юмора.

Он осклабился:

— Поверю, когда сам увижу.

— Что насчет обратных чар головного пузыря? — спросила я. — Такого, которое будет удерживать всё внутри небольшого объема, вместо того, чтобы выталкивать наружу? Это сделает ваши бомбы-вонючки намного более эфффективными.

А также идеально подойдёт для более опасных газов… и, скорее всего, подобное противникам развеять не удастся, так как они будут задыхаться, а их глаза — слезиться.

— Выглядит как множество работы для меня и Джорджа, — задумчиво сказал Фред. — Но ты не ошибаешься. Мне кажется, что люди предпочтут какое-то специальное заклинание для чего-то, потому что обычно оно работает лучше, но для розыгрышей, ты права. Делать то, чего люди не ждут, вот ключ к победе.

— Вроде удара кого-то при помощи щитового заклинания? — спросила я ласково.

— Это не сработало бы, будь я готов к такому, — ответил он раздражённо.

Он схватил полотенце и вытер шею.

— Я бы и не применила его, если бы ты был готов.

Он замолчал на мгновение.

— Собираешься пойти на празднование Хэллоуина?

— Девочке следует кушать, — сказала я.

— В этом году Дамблдор превзошел сам себя, — отозвался Фред. — Говорят, там будут танцующие скелеты. Я слышал, что он собирался подождать до следующего года, но затем изменил свои намерения.

Он, вероятно, пытался всех отвлечь. Я подслушала некоторых учеников, говорящих о письмах от родителей. Все казались встревоженными, даже родители слизеринцев, и множеству учеников было сказано не высовываться и не нарушать спокойствия.

Старшие студенты, кажется, восприняли всё довольно хорошо, но учеников первого и второго годов обучения это пугало.

Я вытерла лоб полотенцем. Волшебные сражения включали в себя массу беготни, по крайней мере, в моём боевом стиле. Это было не так хорошо, как бегать на выносливость; я размышляла над тем, чтобы спросить Снейпа, смогу ли я заказать совиной почтой беговую дорожку, но не была уверена, куда её поставить, и последнее, что мне требовалось, так это объект, который я буду регулярно использовать, идеальная цель для проклятий.

В прошедшие после атаки тролля несколько недель на меня больше не было никаких нападений. Впрочем, и особо дружелюбным со мной тоже никто не был, за исключением моей группы знакомых. Квиддичная команда, кажется, относилась ко мне с ноткой уважения, в любом случае большей, чем по отношению к кому-либо из остальных первогодок.

— Это оказалось полезным для меня и Джорджа, — сказал Фред. — Мы становимся быстрее, и хорошо попрактиковаться с кем-то кроме друг друга, даже если это всего лишь группа первоклашек. Пригодится в следующий раз, когда события накалятся.

Администрация сумела заставить утихнуть открытые битвы в коридорах, но медленно закипающее напряжение никуда не делось. Люди были испуганы, и по моему опыту, такой страх легко превращался в гнев.

Со мной практиковались Гермиона, Миллисент и Невилл, хотя у меня были еще дополнительные занятия, о которых не знали остальные.

— Я рада, что вы решили работать с нами, — сказала я. — И что вы не такие дятлы, которыми вас считают слизеринцы.

— Все слизеринцы? — спросил он.

Я мрачно кивнула.

Он ухмыльнулся и швырнул в меня своим полотенцем. Я уклонилась.

— Это всего лишь означает, что мы всё делаем правильно. Уизли — бич слизеринцев.

— Драко определенно так думает о вашем брате, — сказала я.

Драко быстро взрослел, хотя у него всё ещё бывали моменты, когда кусочки его прошлого я показывали себя. Чаще всего подобное происходило рядом с самым юным из Уизли, хотя время от времени его, кажется, раздражал Гарри Поттер.

— Мы все так думаем о Роне, — сказал Фред. — Но братьев не выбирают…

Я ожидала завершения фразы, но Фред лишь ухмыльнулся.

— Тебе следует повеселиться на вечеринке, — продолжил он. — В конце концов, ты сама наполовину монстр.

Я оскалилась, и он рассмеялся.

Фред махнул палочкой, пробормотал что-то, и полотенце отправилось в его сумку.

— Увидимся в среду.

С этими словами он ушел. После его ухода, я подождала в комнате несколько минут. Пусть я и могла сказать, наблюдает ли кто-то из людей; с картинами было сложнее, и они, как правило, разносили слухи. Последнее, что мне требовалось, чтобы распространились слухи о том, что я провожу время с мальчиком старше меня, особенно гриффиндорцем.

Я выбрала коридор, в котором не было портретов, но всегда имелись блуждающие привидения, и Пивз был бы счастлив распространять мерзкие слухи, особенно из-за того, что он считал, что я ничего не могу ему сделать.

Если повезет, то сочтут, что я пила его кровь. Слухи о том, что я вампир, не исчезли, и даже были люди, провозглашавшие, что я незаконная дочь Снейпа.

Странным было то, что я не могла полностью отбросить такую возможность, так как я практически ничего не знала о семейной жизни своего тела. Всё, что можно было сказать, так это то, что между нами не было особого физического сходства.

Может, дело было в том, что нас обоих считали устрашающими. Я заметила, что Снейп преднамеренно работал над тем, чтобы быть устрашающим, хотя это никогда не работало со мной.

После встречи лицом к лицу с Джеком Остряком, Сибирью и Сыном, мало что выглядело по-настоящему устрашающим.

Выйдя в коридор, я услышала плач, исходящий из одного из туалетов. В этот туалет, кажется, не ходил никто из девочек, хотя я использовала его пару раз.

Осторожно войдя внутрь, я спросила:

— Миртл?

Я была, по крайней мере поверхностно, знакома с большинством привидений в замке. Я была достаточно параноидальна на их счет, чтобы мне потребовалась эта информация. В конце концов, за ними было труднее следить, чем за людьми, которых мои насекомые ощущали легко, или портретами, которые оставались прикованы к одному месту.

Всхлипывание прекратилось.

— Уходи прочь! — услышала я голос из кабинки, сопровождавшийся эхом.

— Хорошо, — ответила я, пожав плечами.

Не было смысла идти туда, где меня не хотели видеть, и я не была экспертом в психологии привидений, особенно потому, что все прочитанное мной указывало, что они не были действительно духами умерших, но вместо этого являлись отпечатками или копиями этих самых духов.

В известном смысле, они были как магические портреты; они не могли испытывать физических удовольствий, и их способность учиться на новом опыте являлась ограниченной; по этой причине Биннс был таким отвратительным учителем, хотя я подозревала, что он и при жизни не был особо блестящим.

В комнате было холодно, даже холоднее, чем в остальном замке. Я читала, что подобное, как правило, происходило в присутствии привидений, и это могло оказаться способом их обнаружить. Даже если привидение пряталось, мои насекомые, в конце концов, могли ощущать холод.

Способность вообще видеть их относилась к особенностям волшебников; магглы ощутили бы только дискомфорт, или холод, или тень краем глаза. Этого оказалось достаточно, чтобы я задумалась, были ли какие-то привидения в моём прежнем мире; скорее всего, нет, потому что они рождались из волшебников.

Некоторые из наихудших чистокровных расистов любили рассуждать, мол, это потому, что у магглов нет души. Не все чистокровные так считали, но несколько имелось.

— Ты не хочешь знать, что случилось? — спросила она.

— Тебя убили, и ты злишься из-за этого? — спросила я в ответ.

Я видела, как её голова высунулась из кабинки, и затем она сердито посмотрела на меня.

— Именно то, чего я ожидала от Слизерина… делать предположения о людях.

— Да ну? — спросила я. — Так я ошибаюсь?

— Да! — выкрикнула она.

Пояснять она не стала, и глазела на меня, словно ожидая какого-то рода ответной реакции.

— Ну, мне нужно идти, — сказала я. — Я надеюсь, что ты справишься с тем, что там тебя беспокоит… и со смертью, конечно, тоже.

Я не стала говорить ей, что могу разделить её чувства, так как и сама раньше умирала. Такое легко могло снова привести меня к смерти, или, может быть, чему похуже. Я слышала о дементорах. Общество должно быть воистину жестоким, чтобы наказание смертью выглядело более мягким вариантом.

Высасывание души, и убийство всех надежд на посмертие, вот что было по-настоящему беспокоящим; я даже не знала, что имелось доказательство посмертия. Такая информация усадила бы всё человечество на задницы и заставила бы их всё подвергать сомнению.

Волшебники, кажется, не знали, что собою представляет посмертная жизнь; как и привидения; я не могла ответить на этот вопрос. Может, это было моё посмертие, и если так, то у меня было ощущение, что я нахожусь в не очень хорошем месте. Чистилище, возможно?

— Никто из привидений не хочет, чтобы я пошла на вечеринку на Хэллоуин, — сказала Миртл.

— Вечеринку с танцующими скелетами? — спросила я. — Разве туда не все идут?

— Нет! После вечеринки… для призраков и гостей, празднование нашего коллективного дня Смерти. Предполагается, что Хэллоуин — это день, когда мы ближе всего к тому, чтобы снова быть живыми, и нам нравится праздновать его.

— Разве тебя не приглашали на вечеринку в прошлом году? — спросила я.

— Да, — ответила она недовольно. — Именно поэтому меня не пригласили в этом.

Она снова начала плакать.

Я могла понять, почему даже привидения могли не желать видеть ее рядом; её постоянные жалобы и плач действовали всем на нервы. Тем не менее, я могла припомнить, как и сама плакала в туалете из-за поступков других.

Можно ли было затравить привидений? Были ли они действительно разумны, или являлись просто имитацией?

Имело ли это значение?

Перетянуть их на свою сторону, значительно усилило бы мое влияние. Самым большим моим ограничением на текущий момент, помимо размера и нехватки магических способностей, являлся тот факт, что я могла сосредотачиваться только на одной вещи за раз. Это означало, что неизбежно, рано или поздно, я что-то да пропущу.

— Ну, — сказала я медленно. — Тебе нужно задать самой себе вопрос, на что ты готова, чтобы получить приглашение. Или тебе нужно явиться туда без приглашения.

— Явиться?..

— Показаться, не будучи приглашенной. Если ты хорошая, то люди может даже ничего и не скажут. Если ты плохая, они выгонят тебя, но, по крайней мере, ты попытаешься.

Она нахмурилась.

— Я не могу этого сделать… не сама.

— Ты просишь меня пойти на вечеринку с тобой? — спросила я. — Не приглашенной на вечеринку привидений как твоя плюс один?

— Плюс один?.. — спросила она.

Наконец, она кивнула.

— Это было бы замечательно!

— И она проходит после обычной вечеринки? — уточнила я.

— Кровавый Барон не хочет пропустить танцующих скелетов, — ответила Миртл. — Он пригласил их также на вечеринку привидений, но никто не знает, появятся ли они там.

— Мне нужно будет получить разрешение от профессора Снейпа, — объяснила я. — Потому что, мне, скорее всего, придётся задержаться после отбоя, но я пойду с тобой, если смогу.

Она улыбнулась, и внезапно стала чуть менее некрасивой.

Её улыбка исчезла почти сразу, как появилась, как летний дождь. Она снова начала всхлипывать.

— Что ещё? — спросила я.

— Мне не пришлось бы беспокоить тебя всем этим, если бы меня не убили.

— Точно, — сказала я. — Ну, я пошла.

— Ты же там будешь, правда? — спросила она, и прозвучало это неожиданно беззащитно.

— Я делаю то, что обещала, — ответила я. — Хорошее или плохое. То, приду ли я ещё в следующем году, зависит от того, насколько сильно мне придётся за тебя краснеть, и насколько сильно ты рассердишь других привидений.

— Краснеть? — спросила она.

— Завтра, после обеда, мы можем поговорить о том, что случилось в прошлом году, и как тебе следует избегать оскорблений других, — сказала я. — Прямо сейчас у меня есть ещё дела.

Она замерла в нерешительности, затем кивнула.

Я вздохнула и вышла из туалета. Превратить эту ситуацию в победу будет тяжело, особенно если Миртл всё осложнит с другими привидениями. И всё же, она была заперта здесь, и быть запертой в школе на целую вечность — именно так я бы описала ад.

Мне нужно было в библиотеку, посмотреть информацию о каких-то боггартах; видимо, Треверс собирался устроить нам завтра встречу с одним из них. Мы должны были стать первым классом, который его увидит, так что я не могла подготовиться заблаговременно, за счет слухов и обсуждений учеников других классов.

Было ли это намеренным? Было ли что-то в этом монстре что-то, что даст Треверсу преимущество?

Я не забыла, что одной из моих целей было найти тех, кто совершал убийства магглорожденных, и, что не менее важно, кто в школе выдал все имена.

Это должен был быть кто-то из персонала, потому что ученики не присутствовали в школе, когда рассылались письма. Тем не менее, я не могла допустить ошибку, предполагая, что этим кем-то из персонала должен быть человек.

Домовые эльфы притворялись милыми и послушными, но я время от времени вглядывалась в их глаза, ища отзвуки сдерживаемой ненависти. В конце концов, они были рабами, и, конечно же, рабы обязаны притворяться, что любят рабство. Что они ощущали на самом деле, было иным вопросом… или нет. Хотя я не списывала их со счетов.

Даже миссис Норрис была под подозрением; если МакГонагалл могла превращаться в кошку, кто мог бы сказать, что иные питомцы в замке не являлись также на самом деле людьми? Миссис Норрис определенно достаточно любила шпионить.

По какой-то причине, я ощущала подспудное опасение насчет завтрашнего дня.