Палочка для Рой

Глава 75. Работа

― В этом и правда есть смысл, — сказала я. — Помнишь, что случилось с детьми, попытавшимися вернуться домой?

Гермиона была расстроена. Несомненно, она с нетерпением ожидала возможности отправиться домой и провести рождество с родителями.

― Они не могут так поступить! — воскликнула она.

― Они говорят, что это для нашей же защиты, и мне кажется, что впервые я с ними согласна.

― Что? — Гермиона уставилась на меня, не веря своим ушам.

― Пожиратели Смерти знают, где находятся наши семьи, — продолжила я. — И маглы, кажется, их нисколечко не волнуют, по крайней мере, пока нас там нет. Так что благодаря этому и твои родители тоже в безопасности.

Она насупилась.

― Они просто пытаются приучить нас к такому, на тот случай, если законопроект пройдёт, — сказала она.

― Вероятно, так оно и есть, — согласилась я. — Но в этом случае у нас больше времени на подготовку.

― Ты думаешь, будет ещё одно нападение? — внезапно забеспокоилась она.

― Замок, набитый грязнокровками, в котором практически не осталось никого из детей, имеющих значение? — спросила я в ответ. — Они нападут и обвинят в этом Пожирателей Смерти. Единственное, насчёт чего я не уверена, как они собираются убрать персонал и авроров. Министерство должно представить всё так, словно это не их рук дело.

― Они же опять прибегнут к дементорам, да? — спросила Гермиона.

Я кивнула.

― Большинство из нас не смогут наколдовать Патронуса, чтобы спасти себе жизнь, — продолжала Гермиона. — А те, кто его едва-едва призывает, вероятно, не справятся, оказавшись перед лицом настоящих дементоров.

― Я хочу, чтобы ты составила список тех, у кого самые сильные Патронусы, — сказала я. — Всем остальным нужно будет постоянно находиться рядом с одним из них во время каникул. Будет трудно, но лучше так, чем лишиться души.

― Займусь сейчас же, — отозвалась Гермиона.

Я неделями трудилась над обычным светлым Патронусом, но по-прежнему не могла создать даже тонюсенькой струйки серебристого света.

Иногда я задумывалась, не была ли моя неспособность вызвать хоть одно счастливое воспоминание без того, чтобы увязать его с плохим, отражением какого-то моего фундаментального изъяна. С этой точки зрения кому-то невинному, вроде Невилла, приходилось намного легче.

Я работала над планами того, как победить дементоров, хотя невозможно было сказать наверняка, как всё сработает, пока не дойдет до дела. В случае ошибки в плане всё обернется катастрофой.

Тем не менее, выбора не было, оставалось только попытаться, если атака произойдет согласно моим ожиданиям.

― А ещё нам надо будет постараться на время каникул поменять место, где спим, — произнесла я. — Не стоит сбрасывать со счетов возможность того, что Министерство направит дементоров в атаку, когда мы будем спать. Если мы все будем рассеяны по своим комнатам, то дети, которые не могут создать Патронуса, будут брошены на произвол судьбы.

― Может, тогда всем спать в гостиных? — предложила Гермиона.

― Возможно, — ответила я. — Но мне всё ещё не нравится, что мы будем разделены по факультетам. Такое разделение наших сил неприемлемо.

― Ну, не знаю, что тут ещё можно сделать, разве что всем спать в Выручай-Комнате, — сказала Гермиона. — Сомневаюсь, что профессора согласятся на такое.

― Остановимся пока на этом, на текущий момент, — ответила я. — Но давай продолжим поиски решений. Если мы сможем добиться, что хоть один профессор поверит нам, можно будет прийти к чему-нибудь немного более креативному.

Выручай-Комната была бы идеальна — её можно было запереть изнутри, и я сомневалась, что дементоры смогли бы найти нас. Тем не менее, это встревожило бы профессоров — и, скорее всего, положило бы конец нашему использованию комнаты, как только нас раскрыли бы.

― Может, Большой Зал, — предложила я. — Убедить их, что мы хотим пижамную вечеринку устроить, или что-то в таком духе. Там мы все сможем сражаться.

Если атака состоится, то мне придётся придумать соответствующие меры противодействия. Просто позволить напасть на себя и дать всем умереть от истощения было неприемлемо. Я не сказала ничего Гермионе, так как подозревала, что она расстроится от того, что я планировала совершить.

Она была намного более безжалостной, чем показалась мне во время нашей первой встречи, но у Гермионы всё ещё оставались моральные терзания по вопросам того, чем мы занимались.

― Как продвигаются эксперименты с подделкой Тёмной Метки? — спросила я.

― Почти готово, — отозвалась Гермиона. — Оказалось немного труднее, чем мы рассчитывали сначала, потребовало некоторой мудрёной работы с заклинаниями, но мне кажется, что пока не посмотрят на палочки, никто и не поймет, что заклинание — подделка.

Кое-кто из семикурсников трудился над этой темой, и они проделали замечательную работу. Никто не спрашивал, зачем это мне потребовалось, и это было знаком веры в меня. Я, в свою очередь, не стала им рассказывать.

Возможность совершать зверские преступления и сваливать вину на врагов будет очень полезна в долговременной перспективе. Мне, может, вообще не придётся к этому прибегать, но я предпочитала располагать оружием, которое пока не нужно, чем не иметь оружия при необходимости.

― Остальные купили, что я просила?

Гермиона кивнула.

― Удалось приобрести перуанский порошок тьмы; его доставили совиной почтой. Мистер Флетчер помог с другими вещами, особенно с теми, что оказались слишком велики для доставки совами.

Надеюсь, мне удалось не дать людям увидеть в покупках схему, за счёт разделения заказа между более чем двенадцатью покупателями. Заказы были втиснуты между более традиционными контрабандными товарами: магловскими журналами, средствами для ухода за волосами и прочими в таком же духе.

К счастью, остальные согласились одолжить свои деньги для этой затеи. Деньги, вырученные мной от продажи драгоценностей родителей Милли, были огромной суммой для первогодки, но в сравнении с нуждами организации это была сущая мелочь.

Нам нужен был способ заработка, и я не была уверена, как мы сможем финансировать себя. Это в Броктон Бей всегда можно было совершить набег на склад Барыг и свистнуть несколько тысяч долларов, полученных на наркотиках, или забраться на базу Империи 88 за оружием и снаряжением.

Даже если бы я знала, где располагаются британские аналоги уголовных банд, Надзор раскрыл бы нас, прежде чем мы успели бы зайти слишком далеко. Численность семикурсников в наших рядах была ограничена; они может и согласились бы рискнуть, но мне претила идея, что их застрелят из-за нескольких британских фунтов.

Лучше было бы, если бы нас финансировали наши же враги. Меня привлекала идея с набегами и грабежами на дома Пожирателей Смерти, но мы ещё не добрались до момента, где могли бы даже начать размышлять о подобном.

Если бы не Надзор, то способов заработать денег было бы полно. Мне приходила весточка от Люпина, и он сумел претворить в жизнь мою идею насчет починки машин, покупая не подлежащие ремонту машины и восстанавливая их, а затем продавая маглам с огромной прибылью. Он уже заработал достаточно, чтобы купить себе дом, если бы захотел, хотя он, похоже, был занят во Франции, пытаясь добиться иностранной поддержки Дамблдору.

― Присматривай за купленным, — сказала я. — Когда всё начнется, мы должны быть готовы.

― Как мы узнаем? — спросила она. — Когда всё начнется, в смысле?

― Они начнут убирать авроров, — объяснила я. — Большинство авроров здесь некомпетентны, но они никогда не позволят нападать на детей. Полагаю, что они отошлют многих из них домой, под предлогом того, что в школе осталось меньше детей, которых надо защищать. Немногие оставшиеся будут отвлечены под тем или иным предлогом. Может, произойдёт нечто отвлекающее в одном из уголков замка.

Имей я намерение стереть с лица земли целое поколение учеников без того, чтобы меня в этом обвинили, то сделала бы именно так.

― Если всё так и произойдет, то они обвинят Пожирателей Смерти, — продолжила я. — И используют нападение как подтверждение своих заявлений, что маглорожденным в Хогвартсе слишком опасно. Они попытаются отослать нас прочь: или в сиротский приют, или вообще выслать из страны.

― Может, так было бы лучше? — спросила Гермиона. — Уехать, пока всё не закончится?

― В следующем году в Хогвартс приедут новые маглорожденные, — пояснила я. — А через год — ещё. Мы что, допустим, чтобы их перерезали или Министерство, или Пожиратели Смерти?

Она покачала головой.

― Это не закончится, пока все мы не сможем спокойно жить так, как захотим, — сказала я. — И даже если мы уедем, то где гарантии, что этот конфликт не последует за нами? Думаешь, Пожиратели Смерти ограничатся только Британией? Я бы не стала. Я бы попыталась расширяться по чуть-чуть, раз за разом, очень плавно, чтобы волшебный мир не поднял тревогу, пока не станет слишком поздно.

― Говорят, что он пытается стать бессмертным, — заметила Гермиона. — Именно поэтому он выбрал себе такое имя.

― Если он проживёт достаточно долго, то, вполне вероятно, сможет захватить весь мир, — ответила я. — И это значит, что безопасных мест не останется нигде.

Произнося эти слова, я немного слукавила.

Я сомневалась насчёт того, что Волдеморт был достаточно компетентен, дабы представлять собой мировую угрозу. Даже Гриндевальд не добился такого успеха, а уж он был намного более компетентен.

Тем не менее, всегда имелась вероятность того, что он был умнее, чем я полагала. У него всё ещё имелся доступ к провидцу с неизвестными способностями, и он был довольно умён в своих попытках внедрения в Министерство.

Гермиона кивнула, затем произнесла:

― Сейчас же этим займусь.

― Пойду потолкую с Локхартом, — сказала я. — Надеюсь, он поможет советом.

Гермиона недоверчиво уставилась на меня.

К нынешнему моменту всем, кроме нескольких наиболее ослепленных страстью девушек, стало ясно, что Локхарт по своей компетентности с Трэверсом и рядом не стоял. Некоторые сомневались, дотягивает ли его квалификация даже до уровня шестикурсника.

― Как волшебник он хлам, — пояснила я. — Но в пиаре разбирается. У нас проблема с публичным образом, и, надеюсь, он подаст несколько идей, как нам с этой проблемой справиться.

Она нахмурилась, затем кивнула.

Если бы она встретилась с Гленном Чамберсом, то поняла бы, насколько важным может быть восприятие публикой. Была черта, до которой можно дойти, убивая врагов и уничтожая ресурсы. Единственным способом по-настоящему выиграть войну была поддержка нас людьми. Ну, или просто убить всех и сжечь Землю.

Я надеялась избежать крайнего варианта, и это означало, что мне пригодятся любые советы.

Я покинула Гермиону и отправилась к кабинету Локхарта.

― Профессор Локхарт? — окликнула я.

― Мисс Эберт, — отозвался он.

Выглядел он немного нервным. Он всегда так выглядел, с того первого дня, когда я проявила чрезмерный энтузиазм в избавлении от пикси.

Я вошла в его кабинет и села.

― Мне нужен совет, — пояснила я.

Он немного расслабился и тоже сел.

― Чем я могу вам помочь, дорогая?

― Вы слышали о том, как Министерство изображает маглорожденных террористами, — сказала я. — Заставляет людей думать, что мы на всё пойдём, чтобы всех убить.

На мгновение выглядел он так, словно ему крайне неуютно, затем Локхарт взял себя в руки.

― Достойно сожаления, не правда ли?

― Мне стало интересно, как нам с этим бороться? Придира на нашей стороне и трудится без устали, но дело, кажется, не сдвигается с мёртвой точки.

Он нахмурился.

― Сложный вопрос. Я мог бы рассказать вам, как улучшить вашу собственную, личную репутацию, но улучшить репутацию целой группы... это сложная задача, особенно с учётом ограниченности ваших ресурсов.

― Была бы признательна за любую помощь с вашей стороны, — сказала я.

― Что же, у вас есть доступ к общественной газете, — сказал он. — Хорошее начало. Вам не нужны статьи, которые явно выступают за маглорожденных. Люди разгадают такой подход и отвергнут статьи. Вам нужно действовать незаметнее.

― Правда?

― Люди верят авторитетам, начальству, — объяснил он. — В этом отчасти ваша проблема. Когда Министерство выдвигает кого-то вроде Министра и тот говорит: «маглорожденные опасны» — трудно противопоставить ему кого-то со схожим авторитетом, чтобы он сказал, что Министр ошибается.

― Я даже не уверена, что эта история с сопротивлением маглорожденных реальна, — ответила я. — Мне кажется, что Министр всё выдумала.

― Да и не важно, — отмел он. — Важно только то, во что верят люди. Если придуманная террористическая группа напугает людей достаточно, чтобы протолкнуть законопроект, то будет ли иметь значение, что группа эта не настоящая?

― Так как нам с этим бороться? — спросила я.

― Нужно обращаться к эмоциям людей, — пояснил он. — Числа не впечатляют людей. На самом деле человек не может переживать больше чем за сотню или две людей. Сообщите им, что Нунда убила тысячу африканских волшебников — они лишь пожмут плечами. Заставьте их переживать из-за одного ребёнка, и они все поднимутся, готовые сражаться.

Он был прав.

Именно используя такой подход, всякие передачи на телевидении о гуманном обращении с животными показывали картинки с собаками в клетках, именно так люди отправляли миллионы долларов благотворительным фондам, которые показывали одного страдающего ребенка.

Мне нужен был фотогеничный ребенок, тот, кому причинило ущерб Министерство или Пожиратели Смерти, маглорожденный, который станет лицом движения.

Это не могла быть я, и так дел по горло. Мне нужен был кто-то, потерявший семью, предпочтительно хорошо выглядящий, с большими глазами и ужасно слезливой историей. Нужно было заставить родителей-волшебников видеть в этом маглорожденном малыше своих детей, а также требовалась история, которая воспламенит сердца людей.

― Министерство пытается рассказать людям, что маглорожденные отличаются, что они иные. Вам нужно напомнить, насколько они похожи, — сказал Локхарт. — Заставить людей думать о них, как о своих соседях.

Я кивнула.

― Хотя, в конечном итоге, это не ваша забота, — сказал он. — Ведь вы же не представляете особую расу.

Были ли маглорожденные расой? Я не знала.

― Я слышал интересную теорию, — продолжал Локхарт. — Что маглорожденные произошли от сквибов, сочетавшихся браками с маглами. Если это правда, то маглорожденные также состоят в родстве с волшебниками, как и все остальные маги.

В этом был смысл. Какая бы мутация ни сотворила способность заниматься магией, она, вероятно, проявилась в одном человеке и затем распространилась по остальному населению.

― Как мы сможем доказать такое? — спросила я.

― Отследите происхождение людей, — ответил он. — Если сможете найти даже горстку маглорожденных, состоящих в родстве со сквибами, то сможете заставить людей размышлять — а не правда ли это? Если они поверят, что маглорожденные такие же, как все остальные...

Такая статья даже не должна была быть абсолютно правдивой. Всё, что ей требовалось — быть достаточно правдивой, чтобы пройти рутинные проверки. Волшебники, как правило, были доверчивы — результат зависимости от финансируемых государством газет и отсутствия конкурирующих СМИ. Они никогда не обучались критическому мышлению, отчасти из-за того, что магия делала жизнь такой лёгкой.

Я читала, что жизнь охотника-собирателя была относительно лёгкой, и человек, чтобы добыть всё необходимоё для жизни, трудился в среднем четыре часа в день. История человечества тянулась так сотни тысяч лет, и скорость изобретений была невероятно медленной.

Зачем изобретать, когда у тебя есть всё, что нужно?

Жизнь земледельца стала намного тяжелее, и человеческая изобретательность значительно ускорилась, как только людям пришлось тяжко работать от зари до зари. Улучшение связи ускорило события; печатный станок привел к взрыву творчества и изобретательности, а интернет посодействовал этому ещё больше.

У волшебников был период застоя отчасти из-за того, что им всё давалось легко. Среднестатистическому волшебнику не нужно было много трудиться, чтобы на столе лежала еда. Если бы он пожелал, то мог просто украсть магловскую еду и увеличивать её снова и снова, пока не устанет от неё.

Без Надзора, единственной причиной, по которой волшебнику могли потребоваться деньги — была покупка вещей, сделанных другими волшебниками. У меня в голове не укладывалось, как у них вообще существует экономика.

Маглам приходилось трудиться усерднее, и это означало, что им приходилось работать изобретательнее. Ещё важнее то, что численность имела значение.

Та же причина, по которой сельские школы с десятками или сотнями учеников не достигали тех же результатов, что и большие школы с тремя тысячами учеников. По-настоящему выдающиеся люди были редки. Если один из десяти тысяч — гений, но ваше население всего-то десять тысяч, то соревноваться в количестве гениев с населением в десять миллионов не получилось бы.

Всё население Магической Британии уместилось бы в очень маленьком городке. Им просто не хватало численности, чтобы располагать тем же количеством выдающихся людей, что и мир маглов.

― Вы очень помогли, мистер Локхарт, — сказала я, поднимаясь.

― Всегда рад помочь моей... самой усердной ученице, — ответил он.

Улыбка его выглядела слегка натянутой. Рядом со мной ему всегда было немного неуютно, не знаю уж почему. Тем не менее, он и правда помог, так что я готова была закрыть на это глаза.

Пришло время браться за работу.