Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

VIII ОТКРЫТИЯ.

Между тем, как сэр Вильямс вкрадывался в ум и доверие старой баронессы де Кермадэк и г-жи де Бопрео, граф Арман де Кергац приискивал различные средства к отысканию Жанны и Вишни, в чем ему усердно' помогали Леон Роллан и Бастиен. Но три дня тщательных поисков, в продолжение которых его тайная полиция перерыла весь Париж, не привели ни к какому результату. Утром на четвертый день Арман, проведший предыдущую ночь в тщетных поисках в улице Мелэ, сидел задумавшись в своем рабочем кабинете, опустив голову на руки; он думал, что любимая им женщина потеряна для него навсегда. По щеке его медленно скатилась слеза.

- Боже мой, - прошептал он, -от этого можно с ума сойти… я так любил ее!..

Вошел Леон Роллан.

Горе работника, потерявшего Вишню, равнялось горю Армана. У них обоих отняли невест… И эта общность несчастья соединила их. К тому же Леон был человек умный, деятельный и отважный, и граф, угадав в нем эти способности, нисколько не задумался сделать его своим помощником и другом.

Леон находился в таком же отчаянии, как и де Кергац, потому что отыскать Вишню было не менее трудно, как и найти Жанну. Работник держал в руке письмо, которое и подал Арману.

- Прочтите, граф, - сказал он, - я думаю, что несчастья разом обрушились на всех, кого я только знаю.

- Что это такое? -спросил с живостью де Кергац, - что ты хочешь этим сказать?

- У меня был друг, - сказал Леон, - когда я так называю его, я может быть задаюсь слишком далеко, потому что это был человек высшего круга, но я любил его, как брата, и он был также немного расположен ко мне.

- Ну, и что же с ним случилось?

- Прочтите, граф.

Арман развернул письмо и прочитал:

«Любезный Леон! Вы единственный человек, к которому я в настоящее время могу обратиться за помощью и утешением.

В последний раз, когда мы расстались с вами, восемь дней тому назад, вы видели перед собой человека счастливого, готового сочетаться браком с женщиной, которую он любил.

Этот человек высоко держал свою голову; он был горд, честен, и весь свет признавал его таким.

Теперь же, любезный Леон, человек, пишущий эти строки, прогнан своей невестой, обвинен в воровстве; он в тюрьме и его ждет каторга.

Побывайте у меня хоть один раз, потому что мне кажется, что я умру еще до суда.

Ваш Фернан Рошэ».

- Кто такой этот Фернан Рошэ? - спросил Арман.

- Он служил чиновником при министерстве.

- Он был вашим другом?

- Да, почти. Он также знал Вишню.

- Он в тюрьме?

- Да, дня три или четыре.

- Но какое преступление совершил он?

- О, что касается этого, граф, - вскричал Леон Роллан, - то я вполне убежден в его невинности. Он -честный человек, и я отвечаю за него своей головой.

- Где он жил?

- На улице Тампль. Из его окон видно было окно Вишни.

- Знал он Жанну?

- Вероятно, он видал ее у Вишни.

Граф де Кергац долго угрюмо молчал.

- Все это очень странно, - проговорил он,- вот уже четыре особы исчезают в одно и то же время, и эти особы знакомы между собой и более или минее касаются нас.

- Это правда, - заметил Леон, внимание которого было привлечено этим размышлением.

- Несомненно, - продолжал Арман, - что все это устроила одна и та же личность. Но зачем, для какой цели и кто она такая? Где заключен Фернан Рошэ? - спросил он Леона.

- В Консьержери, я полагаю.

- С ним необходимо повидаться, - сказал Арман.

Он приказал подать лошадей, сел вместе с Леоном в карету и велел везти себя в полицейскую префектуру. Высокое положение графа, его репутация как благотворителя и его богатство-все это доставляло ему доступ повсюду и отворяло все двери.

Арман получил без труда дозволение войти в тюрьму, где содержался Фернан, который, к тому же, не сидел уже в секретной, так как следствие по его делу было Окончено.

Несчастный молодой человек прошел уже все степени расслабления, отчаяния и сумасшествия.

Граф и его спутник нашли его сидящим на своей кровати, опустив голову на руки, с лихорадочным взором, бессмысленными глазами и в состоянии, близком к идиотству.

Леон принужден был-растолкать Фернана и сказать свое имя, чтобы вывести его из задумчивости.

- Милостивый государь,-сказал ему Арман, - вы меня не знаете, это правда, но, верьте, я вам глубоко сочувствую, -хотя и не могу еще теперь объяснить причину этого. Невозможно, чтобы вы были виновны в преступлении, которое возводят на вас, и поэтому я употреблю все свое влияние, все усилия к обнаружению вашей правоты. Но для этого я должен знать: в чем, собственно, вас обвиняют, и каким образом вы очутились здесь?

- Милостивый государь, - отвечал Фернан, - меня обвиняют в краже тридцати тысяч франков.

- Откуда?

- В Министерстве из кассы, ключи от которой мне были поручены на один только час.

Фернан рассказал Арману обстоятельства, предшествовавшие его выходу из министерства, о роковом письме, врученном ему Коляром, затем об обмороке на улице, о пробуждении у Баккара, которой он не знал, и, наконец, об аресте.

Де Кергац внимательно выслушал рассказ заключенного и когда тот окончил, он посмотрел на Леона.

- Все это, -сказал он, - гораздо страннее, более запутано, чем в мелодраме бульварного театра; но для меня теперь очевидно, что все эти несчастья: обвинение в воровстве, тяготеющее над этим молодым человеком, исчезновение Жанны и Вишни все это действия одной и той же руки. Нужно будет повидаться с Баккара.

- Увы, -сказал Леон, - где мы найдем ее. Она также исчезла.

- Но, - прошептал Фернан, - что всего непонятнее, так это портфель, к которому я не прикасался и который на другой день очутился в моем кармане.

- Милостивый государь, - продолжал де Кергац,-я вам клянусь, что со временем мы доберемся до истины, потому что мне, не менее вашего, интересно открыть эту дерзкую и гнусную интригу, разоблачить эту ужасную тайну. Для этого необходимо задать вам некоторые вопросы и попросить вас отвечать на них. Хороша ли собой ваша бывшая невеста, девица де Бопрео?

- Я не знаю, - проговорил наивно заключенный, - но я люблю ее…

- Богата она?

- Нет. И даже г-н де Бопрео согласился, на нашу, свадьбу только при условии, чтобы я не требовал приданого, хотя имение шло к ней от матери, а де Бопрео совсем и не отец ее.

- Как? -воскликнул, де Кергац, вдруг вспомнивший что-то, - госпожа де Бопрео уже второй раз замужем?

- Я хорошенько не знаю, -сказал Фернан в замешательстве, - я полагаю, что она… впала в ошибку…

Арман вспомнил об одном сведении, сообщенном ему о молодой женщине по имени Тереза, проживавшей некогда в Мар- лоте со, своей теткой и маленькой девочкой; эту женщину звали Тереза и она, как говорили там, воротясь в Париж, вышла замуж за министерского чиновника.

«Боже мой, - подумал он, - если это была она!..»

И он обратился к Фернану:

- А как имя госпожи де Бопрео?

- Мне помнится, что ее зовут Терезой.

При этом имени Арман вскрикнул:

- Тереза! -сказал он. - Ее зовут Терезой?

- Да, милостивый государь, но разве вы ее знаете?

Но Арман не отвечал.

«Все это, -думал он, -странно и совершенно согласуется с сообщенными мне сведениями. Неужели Эрмина де Бопрео дочь барона Кермора де Кермаруэ? Непременно нужно повидаться с нею. Может быть, таким образом, ключ от этой тайцы будет в наших руках».

Но де Кергац Не счел нужным рассказывать теперь Фернану о том огромном богатстве, которое, может быть, принадлежит Эрмине, он удовольствовался обещанием прийти к нему завтра и отправился, сказав заключенному несколько слов надежды.

Арман вошел к себе вместе с Леоном Ролланом, чтобы захватить медальон, который вручил ему барон Кермор Де Кермаруэ на смертном одре для того, чтобы он мог по нем узнать, кого ему было нужно.

Но, прежде чем отправиться на улицу Сент-Луи, где, как говорил Фернан, жил де Бопрео, Арман стал размышлять таким образом: «В этом лабиринте тайн,-думал он, - малейший ложный шаг, малейший неосторожный поступок может погубить нас…

В продолжение трех дней мои полиция постоянно ошибается, и поиски мои не привели ни к какому результату, значит мы имеем дело с искусным неприятелем и нам следует действовать так же осторожно как и он».

И граф де Кергац, намеревавшийся было отправиться прямо к г-же Бопрео и предъявить ей медальон, послушался своего второго внушения и положил медальон обратно в шкаф.

- Нет, - сказал он, - этот шаг опасен.

После того этот человек, имевший к добру такую же склонность, какую сэр Вильямс имел ко злу, объяснил Леону Роллану положение, в котором они находились, с такой ясностью, которая, казалось, была ему сообщена божественным откровением.

- Очевидно, - говорил он, - если Фернан Рошэ невиновен в возводимом на него.преступлении, в чем я не сомневаюсь, то это обвинение никак не может быть следствием простого стечения обстоятельств, но ясно, что он жертва гнусных козней, адской интриги, в сети которой был искусно запутан. Поэтому, что если факты таковы, как он их рассказывал, то один только человек мог украсть портфель, и этот человек де Бопрео. Но какой интерес заключается для него в этом? Фернан делался его зятем, женившись на его дочери, не требуя приданого; до сих пор он казался его покровителем… откуда же этот внезапный поворот?

- Тут все так перепутано, что ничего не разберешь, - пробормотал Леон Роллан.

- Или, - продолжал Арман,-может быть, это обвинение, этот портфель, найденный у Баккара, - действие соперника, человека, также влюбленного в Эрмину и желающего жениться на ней; но, в таком случае, есть тысяча других способов уронить его в глазах молодой девушки… И потом, каким стечением обстоятельств этот молодой человек, упавший в обморок на улице, попал к Баккара, которая, как нарочно, приходится сестрой Вишне? К тому же еще Вишня, Баккара и Жанна пропадают в одно и то же время. Очевидно, что если все это действия одного и того же лица, то оно руководствовалось при этом не одним интересом влюбленного.

- Без сомнения так, -сказал работник.

- Но, - продолжал Арман, - выгода может быть очень значительна, если госпожа де Бопрео есть именно та женщина, которую я разыскиваю, то ее дочь имеет состояние, сама того не зная, в двенадцать миллионов, находящихся в настоящее время в моих руках и кроме меня никто не знает их назначения и источника. Барон Кермор де Кермаруэ поручил мне свою собственноручную духовную, о которой никто другой не может знать. Может ли быть, чтобы тот или те, которые хотят погубить Фернана и тем воспрепятствовать ему жениться на Эрмине, знали. все это? Каким образом они могли это узнать? Как они догадались, что женщина, которую я отыскиваю, есть именно девица де Бопрео?

- Все это очень таинственно! -заметил Роллан.

- Но, - продолжал Арман, - предположим все это, предположим, что девица де Бопрео действительно дочь барона де Кермаруэ, что тайный соперник Фернана знает это и домогается получить двенадцать миллионов, то каким образом объяснить это тройное исчезновение Вишни, Жанны и Баккара.

- У, - пробормотал Леон, - все это наделала Баккара.

- Но с какой целью?

- Она влюблена в Фернана.

- Если она его любит, то не захочет губить его.

- Это правда, - сказал, вздохнув, рабочий.

- Существует однако, - продолжал Арман, -нить этой интриги, пока для нас неуловимая, и, по всей вероятности, Баккара была не более, как орудием, рукой, которая действовала, но не головой, которая составляла план. Где же эта голова? Баккара одна могла бы назвать ее, и нам во что бы то ни стало надо отыскать ее.

- Граф, - сказал Леон, следивший, с напряженным вниманием за его рассуждениями и вошедший во все их тонкости, - мне пришла в голову одна мысль.

- Расскажи ее, - сказал Арман, - я слушаю тебя.

- Если вы полагаете, что девица Бопрео действительно наследница двенадцати миллионов, что тот или та, которые погубили Фернана, знают об этом обстоятельстве и что даже оно-то именно и было причиной их поступков, то надо предположить также, что им хорошо известно, в чьих руках1 находятся эти миллионы.

- Это совершенно верно, - сказал Арман.

- А если они это знают, - то может быть им выгодно, чтобы девица Бопрео до поры до времен/й не знала этого.

- Это действительно очень может быть.

- Таким образом, девица Бопрео, имея шестьсот тысяч ливров годового дохода, может пожелать выйти замуж только по своему выбору; и если она узнает е своем новом положении…

- Все это совершенно справедливо, логично, разумно, - говорил Арман, - но к чему здесь может служить исчезновение Вишни JA Жанны?

- Ну, это понять не трудно, -отвечал столяр, - Вишня и Жанна знают Фернана, точно также Фернан знаком с Бопрео; все это составляет -цепь, в которой необходимо переломать звенья.

Арман задрожал.

- И, - прибавил Леон, - вы знаете Вишню и Жанну…

Де Кергац испустил крик, он отгадал наконец.

- Да, - сказал он, -вот она истина. Но эта истина еще темнее прежних сомнений; она нам ничего не говорит определенного и заставляет нас все еще блуждать впотьмах.

- Вишня, что сделалось с Вишней? -шептал, вздыхая, Роллан-.

«Жанна…- думал с болью в сердце Арман, - моя дорогая Жанна»

И имя одного человека сорвалось с губ де Кергаца, имя гнусное и роковое:

- Андреа!

- Позовите Бастиена, -сказал он.

Бастиен тотчас же явился.

- Послушай, - сказал ему Арман, - ты все еще уверен, что сэр Вильямс и Андреа два совершенно различных лица?

- О, что касается до этого, то да, -сказал Бастиен.

- Я готов поклясться в противном.

- Послушайте, граф, - сказал старый солдат, -самое лучшее тому доказательство, которое я могу вам представить, это то, что Андреа убил бы меня, как собаку, не поморщась; как его отец убил вашего.

Арман пожал плечами.

- Это еще не доказательство, -сказал он, Андреа имел в этом свою выгоду, чтобы не быть узнанным.

- Тем больше причин было ему убить меня.

- Это ничего не значит, -сказал граф. - Нужно еще- раз увидеть его и хорошенько в него всмотреться.

- Я изучил все морщинки на его лице. Мое убеждение непоколебимо.

- У меня есть предчувствие противного. Только один Андреа способен сковать такую мрачную и обширную интригу.

И граф прибавил:

- Сэр Вильямс прислал тебе свою карточку вечером того же дня, как вы с ним встретились, не так ли?

- Да, так обыкновенно принято.

- Так ты должен отдать ему визит?

Бастиен утвердительно кивнул головой.

- Ну, так необходимо его сделать.

- Когда?

- Сейчас же. Возьми мой тильбюри. Теперь полдень, час очень приличный для визита к холостому человеку.

- Холодно. Что же я должен1 сказать ему?

- Ничего, кроме общеупотребительных фраз; но ты всмотрись в него, заметь малейшие его жесты, вслушивайся в его выговор, и если он хоть один раз изменит своему английскому акценту, то это Андреа!

Бастиен отправился.

«Теперь, - думал де Кергац, -предположим, что Андреа и сэр Вильямс одно лицо, доказывает ли это, что преследователь Фернана, похититель Вишни и Жанны…»

- О, нет, - сказал он громко, - это он, это Андреа, я слышу это по сильному биению своего сердца: это он, он один!

Бастиен возвратился.

- Сэра Вильямса, - Сказал он, - Нет дома.

- Так ты снова к мему отправишься.

- Он уехал из Парижа.

Арман вздрогнул.

«Боже мой, - подумал он, - неужели он увез Жанну с собой? И он прибавил с живостью:

- Куда он отправился? Когда он уехал? Что тебе сказали?

Он уехал третьего дня. Его камердинер проводил его до дилижанса, отправлявшегося в Гавр; говорят, что он отправился я Ирландию, где у него поместья.

- Знают ли, когда он воротится?

- Да, дней через пятнадцать.

- Странно, очень странно, - проговорил де Кергац.

Леон Роллан, в свою очередь, воротился.

- Госпожа де Бопрео уехала, - сказал он.

- Уехала! -вскричал Арман.

- Вместе со своею дочерью.

- Но когда? В какую' сторону?

- Накануне ареста Фернана Рошэ. Они отправились в Бретань.

Де Кергац ударил себя по лбу.

- Все это совпадает и слепляется между собою, - прошептал он, - это рука Андреа, я готов поклясться в этом.

В это время камердинер приотворил дверь рабочего кабинета.

- Какая-то дама, - сказал он, - желает видеть ваше сиятельство.

Де Кергац задрожал.

- Ее имя? -спросил он с живостью.

- Его сиятельство не знает ее.

- Впустите.

Женщина, закутанная в большую шаль, показалась на пороге. Леон Роллан вскрикнул от радости.

- Баккара! -воскликнул он. - Это Баккара!

Это была действительно сумасшедшая девушка, но уже не элегантная женщина, с холодной и насмешливой улыбкой, а Баккара, бледная и дрожащая, в беспорядочно надетом платье. Она хотела спасти Фернана.

Откуда же явилась она?