Похождения Рокамболя.Книга 2. Девица Баккара и сестра Луиза

XXII. УТЕС.

Сэр Вильямс смутился; чушки были пусты!

Конюх кавалера де Ласи, седлая накануне его лошадь для охоты, вынул пистолеты, чтобы вычистить их, и забыл потом положить на место.

- Здравствуйте, сэр Вильямс, - повторил Бастиен, еще ближе подходя к баронету.

- Ба! - сказал сэр Вильямс, притворяясь удивленным, - если я не ошибаюсь… мой противник?

- Он самый, сударь…

- Вот странный случай! - вскричал сэр Вильямс.

- Вы находите? - спросил1 Бастиен.

- Конечно, да, господин…

И сэр Вильямс запнулся, как бы стараясь припомнить имя своего собеседника.

- Бастиен, - подсказал гусар.

- Да, так: господин Бастиен. Откуда вы это? -спросил баронет.

- Из Парижа; я приехал вчера, и вы должны это знать, - прибавил Бастиен, - Так как вам сообщил об этом керлованский крестьянин, которого вы вчера встретили.

- Это правда; но я и забыл, - сказал сэр Вильямс с удивительным хладнокровием.

- Но вы сами, милостивый государь?.. - спросил Бастиен.

- Я еду в Мануар.

- Я знаю, но откуда?

- Из Женэ, господин Бастиен.

- Ухаживали за девицей Бопрео?

- Именно.

- Это его голос… его голос… его лицо… - глухо ворчал безумный.

- Что говорит этот человек? - спросил Бастиена сэр Вильямс.

- Он говорит, что узнает вас.

- Меня? Что вы!

- Вы ведь знаете, сэр Вильямс, - спокойно возразил Бастиен! - что вы, как две капли воды, похожи на виконта Андреа, брата графа де Кергац, у которого я служу, и все вас принимают за него.

- Как! Этот человек…

- Этот человек всю жизнь свою провел в Керловане. Он знал того подлого убийцу, которого звали графом Филипонэ.

Бастиен остановился на этом слове. Другой на месте сэра Вильямса покраснел бы от гнева, слыша такие отзывы о своем отце; но баронет и не поморщился.

- И, - сказал юн, оканчивая мысль Бастиена,-он знал и сына.

- Точно так.

- Так что и он принимает меня за виконта Андреа?

- Именно. Совершенно, как и я…

- К счастью, вы…

- О, да! Я-то уж знаю, в чем дело.

Сэр Вильямс, который чувствовал легкое смущение, свободно вздохнул.

- А куда вы шли, когда я вас встретил? -спросил он.

- К вам навстречу, сэр Вильямс.

- Значит, вы знали, что я здесь поеду?

- Я догадывался.

- Согласитесь, что у вас странные предчувствия.

- О, нет! Судите сами.

- Посмотрим, - сказал баронет.

- Вы приехали в Бретань к кавалеру де Ласи затем, чтобы охотиться, не правда ли?

- Да-

- Охота-прекрасное препровождение времени, сэр Вильямс, но когда человек молод и хорош собой, как вы…

- Вы слишком добры, - сказал баронет, кланяясь.

- Охоты бывает недостаточно, - добродушно продолжал Бастиен… - мечтают немного и о любви.

- О! Так мало…

- Положим, но все-таки мечтают…

- Дело возможное.

- Тогда ищут вокруг себя, в окрестностях… хорошенькую девушку…

- Вы в ударе, господин Бастиен.

- И вы искали…

Сэр Вильямс улыбнулся.

- Но, - продолжал Бастиен, - хотя в нашей Бретани нет недостатка в хорошеньких молодых девушках, зато мало с приданым.

- Я не торгуюсь, - заметил сэр Вильямс.

- Верю; но вы не женились бы на бесприданнице.

- Кто знает? - пробормотал баронет, которому слышался в голосе Бастиена оттенок насмешки.

- Итак, вы ищете приданого.

- Милостивый государь…

- Не скрывайтесь, я ведь все знаю.

- Вы?

- Я.

Выражение, с которым Бастиен произнес последнее слово, было холодно и решительно. Он продолжал:

- Девица де Бопрео - прекрасна, молода, добродетельна…

- Вы ее знаете?

- По слухам, сэр Вильямс. У нее славное приданое.

- Пустяки, любезный господин Бастиен: пятьдесят или шестьдесят тысяч франков от матери. У отца ничего нет.

- Но ей предстоит получить наследство…

- Что вы мне говорите?

- Истину. Покойный барон Кермор де Кермаруэ оставил ей, по завещанию, все свое имущество.

- Как же велико это богатство? - спросил сэр Вильямс, все еще притворяясь незнающим.

- Но вам, без сомнения, это известно, сэр Вильямс.

- Мне? Совсем нет. Я даже не знал…

- В таком случае, извините…

- Это он! Это он, - прервал вдруг идиот, усевшийся возле дороги на камне.

- Этот человек мне надоедает, - сказал сэр Вильямс, которому хотелось переменить разговор.

- Не обращайте на него внимания, - сказал Бастиен, - он сумасшедший. Итак, я говорил, что богатство барона Кермора де Кермаруэ, наследница которого есть девица де Бопрео, простирается до двенадцати миллионов.

- Вы с ума сошли! -вскричал сэр Вильямс.

- Нет, я говорю правду.

- Двенадцать миллионов! Да ведь от этого можно потерять голову!

- Вы ее не потеряете, сэр Вильямс.

- Милостивый государь, - холодно сказал баронет, - если вы хотели меня мистифицировать, то вы дурно выбрали время.

- Я не способен на это, сэр Вильямс.

- В таком случае, позвольте мне подумать до завтра о ваших словах. Тут не мудрено растеряться… Двенадцать миллионов!..

- Хорошо, - сказал Бастиен, - завтра я вам скажу то же самое, прибавив еще, что вы также, вероятно, знаете…

- Я ничего не знаю, господин Бастиен.

- Что граф Арман де Кергац душеприказчик барона Кермора де Кермаруэ…

- Послушайте, - прервал баронет, - вы сейчас мне говорили, что шли ко мне навстречу.

- Да, сударь.

- Но ведь не для того же, чтобы со мной поздороваться?

- Нет, у меня было к вам дело.

- В самом деле? Что же это такое?

- Мне нужно поговорить с вами о важных вещах.

- Черт возьми! - сказал сэр Вильямс, который, несмотря на присущее ему хладнокровие, беспокойно оглядывался кругом.

Место было дикое и пустынное; тропинка, на которой стояли собеседники, была не больше четырех футов в ширину и отделялась от обрыва, за которым шумело море, узкою полосою растительности. Их было двое, а он, сэр Вильямс, один и притом без оружия. Безумный сидел на камне, продолжая бормотать угрожающие слова и свирепо жестикулируя. Однако сэр Вильямс был не такой человек, чтоб растеряться ввиду опасности.

- В самом деле, - сказал он, - вы имеете сообщить мне важное известие?

- Да, сэр Вильямс, очень важное, - отвечал Бастиен.

- Я полагаю, что вы сделаете это не здесь?

- Отчего же… напротив…

- Странная фантазия, господин Бастиен. Во-первых шум моря, и потом это уединение…

- Тем лучше, сэр Вильямс. Послушайте… сойдите на землю я сядьте вон там… возле безумного.

- Но, - сказал сэр Вильямс, - вы очень бесцеремонны Позему бы мне не остаться на лошади?

- Потому, что мы, быть может, будем долго разговаривать

- Это ничего не значит.

- Милостивый государь, - хладнокровно сказал Бастиен - а хотел бы с вами поговорить прежде всего об одной вашей знакомой.

- Как ее зовут?

- Баккара, - отвечал Бастиен.

- Я ее не знаю, - спокойно сказал баронет.

- Вам, без всякого сомнения, изменяет ваша память, потому что вы засадили ее в качестве безумной в дом умалишенных.

Сэр Вильямс побледнел.

- Баккара вышла…

- Вышла! - вскричал сэр Вильямс, забыв свою роль.

- А! Наконец-то вы изменяете себе, - сказал Бастиен.

Баронет кусал до крови свои губы.

- Да, - продолжал гусар, - Баккара вышла.. Она убежала и пришла к графу де Кергац. Итак, вы видите, что дело идет действительно о серьезных вещах, и теперь верно не откажетесь сойти на землю.

Сэр Вильямс отрицательно покачал головой, но Бастион вынул из кармана пистолет, прицелился в него и сказал.

- Слезайте, или я убью вас.

- Стреляйте! Стреляйте! - закричал идиот. - Убейте сына убийцы! Убейте его!

Сэр Вильямс был сам слишком умен, чтоб не подчиниться силе. Он молча сошел на землю. Бастиен взял лошадь за узду, мотом, не выпуская из руки пистолета, поставил ногу в стремя и, вскочив в седло с легкостью юноши, сказал:

- Теперь вы не убежите, потому что я в состоянии буду догнать вас и бросить в море, если понадобится.

- Милостивый государь, - отвечал сэр Вильямс, - я думал, что имею дело с честным человеком, а вижу, что ошибся: так поступают только разбойники.

- Положим, но выслушайте меня до конца. Итак, я вам сказал, что Баккара явилась к графу де Кергац.

- Дальше… - сухо сказал баронет.

- Баккара, - продолжал Бастиен, - рассказала графу одну очень странную историю.

С тех пор, как сэр Вильямс сошел на землю, он стоял, скрестивши руки, возле своей лошади, которою завладел Бастиен. Но он не отдал ему своего хлыста, а тот не спрашивал его.

- Да, сударь, - продолжал Бастиен, история очень странная. Дело идет о письме, продиктованном одним негодяем… виконтом Андреа… на которого вы так похожи.

- Дальше, дальше, - повторял сэр Вильямс, начиная дрожать от гнева.

- Письмо это, написанное под диктовку Андреа, Баккара послала Фернану Рошэ, который ее не знал, но был ею любим. Письмо это было передано г-ну де Бопрео. Тот сделался сообщником виконта Андреа и постарался подбросить это письмо на пол у себя дома. Эрмина де Бопрео подняла его и прочитала; тогда, обманутая подставными обстоятельствами, написала Фернану Рошэ, что между ними все кончено. Что произошло потом, об этом могут рассказать только виконт Андреа и г-н де Бопрео. Известно только, что в министерстве был украден портфель, который нашли на другой день в кармане пальто Фернана Рошэ…

Бастиен остановился и посмотрел/ на сэра Вильямса.

- И однако, - продолжал он, - Фернан Рошэ был невиновен в краже точно так же, как и Баккара.

Сэр Вильямс внимательно слушал.

- Что вы хотите этим сказать? - прервал он вдруг Бастиена.

- То, сэр Вильямс, что поступая таким образом, делая подлость за подлостью, виконт Андреа имел ввиду темную цель, которая, однако, теперь уже достаточно освещена.

- А! Вы думаете?

- Без всякого сомнения. Виконт Андреа хотел жениться на дочери г-на де Бопрео и овладеть двенадцатью миллионами барона Кермора де Кермаруэ. Вы понимаете, сэр Вильямс, что этот виконт Андреа большой мерзавец и что если человек, принимающий близко к сердцу интересы Эрмины и Фернана Рошэ, встретит этого негодяя, вот как я вас, в уединенном, пустынном месте, где шум морских волн заглушает все звуки, даже крик агонии, если такой человек, имея в руках пистолет, встретит его безоружного, то ему не остается ничего больше делать, как убить его.

Бастиен снова прицелился в него, и баронет, несмотря на свою храбрость, задрожал.

- Итак, вы все-таки продолжаете думать, что я виконт Андреа? - пробормотал он.

В голосе его звучал страх.

- Я ничего не думаю, я делаю сравнения и только. Во всяком случае, если бы вы были действительно виконт Андреа, то вам оставалось бы только одно средство спасения.

- Какое же это?

- А вот. Вы отказались бы, во-первых, от мысли жениться на девице Бопрео и обязались бы немедленно уехать отсюда.

- А! Условие довольно обременительное.

- Затем вы указали бы достоверно место, куда виконт Андреа спрятал Жанну и Вишню.

- Что это значит? - сказал баронет, сохраняя остаток храбрости, хотя пистолет Бастиена был все еще наведен на его грудь.

- Я повторяю, - продолжал Бастиен, - что на месте сэра Вильямса я бы не колеблясь указал это место.

И, переменив вдруг тон, он прибавил:

- Андреа, виконт Андреа, время лжи, подлых измен и без- численных похищений для вас прошло, настал час искупления. Долой маску! Лицемер - ты не сэр Вильямс! Долой маску! И молись, если ты знаешь хоть одну молитву, потому что ты сейчас умрешь и гробом твоим будет океан.

Бастиен говорил медленно и торжественно, подобно судье, произносящему смертный приговор.

Самоуверенность и хладнокровие сэра Вильямса оставили его.

- Вы хотите убить меня? - сказал он.

- А разве сам ты не убивал?

- Пощадите, - сказал сэр Вильямс, - если вы меня убьете, вы ничего не узнаете.

- Говори! Где Жанна? Где Вишня?

Сэр Вильямс колебался.

- Господин виконт Андреа, - сказал Бастиен, - дело вот в чем. Граф де Кергац поручил мне передать вам сто тысяч франков, если вы согласитесь уехать отсюда, откажетесь от Эрмины Бопрео и укажете место заточения двух, похищенных вами, молодых девушек. Но заметьте хорошенько, в случае вашего согласия, я отведу вас в Керлован; там я запру вас и буду сторожить день и ночь, пока не получу распоряжение от графа де Кергац. Если он найдет по вашему указанию обеих молодых девушек, вы будете свободны; если вы солгали, то на этот раз я вас- убью.

- Я скажу правду, - прошептал сэр Вильямс, хорошо понимавший, что Бастиен будет безжалостен и что он погиб, если не решится говорить.

- Говорите.

- Жанна и Вишня, - сказал сэр Вильямс глухим голосом, - живут в Буживале, в доме, обнесенном высокими стенами и находящемся в долине. Там за ними смотрит человек по имени Коляр и женщина, которую зовут вдова Фипар.

- Хорошо, - сказал Бастиен, все еще держа пистолет против лба сэра Вильямса, - но это еще не все.

- Что же еще?

- Как я вам уже сказал, я вас отведу в Керлован. Вы будете идти передо мной, так чтобы я мог убить вас, если вы попытаетесь бежать.

- Я не убегу.

- Потом, - спокойно продолжал Бастиен, - я вас буду держать взаперти до тех пор, пока граф де Кергац, которому я сейчас напишу, не ответит мне, что он нашел Жанну и Вишню. Если вы меня обманули, если ваши показания окажутся ложными, я вас убью, как собаку.

Сэр Вильямс опустил голову; он был побежден.

- Идем, - сказал он.

- Убейте его! Убейте проклятого! - кричал старый идиот, сидя на камне.

Андреа пошел впереди лошади, а Бастиен за ним следом. Безумный, видя, что они трогаются, поднялся и забежал вперед.

- Господин виконт, - сказал Бастиен, в голосе которого слышалась глубокая решимость, - отец ваш, граф Филипонэ, свалил меня окровавленного на снег пистолетным выстрелом во время отступления 1812 года. Я был бы счастливейшим человеком в мире, если бы мне удалось поквитаться с вами, когда вы вздумаете бежать.

Сэр Вильямс не отвечал и медленно пошел вперед. Но, как ни затруднительно было положение баронета, он уже овладел собою и, едва вывернувшись из беды, думал уже о победе. Он шел, искоса осматривая тропинку, которая была так узка, что на ней не могли бы поместиться две лошади рядом, и обрыв, внизу которого шумело море. Он рассчитал, что стоило только лошади оступиться, чтобы полететь вниз вместе с всадником.

Безумный шагал, извергая ругательства. Бастиен ехал вслед за сэром Вильямсом с пистолетом в руке и будучи вполне уверен, что баронет был безоружен; но дело было не так. В самом деле сэр Вильямс не нашел пистолетов в чушках, но при нем всегда был кинжал, привезенный им из Италии; тот самый, которым он убил своего партнера в ту ночь, когда проиграл на слово сто тысяч экю. Убить кинжалом человека, вооруженного пистолетом, было немыслимо, и сэр Вильямс об этом не думал; он все измерял взглядом обрыв. Лошадь от него была так близко, что голова ее почти касалась спины баронета.

«На этот раз, - думал Бастиен, - он у нас в руках, и хотя бы мне пришлось его убить, он не ускользнет…»

Вдруг сэр Вильямс споткнулся и упал; потом, когда доверчивый Бастиен думал, что он сейчас подымется и пойдет дальше, ловкий и быстрый, как змея, баронет скользнул под брюхо лошади и всадил ей кинжал в бок. Лошадь зашаталась. И вдруг Бастиен страшно вскрикнул и полетел вниз. Сэр Вильямс сбросил лошадь и всадника с высоты утеса в море.

Вслед за криком Бастиена раздался глухой шум и потом наступило мертвое молчание. Лошадь и человек разбились о скалы, покрытые пеной морского прибоя.

На этот шум обернулся безумный.

Ни лошади, ни Бастиена уже не было.

Сэр Вильямс стоял один посреди тропинки, спокойно смотря в бездну, и держал ^инжал.

Безумный угадал; он испустил яростный крик и бросился на сэра Вильямса.

Баронет был молод, ловок и гибок; старик, несмотря на свой возраст, был геркулесовского сложения и сохранил редкую силу. Оба как бы слились в одну массу и старались сбросить дпуг друга с утеса. В продолжение десяти секунд они боролись, рыча от ярости, на этом узком поле битвы, откуда малейшее сотрясение могло бы сбросить их в бездну.

Но у идиота было только одно оружие: его мускулистые руки. У сэра Вильямса был кинжал.

Вдруг старик глухо застонал, руки его разжались.

- Убийца, - прошептал он и упал навзничь.

Сэр Вильямс толкнул его ногой, и он полетел вслед за Бастиеном.

Тогда баронет спокойно скрестил руки и сказал:

- Решительно я сильнее всех этих людей…

Затем баронет отправился дальше в путь пешком, рассуждая:

- Жалко, однако, лошади, славное было животное; мне за нее давали две тысячи экю.

Это была надгробная речь и в память старого гусара.

Сэр Вильямс торжествовал и на этот раз.