Поиграй со мной

ГЛАВА 23

ИНДИАНА БОУНС СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ

— Ты уже позвонил той девушке?

Мои большие пальцы замирают на игровом контроллере, сердце замирает.

— А?

Эммет смотрит на меня.

— Фотографу? Той, с кем Картер тебя познакомил.

— Не за что, — бормочет Картер, закусывая морковкой. Очевидно, Оливии нужно следить за здоровьем, потому что она замечает, как меняется ее тело на поздних сроках беременности. Она запретила приносить в их дом печенье, и Картер пытается поддержать ее, не поедая его. Мы у Эммета, а Оливии здесь нет, так что я впечатлен, что он придерживается этого.

— Э-э, нет, — наконец отвечаю я, надеясь, что мы оставим все как есть.

— Почему бы и нет? — Спрашивает Картер. — Она показалась мне милой.

— Да, Гаррет, — отзывается Кара из кухни. — Почему бы и нет?

— Э-э, я не… — Я потираю затылок. Я устал уклоняться от вопросов о статусе моих отношений или о том, почему я продолжаю возвращаться в свой гостиничный номер рано и один. — Не думаю, что мы были бы хорошей парой.

— Откуда ты знаешь? — Спрашивает Эммет. — Может быть, вы бы действительно поладили, если бы дали этому шанс.

— Я просто не чувствовал ее. — Я не отрываю глаз от экрана телевизора, когда мой игрок забирает шайбу и катится по льду.

— В последнее время ты ни к кому не испытываешь чувств, — отмечает Эммет. — Не думаю, что видел, чтобы ты развлекался с кем-нибудь в последние два месяца.

— Да, а что это дает? — Спрашивает Картер.

— Почему никто не задает Адаму эти вопросы? — Я ворчу.

— Адама сейчас здесь нет, — напоминает мне Эммет. — И он все еще психически не оправился. И даже не думай упоминать Джексона. У этого парня на коленях три девушки каждую ночь.

— Ну, может быть, я тоже справляюсь с чем-то.

— С чем?

Вздыхая, я бросаю свой контроллер на кофейный столик. Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить.

— Послушай, я кое с кем встречаюсь. — Появляется приводящая меня в бешенство дерьмовая ухмылка Кары, и я опускаю взгляд, будто он горит. — Ну или типа этого. Все сложно.

Картер макает морковную палочку в миску с соусом из блю чиза.

— Насколько сложно?

— Я не думаю, что она готова к отношениям. У нее проблемы с доверием. — Это не ложь.

Он жует, бормоча:

— Нувжен совфет пфо отнофениям?

— Совет по отношениям? От тебя? Точно нет.

— Почему бы и нет? Я хорош в отношениях.

Я фыркаю от смеха.

— Ты был лишь в одних.

— Да, и я женат на ней, потому что я, блять, справился с этим с первого раза.

Закатывая глаза, я достаю из кармана вибрирующий телефон. Единственный солнечный луч освещает мой экран, и я нажимаю кнопку «отклонить» когда встаю и потягиваюсь.

— Мне пора.

— Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

Я набираю сообщение Дженни, относя свой стакан на кухню, когда она звонит снова.

— Солнышко, — шепчет Кара через мое плечо, заставляя меня подпрыгнуть. — Кто такая солнышко и почему она тебе звонит?

— Господи Иисусе, эй. Немного личного пространства?

— У меня всегда с ним были проблемы, — размышляет она, наблюдая, как я загружаю свой стакан в ее посудомоечную машину. — Встречаешься с кем-то, да?

— Это не то, что ты думаешь.

Ее улыбка медленная и пугающая, но она почти всегда такая.

— И что это я думаю, Гаррет?

— Э-э… — Это ловушка? — Ничего?

Она делает шаг ближе, потом еще один, пока я не оказываюсь прижатым к столешнице, «помогите» вертится у меня на кончике языка.

— Я думаю, вы с Солнышко солгали мне, когда сказали, что это было разово. Я думаю, вы дурачились какое-то время, возможно, с тех пор как она переехала в ваш дом. Довольно смело с твоей стороны, Андерсен. Не думала, что ты на это способен, ведь она младшая сестра Картера и все такое.

— Заткнись, — шиплю я, переводя взгляд в гостиную, где Картер все еще занят видеоигрой.

— Знаешь, что еще я думаю? — Она наматывает завязки моей толстовки на свои кулаки, притягивая меня ближе. — Я думаю, что сейчас у тебя к ней есть чувства, и держу пари, этого ты не планировал.

Мой телефон жужжит у меня на груди, и когда я убираю его, снова светит это чертово солнце.

— Тебе лучше убираться отсюда. Солнышко зовет.

Я никогда так быстро не выбегал на улицу в холод и снег, подальше от Кары. Я начинаю пятиться с подъездной дорожки и подключаю телефон к динамикам, чтобы позвонить Дженни.

— Гаррет, — кричит она сдавленным голосом, как только звонок соединяется. — Ты мне нужен.

— Блять.

— Он убьет меня.

— Я имею в виду… — Я почесываю голову. — Все не так уж плохо. Самое главное, что ты в порядке.

Я окидываю Дженни взглядом по меньшей мере в десятый раз за последние три минуты. Мои руки исследовали каждый дюйм ее тела, проверяя, цела ли она. Она оказалась в порядке, если не считать ушиба на шее и царапин от пальцев на внутренней стороне ладони. Но ее растерянный взгляд говорит о том, что я не вижу повреждений, которые нельзя исправить с помощью бинтов.

— Гаррет, — кричит Дженни, указывая на передний бампер Мерседеса Картера. — Это ужасно! Посмотри на эту вмятину!

— Расскажи мне еще раз, что произошло.

— Было снежно и дорога обледенела, и у меня… у меня… у меня были проблемы со зрением. — Она проводит манжетами свитера по глазам, кожа вокруг них красная и воспаленная. — Я подъехала к знаку «Стоп» и попыталась затормозить, но колеса продолжали вращаться, а кто-то проезжал перекресток, и я подумала, что врежусь в него, а потом каким-то образом, в последнюю секунду, колеса повернулись, и я выехала на бордюр и врезалась в знак.

Я со вздохом мотаю головой.

— Жаль, что ты не позвонила мне, чтобы я забрал тебя. Ты могла пораниться, Дженни, или что еще хуже. Не стоит садиться за руль, когда ты расстроена, встревожена, и погода плохая.

Ее нижняя губа дрожит, руки прижаты к животу.

Поглаживая ладонью ее затылок, я притягиваю ее к себе и целую в лоб.

— Прости. Я просто разволновался. Рад, что ты в безопасности.

Волнение даже близко не описывает то, что я чувствовал двадцать минут назад. Я полетел домой, проскочив два красных знака светофора на пустых перекрестках, и когда я нашел ее плачущей на парковке, я чуть не задушил ее в своих объятиях. Ее ноги оторвались от земли, и я не опускал ее на землю, пока она не начала колотить кулаками по моим плечам.

Она отводит глаза

— Я больше не хочу водить машину, не по снегу.

— И тебе не обязательно это делать. Я буду забирать тебя, когда буду в городе.

Ее взгляд снова поднимается, широко раскрытые глаза благодарны, но настороженны.

— Правда?

— Конечно. Теперь весь вопрос в том… — Я присаживаюсь, осматривая вмятину на бампере. — Что мы будем с этим делать? — Я провожу подушечкой большого пальца по нижней губе, и когда мне в голову приходит идея, я не знаю, гений я или ненормальный. — Сходи за Индианой Боунс.

— Что?

— Индиана Боунс, — повторяю я, нажимая на вмятину. Она прогибается и отскакивает, и я вполне уверен, что это сработает. — Сходи за ним.

— Гаррет. Ты сейчас это не серьезно.

— О, еще как серьезно.

— Гаррет!

— Дженни. Иди. Возьми. Его.

С искаженным лицом и сжатыми кулаками она топает к лифту.

Она возвращается через несколько минут, прижимая к груди рюкзак, дико озираясь по сторонам.

— Принесла, — шепчет она. — Мы… эм… — Она показывает большим пальцем на мою машину. — Там?

Моя улыбка медленно расплывается, и когда она достигает мегаваттного уровня, я не в состоянии сдержать смех. Дженни хмурится, и я забираю у нее рюкзак, засовываю руку внутрь и достаю этого монстра.

Боже, эта штука чертовски массивная. Толстая. Жилистая. Твердая, но не слишком. Эта штука может нанести некоторый ущерб. Я покачиваю в руках, и Дженни ахает, бросается вперед, втискивая его между нами, когда она обнимает меня и прижимается своей грудью к моей.

Она рычит на мое хихиканье.

— Прекрати смеяться.

— Я только что понял, как мне повезло, что у меня все еще есть оба глаза.

— О Боже. Я ненавижу тебя. — Индиана Боунс начинает вибрировать между нами, и веки Дженни закрываются, когда она глубоко дышит через нос.

— Ты собиралась позволить мне трахнуть тебя этим на заднем сиденье моей машины?

— Что? — Она отстраняется от меня, хватает свой огромный фаллоимитатор, выключает его и ударяет им меня по плечу. — Конечно, нет.

— Угу.

Она наматывает косу на кулак.

— Так что же ты… — Ее рот приоткрывается, когда я опускаюсь на землю, а когда я прижимаю основание присоски к помятой стали, она ахает. — Гаррет!

Я посмеиваюсь над тем, как резиновый член висит там, покачиваясь, и я щелкаю головкой. Всасывание у этой штуки чертовски мощное, что имеет смысл, учитывая ее размер и вес. Я обхватываю его пальцами и упираюсь ногой в бампер, не сводя взгляда с Дженни. С улыбкой я быстро тяну Индиану Боунс.

Я заваливаюсь назад, и член летит вместе со мной, ударяя меня в подбородок. Визги Дженни эхом отражаются от стен, и мгновение спустя она оказывается на мне сверху.

— Ты сделал это, — причитает она, осыпая мое лицо поцелуями. — Спасибо тебе, спасибо тебе! Люблю тебя, Гаррет! — Она скатывается с меня, ее пальцы порхают по бамперу, прежде чем она бросается к машине, обнимая капот.

Я вроде как зациклился на тех трех словах, которые она только что произнесла вместе с моим именем, но вместо того, чтобы вернуться к ним, я встаю на ноги и убираю ее фаллоимитатор в рюкзак.

— На краске есть пару сколов, но я знаю парня, который сможет исправить это. Я позвоню ему завтра.

Дженни молча уставилась на машину своего брата. Наконец, она поднимает на меня глаза, и от их вида у меня становится тяжело на сердце. Это туманные голубая бездна, наполненная слезами, и когда она моргает, они стекают по ее розовым щекам.

— Спасибо, что помог мне, Гаррет.

Взяв ее за руки, я поднимаю ее на ноги, затем заключаю в свои объятия. Она прячет лицо у меня на груди, и мои пальцы погружаются в ее волосы.

— Что случилось, Дженни?

— Я же говорила тебе. Машина…

— Только не машина. — Я отступаю на шаг назад, беря пальцем ее за подбородок. — Что случилось сегодня на учебе? Что тебя так расстроило?

Ее глаза затуманиваются, в них смятение, гнев, разбитое сердце. Все, чего я хочу, это чтобы она сказала мне, как я могу это исправить.

— Как ты думаешь, я достаточно хороша, чтобы преподавать в Национальном балете? Или ты думаешь, мне предложили эту работу из-за Картера? Потому что мой брат знаменит? Тебе кажется, что… я… я скучная? Я слишком скучная? Я…

— Эй. — Я обхватываю ладонями ее лицо, не сводя с нее взгляда. — Прекрати накручивать себя. Картер не имеет никакого отношения к твоему предложению поработать. Я ни хрена не смыслю в танцах, но я знаю, что ты потрясла сцену в канун Рождества. Мой папа хлопал и кричал тебе, стоя в гостиной, и теперь все три мои сестры хотят стать танцовщицами. И, блять, скучная, Дженни? Господи Иисусе, ты, блять, не скучная.

Ее нижняя губа дрожит, и следующий шепот разбивает мне сердце.

— Тогда почему никто не хочет быть моим другом? Никто не заинтересован в том, чтобы узнать меня получше. У меня даже никогда не было настоящего свидания. Я не могу вспомнить, когда в последний раз ходила в кино с кем-то, кроме моей мамы.

Я даже не успеваю обдумать свою идею, как мои пальцы начинают двигаться, и когда я подношу телефон к уху, Дженни хмурится.

— Так, так, так, — напевает Картер, отвечая на мой звонок. — Посмотри, кто приполз за советом по отношениям.

— Последнее, что мне нужно, это твоя версия совета по отношениям, Картер. — Глаза Дженни расширяются, и я удерживаю ее, положив ладонь ей на грудь, когда она пытается отобрать у меня телефон. — Слушай, столкнулся с твоей сестрой на парковке. У нее был немного дерьмовый день, и думаю, ей не помешает отвлечься. Не возражаешь, если мы куда-нибудь сходим?

Меня встречает тишина, и мгновение спустя звонок прерывается. Думаю, что только что облажался, но затем Дженни вытаскивает из кармана зазвонивший телефон, и ее лицо бледнеет.

— Привет, Картер. — Она прижимает руку ко лбу и отворачивается, понизив голос. — Я в порядке. Обычная чушь дрянной девчонки. — Она пинает бордюр. — Нет, мне не нужно, чтобы ты приезжал ко мне… Картер, мне не нужно, чтобы ты нянчился со мной каждый раз, когда что-то случается, нет, я знаю. — Она вздыхает. — Я тоже тебя люблю.

Она убирает свой телефон, и через несколько секунд мой жужжит.

Картер: спасибо, что присматриваешь за ней.

— Что, черт возьми, это было? — Спрашивает Дженни, широко раскинув руки.

— Давай, солнышко. Я приглашаю тебя на свидание.