Поиграй со мной

ГЛАВА 36

НЕ БЕЙ ЕГО В ЛИЦО

Я не могу поверить, что Дженни выросла с этим.

Я недооценил ее силу, ее стойкость. Какую изнурительную жизнь она вела. Это столь же печально, сколь и восхитительно.

— Пришло время для другой классики, на этот раз Элтона Джона и Кики Ди, — Картер разворачивается, нелепо приподнимая бровь, и смотрит на аудиторию из шести человек, держа микрофон у рта. — С единственной в своем роде интерпретацией Картера Беккета, которая, возможно, делает его лучше оригинала, — музыка гремит из динамиков, слова начинают звучать по телевизору, и Картер пристально смотрит Оливии прямо в глаза, — Не нападай на Мое сердце, — он указывает на свою жену. — Это для тебя, девочка Олли!

— Иисус Христос, — бормочу я из-за ладони, в которую уткнулся лицом, когда Картер разражается песней и танцем. Это не столько танец, сколько… вращение? Я, блять, не знаю, но Оливия выглядит так, будто вот-вот заплачет. Я трясу ее за колено. — Ты в порядке?

— Конечно, с ней не все в порядке, — парирует Эммет. — Она собирается произвести на свет ребенка, который будет точной копией ее мужа.

Адам подбегает, протягивая ей запотевшую пинту пива.

— Вот. Это безалкогольное, — Оливия делает невозмутимое лицо, и Адам одаривает ее жалостливой, суровой улыбкой. — Я знаю. Мне очень жаль.

— Хуже всего то, что это должен быть дуэт, — бормочет Кара, наблюдая, как Картер кружится, — но он поет обе партии.

— Итак, о-о-о-о, о-о-о-о! — он разворачивается, останавливается перед своей женой — которая выглядит странно невозмутимой — и указывает на нее. — Не нападай на мое сердце!

— Я так влюблена в него, что это невероятно, — думаю, это то, что Оливия бормочет рядом со мной.

— Что?

— О, ничего, — она улыбается, как будто забыла, что я здесь, затем похлопывает меня по бедру. — Итак, Гаррет. Как… все?

— Все? Х-хорошо. Действительно хорошо, — почему она так ухмыляется, вся такая хитрая и коварная? Короче говоря, беременным женщинам нельзя позволять быть хитрыми. Они и так достаточно пугающие. — Да, все… очень хорошо.

— Я не видел тебя с того дня в ресторане в День Святого Валентина. Ты ушел в спешке.

— Ну, последние три дня мы были в пути, — напоминаю я ей.

— Ага, а до этого ты отсиживался все пять дней до финиша.

— Да, я… — я провожу рукой по волосам. — Занят.

Она наклоняет голову.

— Занят?

— Это засос? — на этот раз это Картер, он падает между нами, затаив дыхание. Он толкает меня в ключицу. — Да, это он.

Я шлепаю его по руке.

— Нет, это не он, — это, черт возьми, он и есть. Я говорил Дженни не делать этого, но разве она меня когда-нибудь слушает? Нет, блять, конечно, она не слушает. Ее так трудно обуздать, и я все равно этого не хочу.

Картер хмурит брови.

— Со Сьюзи все хорошо, да?

Кара фыркает. Адам быстро вскакивает на ноги, направляясь на кухню. Оливия отворачивается, а Джексон занят своим телефоном. Картер и Эммет… ничего не замечают.

Больше всего меня удивляет Эммет. Кара обещала никому не рассказывать, но, думаю, я не ожидал, что она будет так предана нам. Я думаю, что на самом деле она верна Дженни.

А Оливия? Я думаю, она просто проницательна. Кроме того, она вернулась после того, как проводила Дженни в День Святого Валентина, и «случайно», когда садилась, чертовски сильно толкнула меня локтем в плечо, так что я был почти уверен, что она знала еще до того, как Дженни сказала мне, что она знает.

Кара встает.

— Я должна уехать. Мне нужно встретиться с несколькими клиентами по поводу благотворительного мероприятия.

Я достаю свой телефон, чтобы отвлечься от ожесточенной битвы за миндалины, которую они с Эмметтом затевают прямо здесь, в гостиной.

— Дженни придет? — спрашивает Оливия.

— Нет, — отвечаю я на автопилоте, просматривая спортивные новости на своем телефоне. Мои пальцы замирают всего на секунду, прежде чем я заставляю их продолжать двигаться, пока я говорю себе вести себя спокойно. — Потому что у нее занятия, верно? Эй, Джексон, «Нэшвилл» занимает первое и четвертое места в последних пяти матчах. Похоже, ты нужен им там, чтобы охранять их вратаря.

Игра называется «отвлечение», и Джексон прекрасно подыгрывает мне, вовлекая в бессмысленный разговор о хоккейной статистике, но Картер все равно не обращает на нас никакого внимания.

Нет, он прижимается лицом к животу Оливии, обхватывает рот руками и издает эти странные, глубокие, прерывистые звуки дыхания.

— Какого хрена ты делаешь, чувак? — Джексон наконец спрашивает.

— Люк, — говорит Картер в живот Оливии. Еще два хриплых звука. — Я твой отец.

— Черт возьми, — я протираю уставшие глаза. — Только не Дарт Вейдер.

Оливия сталкивает Картера со своих колен и встает.

— Гаррет, то, с чем я регулярно сталкиваюсь, довело бы тебя до слез, — обхватив ладонями хмурое лицо Картера, она целует его. — Я не могла любить тебя сильнее, — она начинает ковылять прочь, держась одной рукой за поясницу. — Но, если Дженни не придет, мама пойдет принимать ванну, — на лестнице раздаются ее шаги, прежде чем она зовет: — Картер! Ты можешь убедиться, что курица кунг пао получается очень острой?

— Да, тыковка!

— Я думал, мы будем ужинать из вока «Эми»? — спрашивает Адам, занимая место Оливии на диване. Вместе со своим чаем он вернулся с целой коробкой печенья Орео. — В воке «Эми» нет курицы кунг пао.

— Я знаю. Нужно заказывать отдельно в «Golden Village».

— Почему бы тебе просто не сказать Олли, что у них этого нет, вместо того, чтобы заказывать в двух местах?

Картер корчит гримасу, настраивая Xbox.

— Ты ее вообще видел? Прямо сейчас она чертовски страшная.

— В ней пять футов роста!

Картер тычет его в плечо.

— Пять футов и один дюйм.

Я хихикаю, отправляя в рот печенье.

— Я агви. Оу-ви теперь пветти-страшилище, — я беру переданный мне контроллер и глотаю. — Я бы не хотел связываться с ней.

— У нее такие дикие желания, и никогда ничего не бывает именно тем, чего она хочет. Я с радостью сделаю заказ в двух разных местах, если это позволит ей быть счастливой.

Мы целый час переключались между «Call of Duty» и «НХЛ», и я подавил стон, когда понял, что у меня впереди еще девяносто минут, прежде чем я заберу Дженни из школы. Я не видел ее три дня, что не так уж много и определенно не самый долгий срок за все время, но когда вы провели пять дней до этого, трахаясь, как дикие звери, это кажется чертовой вечностью.

Я не удивлен, что у Дженни есть свои причуды, учитывая разнообразие и количество ее коллекции игрушек, но я был немного удивлен, что она была готова прямо на следующий день окунуться в грубые, дикие игры. Во всем виновата моя невероятно привлекательная внешность и очаровательная болтовня. Дженни говорит, что я милый.

Кроме того, каждый раз, когда мы трахаемся как животные, мы заканчиваем это раундом нежностей. Думаю, это мое любимое. Хотя я люблю дергать ее за волосы и шлепать по заднице, мне действительно нравится смотреть ей в глаза, когда я говорю ей, что люблю ее, целовать ее, когда мы кончаем вместе. Обнимать ее — мое второе любимое занятие сразу после любви к ней.

Я бросаю взгляд на Картера, прежде чем достаю свой телефон, чтобы написать Дженни, но у меня уже есть сообщение, которое ждет меня.

Солнышко: Не могу дождаться встречи с тобой, здоровяк * эмодзи с языком * эмодзи с баклажанами * эмодзи с капельками воды*

Приходит второе сообщение, прежде чем я успеваю признать, насколько действительно похожи брат и сестра Беккет, и это к лучшему.

Солнышко: Скучаю по тебе * эмодзи в виде сердечка*

— Картер-р-р, — раздается голос Оливии сверху.

— Да, тыковка? — он кричит в ответ.

— Я голодна!

Он достает свой телефон и лихорадочно стучит по экрану.

— Заказываю прямо сейчас!

— Я хочу чего-нибудь сладкого! Можешь приготовить мне мороженое с фруктами?

Картер поднимает глаза, моргая.

— Мороженое с фрук… — он бежит к подножию лестницы, и я перегибаюсь через спинку дивана, наблюдая за ним. — С мороженым Орео?

— И брауни, пожалуйста!

— Брауни, — бормочет он, уперев руки в бедра. — Какие брауни, Олли?

— Те, которые ты готовишь из теста для брауни, Орео и теста для печенья!

— О-о-о, — я потираю живот. — Я мог бы трахнуться с ними.

Картер смотрит на меня, хмурясь.

— У нас… у нас их нет. Я могу сходить за ингредиентами.

— Это займет слишком много времени, — причитает Оливия. — Я хочу их прямо сейчас!

Он взволнованно проводит рукой по волосам.

— Детка, у нас сейчас их нет! Позволь мне сходить в магазин!

— Нет!

— Ру-ру, — бормочу я своим лучшим голосом Скуби-Ду, хихикаю и тянусь за еще одним печеньем.

Адам выбивает печенье у меня из рук.

— Не ешь все печенье Олли. Я боюсь.

— У нас есть обычные Орео и пирожные на день рождения, — зовет Картер. — Я могу приготовить тебе мороженое с ними!

— Это не одно и то же, — плачет Оливия.

Картер проводит двумя руками по лицу.

— Я не знаю, что делать! Что ты хочешь, чтобы я сделал? — его руки размахивают над головой, указывая на лестницу. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал!

— Просто забудь об этом! Я умру с голоду!

Лицо Эммета бледнеет.

— О черт. Если Оливия такая страшная, какой будет Кара, когда забеременеет? — он вытирает влажный лоб. — Я не знаю, смогу ли я справиться с этим, если она усилит фактор страха.

Джексон качает головой.

— К черту это. Я буду на девятимесячном карантине. Нет. Эта женщина пугает меня так сильно, что я даже не знал, что это возможно.

Я смеюсь, вытаскивая из кармана вибрирующий телефон. Это Дженни, и когда я с Картером, она звонит, только если что-то не так. Например, иногда она случайно наезжает на знаки «Стоп». Поэтому я бегу в ванную и приветствую ее задыхающимся шумом.

— Ты не мог бы заехать за мной пораньше, пожалуйста?

— Конечно, солнышко. Все в порядке?

Вот нерешительность, которую я искал, та, которая говорит мне «нет», не совсем, внешне не признавая этого.

— Я выезжаю сейчас, — говорю я ей. — Но не забыл: ты крутая и всегда добиваешься своего. Не позволяй никому вытирать об тебя ноги.

Через две минуты я выхожу за дверь, не сказав Картеру ни слова. Он был слишком занят тем, что разбирал свою кладовку и переживал из-за мороженого с фруктами и брауни, чтобы обращать на это внимание.

Когда я подъезжаю к школе оттуда вылетает Дженни, Саймон следует за ней по пятам и кричит ей вслед. Она резко открывает дверь и проскальзывает внутрь, и я действительно хочу поцеловать ее, но я также хочу, чтобы мои яйца были прикреплены к моему телу.

— Привет, — я похлопываю ее по бедру, привлекая ее взгляд к себе, затем притягиваю к себе и целую в лоб. — Подожди секунду, ладно, солнышко?

— Куда ты идешь?

— Я сейчас вернусь, — обещаю я, закрывая за собой дверь.

Сейчас ужасно холодно, и я не могу дождаться конца зимы. Я представляю, как проведу лето у бассейна, где Дженни все время будет скудном количестве одежды.

— М-м-м, м-м-м, — напеваю я про себя, направляясь к Саймону, эта чертова песня застряла у меня в голове. — Не нападай на мое сердце.

Его глаза останавливаются на мне, злые, смущенные, прежде чем на его лице расплывается приводящая в бешенство улыбка.

— Она действительно послала тебя сюда, чтобы ты наорал на меня? Она жалкая. Я тебя не боюсь. Дженни такая чертовски драматичная. Если бы она не флиртовала со мной все время, я бы ее не поцеловал.

Когда я останавливаюсь перед ним, он отступает всего на дюйм, прежде чем быстро прийти в себя.

Сдержанно посмеиваясь, он оглядывает меня.

— Трахаешь Дженни? Классика. Дженни такая же скучная в постели, как и в остальное время? Ванильный секс в дополнение к ее ванильным друзьям…

Звук моего кулака, врезающегося в мякоть его щеки, преждевременно обрывает его слова, и, черт, это было приятно.

Саймон подносит дрожащую руку к своему потрясенному лицу.

— Ты…

На этот раз мой кулак врезается в его нос, кровь брызжет на костяшки пальцев. Я хватаю его за воротник пальто и притягиваю к себе.

— Произнеси ее имя еще раз, — шепчу я. — Я, блять, предупреждаю.

Из его носа сочится кровь, собираясь на верхней губе. Он поднимает руки, сдаваясь.

— Я же просил тебя больше не прикасаться к ней без ее согласия. Что значит «нет», Саймон?

Его губы приоткрываются, но все, что выходит, — это хрип.

— Что значит «нет»? — я снова давлю.

— «Нет», — бормочет он. — «Нет» значит нет.

— Это чертовски верно, Саймон. «Нет» значит нет, — я отпускаю его воротник и вытираю костяшки пальцев о свою толстовку. Мне нравилась эта толстовка, и особенно мне понравилось наблюдать, как Дженни бродит по моей квартире в ней и трусиках. Теперь я должен заменить ее, — заговори с ней еще раз, и я впечатаю тебя в землю.

Я странно спокоен, когда направляюсь к машине, засунув руки в карманы. Вероятно, мне следует как-то извиниться перед Дженни за то, что я ударил Саймона на школьной территории или что-то в этом роде.

— Эй, так, насчет этого… — я встречаюсь с ней взглядом, когда сажусь на свое место. Она просто смотрит на меня, разинув рот, в затуманенных голубых глазах изумление. Я запускаю пальцы под шапку, почесывая затылок. — Ты злишься на меня? Потому что я…

— Я не думала, что меня привлекает пещерный человек, — бормочет она, — но это так. Меня привлекает пещерный человек.

Я замечаю, как она медленно приближается ко мне, прикусив нижнюю губу, и лейтенант Джонсон шевелится у меня в штанах, давая понять, что готов к исполнению своих обязанностей.

— Ты хочешь, чтобы я отвез тебя домой и подразнил твое тело, как пещерный человек?

— Да, я хочу, чтобы ты отвез меня домой и приложил всю необходимую силу.

— М-м-м… — моя рука скользит по ее подбородку, наклоняя ее лицо к моему. — Показать тебе, насколько я сильнее тебя?

Ее пальцы скользят вверх по моим предплечьям, сжимая бицепсы.

— Я и так знаю, что ты такой сильный.

Мои губы касаются ее губ.

— Ты хочешь, чтобы я связал тебя?

— Я хочу, чтобы ты раздел меня, сделал бессильной и трахал меня так сильно, пока я не смогу ходить и форма твоего члена не отпечатается во мне.

Я смотрю на нее, не моргая, целых двадцать секунд, прежде чем, наконец, бормочу.

— Иисус, блять, Христос.

Она ухмыляется, хихикает, затем запечатлевает поцелуй на моих губах.

— Я люблю тебя. О, одну секунду, — она нажимает кнопку открытия окна, впуская холодный воздух, когда высовывается наружу. — Пошел ты, Стив, — кричит она Саймону, показывая средний палец. Она оборачивается и со счастливым вздохом опускается на свое место.

— Я готова, чтобы меня трахнули прямо на небесах. Пойдем домой, Гаррет.