Прекрасная месть

Глава 18

Утопая в желаниях

Лэй

Во сне я стоял нагим в странном месте, которое походило на душ, только космический. Вместо кафельных стен — россыпи созвездий, сверкающие скопления звезд и туманные облака тянулись вокруг, переливаясь вселенским великолепием. Полом служил Млечный Путь, усыпанный миллиардами светящихся искр. Из душевой лейки вместе с водой падали сверкающие капли золота.

И тогда в этот галактический душ шагнула Шанель.

— Ли, я же говорила тебе прекратить, — устало произнесла она.

— Я скучаю по тебе, — тихо ответил я, глядя на любовь всей своей жизни.

Шанель всегда была красивой, но здесь, в этом странном сне, она казалась нереальной — почти неземной. Ее темная кожа светилась тем же звездным прахом, из которого были сотканы наши сюрреалистичные стены. Черные волосы Шанель плавно колыхались вокруг нее, словно мы находились под водой. Длинные пряди дрожали и переливались в такт невидимым космическим течениям.

Ее обнаженное тело мерцало в свете звезд, сводя с ума одним лишь видом. Мягкие, женственные изгибы. Упругие груди с крохотными, словно бусинки, сосками. Стройные бедра и идеально выбритая киска.

— Ты такая сексуальная, — вырвалось у меня.

Шанель грустно улыбнулась:

— Тебе нужно двигаться дальше, Ли.

— Я не смогу, — тихо сказал я.

— У тебя нет выбора.

— Есть, — я смотрел на нее, не отводя глаз. — Ты всегда останешься в моем сердце.

Она вздохнула:

— Но у тебя огромное сердце.

Я вскинул брови, не совсем понимая, к чему она ведет.

— В нем найдется место для кого-нибудь еще.

И в тот момент, словно по чьему-то космическому сценарию, в пространстве рядом с Шанель замерцала новая фигура.

Я обернулся в ту сторону:

— Что за хрень?..

Из золотистой дымки проявилась Моник. Постепенно черты ее лица обрели резкость, и меня накрыло шоком.

Передо мной стояла Моник — потрясающая, как всегда. Ее большие упругие груди с крупными темными сосками просто манили к себе. Тонкая талия плавно перетекала в соблазнительные изгибы, от которых у меня перехватило дыхание.

Пальцы нестерпимо зудели, я мечтал дотронуться до нее.

Я скользнул взглядом ниже, по ее подтянутому животу, и застыл, глядя на ее киску. Между роскошными бедрами сокровищем лежала гладкая, шелковистая кожа. Эти тайные губки были влажными и надутыми, готовыми к прикосновению.

Моник озадаченно оглянулась. От каждого ее движения грудь соблазнительно дрожала.

Я нервно повернулся к Шанель:

— Что она здесь делает?

Шанель ухмыльнулась:

— А ты сам скажи. Это же твой разум.

— Ничего подобного.

— Да, Ли, — спокойно отозвалась она.

Шанель неспешно подошла к Моник и, прищурившись, изучила ее:

— Она очень красивая.

Я сжал губы, не имея ни малейшего понятия, что теперь делать.

Моник, с любопытством следя за ней, тихо спросила:

— Где я?

— В голове у Лэя, — рассмеялась Шанель. — Добро пожаловать.

Я моргнул и сделал шаг назад:

— Ей нужно уйти.

Моник нахмурилась.

Шанель смерила меня взглядом:

— Почему? Ты же сам считаешь ее красивой.

— Я думаю, она хорошая девушка...

— Лэй, хватит юлить, — закатила глаза Шанель. — Я знаю тебя вечность. Она красивая или нет?

Я выдохнул:

— Красивая. Очень красивая.

— Ты хочешь ее?

— Этот сон о нас, — пробормотал я.

— Но ты хочешь ее тоже? — Шанель не отпускала меня.

— Н-нет. Только тебя.

— Было бы нормально, если бы ты хотел нас обеих.

— Все не так, — я отвел взгляд.

Шанель тихо рассмеялась.

Я зыркнул на нее, нахмурившись:

— И что тут смешного?

— Даже в собственном сне ты умудряешься быть благородным, — усмехнулась она.

— Этот сон должен был быть только о тебе, — пробормотал я.

— А мне кажется, теперь он будет о нас.

Тем временем Моник, словно заскучав от нашего разговора, неспешно отошла в сторону.

Шаг за шагом она приблизилась к потоку воды и золота, льющемуся из душа.

— Это просто магия, — прошептала она, затаив дыхание.

Шанель улыбнулась ей и, скользнув взглядом на меня, усмехнулась:

— Лэй, перестань быть таким занудой.

— Я не зануда, — пробормотал я.

— Здесь ты можешь делать что захочешь, — Шанель обвела рукой сверкающие звезды вокруг нас. — Вернуть меня к жизни... или даже получить то, о чем никогда бы не подумал в реальности.

Я наклонил голову набок:

— Например?

Шанель сделала шаг ко мне, ее голос стал мягким:

— В этом сне нет ни ревности, ни замешательства. Только теплая, невыразимая связь между нами тремя.

Она ткнула в меня пальцем:

— Это твой разум, Лэй.

— Нет, — прошептал я, чувствуя, как сжимаются пальцы.

— Веселись, Лэй.

Я прикусил нижнюю губу и вновь посмотрел на Моник.

Вода и золотистые капли стекали по ее роскошному телу. Желание бешено колотилось в груди.

Шанель перевела взгляд на Моник:

— Думаешь, она заменит меня?

Я моргнул:

— Никогда. Я... я буду любить тебя всегда. Пожалуйста, даже не думай об этом.

Шанель улыбнулась печально:

— И все же... она здесь.

— Я не знаю почему, — выдохнул я.

— Какая-то часть тебя сама захотела ее здесь, — сказала Шанель.

— Я видел ее в душе... перед тем, как уснуть.

— И тебе понравилось? — голос ее был почти насмешливым.

Я стиснул зубы.

— Бедняжка Лэй, — протянула Шанель, лениво направляясь к Моник, покачивая округлыми бедрами. — Ты всегда был альфой во многом. Мастер меча, без промаха стреляешь, твои руки — сами по себе оружие. Но когда дело доходит до женщин...

Я нахмурился.

— Ты уже не такой альфа, — усмехнулась Шанель, останавливаясь рядом с Моник.

Золотые капли воды попали на ее кожу, заставив ее сиять еще ярче.

В груди у меня что-то сжалось от желания:

— Что ты делаешь?

Моник повернулась к ней, улыбаясь:

— Это потрясающе.

— Да, — мягко ответила Шанель, проводя пальцами по гладкой голове Моник. — Но ты прекраснее.

Моник покраснела и отвела глаза.

— Не отводи взгляд, — мягко сказала Шанель и, коснувшись ее подбородка, снова повернула ее лицо к себе. — Как мой Лэй тебя нашел?

Сердце забилось в груди с такой силой, будто хотело вырваться наружу.

Моник усмехнулась:

— Это длинная история.

— Уверена, что так и есть, — Шанель провела пальцами по высоким скулам Моник. — Ты собираешься заботиться о моем Лэе?

Моник посмотрела на меня:

— Если он позволит.

— Он позволит, — улыбнулась Шанель.

А потом, медленно наклонившись, прижалась губами к губам Моник.

Я расширил глаза.

Моник вздрогнула от неожиданного прикосновения, но через мгновение растворилась в поцелуе, закрыла глаза и, будто тая, прижалась к Шанель.

Какого черта?

Мое тело взорвалось жаждой. Член болезненно ныл от напряжения.

Я провел рукой по волосам, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутри меня бушевал настоящий пожар.

Шанель, с хитрой улыбкой, отстранилась и повернулась ко мне:

— Ну что скажешь, Лэй?

Кожа запылала, будто я стоял под палящим солнцем.

— Нам стоит остановиться, — выдавил я.

Шанель рассмеялась:

— Ты же позволяешь своему гарему вытворять такое у тебя на глазах.

— Это другое, Шанель, — пробормотал я.

— Почему же? — Шанель посмотрела на Моник. — Ты боишься ее испортить?

— Вы обе не мой гарем.

Шанель снова наклонилась к Моник, едва коснувшись ее губ, а потом скользнула языком внутрь.

Моник тихо ахнула.

Из глубины моей груди вырвался сдавленный стон.

Потоки воды и золота омывали их тела.

Загипнотизированный этим зрелищем, я просто стоял и жадно впитывал каждую деталь, не в силах отвести взгляд. Капли воды цеплялись за их ресницы и стекали по щекам.

Они были такими разными, и при этом одинаково завораживающими. Шанель — с ее огненным духом и дикостью. Моник — с ее тихой силой и умиротворяющей нежностью.

Они продолжали целоваться, страстно, жадно, пока вода и золотые капли стекали по их обнаженным телам.

Мягкие изгибы, манящие губы... Тонкие пальцы скользили по коже друг друга, исследовали, ласкали, наслаждались каждым миллиметром.

Святое дерьмо.

Жар смешался с паром, клубясь в густом тумане вокруг нас.

— Это вообще реально?.. — выдохнул я, не в силах оторвать взгляд от их переплетенных тел.

Мое дыхание участилось. Огонь, который вспыхнул в груди при виде их сцепленных губ и обнаженных тел, уже ничто не могло потушить — ни вода, ни разум.

Мой член напрягся и затвердел, когда губы Шанель скользнули от рта Моник к ее шее. Шанель нежно припала к изогнутой линии шеи и начала посасывать тонкую, нежную кожу.

— Ох, — Моник вздрогнула.

Шанель высунула язык и провела влажную дорожку от шеи вниз, к ее округлым грудям. Там она принялась посасывать и ласкать их, сжимая пальцами упругую плоть.

Мое тело задрожало от нарастающего возбуждения. Я облизал губы.

Шанель провела кончиком языка по темным соскам Моник, заставляя их напрячься и задраться вверх.

— Черт возьми... — прошептал я, едва справляясь с бешеным голодом. — Блядь.

Я больше не мог оставаться на месте. Если бы я не прикоснулся к ним прямо сейчас, меня бы просто разорвало к черту. Не теряя ни секунды, я сократил расстояние, мой налитый член указывал путь, словно сам вел меня вперед.

К моему удивлению, Шанель и Моник отстранились друг от друга и повернулись ко мне. Их глаза горели желанием.

Шанель усмехнулась:

— Просто признай это, Лэй.

— Признать что? — хрипло спросил я.

Моник протянула руки и провела пальцами по моей груди:

— Признай, что хочешь нас обеих.

Вода брызгала вокруг, стекая по нашим телам.

Я вздрогнул от удовольствия:

— Черт возьми, да. Признаю.

Шанель тоже начала ласкать меня.

Каждая клетка тела вспыхнула, будто взорвалась изнутри.

Обе вместе опустили руки ниже, и начали поглаживать мой стоящий член.

Я даже не мог моргнуть, боясь упустить хоть мгновение.

Дыхание стало тяжелым, рваным.

— Да ч-черт... — выдохнул я, едва справляясь с речью.

Моник склонилась ко мне и прижалась губами к моим. На вкус она была сладкой и одновременно порочной, ее прикосновения были мягкими, и при этом ударяли в самую душу.

Пока Шанель продолжала медленно поглаживать и дразнить мой налитый член, я обхватил Моник за талию. Ее тело прильнуло ко мне всем своим теплым, нежным совершенством. Я застонал, теряясь в этом ощущении.

Вокруг нас клубился пар.

Теплая вода и золотые капли стекали по обнаженным телам, гипнотизируя и опьяняя.

В тот момент были только мы трое — Шанель, Моник и я.

Я оторвался от губ Моник и вдруг оказался зажатым между двумя влажными, скользкими, мягкими телами. Шанель терлась своими сосками о мою спину, сводя меня с ума.

Я уже не знал, кого хочу трахнуть первым.

В голове промелькнула отчаянная мысль: черт, хоть бы было два члена.

Но прежде чем я успел что-то сказать, Моник запрыгнула на меня, обхватила бедрами мою талию и начала тереться своей мокрой киской о основание моего члена. Головка пульсировала от того, как ее скользкая плоть ласкала меня.

Я крепко обхватил ее, чтобы не уронить:

— Ты хочешь этот член?

Моник заскулила:

— Пожалуйста...

— Да, Лэй, — подхватила Шанель, подбираясь ближе и наблюдая за нами. — Ты всегда трахаешь меня в своих мыслях. Сегодня — начни с нее.

Я посмотрел на Шанель:

— Ты уверена?

— Пожалуйста, — выдохнула Моник.

Не дождавшись моего ответа, она начала опускаться на мой член.

Я застонал, чувствуя, как мой стояк упирается в тугое, горячее отверстие ее киски.

Медленно, с тихими стонами, она втиснулась на меня полностью, поглотив до конца.

— О, блядь... — сорвалось с моих губ.

Ее скользкие, бархатистые стенки обхватили меня в плотном, влажном кольце, сжимая и отпуская в ритме едва ощутимых, сладких спазмов.

Я дрожал, стиснув ее бедра, и едва мог соображать.

Моник застонала в голос и начала медленно ездить на мне, покачивая бедрами.

Блядь.

Шанель встала на цыпочки, поймала мои губы своими и втянула меня в глубокий, жаркий поцелуй.

Я отпустил одну руку и схватил ее за грудь, скользнув большим пальцем по напряженному соску.

Мое сердце бешено колотилось. Казалось, я был в шаге от смерти, ни один человек не мог пережить такое наслаждение и остаться в живых.

И вдруг... где-то вдалеке раздался мужской голос:

— Лэй. Лэй. Просыпайся.

Я оторвался от губ Шанель:

— Нет. Оставьте меня в покое. Пожалуйста.

Шанель хихикнула и опустилась на колени:

— Лэй, хочешь, я полижу тебе яйца, пока она скачет на твоем члене?

— Боже, да! — меня передернуло от удовольствия. — И пососи их тоже.

— Лэй, — голос мужчины продолжал настаивать. — Пора вставать.

— Господи! — я отчаянно замотал головой, метаясь взглядом между подпрыгивающими грудями Моник и Шанель, которая стояла на коленях с высунутым языком.

— Кто бы ты ни был — не буди меня! Пожалуйста! Оставь меня в покое!

Из ниоткуда из темноты вынырнули чьи-то руки.

Я попытался увернуться:

— Отвали!

Чьи-то руки вцепились мне в плечи, вырывая из объятий Моник и Шанель.

— Нееееет!!! — заорал я, резко разворачиваясь к напавшему ублюдку.

Я перехватил его и, используя его собственный рывок, швырнул вниз.

Я чувствовал его руками, но все вокруг оставалось черным, как в пустоте.

— Гребаный ублюдок!!!

Резким движением я оказался сверху, оседлал его, прижав ладони к тому месту, где, по ощущениям, должна была быть шея.

— Я тебе голову оторву, мразь!

Я уже собирался сжать пальцы, когда тонкая нить реальности вцепилась в мой разум.

Я моргнул... И обнаружил, что нахожусь не в звездном сне, не в тумане фантазий, а в роскошном номере отеля.

Что за...

Я моргнул и посмотрел вниз. Бледный свет луны лился через окно, освещая перепуганное лицо подо мной.

Я ослабил хватку на его горле:

— Чен!

Он прохрипел, с трудом выдавливая слова:

— Т-ты... меня... убиваешь...

— Черт возьми! — я отпустил его, соскочил с кровати и отошел в сторону.

В голове все еще плыл мутный туман, я пытался стряхнуть его.

— Да я, блядь, спал! — заорал я. — Каждый день ты ноешь, что мне нужно поспать, трещишь, как занудная жена. И вот наконец я засыпаю, и ты меня будишь!

Чен медленно сел на кровати, потирая шею:

— Я подумал, ты проголодаешься...

— Все, чего я хочу — вернуться в тот сон, — буркнул я, начиная нервно расхаживать у кровати. — Сколько можно, блядь?! Почему вы не можете просто оставить меня в покое?!

— Лэй, пора ужинать...

— Я возвращаюсь спать. Стоп. — Я резко остановился и уставился на Чена, как безумец.

— У тебя же есть травы для осознанных сновидений. Да. Точно. Завари мне что-нибудь. Я смогу вернуться и закончить то, что начал...

— Все осталось в моей лаборатории на Востоке...

— Пошли людей, пусть привезут!

— Лэй, пора ужинать, — упрямо повторил Чен, все еще потирая шею. — Все тебя ждут...

— Мне плевать на ужин! — Я встал перед ним, перегородив путь. — Мне нужны эти травы!

— Лэй, даже если я заварю чай для осознанных сновидений, нет гарантии, что...

— Я не просил тебя загонять мне статистику!

— Мне, наверное, в больницу надо. Даже во сне твои рефлексы смертельно опасны, — пробормотал Чен, снова потирая шею.

— Ты чуть меня не убил. Уверен, ты там что-то треснул.

Я нахмурился:

— Лучше бы я тебя убил.

Чен ухмыльнулся:

— Сон хоть хороший был?

Я стиснул зубы:

— Очень. Блядь. Хороший.

Чен грустно улыбнулся:

— Полагаю, Шанель там тоже была?

— Да, и... — я вдруг замер, расширив глаза, и стал быстро оглядываться, осознавая, насколько пустой казалась комната.

Чен приподнял бровь:

— И?..

Я сделал шаг назад, продолжая оглядываться:

— А где Моник?

Чен пожал плечами:

— Уже оделась и сидит внизу со всеми.

Все ждут, когда ты, наконец, соизволишь начать ужин. Уверен, народ умирает от голода.

Я усмехнулся:

— Моник должна быть рядом со мной все время.

— Наши тети перегнули палку, — спокойно ответил Чен, указывая на пустую чашку, валявшуюся возле кровати.

— Полагаю, это было после того, как они тебя накачали.

— Блядь.

— Как твоя первая линия обороны, я извиняюсь, что допустил это. Но сам знаешь, вся наша команда до смерти боится тети Мин, она ведь их почти всех вырастила.

Я провел рукой по волосам:

— Значит, тети уже познакомились с Моник?

— Да. И сразу завалили ее платьями, обувью, костюмами, блузками, косметикой, украшениями.

Всего было столько, что мне пришлось арендовать еще один номер в отеле и перевезти туда весь этот шмот.

— И еще, — Чен покопался в кармане и протянул мне небольшую коробочку, — я купил новые наручники.

Я взял ее, нахмурившись:

— Зачем?

— Как ты знаешь, я все еще крайне некомфортно себя чувствую из-за всей этой ситуации с похищением, — мрачно начал Чен.

Я закатил глаза и сорвал крышку с коробки.

Передо мной сверкнули наручники. Структура была прочной, не вызывающей сомнений, но мое внимание сразу приковали сияющие алмазы и сапфиры, инкрустированные вдоль ободов.

— Обрати внимание на этот синий оттенок, — Чен указал на них. — Прямо как самые глубокие воды океана. Это настоящее произведение искусства, обеспечивающее исключительность высшего уровня. Никаких аналогов. Чистая роскошь.

— Но наручники вообще работают? — прищурился я.

— Конечно работают! Но суть не в этом! — Чен тяжело выдохнул.

— Они... как бы говорят: похищение, но с шиком. С элегантностью. С легким налетом роскошной чувственности...

— Но они работают? — перебил я.

Чен зло посмотрел на меня:

— Работают.

— Больше мне ничего не нужно, — буркнул я, швырнув коробку на кровать, сунув наручники в карман и направившись к двери. — Сделай так, чтобы Моник больше ни на шаг не отходила от меня. С ней могло случиться что угодно. Мой отец все еще где-то там...

— Лэй!

Я замер и сквозь стиснутые зубы процедил:

— Что еще?

— Все уже элегантно одеты. Даже Моник. Более того, она буквально сияет... и даже улыбается. И это, если честно, греет мне душу, потому что у нее был по-настоящему ужасный день.

Я застыл:

— Ладно. И?

— Ужин превратился в настоящий праздник: еда, теплый свет, роскошно одетые гости. Так давай не портить атмосферу, прими душ и переоденься из тряпья, которое ты носишь уже три дня. — Чен махнул в сторону стойки, где висело несколько темно-синих дизайнерских костюмов.

— Я все подготовил.

Раздраженно простонав, я развернулся и направился к стойке:

— Ты достал тот фильм ужасов?

— «Смотритель»?

— Да.

— Нашел человека, который его скачает. Скоро будет.

— Отлично.

— Зачем он тебе?

Я пробежался взглядом по дизайнерским костюмам:

— И травы тоже добудь.

— Травы?

— Для осознанных снов.

Чен тяжело вздохнул:

— Ладно. Пошлю людей за травами.

— Вот и хорошо, — я вытащил один из костюмов и направился с ним в душ. — Убедись, что у меня будет этот отвар как можно скорее. Я должен закончить свой сон.

— И раз уж мы заговорили о том, что у тебя на руках труп Шанель...

— Мы не заговорили, и обсуждать это не будем, — рявкнул я.

— Лэй, нам нужно вернуть ее тело "Убийственным Воронам" и извиниться за...

— Я еще не закончил с ее телом.

— И что ты собираешься с ним делать?

— Мне незачем перед тобой отчитываться.

— Нет, Лэй. Нужно, — Чен устало приложил руку к виску. — Очень нужно.

Я проигнорировал его и ушел в ванную.