Прекрасная месть

Глава 20

Назойливые тетушки и непослушные яйца

Лэй

Мои люди распахнули двойные двери столовой.

До слуха донесся гул голосов и звон бокалов, но обзор пока оставался закрытым.

Чен шагнул вперед и громко объявил:

— Прибыл Хозяин Горы!

Вся болтовня прекратилась.

По шороху стало ясно, что все поднялись со своих мест.

Заиграла музыка. Ноты сталкивались друг с другом, словно жидкий огонь, стекающий по горному склону. Одна и та же чертова мелодия, всегда сопровождавшая мой вход на церемонии и официальные мероприятия. Все громче, все быстрее, пока не достигала абсурдной, ломающей уши кульминации.

Как только мой отец сдохнет, я первым делом избавлюсь от этой проклятой песни.

Сунув обе руки в карманы, я снова нащупал спрятанные там предметы, инкрустированные наручники и деревянный кинжал. Не знаю почему, но их холодная тяжесть успокаивала. Без них я бы, наверное, не вынес всю эту показушную возню.

И вот в воздухе загремели древние барабаны, давая сигнал для моего выхода.

Мое сердце застучало в такт барабанам.

Ну, понеслась.

Я шагнул в главный банкетный зал отеля, и сразу попал в ловушку роскоши, развернувшейся перед глазами.

Комната была украшена с изысканным великолепием.

Свет огромных люстр заливал все теплым золотистым сиянием.

Столы были безупречно покрыты белоснежными скатертями, сервированы ослепительной посудой и начищенными до блеска приборами. В воздухе витал аппетитный аромат предстоящего пира.

Больше сорока мужчин и женщин, все в одежде оттенков синего, заполнили зал. Они казались сапфирами, вкрапленными в бело-золотую оправу. Все стояли, склонив головы и устремив взгляд в столешницы.

Сбоку продолжала играть музыка — оркестр выводил знакомую мелодию.

Чен оставался рядом, готовый следовать за мной к трону.

Пока нет.

Отчаянно оглядев зал, я сразу нашел Моник. Она стояла там, склонив голову вместе со всеми остальными.

Дыхание сбилось.

Она была воплощением несравненной красоты.

Во сне мое подсознание пыталось воссоздать ее, и провалилось. Да, даже там она была прекрасной, но в реальности — захватывающей дух.

В груди разлилось тепло.

На Моник было вечернее платье, словно сотканное из звездного света и густой синевы сумеречного неба. Ткань обтягивала ее в нужных местах, а затем плавно спадала вниз, образуя у ног роскошный водопад, придавая ей истинно королевский облик.

На шее блестело алмазное ожерелье. Такие же алмазы сверкали в ее ушах.

Она была неземной, чарующей.

Как странно... всего один ее взгляд наполнял меня тоской и сладкой, нестерпимой жаждой.

Но куда важнее было другое...

Как эта женщина, почти незнакомка, так быстро вплелась в ткань моего сознания?

И ведь даже суток не прошло.

Или это тот жаркий сон запустил все это?

Неважно. Я просто знал одно: среди моря синевы и этой показной роскоши я видел только ее. Ее неземная красота полностью захватила меня.

Чен прокашлялся:

— Лэй?

Я вынул руки из карманов и двинулся вперед.

Чен шепнул:

— Трон в другой стороне.

Но я не остановился.

Я шел прямо к Моник.

— Лэй...

Я обогнул длинный стол, обошел угол и замер за ее спиной.

И только тогда заметил, что она сидит рядом с Даком.

Следующее, что я увидел, — ее аппетитную попку, нежно выпирающую из-под переливающегося платья.

Мое подсознание, видно, упустило этот восхитительный нюанс во сне. Я мысленно пообещал себе больше такого не допускать.

Моник слегка пошевелилась, явно почувствовав мое присутствие за спиной.

Оркестр продолжал играть мою безумную торжественную мелодию.

Все стояли, терпеливо склонив головы.

Я наклонился к Моник, вдохнул аромат ее духов и прошептал на ухо:

— Ты восхитительна.

Ее взгляд остался опущенным, но на губах появилась дерзкая улыбка:

— Спасибо... Хозяин Горы.

Я вскинул бровь.

Она, что, издевается над моим титулом?

Было странно слышать, как она меня так называет.

Чен толкнул меня локтем:

— Лэй, все уже довольно долго стоят. Музыканты сбились и перескакивают через ноты. Может, ты все-таки займешь свое место?

С тяжелым вздохом я отошел, обогнул еще один длинный стол и двинулся к трону.

Он возвышался на помосте в дальнем конце зала, открывая панорамный вид на все пространство.

Мои тетки стояли по правую сторону от трона, склонив головы и выглядя такими невинными и послушными.

Я покачал головой и встал перед троном.

Чен занял место у пустого кресла слева от меня.

Я опустился на трон.

Точно по команде, словно в хореографическом танце, все гости подняли головы и синхронно сели на свои места.

Моник задержалась буквально на пару секунд, оглядываясь по сторонам и повторяя движения за остальными.

Но все равно она быстро нашла свое место.

Я ухмыльнулся, глядя на то, как стремительно она осваивается в этом моем безумном мире.

Оркестр перешел на спокойную классическую мелодию.

Все уставились на меня.

Я поднял руку.

Мгновенно гости вернулись к разговорам и напиткам.

Моник с восторгом оглядывала зал. Для нее это все явно было в новинку и вызывало любопытство. А для меня — скуку и раздражение.

Откинувшись на спинку трона, я не сводил глаз с Моник.

На ее роскошном лице играла ослепительная улыбка.

Дак наклонился к ней и что-то шепнул на ухо.

Я приподнял бровь.

Что ты там ей сказал?

Моник кивнула, тихонько засмеялась, и ткнула пальцем ему в голову.

А?

Дак полунаклонился перед Моник, потом поднял руки к голове и развязал верхний узел.

Какого черта ты творишь?

Серебристо-черные волосы свободно рассыпались вокруг его лица. Некоторые пряди мягко сползли по плечам.

Я закатил глаза.

Моник захихикала и захлопала в ладоши. Дак снова изящно поклонился.

Шоу прервала тетя Мин:

— Ты отдохнул, племянник?

Я нехотя оторвал взгляд от Моник и уставился на тетку:

— Конечно, отдохнул. Ты ведь лично позаботилась об этом.

Тетя Мин приложила руку к груди:

— И как же я об этом позаботилась?

— Еще раз подсыпешь мне что-то в чай и я отправлю тебя в самую холодную камеру под дворцом.

Тетя Мин округлила глаза:

— Ты бы не посмел.

— Посмел бы.

Тетя Сьюзи погрозила мне пальцем:

— Лэй, нельзя так разговаривать с тетей. Твоя мать бы этого никогда не одобрила...

— А она бы одобрила, что вы меня накачали снотворным?

Тетя Мин пожала плечами:

— Думаю, она там, на небесах, улыбается, потому что ты наконец выспался.

Я зло посмотрел на них:

— Не испытывайте мое терпение. Я вас люблю. Но вмешательство должно прекратиться.

На лицах обеих теток отразилось искреннее удивление.

Тетя Мин всплеснула руками:

— Вмешательство?!

— Никто вас сюда не звал.

Тетя Сьюзи покачала головой:

— Наше появление здесь — чистая случайность. Мы обожаем город Глори. Ты ведь помнишь, когда-то давно мы здесь жили.

Тетя Мин кивнула:

— Я мечтала снова увидеть этот город. Здесь отличные... кофейни.

Я нахмурился:

— Вы здесь только для того, чтобы мешать мне убить...

— За ужином такие темы не обсуждаются, — перебила тетя Сьюзи, вскинув руку. — Лэй, где твои манеры?

— Мои манеры умерли вместе с Шанель.

Обе тетки помрачнели, но промолчали.

Тетя Мин протянула ко мне руку.

Я отрицательно покачал головой.

Она опустила руку на стол:

— Я была убита горем, когда Шанель ушла...

— Она не ушла. Ее убил мой отец.

В глазах тети Мин заблестели слезы:

— Лео тяжело переживал смерть твоей матери...

— Переживал? Он превратился в безумца, которого необходимо остановить. — Я склонил голову набок. — Вы ведь согласны?

Тетя Сьюзи постукивала пальцами по столу — верный знак, что она нервничает:

— Лео действительно совершил отвратительные поступки. Это правда.

Его нужно остановить, и мы нашли другое решение... кроме его убийства.

Тетя Мин быстро закивала:

— Ты упоминал о тюремных камерах под дворцом. Я предлагаю тебе рассмотреть вариант, заключить отца туда на всю оставшуюся жизнь. Это будет достойное решение для всей нашей семьи, такое, с которым мы сможем смириться.

Тетя Сьюзи согласилась, кивнув:

— И для него это будет худшим наказанием.

Я смотрел на них с откровенной скукой:

— Почему? Он ведь все равно будет жить.

Тетя Сьюзи подняла палец:

— Именно. Лео не хочет жить. Он мечтает, чтобы его убили и отправили к твоей матери.

— Да, — подхватила тетя Мин с печальной улыбкой. — Оставив его в живых, заставив состариться в камере, мы уничтожим его наследие на Востоке...

— И ты еще хочешь, чтобы я не скорбел о смерти своего брата? — покачал я головой. — Мой отец? Проводить остаток жизни в тюрьме? Вы серьезно думаете, что наши люди не вытащат его из камеры на Востоке?

Тетя Сьюзи пожала плечами:

— Тогда отправь Лео на Север. При всех этих... сексуальных развлечениях, что там устраивает Дима, в их владениях наверняка найдется хоть одна темница для Лео.

— Если я запру отца на Севере, мои люди взбунтуются и начнут войну.

Тем временем сотрудники отеля начали выносить огромные блюда и расставлять их передо мной.

Я заметил утку по-пекински с черной икрой и жареный рис с фуа-гра и золотыми хлопьями.

Я нахмурился:

— Почему мы вообще едим это сегодня?

Тетя Сьюзи обвела зал жестом:

— Потому что мы собрались здесь, чтобы отпраздновать семью и ту великую любовь, которая...

— Завтра утром вы уезжаете обратно на Восток. Я до сих пор не могу поверить, что вы сегодня ему помогли, — проговорил я сквозь стиснутые зубы.

— Он вам сказал, что кровь на его одежде принадлежала отцу Моник? Я был рядом с Моник, когда она увидела тело своего замученного отца, растерзанного на земле. Вы еще смеете говорить о семье. Представьте себе, найти своего отца в таком состоянии.

Обе тетки уставились в стол.

Я скривился:

— Вам должно быть стыдно.

— Мы не знали, что Лео убил отца Моник, — тихо прошептала тетя Мин.

— Он проткнул ему глаза розовыми палочками для еды, изрезал все лицо и набил рот деньгами.

Тетя Сьюзи схватилась за живот, словно ее стошнит:

— Лео сказал, что убил плохого человека, который досаждал твоей будущей жене — Моник.

— Кто он вообще такой, чтобы судить, кто плохой? И Моник не станет моей женой, — голос у меня предательски дрогнул. — Моя жена погибла от его рук. Моя жена... ушла вместе с моим счастливым концом...

— Ты еще молод, Лэй, — прошептала тетя Мин, и слеза скатилась по ее щеке.

Она быстро ее стерла.

— У тебя еще вся жизнь впереди.

Я ткнул в них пальцем:

— Завтра утром. Без сцен. Не заставляйте меня приказывать своим людям вытаскивать вас силой. Просто уезжайте. Все.

Тетя Сьюзи нахмурилась:

— Ты в нас нуждаешься.

Тетя Мин фыркнула:

— И я бы с удовольствием посмотрела, как твои люди попытаются нас к чему-то принудить. Да, давно я не проливала кровь мечом, но каждое утро беру его в руки для тренировки. Так что лучше пусть не суются.

— А если именно я попробую вас вытолкать? — я прищурился. — Что тогда? Будем устраивать сражение на мечах посреди улицы? Вы правда считаете, что после всего, что я пережил за последний месяц, мне еще нужен цирк с дуэлью?

Тетя Сьюзи заморгала:

— Лэй, ну зачем нам уезжать из такого красивого городка? Лучшее время для Глори — это осень, когда листья... падают... и все так красиво... Я ведь даже камеру с собой привезла... Хотела стать как эти молодежь... блогером... или влогером... ну, в общем, что-то такое я обязательно начну...

— К тому времени, как я проснусь, вас уже здесь не будет, — зло сказал я. — Поняли?

Тетя Сьюзи переплела пальцы и положила руки на стол:

— До меня дошли слухи, что твоя старшая сестра, Янь, уже села в самолет вместе со своими людьми и кучей оружия.

Я внимательно посмотрел на них:

— И мне очень интересно, кто это ей позвонил и рассказал, что здесь происходит?

Тетя Мин покачала головой:

— Неважно. Завтра к вечеру твоя сестра будет в Глори, готовая сражаться против тебя и защищать Лео.

— Она всегда была папиной дочкой. А кто будет с ней разбираться, если нас здесь не будет? — тетя Сьюзи метнула взгляд на меня, потом на Чена. — Думаю, мы весьма неплохо справляемся с твоей сестренкой.

— Либо вы уедете утром, либо я заблокирую все ваши счета и кредитки, — холодно сказал я.

Тетя Мин недовольно фыркнула.

Тетя Сьюзи взяла бокал вина и отпила.

Я снова перевел взгляд на Моник.

Она и Дак были полностью поглощены разговором. Вокруг них словно пузырился воздух радости.

Официанты начали расставлять блюда вокруг их стола.

Дак о чем-то долго и увлеченно ей рассказывал.

Я видел, как блестят ее глаза, как заливаются румянцем щеки, как она все ближе склоняется к нему, слушая его слова. Все это выглядело невинно. Но в груди что-то болезненно сжалось, сначала неприятный укол, потом тяжелое, липкое чувство ревности.

Я стиснул зубы:

— Чен.

— Да?

— Что Дак говорит Моник?

Чен взглянул на них:

— А это обязательно? Он ведет себя прилично.

В этот момент Дак взял палочками два мясных шарика и снова что-то сказал.

Моник тихонько засмеялась.

Я нахмурился:

— Что он сказал?

— Он шутит с ней.

— Но что именно он сказал?

Чен потер лоб:

— Дак сказал: «Можно я положу свои шарики тебе в рот?»

Я вцепился в край стола.

Чен понизил голос:

— Дак до сих пор чувствует себя виноватым за то, что Моник чуть не прыгнула с крыши. Думаю, он просто хочет развеселить ее сегодня вечером.

Я наблюдал, как Дак что-то шепнул Моник на ухо, и она запрокинула голову, смеясь.

Тошнота подступила к горлу.

— Что он сказал на этот раз?

— Не понял.

— Почему?

Чен тяжело вздохнул:

— Потому что его рот был слишком близко к ее уху.

Во мне закипела ярость.

Улыбаясь с наглой гордостью, Дак отправил себе в рот те самые шарики.

Тетя Мин вмешалась:

— Хорошо, Лэй. Мы уедем. Но... тебе не стоит справляться со всем этим в одиночку. Это слишком тяжело для твоих плеч.

Я продолжал смотреть, как Дак взял еще один шарик.

Моник улыбалась.

Дак что-то сказал.

Моник приоткрыла губы.

Я стиснул зубы:

— Что там опять происходит?

Чен прокашлялся:

— Дак попросил ее открыть рот.

— Что?! — я подался вперед.

Мой взгляд был прикован к палочкам, медленно подносящим мясной шарик к ее полуоткрытым губам.

Нет.

Чен закрыл глаза рукой, будто не желая видеть надвигающуюся катастрофу.

И вот, Дак положил шарик ей в рот.

Да вы все сегодня ебнулись?!

Я уловил в его взгляде то мерзкое, самодовольное удовольствие, с которым он наблюдал за ней.

Что-то внутри меня оборвалось.

Я резко вскочил.

Движение застало всех врасплох. Смех и болтовня мгновенно стихли. Все в зале торопливо поднялись на ноги и склонили головы — даже Моник и Дак.

Оркестр в панике начал собирать инструменты и завыл мою идиотскую торжественную мелодию.

Я ткнул пальцем в оркестр и резко покачал головой.

Один за другим музыканты замолкли.

Я, охваченный яростью, злобно уставился на Дака и Моник.

Чен тоже поднялся и наклонился ко мне:

— Успокойся. Все было невинно. Не устраивай скандал. Он твой второй любимый кузен после меня.

Не было никакой логики в том, чтобы чувствовать это всепожирающее бешенство. Может, стресс. Может, недосып.

Мне было плевать на причины.

Я покинул трон.

Чен попытался последовать за мной.

— Не сейчас. Развлекай всех в мое отсутствие, — бросил я.

Достал из кармана алмазные наручники и зашагал прочь, обогнув угол, медленно двигаясь вдоль длинного стола.

За мной тянулись мои люди.

Когда я подошел к Моник, я остановился за ее спиной, жадно окинул взглядом ее аппетитную попку, и облизнул губы.

— Пошли.

Она, не поднимая головы, прошептала:

— Я?

— Да, ты.

Не шевелясь, она снова прошептала:

— Мне нужно сделать особый реверанс перед уходом или просто развернуться и пойти с тобой?

Я подумал, что она шутит. Но, похоже, она была серьезна.

— Что?

— Я стараюсь соблюдать ваши традиции, — тихо сказала она.

— Просто иди со мной.

— А, — улыбнулась она и добавила шепотом:

— Пока, Дак.

Я нахмурился.

Дак промолчал.

Моник развернулась и сделала шаг ко мне.

Не дав ей сделать следующий шаг, я защелкнул наручник на ее запястье.

Она моргнула и прошептала:

— Это обязательно?

— Я хочу, чтобы ты была рядом.

— Я могу быть рядом и без наручников.

— А так — гарантия.

— Нам не нужна гарантия, — она улыбнулась. — Лэй, я же здесь.

— А когда я проснулся, тебя рядом не было.

— Потому что я была наполовину голая, без одежды, а твои тетки...

— В ближайшие дни я хочу просыпаться только рядом с тобой.

— Я это понимаю. Но бывают ситуации, когда наручники — перебор.

— Например?

— Например, прямо сейчас. И, кстати, я не собираюсь спать с тобой в наручниках. И в туалет тоже ходить не буду в наручниках.

— Посмотрим.

К моему удивлению, на ее лице вспыхнула веселая улыбка:

— Ничего мы не посмотрим.

Несколько человек украдкой подняли головы, наблюдая за нашей перепалкой.

Но стоило мне встретиться с ними взглядом — они тут же снова уставились в стол.

Заметив, что я отвлекся, Моник оглядела стоящих людей с опущенными головами и сжала губы.

Потом еще тише прошептала:

— Думаю, мы можем обсудить это в лифте.

Я скользнул взглядом по передней части ее платья. С такого расстояния я прекрасно видел, как сверкающая синяя ткань обтягивала ее круглые груди.

Пришлось сдержать стон:

— Пошли.

— Конечно, Хозяин Горы, — шепнула она.

У меня дернулась челюсть.

Она определенно высмеивает мой титул. Ну, ничего. Я ей покажу, как это весело.

Мы пошли рядом. А в голове у меня уже вертелась картина, как я сгибаю ее попку пополам и шлепаю по голой заднице.

Из груди вырвался глухой стон.

Моник обернулась ко мне.

Где-то в зале раздались аплодисменты.

Что за хрень?

Я приподнял брови и посмотрел в ту сторону. Возле трона тетя Сьюзи радостно хлопала в ладоши, сияя от счастья.

Я нахмурился.

Тетя Мин шикнула на нее и опустила сестре руки вниз. Хотя тетя Сьюзи все еще тихонько хихикала, они обе снова склонили головы.

Чему она вообще радуется?

Тем временем Чен провожал нас взглядом, выглядя до смерти встревоженным.