Путешествие по арабским странам

Перед бурей

— Кто живет на краю пустыни, привыкает к грозным бурям, — сказал как-то Ахмед.

В Каире все было, как обычно.

В ночь на 13 сентября эскадра английского военного флота приблизилась на шестьдесят километров к устью Нила, а на рассвете продвинулась еще на тридцать километров. Об этом стало известно много времени спустя, в конце октября.

6 октября тридцать пять французских инженеров внезапно оставили работу в Асуане и уехали. Газеты сообщили об этом тоже только в конце октября.

21 октября министр иностранных дел Египта вылетел из Женевы, где он останавливался по дороге из Нью-Йорка, чтобы встретиться с египетскими послами, аккредитованными в Париже, Лондоне и Берне. Во время суэцкого кризиса Швейцария была удобной нейтральной базой. Через Берн можно было вести секретные телефонные переговоры с Парижем или Лондоном, какие опасно было вести непосредственно из Каира. В Египте еще не знали, что один из членов Федерального совета Швейцарии был шпионом, подслушивал разговоры между Берном и Каиром и передавал их содержание французскому военному атташе.

В тот же день британский авианосец «Тезус» с частями морской пехоты на борту направился из Портсмута на укрепление английского флота в Средиземном море. Это ни у кого не вызвало подозрений.

В тот же день в Синайской пустыне взорвались две израильские мины. Один египетский солдат был убит, офицер и два бедуина — ранены. Это казалось несчастным случаем, не более, — сообщалось о нем в крохотной заметке..

В тот же день в королевстве Иордания проводились первые нефальсифицированные выборы. Большинство из четырех тысяч избирателей отдало свои голоса так называемым национальным социалистам и всем тем, кто стремился расторгнуть договор между Иорданией и Англией, в силу которого Англия платила Иордании двенадцать миллионов фунтов в год за право иметь в стране военные базы. Выборы явились победой над колониализмом.

В это время полковник египетской армии выступил в газете со статьей, раскрывавшей тайну посещения столицы Иордании — Аммана — английским генералом Темплером. Темплер предложил Иордании шестьдесят таи ков и десять реактивных истребителей, если она присоединится к Багдадскому пакту. Жители столицы вышли на демонстрацию протеста против пакта, англичане ее расстреляли. Правительство раскололось, и предложение Темплера, не собравшее большинства голосов, было отвергнуто. Теперь, во время выборов, стало ясно, что Багдадский пакт отклонен всем народом.

В те же дни в Багдад прибыла парламентская делегация ФРГ; в числе ее членов был некий князь Бисмарк, внук «железного канцлера».

В те же дни молодой король Иордании принял военного министра Египта, и в Аммане начались переговоры между генштабистами Египта, Сирии и Иордании.

В те же дни Совет Безопасности Объединенных Наций обсуждал жалобу Иордании на Израиль; 25 сентября, 10 октября и в ночь на 11 октября войска Израиля нарушили гарантированное ООН соглашение о перемирии и обстреляли пограничные деревни Иордании. Израиль же утверждал, что нарушила перемирие Иордания, что ее террористы часто нападали на израильтян и что в дальнейшем Израиль намерен полагаться только на свои собственные силы.

Еще многое произошло в те последние дни октября, но пока трудно было собрать это воедино и уж никак нельзя было почувствовать приближение бури.

Один из государственных деятелей Египта сообщил, что Англия еще до заключения Багдадского пакта пыталась изолировать Египет от арабских стран азиатского континента. Через посредство Ирака Англия предложила, чтобы Ирак, Сирия, Иордания и Ливан образовали одно государство; Египет, Судан и Ливия — другое; Саудовская Аравия с Йеменом — третье.

Правительство Египта ответило, что прошло то время, когда судьбами стран можно было играть, как пешками на шахматной доске, что народы сами должны решать свою судьбу. Лишь после провала этого плана Англия взялась за сколачивание Багдадского пакта.

В конце октября было создано совместное, командование вооруженных сил Египта, Сирии и Иордании во главе с военным министром Египта. Это был удар по багдадскому пакту.

В те же дни Сирия предоставила национальной гвардии Иордании девятьсот тысяч фунтов, а Египет — пять реактивных истребителей.

Тогда же поступило сообщение из Лондона, что Англия готова возобновить переговоры с Египтом о Суэцком канале.

Французский посол в Каире был отозван в Париж.

Король Иордании поздравил парламент с победой, одержанной на выборах, и предложил представителям большинства сформировать правительство.

В ответ на это одно иностранное телеграфное агентство передало исходившее от министерства иностранных дел Франции сообщение, будто король Иордании убит. На самом деле король был жив.

В те же дни правительство Египта предупредило, что иностранные самолеты, которые появятся в зоне канала, будут обстреляны; король Иордании направил премьер-министра с благодарственным письмом к президенту Египта; премьер-министр Сирии нанес визит дружбы в Москву; министр иностранных дел США объявил, что Объединенные Нации предотвратили войну за Суэцкий канал, «но, добавил он, будущее остается неясным».

В те дни, между 20 и 27 октября, в центре внимания на Востоке находились Иордания и Алжир.

Французские власти заставили самолет, летевший из Марокко в Тунис, сесть в Алжире и арестовали пятерых пассажиров, как руководителей алжирских повстанцев.

Правительство Египта заявило протест по поводу нарушения гражданских прав человека; парламент Иордании предложил правительству порвать дипломатические отношения с Францией; король Иордании заявил, что, пока не будет решена судьба всей населенной арабами территории — от побережья Атлантического океана до Аравийского залива, — борьба не прекратится; премьер-министр Сирии предупредил французского посла в Дамаске о возможных последствиях незаконного ареста людей.

Казалось, что порывы ветра взвихрили песок пустыни, но никто не ждал бури.

Это было в последнее воскресенье октября.

Обычно в воскресенье мусульмане работали, а христиане отдыхали. В пятницу наоборот — мусульмане отдыхали, а христиане работали. Вид города от этого почти не менялся. На этот раз все было иначе.

Город на берегу Нила лежал, будто погруженный в глубокий сон.

Трамваи не ходили. Автобусы длинными рядами вы строились вдоль набережной. Такси исчезли или стояли у тротуаров без водителей. Магазины были закрыты, лотки убраны, уличные торговцы исчезли. Даже рестораны бездействовали, и только к обеду открылось не сколько маленьких закусочных. Почти никто не выходил из дому. По пустым улицам лишь изредка проезжала частная машина, почти беззвучно, не подавая сигналов, быстро, как человек с нечистой совестью, спасающийся бегством.

Каир бастовал.

В Египте, как и в других арабских государствах, была объявлена всеобщая забастовка протеста протии ареста пяти алжирских деятелей, против колониализма и империализма.

Каир застыл в молчаливом возмущении.

В то воскресенье, за три дня до конца месяца, когда голодные волки и гиены напали на поселок бедуинов вблизи Суэца, вырвали ребенка из рук отца и растерзали, прежде чем их удалось отогнать, — в то воскресенье незаметно началась война.

Жители «города солнца» — Гелиополиса[53] — увидели в. то утро высоко в небе над аэродромом близ Каира нечто вроде летящей бочки, из которой струился густой дым. Они решили, что это одно из загадочных летающих блюдец.

В то воскресное утро молодежь большого города Халеба, на севере Сирии, устроила по наущению заговорщиков демонстрацию, подожгла школы и принадлежащие французам здания, не предполагая, что эти действия должны послужить сигналом к гражданской войне в Сирии, за которой последовала бы высадка французских войск.

Даже военный министр Египта не знал, что война уже началась, и тем более не мог он знать, что явится и иной из первых ее жертв. В составе делегации, ведшей и Аммане переговоры о создании совместного египетско-сирийско-иорданского командования, он прибыл в Дамаск и должен был лететь дальше, в Каир. В субботу, и девять часов вечера, военный транспортный самолет С-246 поднялся с аэродрома Дамаска, благополучно достиг Средиземного моря, радировал, на какой находится высоте, и… замолчал.

В аэропорту Дамаска как будто приняли еще один его сигнал — «SOS». После этого самолет пропал навсегда.

Примерно в тот же день правительство Израиля объявило о мобилизации запаса, сославшись на то, что на его границе якобы концентрируются иракские войска, что создано совместное командование трех арабских стран, что арабские террористы возобновили налеты на Израиль, а Иордания грозит ему войной.

Во второй половине дня в это же воскресенье государственный секретарь США в течение двадцати пяти минут совещался в Вашингтоне с английским послом, а затем пригласил французского посла принять участие и беседе.

На следующий день правительство США предложило американским гражданам покинуть Египет, Сирию, Иорданию и Израиль, если их присутствие не вызывается крайней необходимостью. Таким образом, после беседы с английским и французским послами американское правительство оказалось информированным о предстоящих событиях на Ближнем Востоке, но ничего не сообщило в печати, не сочло нужным предостеречь общественность. Единственное, что могло возбудить подозрения, это то, что даже в разгар суэцкого кризиса США не отозвали своих граждан из Египта. Американский посол в Каире сделал заявление для печати, в котором сквозило удивление: «Мне кажется, что решение о выезде американских граждан связано с современной ситуацией. Оно явилось для меня неожиданностью. Такая оценка положения исходит из Вашингтона».

На вопрос о Ливане американский посол ответил: Ливан не относится к числу стран, упомянутых в распоряжении о выезде».

Понедельник в Каире был самым обычным днем Никто не говорил о войне, никто о ней не думал. В каких-то правительственных учреждениях несомненно имелись секретные сведения о предстоящих событиях, но население ничего не знало и не предполагало. Каждый занимался своими делами. Если бы даже у кого-нибудь возникли тревожные мысли, он бы их немедленно отогнал. Что, собственно, могло случиться? В июле, во время национализации Суэцкого канала, действительно была опасность, но она миновала. Быть может, она еще существовала в середине сентября, когда иностранные лоцманы устроили бойкот и английский флот угрожал Розетте. Но теперь? Три месяца спустя? Когда небо безоблачное? Нет, о войне никто не думал… Этот понедельник в Каире начался, как любой другой день.

Незадолго до этого Петер вместе с аккредитованными в Каире немецкими дипломатами был на приеме в офицерском клубе Клуб сыграл известную роль в истории Египта: в нем было подготовлено свержение монархии. В зале на стене висела большая картина, изображавшая отъезд из Египта короля Фарука на яхте «Махрусса».

На приеме Петер разговорился с министром, и тот осведомился, между прочим, не хочет ли Петер осмотреть достопримечательности Каира в сопровождении знающего человека. Петер ответил, что надеется найти время, чтобы второй раз и более внимательно осмотреть Национальный музей с его бесценными сокровищами времен фараонов, музей исламского искусства и коптский музей в Старом Каире, где собраны экспонаты, относящиеся к римско-христианскому периоду Египта. На этом разговор закончился, и Петер о нем забыл.

Но в этот понедельник Петеру позвонили и от имени министра любезно предложили показать в Каире все, что он захочет увидеть. Это был сотрудник отдела по обслуживанию туристов, и к тому же свободно говоривший по-немецки. Они направились к крепости, возвышавшейся на одной из гор Гебель-эль-Мукаттама. Высокие, стройные минареты копьями торчали над городом и были видны издалека. Крепость была построена в XII веке из каменных глыб от разрушившихся пирамид, а мечеть с копьевидными минаретами возвел в XIX веке Мохаммед Али. Будучи вице-королем, он сумел добиться от Высокой Порты самостоятельности для Египта и положил начало королевской династии, оказавшейся последней.

К противникам или соперникам он относился беспощадно. Как-то раз он пригласил в крепость на званый обед мамелюков (их предки, рабы турок, были проданы и Египет, а позднее сумели захватить власть), прекрасно угостил их, а вместо десерта велел всем гостям перерезать горло.

В зале, где состоялся этот исторический обед со столь необычным концом, на креслах и кушетках сидели восковые куклы в живописных костюмах, изображавшие тогдашних вельмож.

Мечеть Мохаммеда Али была облицована алебастром. У входа в передний двор стоял человек в галабии, рядом с ним, около кучи шлепанцев из зеленоватого брезента, сидел на корточках другой. У него посетители получали туфли, чтобы не снимать обувь, как в других мечетях, и не ходить по коврам босиком, — за бакшиш, разумеется, который немедленно перекочевывал в руки того, кто стоял.

Натянув на туфли шлепанцы, Петер вошел в передний двор. В центре его, под портиком, виднелся источник. Здесь верующие совершали омовение перед молитвой, а молились они пять раз в день… «О вы, которые уверовали! Когда встаете на молитву, то мойте ваши лица и руки до локтей, обтирайте голову и ноги до щиколоток». Затем они входили в мечеть и склонялись и сторону Мекки, где находилась могила пророка. Гид, водивший американских туристов, громогласно давал объяснения, садился на ковер и показывал, как молятся мусульмане, кричал, чтобы продемонстрировать прекрасную акустику мечети.

С крепостной стены открывался широкий вид на Каир, окутанный в этот весенний день легкой дымкой.

В некотором отдалении, к югу, над долиной Нила поднималась другая вершина Гебель-эль-Мукаттама, на ней виднелся незаконченный дом.

— Там создается новый город, — услышал Петер. — Каир расположен в долине. Новый Каир строится на горе, там больше воздуха[54].

Часть дороги, ведущей в гору, прокладывали заново. Вдоль нее лежали каменные глыбы, тянулись каменоломни. Рабочие добывали камень, строили дорогу, рыли котлованы, возводили на горе дома… Итальянская фирма строила казино — об этом кричали с плаката крупные буквы. Дома ставили на земле, которую государство продавало застройщикам по цене тысяча фунтов за участок в двести квадратных метров. Новый Каир, полный воздуха, явно предназначался для богачей. Слева от возвышенности, внизу, раскинулась пустыня и мусульманское кладбище на ней, справа вздымались горы пустыни, а вдали, скрытые дымкой тумана, виднелись пирамиды Гизе. Было без четверти пять. Кроваво-красное солнце висело у самого горизонта; через несколько минут оно погрузилось в пески пустыни, и наступила тьма.

Вечерние огни залили город. Неоновые гирлянды у мостов раскачивались над Нилом.

Этот день был, как все другие.