Путешествие по арабским странам

Моря встречаются

Быть может, это нельзя назвать случайностью… Петер Борхард прибыл в Суэц накануне и провел ночь в гостинице, заполненной, по-видимому, исключительно иностранцами. Гостиница находилась вблизи моря, и — как обещало ее название — прекрасного воздуха там было хоть отбавляй; но зато шума и суматохи — тоже, тем более, что комната Петера выходила на оживленную центральную улицу. В ресторане за ужином раздавался разноязычный говор, но преобладала английская и французская речь, и только глухой мог не слышать, что разговор все время возвращался к «каналу».

Петеру хотелось увидеть, как формируется караван судов в Суэцком заливе и как он проходит через канал, а если посчастливится, то даже пробраться на один из кораблей. За ужином ему показалось, что люди осведомленные чего-то ждут. Позже на слабоосвещенной террасе кто-то, очевидно приняв его за своего знакомого, таинственно шепнул ему сквозь листья низких пальм.

— Hallo, Frank, tomorrow at six[14].

— А что будет в шесть? — весело поинтересовался Петер.

— О, извините!

— Ничего. Но что в самом деле будет в шесть?

— Небольшой сюрприз.

— На канале?

— Может быть.

— Благодарю.

Утром Петер стоял в толпе людей на берегу канала, слушал, спрашивал, смотрел и в конце концов присутствовал при развязке, втихомолку подготовленной египтянами. Она показалась ему великолепной, достойной восхищения.

Когда корабли начали проходить через канал, вездесущий мистер Ромм спросил:

— Где вы нашли столько лоцманов, полковник?

— Среди египтян, мистер Ромм, — ответил полковник и, весело рассмеявшись, добавил: — И среди наших друзей.

— Каких друзей?

— Несколько греческих лоцманов не оставили работы, и возможно, что к ним на помощь придут друзья и из других стран.

— Я лично желаю вам счастья, — сказал Ромм с некоторым высокомерием, — но боюсь, что вы не справитесь. Справедливость на нашей стороне.

— Кто прав, тот выигрывает. Согласны?

— Согласен! — воскликнул Ромм, удаляясь. — Good-bye[15]. Я еду в Исмаилию.

Он одним из последних отправился в Суэц, чтобы телеграфировать в редакцию о том, что случилось. Каждый из корреспондентов понимал, что присутствует при событии, которое обычно называют сенсацией. Будет ли оно подано как сенсация его газетой, зависело, конечно, от того, насколько это окажется ей на руку. Но телеграмму надо было отправить немедленно.

Иностранные лоцманы, поглощенные своими мыслили, медленным шагом разошлись по домам. Берег канала опустел. Петер, напряженно следивший за движением каравана сначала в широком заливе, а затем в канале, внезапно обнаружил, что остался на набережной один. Невдалеке он заметил белое здание и пошел к нему. Охрана у ворот пропустила его. Он поднялся по лестнице, прошел через галерею и приблизился к открытой двери.

— Что вам угодно? — спросил человек за письменным столом.

— Только поздравить вас. Я немец…

— Так заходите же! — Полковник встал. — Садитесь, пожалуйста. Что вы будете пить: кофе, лимонад? Лучше кофе?

Это был смуглый человек лет пятидесяти, с проседью, одетый в темные брюки и белую рубашку с отложным воротником.

— Благодарю за поздравление, — сказал он и сел. — Мы, египтяне, любим немцев.

— А мы в Германской Демократической Республике рады, что Египет борется за свою национальную независимость.

— Мисс Перран — познакомьтесь: американская журналистка Ивонна Перран — только что сказала, будто мы перегнули палку.

Петер посмотрел на женщину, сидевшую в одном из широких кожаных кресел с маленькой чашечкой кофе в руках. «А она ничего», — подумал он.

— Мисс Перран, — вежливо продолжал египтянин, — только что разумно заметила, что, возможно, нам пока хватит лоцманов, если каждый из них будет проходить весь канал. Дело в том, что мисс Перран знает канал, знает, что обычно лоцманы сменялись в Исмаилии, примерно на полпути. И она справедливо спрашивает на сколько их хватит, если им придется день за днем проходить весь путь от Суэца до Порт-Саида и наоборот. Ей кажется, что через несколько дней мы сдадимся.

— Спасибо за объективное изложение. — У американки был приятный голос. — А вы как смотрите на мои «разумные замечания», полковник?

— Египтяне построили пирамиды, они в состоянии управлять и Суэцким каналом.

— А вы не боитесь международных осложнений?

— Боимся? Нет. Но мы готовы к худшему.

— Зачем же вы до этого доводите?

— Разве это мы доводим?

— Конечно. Тем, что национализировали компанию Суэцкого канала.

— Тем самым, мне кажется, мы избавились от полуколониального статута нашей страны.

— Нс спорьте, полковник! — Американка передала свою пустую чашечку слуге, который принес кофе новому гостю.

— Надеюсь, он вам понравится, — сказал полковник. — Иностранцы пьют его почти без сахара. Мы называем такой кофе «кахва масбут».

— Изумительно! — воскликнул Петер, отхлебнув горячего напитка.

— Хорошо, мисс Перран, — сказал полковник, — не будем, как вы выражаетесь, спорить. Что вас интересует?

— Моему редактору ваши рассуждения, наверно, показались бы интересными, но читателям нужны факты. Я уже собрала массу материала, но мне было бы куда легче, если бы вы согласились ответить на несколько вопросов.

— Разумеется, я к вашим услугам, мисс Перран. Я уверен, что нашему немецкому другу — простите, как вы сказали вас зовут?

— Петер Борхард.

— …что господину Петеру это не покажется скучным.

— Что вы, напротив.

— Итак, я весь внимание, мисс Перран.

Закурив сигарету, американка спросила, как, собственно, началась вся эта история с Суэцем. Она вынула из сумки блокнот и приготовила авторучку.

— Вы имеете в виду Суэцкий проект?

— Да.

Человек за письменным столом выпил глоток воды.

— Вы хотите знать — важнейшие факты?

— Вот именно.

Бесшумно шагая в легких туфлях, вошел слуга, взял пустую чашечку и снова вышел. Позади письменного стола висел клапанный коммутатор, он издал слабое жужжание. На этот звук явился человек лет тридцати в белых брюках и рубашке, поговорил по телефону и остался стоять возле коммутатора.

— В таком случае надо начинать с фараонов, — сказал египтянин.

— Вот как?

— Да, в то время существовал канал, соединявший Красное море с Каиром. В Старом Каире, недалеко от района базаров Мусни, в том самом месте, где сейчас прокладывают широкую улицу — для этого даже собираются снести мечеть, — начинался канал, соединявший долину Нила с Красным морем и через него — с морями Азии. Узкий канал, конечно, — засмеялся он, — корабли были не чета нынешним танкерам, да и нефть тогда еще не добывали[16].

Мисс Перран делала заметки в своем блокноте, а Петер Борхард внимательно рассматривал египтянина. Тот держался подтянуто и непринужденно, в одно и то же время производил впечатление и силы и легкости, казался человеком вежливым, но непреклонным, не солдатом в штатском, а скорее штатским с военной выправкой. Обходительно, будто беседуя со старыми друзьями, он рассказывал о событиях последних лихорадочных месяцев, в которых сам принимал участие, и тем самым давал американке урок, не впадая при этом, однако, в поучительный тон.

— Я, конечно, не хочу отвлекать вас событиями столь отдаленного прошлого, — сказал он любезно, хотя знал, что они известны лишь немногим иностранцам.

— А разве не было и прежде канала между Красным и Средиземным морями? — спросил Петер.

— Вы имеете в виду Суэцкий канал? — американка впервые с интересом взглянула на немца.

— Насколько мне известно, да.

— Да, был, — подтвердил египтянин. — Его начали строить в период Нового царства, в тысяча четырехсотом году до нашей эры, а закончили примерно девятьсот лет спустя.

— При персидском царе Дарии Гцстаспе, если я не ошибаюсь, — добавил Петер.

— Вы даже это знаете, — засмеялся египтянин.

— Я когда-то читал об этом.

— А что вы еще знаете о канале? — немедленно спросила американка, оторвавшись от блокнота и посмотрев на Петера.

— Если это вас интересует: в пятьсот двадцать пятом году до нашей эры персидский царь Камбиз покорил пришедшую в упадок империю фараонов. Канал предполагалось закончить в пятисотом году, значит, к приходу персов он был, по-видимому, почти завершен. Во всяком случае, нет сомнений, что весь канал был построен египтянами.

Помолчав немного, он продолжал:

— Сам я убежден, что строительство старого канала, если даже от него не сохранилось никаких следов, такое же замечательное достижение, как сооружение первых пирамид за одну или две тысячи лет до этого. Даже более замечательное, — произнес он задумчиво. — Пирамиды славили мертвых, канал же служил живым. Это, мне кажется, гораздо важнее.

Мисс Перран записала факты, а затем спросила:

— А что стало со старым каналом?

Немец, промолчав, сделал легкий вопросительный жест в сторону египтянина.

— Разрушился, — оказал египтянин.

— Когда? — спросила американка.

— Около тысячи лет спустя.

— Значит, на протяжении тысячи лет существовал Суэцкий канал?

— Да.

— Interesting[17]! — подумав, мисс Перран спросила: — А кто правил, когда канал разрушился?

— Ну, точных сведений об этом нет, — ответил египтянин. — Важнее всего, что египтяне построили первый Суэцкий канал задолго до того, как появились на исторической арене Франция и Англия. И что к началу нашей эры этот первый Суэцкий канал существовал уже пятьсот лет.

— Interesting! — повторила американка. — Но мои читатели захотят, конечно, узнать, кто виноват в том, что капал разрушился.

Она взглянула на египтянина. Тот улыбнулся и сказал:

— Быть может, господин Петер знает.

Оба посмотрели на немца.

— Говорят, — сказал он, — что в восьмом веке нашей эры канал засыпали. В то время…

— Засыпали?

— В то время, — продолжал Петер, — здесь властвовали арабы. Они, словно буря, пронеслись по стране и вырвали Египет у римлян. Через несколько лет после смерти пророка Мухаммеда, основавшего ислам, арабы намного расширили свои владения.

— Well[18], — сказала Ивонна Перран, — но из-за этого им не нужно было засыпать канал.

— Вы так думаете? — спросил Петер. — А может быть, они опасались, что канал откроет врагу путь в Египет, и из осторожности решили его засыпать?

— Во всяком случае, — вмешался египтянин, — арабы пришли в Египет через Синайскую пустыню, и первой на египетской земле они увидели крепость Пелузий на Средиземном море, вблизи тогдашнего Суэцкого канала и к востоку от нынешнего Порт-Саида.

Ивонна Перран захлопнула блокнот, закурила новую сигарету и засмеялась.

— Довольно истории, — сказала она. — Не могу же я послать в газету исторический очерк.

Египтянин вежливо кивнул, но Петер не мог воздержаться от замечания, которое он высказал как бы в задумчивости:

— Как интересно, — сказал он. — У старого Суэцкого канала родился арабский Египет, у нового теперь зарождается его свобода.

— Это зависит от западных держав, — безапелляционно заявила американка. — О нынешнем Суэцком канале мы, к сожалению, еще совсем не говорили.

Соглашение о строительстве второго Суэцкого канала было заключено в 1854 году вице-королем Египта Мухаммед-Саидом и французским виконтом Фердинандом де Лессепсом, в 1856 году оно было расторгнуто и заменено новым. Последнее предусматривало строительство канала между Красным и Средиземным морями и судоходного пресноводного канала, который соединил бы Нил вблизи Каира с Суэцким каналом в его средней части, проведение оросительных каналов и сооружение гавани для морских судов у озера Тимсах, через которое должен был пройти канал. Необходимую ей землю, за исключением той, которая находилась в частном владении, Компания Суэцкого канала получала от правительства Египта безвозмездно. Тот, кто хотел оросить свои земли пресной водой из каналов, должен был за это платить. Срок концессии Компании Суэцкого канала устанавливался в девяносто девять лет. После этого канал должен был перейти в собственность египетского правительства. На все время концессии правительство предоставляло компании «преимущественное право безвозмездно пользоваться сырьем, добываемым в государственных рудниках и каменоломнях». На первые девяносто девять лет египетскому правительству было обещано пятнадцать процентов чистого дохода, в каждые последующие сто лет эта сумма должна была увеличиваться на пять процентов, так что через пятьсот лет она в случае возобновления концессии достигла бы максимума — тридцати пяти процентов.

Работы по сооружению канала начались 22 апреля 1859 года.

В феврале 1865 года в дополнительном соглашении между Компанией Суэцкого канала и Высокой портой — Турецкой империей, под властью которой находился Египет, — были определены «окончательные условия». В них черным по белому было написано: «Компания Суэцкого канала является египетским обществом, подчиняющимся египетским законам и обычаям».

Дополнительное соглашение 1866 года начиналось словами: «1. Отменить принудительные работы на канале» — и перечеркивало принятый летом 1856 года пункт, гласивший: «При всех обстоятельствах четыре пятых рабочих, участвующих в строительстве канала, должны быть египтянами».

На строительстве первого канала, так же как и на строительстве пирамид, использовался принудительный труд египтян. Они не получали ни денег, ни довольствия. Из них больше ста тысяч погибли, умерли от голода, были засыпаны и заживо погребены песком, пали жертвой несчастных случаев и эпидемий.

Деревенские старшины были обязаны «поставлять» феллахов «При всех обстоятельствах четыре пятых рабочих, участвующих в строительстве канала, должны быть египтянами».

Когда в 1866 году это условие было аннулировано соглашением «Об отмене принудительных работ на канале», с начала строительства миновало уже семь лет.

За отмену принудительных работ правительство Египта заплатило Компании Суэцкого канала в оставшиеся три года неустойку в тридцать восемь миллионов золотых франков. Еще тридцать миллионов оно заплатило за то, что забрало обратно шестьдесят тысяч гектаров орошаемой земли, которые десять лет назад безвозмездно предоставило Компании Суэцкого канала.

Деньги выжимались из египетского народа. Он оплачивал расходы правительства мозолями и потом, голодом, истощением, нищетой.

Куда девались эти огромные суммы, не трудно было догадаться позднее, когда виконт Лессепс во время строительства Панамского канала был осужден на пять лет тюрьмы за мошенничество и взяточничество.

В ноябре 1869 года Суэцкий канал был открыт. Это несомненно явилось событием мирового значения. Более чем тысячу лет спустя пески Синайской пустыни снова прорезала водная магистраль. Океанским пароходам. отправлявшимся из Европы в Азию, не надо было огибать мыс Доброй Надежды. Теперь они пересекали пустыню и попадали прямо в Индийский океан.

По случаю открытия канала композитор Верди написал оперу «Аида», в Каире был построен оперный театр, и французская королева Евгения прибыла в столицу Египта на премьеру. Все превозносили великий подвиг гения и энергии человека, и лишь два обстоятельства омрачали торжество: ужасные условия, в которых трудились строители канала, и неизбежность новой политической борьбы между ведущими европейскими державами.

Строительство канала усилило Францию экономически и политически, но у Англии были в районе Суэца жизненно важные интересы. Она выжидала только подходящего случая. Вскоре он представился. Египетскому тропу грозила опасность: народ восстал против своих угнетателей. Англия заключила союз с королем Египта против египетского народа и в 1882 году ввела свои войска в Александрию.

Так Англия появилась на берегах Суэцкого канала и оставалась там семьдесят четыре года.

После первой мировой войны Османская империя распалась, Египет освободился от турецкого владычества.

Но англичане остались.

— Когда мое поколение подросло, — сказал полковник, — это было в начале двадцатых годов, — мы увидели, к своему ужасу, как англичане расстреливают людей, добивающихся свободы и независимости родной страны. Это определило нашу судьбу.