Путешествие по арабским странам

Ибис — священная птица

Они поехали назад, в Каир, по той же хорошей, асфальтированной дороге, затененной деревьями, вдоль пресноводного канала, мимо полей и лугов, через деревни и городки.

У одной из деревень вплотную к дороге пахал феллах. Плуг тащили два буйвола со странно изогнутыми рогами, будто стилизованные.

«Природа, — подумал Петер, — быть может, решила стилизоваться, дабы доказать некоторым буйволам, что существует не одна форма реализма».

Борозды поля кишели белыми птицами. Близость людей и буйволов нисколько не смущала их, с философским спокойствием они оглядывались, подпрыгивали, иногда поднимались в воздух, опять садились и что-то клевали в борозде. Они составляли неотъемлемую часть ландшафта в окрестностях, канала. Целыми стаями. сидели они на лугах, выделяясь белыми пятнами на их зеленом фоне, дремали неподвижно на эвкалиптах — издали казалось, будто их ветви усыпаны белыми цветами, — прогуливались по пашне.

— Эту птицу, — заметил водитель-египтянин, — нельзя убивать и ловить. Нарушителю грозит строгое наказание.

— Почему? — спросила Ивонна.

— Без нее не было бы урожая.

— Что это значит?

— Давайте спросим феллаха.

Они остановились. Вместо объяснения феллах жестом предложил иностранцам следовать за ним к соседнему кукурузному полю. Он выбрал молодой стебель, осмотрел его и разломал. Отогнув лист от стебля, он показал обломанный кусок. Там извивался вспугнутый жирный червячок.

Энергично жестикулируя, феллах охотно рассказал, что белые птицы поедают червяков, без них червяки опустошили бы поля. Он показал на два обгрызенных стебля на краю поля, похожих на остатки листьев после пиршества майских жуков.

Ибис, белый африканский аист с длинным клювом, не такой крупный, как сказочный аист, приносящий детей, но бесспорно приносящий сказочную пользу, выполнял роль санитарного инспектора.

Когда они снова сидели в машине, Петер сказал:

— Древние египтяне поклонялись ибису как священной птице.

— За то, что она уничтожает червей?

— По дошедшим до нас сведениям, священная птица имела другое оперение и была больше, но принадлежала, наверно, к тому же виду.

С лугов возле канала поднялась стая птиц и несколько поодаль опустилась. Белые, как чайки, они были мельче, да и летали иначе, чем те.

— Что касается червей, — промолвил Петер, — то на эту тему можно было бы сочинить такую сказку:

«Жил-был крестьянин. Его поля приносили ему хороший урожай. И пока он пахал или пока посевы росли, рядом стаями сидели ибисы и выклевывали червей из стеблей и борозд, а всходы не трогали.

Но в тех краях было много голодных. Они ставили силки, ловили вместе с другими птицами ибисов и ели их. Ибисов становилось все меньше, они не успевали уничтожать червей, урожаи год от года ухудшались.

Тогда умный крестьянин отправился к фараону и сказал:

— Голодные ловят ибисов, от этого поля пустеют. Накорми бедняков и запрети ловить ибисов, ибо, где они водятся, там урожай обильный, а где их нет — скудный. Если ты не прикажешь защитить птицу, голодать будут все и ты также.

И фараон запретил голодным под угрозой смерти ловить и убивать ибисов.

Но среди бедняков были такие, кто не испугался. «Какая разница, умрем ли мы с голоду или от руки палача», — говорили они. И продолжали ловить ибисов, где только могли, убивали их и ели, а перья бросали в реку, и по воде плавали белые и серые перья, и все видели, что приказ фараона не выполняется. И хотя много голодных, и виновных и невиновных, было убито для устрашения остальных, перья ибисов продолжали плавать по Нилу.

Тогда крестьянин снова пошел к фараону и сказал:

— Накорми голодных. Они не боятся смерти, потому что надеются на лучшую жизнь после кончины. Если им удается поймать ибиса и не быть схваченными, они наедаются досыта. Если же по твоему приказу их убивают, они перестают чувствовать голод. Накорми их, фараон! Поля наши почти опустели, нам тоже нечем больше утолить — свой голод.

Фараон призвал самого умного и хитрого советника и передал ему — слова крестьянина:

— Стране грозит беда. Как посоветуешь мне поступить?

— Хочешь ли ты накормить голодных? — спросил придворный.

— Пусть не будут они дерзкими.

— Хочешь ли ты напугать дерзких?

— Они должны быть наказаны.

— Страшатся ли они наказаний, известных им?

— Нет, не страшатся.

— Так пригрози им другими карами.

— Я не знаю таких.

— Так пригрози им наказанием после смерти.

— Говори, что мне делать?

— Прикажи поймать большого красивого ибиса, убить его, забальзамировать и показать народу. Затем позови лучшего твоего скульптора и вели ему изваять тело прекрасного юноши с головой ибиса и дай ему имя. Назови его Тотом. Потом объяви, что это бог мудрости. Ибо мудра птица, совершающая мудрые поступки, непонятные людям.

И фараон воскликнул:

— Да будет так, как ты оказал! Я возвещу, что ибис — божество! Я возвещу, что тот, кто убивает его, поднимает руку на бога мудрости и обречен на вечное проклятие!

Так оно все и было.

И голодные испугались вечного проклятия больше, чем голода и смерти, и перестали убивать ибисов и стали поклоняться им.

Но плодов земли они получали так же мало, как прежде».