Путь Стратега 7. РеалРТС

Глава 36 Терпение

Мы давили врага вопреки быстро уходящим силам. Совместными действиями когорт Шестнадцатого и Двадцать Первого удалось потеснить уродов, зажатых между нами и барьером. Даже безумные сектанты срывались на визг, когда все их тело охватывало чародейское пламя. Лишь зомби горели молча. Они пытались поделиться с нами огнем. Наброситься на наши ряды в таком состоянии, однако барьер вокруг посоха имел не только температурный, но и кинетический эффект воздействия. Он отбрасывал, ломал кости, разрывал мускулы. Даже из могилы покойный чародей нёс возмездие силам Порчи, его погубившим. Барьер уничтожил уже множество врагов и продолжал собирать жатву.

За тридцать пять секунд наступления ещё почти полторы сотни уродов были уничтожены. Однако идти дальше было уже слишком опасно. Барьер своих и чужих не разбирает.

Я использовал ударную волну, отбросив несколько десятков противников прямо на магию посоха, а затем мысленно приказал легионерам сделать пару шагов назад.

Сначала мне показалось, что нам удалось переломить ход если не боя в целом, то хотя бы первого его эпизода. Однако сил у нас осталось всего ничего. Жар от сгоревшего леса и волшебного посоха рядом все ещё был невыносим. Враг же продолжал вести к нам новые пачки мертвецов.

Итого получилась неприятная вилка: самим вводить подкрепления в бой, рискуя измотать всю армию ужасной духотой либо отступать.

Я выбрал второй вариант, но сначала нужно было забрать посох. У меня в голове созрел план как это можно сделать. Во-первых, я таки подвёл к нам кое-какие подкрепления. А именно двух учеников Элемера и Арамию. Маги Великого Пламени гораздо лучше переносили условия адской жары.

Далее последует критически важный момент. Придётся рискнуть многим, если не всем, чтобы вырвать из мёртвых рук врага заветный артефакт.

«Готовьтесь забрать посох», — обратился я к Гинду и Ноцию. — «Все теперь зависит от вас. Я помогу чем смогу».

Пора было расчехлять свой арсенал особых приемов и даров Забытого. Я использовал на Гинде:

Отчаянное мужество

Раз в сутки потратьте заряд доблести и выберете персонажа со способностью к подавлению магии, чтобы увеличить его коэффициент подавление в 1,5 раза, а радиус действия подавления до сферы в пятьдесят метров. Время действия десять минут. Максимальное количество хранимых зарядов увеличивается на 2.

Его текущий коэффициент подавления после всех подвигов великих и малых был уже равен 6. Я же усилил его до 9. Величина очень мощная. При этом ещё и радиус действия стал заметно шире.

«Вперед!» — это было обращение к Гинду, Ноцию, прибывшим на помощь магам и мне самому.

Мы снова давили на вражеские ряды. Пара сплетенных потрошителей воспламенились изнутри, распадаясь на части. Это начали действовать наши маги. Зомби под мощным подавлением Гинда двигались еле-еле. Наш отчаянный натиск опрокинул первые ряды врага, а многих впечатал в барьер. Пора.

«А теперь погаси барьер!» — обратился я к Гинду.

«Понял!»

Подавление венатора, усиленное даром Забытого, обратилось против заклинания покойного чародея. Магия ослабла в девять раз. Багровое мерцание мигнуло и почти померкло.

«Вперёд! Вперед!»

Я уже знал как все будет развиваться дальше. Враг направил в освободившееся пространство доступные силы. Сотни зомби и сектантов ринулись туда. Но к посоху уже устремился Ноций. Он активировал свое врожденное сопротивление стихиям и обычный жар теперь не причинял ему вреда. За ним шел Гинд, но венатор не мог далеко заходить в воронку, образовавшуюся после падения посоха. Слишком там был разогрет воздух.

«Давай! Забирай его!» — призвал я сына, которому навстречу ринулись сектанты и зомби, в отчаянной попытке помешать ему.

У некоторых безумцев прямо за секунды кожа покрывалась волдырями, но они рвались вперед, не жалея своих грязных тел.

«Пригнись и накройся щитом!» — скомандовал я Ноцию, а затем обратился к легионерам. — «Дротики!»

Те легионеры, у кого ещё осталось метательное оружие, бросили его в наступавшего на Ноция противника. Залп, еще залп. Тяжелые дротики повергали сектантов, кожа которых пузырилась от нестерпимого жара. Враги тоже использовали метательное оружие против Ноция, но большой щит и древняя броня хорошо держали удар.

«Давай!» — скомандовал я, когда обстрел с обеих сторон утих.

Ноций рванул к посоху. Гинд же старался подойти к нему как можно ближе, чтобы помочь подавлением. Мне даже пришлось приказать ему оставаться на месте. Если Венатор потеряет сознание от духоты, то наши усилия будут напрасны. Нужна мера всему. Даже подвигу.

Ноций бросил свое копье в наступавших врагов. Пробил насквозь одного из них и свободную руку протянул к посоху, но тот… не дался. Пусть магия Элемера была заметно ослаблена, но искры её ещё тлели в древнем артефакте. Руку Ноция обожгло магическим огнем и отбросило прочь. Однако у нас в запасе были ещё два козыря. К примеру, моё удаленное подавление. Однако сначала надо попытаться использовать что-то попроще.

«Дар Забытого», — напомнил я сыну.

Тот использовал активный эффект «Древнего покровительства». Дополнительной способности, которой я наделил его с помощью меча. При включении активного эффекта на 4,2 минуты Ноций получал защиту от магии, аналогичную коэффициенту подавления 1,5. Кажется, совсем слабый коэффициент, но этого хватило, чтобы вместе с Гиндом додавить заклинание Элемера.

С посоха сыпались и гасли красные искры. Барьер окончательно схлопнулся. Ноций схватил посох и тут же со всей силы огрел им подступающих врагов. Древний артефакт выдержал. Кости мертвецов и сектантов — нет.

Орудуя цельнометаллическим посохом чародея как булавой, Ноций отступал назад, не обращая внимания на камни, стрелы и копья.

Секунда, две… моё сердце замерло и почти провалилось в пропасть. Одна из стрел попала Ноцию в лицо. Так когда-то погиб Екил. Могучий воин, сраженный одним удачным выстрелом. Но мой сын все же был полубогом. Стрела не сумела глубоко войти в кость. Парень почти не обратил внимания на эту рану, пробиваясь к нам.

Вскоре Ноций вырвался из кратера, размахивая посохом. Гинд тоже отошел назад, чтобы не так страдать от жара.

«Отлично! Отдай его колдунье», — я указал Ноцию на Арамию.

Тот передал артефакт девушке и, словно пустяковую занозу, вырвал из лица вражескую стрелу. Отбросил ее в сторону, снимая с пояса меч. Лицо полубога было покрыто потом и гарью. Даже Ноцию тяжело давался этот безумный бой. Однако его раны быстро затягивались. Ноций имел сразу несколько разных бонусов к самоисцелению.

«Отходим!» — приказал я.

Мы шагали назад спиной, ожидая вражеского натиска. Усиленное подавление у Гинда ещё работало, не давая врагу как следует использовать потенциал своих мертвых воинов. Однако нас преследовали. Как раз подошли несколько свежих ватаг сектантов. Летели камни и легкие дротики северян.

Шаг, шаг, шаг.

Мы пытались отойти, сохранив порядок. Боролись с жарой и пределами своих возможностей. Последние для многих уже были слишком близко. Несколько легионеров потеряли сознание от жары. Товарищам из задних рядов приходилось, бросив щиты, подхватывать их, чтобы не отдать на растерзание чудовищам Порчи.

Я использовал один из навыков меча:

Пламя героизма

Используйте накопленные заряды воодушевления, чтобы пропустить их силу через клинок и разослать вокруг себя в виде волны сверхъестественной энергии, укрепляя силы и дух своих союзников. Похожим навыком обладают боевые шаманы некоторых племен, но меч позволяет использовать его любому достойному служителю Забытого.

Объем расхода: 664–1992

Эффекты:

— потратьте от 1 до 3 накопленных зарядов воодушевления, чтобы направить силу на окружающих союзников.

— за каждый заряд союзники в радиусе 38,7 метров получат 39–148 энергии и 124–235 морали за 2,1 минуты.

— неоднократное применение данного эффекта на людях может наделить их особенностями «Кровожадность», «Хладнокровие» и увеличить максимальное значение морали.

— эффект действует на союзных монстров на 20% слабее, на гибридов на 9%. Демоны, умертвия и прочие существа, связанные с Великим Пламенем не получают никакого бонуса.

Таким образом я придал едва державшимся на ногах людям хоть какие-то крупицы сил. Но этого было недостаточно.

У меня оставалось дава заряда доблести из четырёх возможных.

Шаг, ещё два, ещё пять.

Живые сектанты бросились на нас с болезненной яростью бешеных псов. Вспышка огня поглотила несколько из них. Затем ещё и ещё. Пламя прошлось по их рядам, истребив сразу полтора десятка покрытых гарью безумцев. В тонкой руке Ар-Арамии мерцал магический посох. Слабая волшебница и шпионка Гробницы заполучила силу, предназначенную одному из ближайших соратников Азарда. Пусть она не могла полностью реализовать потенциал посоха. Однако манна у неё сегодня не будет заканчиваться. Может кастовать без перерыва.

К нам тоже спешила помощь. Десятки Велвегров и сэйфов появились на флангах, управляемые Ориной. Множество стрел накрыло идущих по наши души сектантов. Сердцепколонники не дрогнули, но натиск их ослаб.

Мы отходили. Мы справились. Пускай это ещё далеко не победа, но катастрофы удалось избежать.

Спотыкаясь, еле держась на ногах, легионеры возвращались к основным силам под прикрытием наших лучших лучников. Более-менее нормально этот поход в пекло перенесли только Ноций, я, да некоторые особенно статовые кербрийцы типа Гарама. Не зря у лысого вождя вождей было прозвище Кузнец. Видимо жар горна и разогретой печи были хорошо знакомы этому невероятному воину. Меня же питал силой зачарованный меч.

Но простые легионеры, кербрийцы и даже венаторы буквально падали. Валились с ног от перегрева. Им тут же начали оказывать помощь, но было ясно, что этим четырем когортам требуется отдых.

Враги понесли серьезные потери, однако элитные их части не пострадали. Разве что потеря аквил Порчи была неприятна, но, думаю, их враг способен постепенно воссоздать даже во время сражения.

Всего нам удалось за эту стычку уничтожить:

Увеченные разорители 154

Разорители 2137

Потерянные 2621

Сплетенные потрошители 7

Разлагающиеся прыгуны 2

Яростные 421

Мертвый легион 659

Аквилы Порчи 8

Сами мы потеряли всего семерых убитыми, но состояние многих воинов было критическим. Раны и перегрев. Все четыре когорты, на которые пришлась основная нагрузка, и сотни отличных кербрийских воинов временно вне игры. Так что нельзя сказать, что враг так уж плохо для себя разменялся.

Основная часть его армии медленно двигалась по направлению к нам. Как только поле боя достаточно остынет, сражение продолжится. Враг не даст нам отдыха. Решающий бой состоится сегодня.

После гибели Элемера воздушное пространство было под полным контролем неприятеля. Иратион собирался этим воспользоваться. Дочери Погибели и оставшиеся костекрылы, держась на безопасном расстоянии, заходили нам в тыл. Магический огонь снова сыпался с затянутых пепельными тучами небес. Твари старались поджечь уцелевший лес вокруг нас. Создать невыносимые условия, чтобы вынудить легионы наступать как можно скорее. Ситуация была стабильно тяжелой.

Тем, кто недавно сражался продолжали оказывать помощь. Другие легионеры готовились выступать. Напряжение повисло в воздухе. Такое же густое и едкое как смог недавно.

Ветер усилился. С одной стороны, он распалял новые пожары вокруг, но, с другой, уносил раскаленный воздух, охлаждая уже выгоревшие места. Остывали россыпи красных углей. Догорали последние завалы древесины. Лишь в некоторых местах огонь ещё цеплялся за свое мимолетное существование.

Поле остывало, но само сражение вот-вот разгорится с новой силой. Армия врага ползла к нам. В первых рядах живым и мёртвым щитом шли наименее боеспособные части. Сектанты, зомби, простые монстры. Элита была дальше. Она охраняла зловещие костяные конструкты, окутанные туманом Порчи. Адская артиллерия Иратиона готовилась сказать свое слово.

«Враг вынуждает нас идти вперед», — обратился я к воинам. — «Нанесем же ему удар такой силы, который сокрушит и его армию, и его планы. Победа близка. Источник всего зла находится уже близко. Вы видите на небесах его огни. Эта дрянь от нас не сбежит. Она только и может, что прикрываться телами приспешников. Пробьемся же туда. Прикончим врага в его логове! Собирайтесь для атаки!»

Сейчас надо было выбрать самое разумное построение. Иратион явно хочет сточить наши силы о мясной щит, пустить кровь обстрелом, чтобы затем добить с помощью лучших воинов проклятой орды. Это надо учитывать. Приберечь хороший резерв и постараться как можно скорее добраться до дьявольской костяной машинерии.

Я старался не спешить, насколько это было возможно. Дать врагу выдвинуться и показать свое построение, а нашим людям подарить короткий отдых. Однако приходилось потихоньку выдвигаться вперед. Нас подгоняли лесные пожары.

Мимо обломков летающего корабля легионеры снова шагали на выжженное пространство, где было суждено развернуться решающей битве.

Мы и орды врагов уже успели наследить тут. Утоптать пепел, усеять его фрагментами тел северян, сдобрить все это кровью живых и мёртвых.

Пламя почти везде погасло. Удушливый дым сменила удушливая пыль. От каждого шага поднималась она облаками. Смесь пепла и сухой почвы, которую ветер нес над полем боя. Будто пинаешь только недавно выгоревший большой костёр. Мелкая дрянь окутывала когорты. Очень быстро эта смесь оседала на щитах, снаряжении, одежде, скрывая имперские красный и пурпурный темной пеленой. Словно сама истерзанная земля пыталась перекрасить нас. Завербовать в армию призраков.

Враг выстроил свои неровные порядки аккурат перед остывшим кратером, в котором раньше находился посох. Фланги его частично были прикрыты горелым лесом и воронками. В построении виднелся замысел. Безумие орд Порчи направлял порабощенный разум имперского стратега. При жизни Иратион не добился славы и успеха. Не хватило ему то ли решимости, то ли везения. Сейчас же проклятое Сердце Севера наполнило его темной силой, перекрыв былые недостатки. Больше Иратион ничего не боялся. Самое страшное с ним уже случилось. Настал его черед быть воплощением ужаса.

Костяная артиллерия заняла позиции, со всех сторон прикрытая элитой врага или мясным щитом. При ней же находился последний из аватаров Вестника.

Задача была проста: взломать оборону противника и как можно быстрее уничтожить артиллерию. Впрочем, проста она была только на словах. В реальности достичь этой цели будет возможно только ценой множества жизней.

Против нетипичного врага я решил использовать нестандартное построение. Основная наша атака будет идти с флангов, где станут наступать легионы и кавалерия. На последнюю я сегодня делаю большую ставку. Вражеская конница уязвима к подавлению, поскольку многие всадники используют зомби-лошадей. Это сковывает действия кавалерии противника.

Включив в состав нашей конницы венаторов, мы можем быстро добраться ими до костяной артиллерии и, если не уничтожить, то ослабить её. Одновременно с этим, атакуя по флангам, самые боеспособные части легионов, попробуют не завязнуть в мясном щиту, сразу ударив по элите врага.

Наш центр будут держать вспомогательные подразделения, которые прикроют полевую артиллерию. Боюсь, что обычным машинам не выиграть в перестрелке против магических, но какой-то урон вражеским порядкам наши орудия должны нанести. В идеале хорошо бы отработать по самым ценным частям армии противника. Однако не факт что получится их достать. Наш центр будет слабее флангов, но я сомневаюсь, что враг предпримет массированное контрнаступление. Слишком большую ставку Иратион делает на свои костяные игрушки. Думаю, он может послать в контратаку лёгкую пехоту и мертвецов. Это будет даже хорошо. Нам очень повезёт, если вспомогательные подразделения оттянут на себя часть мясного щита, дав возможность легионам лучше давить на флангах.

«Вперед воины Империи и других земель!» — объявил я. — «К бою защитники рода людского».

Сам я на этот раз находился вместе с Ноцием при Двадцать Первом легионе. Также рядом вне строя находилась Луна, а меж когорт следовали Арамиа и оставшиеся в живых ученики Элемера. С Шестнадцатым был мастер-венатор Рубий Галитас. Гинд отдыхал после захвата посоха. Уж слишком пошатнул его состояние нестерпимый жар. Ган Тарион тоже пока получил от меня строгий приказ отдыхать. Вместо него Двадцать Первый вёл лично Поций. Опять новоиспеченному военному трибуну пришлось встать в первые ряды.

Мы двинулись навстречу массе вражеского войска. Если от взора стратега перейти к виду от первого лица, то впереди куда ни глянь эти уроды. Заняли почти весь горизонт. Грязные копошащихся отродья, похоже издалека на колонию насекомых.

Какой-то порядок царил только в середине и тылу. Там стояла некогда воинская аристократия Севера, а сотни сектантов-слуг таскали снаряды для костяной артиллери. Среди них были не только камни, а ещё какая-то дрянь. Неужели вспухшие туши животных? Да. Ожидаемо, но все равно неприятно. Причем эти туши шевелились. По нам будут стрелять не просто мертвечиной, а живой мертвечиной. Хотелось как можно скорее прорваться к вражеской машинерии и положить конец этой уродливой пародии на артиллерию легионов.

Когда до врага было где-то три сотни метров его ряды грянули воплем, от которого, кажется, даже ветер замер на секунду. Глотки безумцев и мертвецов породили какофонию, заставляющую сердца людей сжиматься. Многие лошади встали на дыбы вопреки воле всадников. Хорошо, что наша кавалерия уже не первый, не второй и даже не десятый раз выходит против этих тварей. Лошади успели привыкнуть к ожившим трупам.

Я заметил, что враги пытаются развернуть как можно больше костяных машин к флангам. Будут стараться вести огонь именно по легионам, понимая что это самые боеспособные части нашей армии.

Проклятье на твою отрубленную голову, Иратион.

Кости и жилы нечестивых машин сжались, мускулы напряглись. Слуги-сектанты тащили к орудиям снаряды: камни, дротики, распухшие туши коров или оленей без ног, но зато утыканные деревянными кольями. Когда до первых линий врага оставалось двести метров, то самые его дальнобойные орудия открыли огонь.

Шесть костяных метателей рока и восемь баллист изверглись снарядами. Около половины прошли мимо, лишь подняв облака пыли, но остальные…

Попадания в плотные порядки нашего построения наносили серьёзный урон. Одна вздувшаяся туша оленя смела четверых легионеров, расплескав по окружающим гнилостно-кислотное содержимое. В ряды антесигнанов Двадцать Первого прилетел снаряд баллисты. Попадание буквально в десятке метров от меня. Двое отлично подготовленных бойцов с лучшим снаряжением убиты. Погибли даже без шанса защитить себя.

Всего первый же залп отнял жизни более чем двух десятков воинов и нанес серьезные раны ещё десятку. Основой целью врага был Двадцать Первый.

«Вперёд!» — заклинал я. — «Ускорьте шаг!»

И сам же показывал пример.

Даже если мы чуть потеряем порядок, то все равно наш строй будет гораздо лучше вражеского. Однако слишком бежать тоже нельзя. Ситуация требовала сохранять хладнокровие даже несмотря на обстрел.

Когорты шли, поднимая удушливую пыль, полную свежего пепла. Хотелось кашлять и чихать даже несмотря на мою довольно закрытую маску. Под ногами задорно хрустели недавно прогоревшие угли.

Впереди за пятнадцать шагов от нас упала и расплескалась потрохами коровья туша. Бледные глаза исковерканного трупа вращались. Гнилостная пасть щелкала желтыми зубами. Ужасный запах пробился к нам даже сквозь облака сухой пыли. Из разорванного брюха ползли десятки мёртвых крыс без кожи. Зомби, начиненный другими мертвыми животными. С таким мы уже сталкивались на реке, когда чудовищные сомы атаковали наши лодки.

Проходя мимо снаряда некро-био-оружия я метнулся к нему и одним касаниям меча избавил ядовитую плоть от темной силы, что заставляла её шевелиться.

Костяные онагры и шагатели начали метать в нашу сторону камни. Обстрел усилился, когда до первых линий врага оставалась сотня метров. Над нами кружили десятки костекрылов. Они выдыхали пламя, которое рассеивалось и долетало до воинов в виде волн разогретого воздуха. Понимая, что наша антимагия сильна, Иратион как и прошлый раз отправил своих летающих чудовищ в таранные атаки. Сотня костекрылов ударила по нам. Из них два десятка целились в меня, Поция и антесигнанов. Однако я ждал такого хода от врага. Луна тут же создала сначала вихрь, а затем порыв ураганного ветра. Ослабленные подавлением чудовища не могли ему сопротивляться. Их траектории изменились. Вместо удара по нам они падали перед строем, ломая крылья и поднимая огромные тучи пепла.

«Вперед! Добить каждую тварь!»

Несколько отборных подавителей, венатор и я вышли из общего строя, разя упавших бестий. Кроме Луны ещё какое-то количество перехватили маги Великого Пламени, но более трёх десятков костекрылов сумели врезаться в когорты на марше.

Я призвал отряд из двух сотен велитов забрать раненых и мёртвых, чтобы увести их под защиту обоза. А остальные шли вперед под обстрелом все возрастающей интенсивности. Каждая минута стоила десятков жизней. Мы сокращали дистанцию. Шедшие к западу от нас сагиттарии уже открыли огонь по легкой кавалерии врага. Для них она была лакомой целью. В этом бою лучникам нужно тщательно выбирать куда и в кого стрелять, чтобы не тратить боекомплект на зомби, которым не страшны такие раны. Зато лёгкую пехоту разорителей залпы сагиттариев косили на ура.

Сорок метров до врага.

Почти весь его артиллерийский парк теперь бил по нам. Ему пытались отвечать наши орудия, которыми командовала Орина, но костяные конструкции хорошо держали попадания обычных снарядов и сами стреляли дальше. Только подавление способно заставить замолчать эту дьявольскую машинерию.

Тридцать метров.

За каждую секунду мы платили жестокую цену. Стрелы безумных и одержимых лучников, камни разного размера, туши животных — все летело в нас. Десяток последних костекрылов, протаранил задние ряды Шестнадцатого. Небо очистилось, но на пыльной и пепельной земле остались люди со сломанными костями.

Терпеть!

Слово мучительное, но необходимое для победы.

Кавалерия легионов уже ударила по коннице разорителей, опрокинув их на западном фланге. Мертвые лошади замедлялись и даже падали в присутствии наших подавителей. Промоты спатами рубили плохо защищённых северян. Там будто вершилась сейчас месть за нашу пехоту, страдающую от обстрела.

Тоже самое на восточном фланге провернула цестинская наемная кавалерия. Ала, то есть подразделение из примерно трёх сотен всадников, врубилась в порядки лёгкой коннницы и пехоты врага. Даже живых мертвецов сбивали они с ног, топча копытами.

Двадцать метров. Десять. Пять!

Неся потери, мы продолжали наступать по широкому фронту. Время решающего удара пришло.