Путь Стратега 7. РеалРТС

Глава 42 Полотно судьбы плетет самом себя

Почва содрогалась снова и снова, но землетрясение постепенно стихало. Древо Смерти достигло своих текущих пределов роста, поднявшись к мрачным небесам практически на две сотни метров. «Плоть» его очерствела, покрываясь темной корой. В обхвате это древо превосходило многие небоскрёбы моего прошлого мира.

Стены спиральной крепости по большей части осыпались. Десятки легионеров пытались выбраться из-под завалов или откопать товарищей. Монстры и воины Порчи все были мертвы. Древо вытянуло из них силу, оставив лишь пустые оболочки.

Я кое-как поднялся. Ноги вязли в рыхлом грунте. Левое колено ныло. Видимо повредил его пока меня болтало землетрясением. Я направился к древу, поднимая меч. Великое Отрицание уже закончилось. Оставалось уповать на могущество клинка, который я месяцами кормил энергией сверхъестественных врагов.

Кора Древа Смерти вблизи казалась практически черной, а по текстуре напоминала дубовую. Повсюду бугристые выступы и трещины-впадины. Я попытался вонзить Клык в древесину этого кошмарного исполина. Получилось. Клинок сантиметров на пять погрузился в кору, но все было тщетно.

Дерево Смерти не заметило ни меня, ни моего клинка. Оно продолжало медленно расти, вытягивая из этого мира стихийную энергию, а из далёких пылающих царств демонов — силу Великого Пламени.

Древо Смерти Мира. Гигантская магическая черная дыра. Я видел как оно тянет в свою сторону тени мёртвых и даже живых. Каждый человек рядом с этой дрянью постепенно терял силы, позволяя корням Древа Смерти все глубже уходить к центру мира.

Удар, ещё удар! Рубящий, колющий!

Меч бессильно отскакивал, не причиняя махине заметного вреда. Слишком большим оно стало. Слишком безмерно могущественным. Росток нового глобального Бога. Сочетание несочетаемого, скрепленное ненавистью мёртвых и магической силой всех типов. Возможно, из него со временем появиться некая сверхсущность. Божество смерти и гнева. А возможно дрянь просто будет расти, пока не выкачает из этого мира все силы. Оплетет корнями, высушит и раскрошит пустую оболочку планеты, чтобы затем просто дрейфовать в космической пустоте. Величайшее растение-паразит.

Все приспешники Сердца были мертвы, кроме Белквергоста. Он продолжал сражаться с Гарамом на одном из чудом уцелевших участков стены. Обоим вождям сейчас было плевать на весь мир и даже на возникшее рядом Древо Смерти. Что это был за бой! Поединок, достойный древнейших мифов.

Кербриец наседал. Под ударами его меча, именуемого Восставшим, костяная броня Белквергоста лопалась и с хрустом ломалась, обнажая кровоточащую плоть. Настолько велико было могущества этого клинка и его владельца. Удары звучали как раскаты грома. Вождь-воин и вождь-шаман двигались со стремительной смертоносной простотой. Ничего лишнего. Ничего показушного или бессмысленного. Только два избранника богов, пытающихся уничтожить друг друга.

Отступая очередной раз, Белквергост нанес серию из трёх ударов, пользуясь длинной двуручного оружия. Первый, прямой рубящий, Гарам легко заблокировал плоскостью меча. Тогда враг попытался, не разрывая контакта оружия, достать кербрийца сбоку в лицо. Подлый удар. Гарам отбросил оружие Белквергоста в сторону, показывая невероятную силу. Однако проклятый вождь не потерялся. Полученную инерцию он использовал, чтобы раскрутить оружие над головой. Тяжелый клинок на костяном древке нырнул вниз. Нанес рубящий удар, пробивший металлические пластины с правой стороны грудной клетки кербрийца. Рана была страшной. Сложно было поверить, что кто-то способен так пробить подобную броню.

Однако и Гарам не растерялся. Он левой рукой схватил остановившееся древко вражеского оружия. Вцепился намертво и рванул на себя. Белквергоста чуть повело вперед. Секунда и клинок кербрийца вонзился в щель на костяном «шлеме» проклятого вождя. Отлично! 'Шлем’раскололся вместе с головой Белквергоста. Могучее тело избранного Порчи рухнуло. Его тень и силу тут же втянуло в себя Древо Смерти.

— Славный бой… — отдаленным эхом прозвучали последние слова Белквергоста, растворившись в завываниях ветра.

Гарам кивнул. Из его раны шла ярко-красная кровь, стекавшая по металлическим пластинам брони. Вождь вождей улыбался. Глаза кербрийца уже чуть были подернуты пеленой смерти. Я поспешил к нему, чтобы не дать Древу поглотить его душу и силу. Однако моего вмешательства не потребовалось.

— Не зря приехал… — произнёс Гарам и вскинул меч к небесам.

Удар молнии на мгновение ослепил всех. Сияющая черта от самых высоких небес до земли. Гром звучал снова и снова. Тайкано уже был не при чем. Во вспышках молний на полотнище черно-свинцовых облаков я на мгновение увидел очертания гигантских всадников. Свита Забытого пришла забрать душу его избранного героя.

«Ничья», — объявила мне система.

Очень редкий результат для сражений.

Я глянул туда, где только что находился Гарам. Не осталось ни костей, ни даже капли крови. Удар молнии испарил его. Доспехи почернели, раскололись и оплавились. Лишь меч остался невредим.

Я вспомнил миф, который рассказывал мне ещё, кажется, демон, притворявшийся кербрийцем Тевригеном. Легенду о том, как Забытый во плоти забирает самых достойных своих служителей. Это оказалось правдой.

Гарам ушёл, а мы остались. Маленькие, измотанные люди у подножия великого Древа Смерти.

Я начал оперативно руководить спасательными работами, стараясь вытащить тех, кто еще подавал признаки жизни. Шанцевый инструмент пригодился. Особенно лопаты и топоры. Последние были нужны, чтобы рубить сплетения корней.

С каждой минутой Древо тянуло из нас силы. Ко мне обратился Тайкано:

«Я покидаю это место, ибо здесь не осталось врагов, против которых полезно мое искусство».

Желание принца как можно быстрее сбежать было мне полностью понятно. Нависающая громадина Мирового Древа Смерти не сулила ничего хорошего. Может быть, оно просто продолжит тянуть из нас силы, а может быть, выкинет какой-нибудь новый трюк.

В призрачно-дымчатой кроне исполина плясало ядовито-зеленое пламя. Тысячи душ кружились в нём. Душ, которых мне не удалось спасти. Даже если я сейчас каким-то чудом бы добрался до них по воздуху, Древо их едва ли отпустит. Скорее поглотит меня самого. По ощущениям и показателям энергии оно тянуло силы из окружения все быстрее с каждой минутой. Нам надо было уходить. Сохранить свои жизни и души.

Скорбной процессией легионы оттягивались от спиральной крепости. Изможденные люди, прошедшие ад. Воины, победу которых с насмешкой похитила злая судьба.

С каждой секундой мне все отчетливей становилось ясно, что произошло сегодня. Это было словно удар молнией, забравшись с собой Гарама.

Пути назад нет. Поздно. Слишком поздно.

Пусть мы сейчас могли уйти из-под зловещей тени исполинского вампира, но цивилизация людей обречена. Забытый, Гетиона, Клепсида и другие боги людей сегодня не справились. Дальше придётся вмешаться Азарду. Призвать с небес огонь или высвободить силу Неридии. Оба варианта губительны для мира людей.

И словно услышав мои горькие помыслы на горизонте показалась летающая платформа. На ней было четверо. Гилам, Утред, магистр Гробницы из Геларда и Лав стремительно приближались. Оба мага Багрового Круга были мрачнее тучи, гробничник носил маску, а древняя ведьма широко улыбалась. Она победила.

Платформа опустилась недалеко от нас. Мы уже успели на полтора километра отойти от Древа Смерти, но оно казалось все таким же огромным.

— Может у колдунов найдётся волшебный топорик для этого дуба? — усмехнулся Ган Тарион, не подозревая, что скоро умрет.

Не спасение, но гибель несли чародеи для большинства смертных. Касс, Децимала, Поций, Таркус, семейство Нементилов во главе с необъятным флотоводцем, клан Лиардианов, принявший меня под своё крыло, сотни сенаторов, тысячи воинов, миллионы простых людей. Обречены.

Эта мысль словно вырвала мне хребет. Я шагал в сторону прибывших колдунов, еле переставляя ноги.

Обречены.

Жуткие апокалиптические видения сбудутся. Те образы, что месяцами тревожили мои сны, были вестниками грядущей катастрофы.

Лав улыбалась. Она выглядела практически также как в первую нашу встречу. Была похожа на бледный, свежий и почти обескровленный труп красивой женщины. Свободный черный плащ струился за ней не касаясь земли, по которой она ступала босыми ногами.

Я приказал своей охране отойти, приближаясь к колдунам. Не хочу, чтобы они слышали эти разговоры и узнали о неизбежному конце.

— Где Азард? — спросил я.

— Грустит, — ответила Лав. — Пьёт и сокрушается над горестной судьбой мира. Ничего. Он скоро придёт и мы все сделаем. Я все сделаю. Знаешь как это произойдёт, Михаир? Я освобожу силы, собранные Неридией. Это не просто болезни, катастрофы и прочие обидки старой карги. Нет. На короткое время мир станет таким, каким был сотни тысяч лет назад. Концентрация стихийной силы в пространстве скакнет и я использую новое могущество, чтобы избавиться вон от той штуки. Запомни все хорошенько, Михаир. Новым детям расскажешь, что дышал одним воздухом силы с давно сгинувшими титанами.

Утред покосился на неё с явным отвращением, но ничего не сказал. Лишь нахмурил густые брови и тяжелым взглядом окинул мой отряд на марше.

— Хорошие воины, — вздохнул он. — Так устали, а идут ровно.

Эта фраза подействовала как триггер. Все разом вдруг скопилось в моей голове: мысли о скорой смерти, давящее ощущение долга, образы из видений, ужасная улыбка Лав, вид шагающих, но борющихся с судьбой легионеров.

Во мраке моей памяти зажглись новые звезды. Ощущение обреченности и отсутствие всякой надежды открыло последние запретные двери. Почти минуту я стоял молча, а фразы окружающих людей и древней ведьмы казались белым шумом.

Подняв глаза, встретился взглядом с Гиламом. Теперь улыбался уже он. Спокойно так. Чуть-чуть. Непроницаемо черные глаза магистра будто видели меня насквозь. Он все понял.

Я вспомнил.

Вспомнил ночь во Дворце Дэвов. Каждую мельчайшую деталь. Каждую бесконечную секунду, проведенную там. На самом деле я этого никогда не забывал. Просто слабый, человеческий рассудок отрезал все пути до сокровенных воспоминаний.

Но осознание обреченности цивилизации и миллионов людей вскрыло печати, допустив в самые глубины памяти. Понимание накрыло меня волной ледяной воды. Отрезвило. Привело в чувство.

«Мне необходимо попасть во Дворец. Немедленно», — передал я Гиламу.

Маг едва заметно кивнул, уже скрыв свою слабую улыбку за привычной маской невозмутимости. Его долгая и сложная игра приближалась к финалу.

— Мне нужно попасть в основной лагерь войска, — вслух соврал я. — Оно ещё на пути к Геларду?

— Да, — ответил магистр Гробницы. — И уверяю, что дорога до города полностью безопасна.

В этом не приходилось сомневаться. Древо Смерти уже не нуждалось в приспешниках или чудовищах. Оно просто поглотило их всех.

— Я с удовольствием помогу уважаемому триумвиру, — учтиво произнес Гилам.

Никто возражать не стал. Утред был слишком занят скорбью по утраченному миру, а Лавертия… Черт его знает, что творится в её голове или точнее головах. Возможно то, что мы собираемся сделать, устроит ведьму даже больше, чем геноцид цивилизации.

Напоследок она одарила меня лучезарнейшей улыбкой и фразой:

— Не во всех битвах можно победить, стратег. Но бывает важно и нужно выбрать условия для своего поражения.

Я ничего не ответил. Мой разум, свободный ныне от оков, чувствовал себя как никогда могущественным и беспредельно уязвимым.

Гилам жестом отделил часть летающей платформы. Мы оба встали на неё. Поднимаясь в воздух, я обратился к войскам.

«Обещаю вам, что не отступаю, но иду, чтобы покончить с нашим общим врагом».

Эти слова дались мне невероятно тяжело. Лишь долг перед войсками заставлял меня говорить сейчас, хотя хотелось молчать. Выбор между ужасным и ужасающим уже был сделан. Оставалось лишь воплотить все в реальность.

Наш фрагмент платформы медленно поднялся в воздух.

«По пути подберем Арамию», — мысленно приказал я.

— Она нам не понадобится, — возразил Гилам.

— Она понадобится мне, — мрачно отрезал я. — И у меня не то настроение, чтобы спорить.

Спорить маг не стал. Платформа чуть изменила траекторию своего полета. Двигались мы быстро, но встречного ветра не ощущалось. Гилам создал незримый барьер, закрывавший платформу от потоков воздуха.

Все оставшееся время полета до лагеря мы не обмолвились ни единым словом. Я застыл посреди платформы будто металлическое изваяние, потрепанное годами и пострадавшее от вандалов. Грязь на броне, вмятины, царапины. Следы ожесточенной битвы у крепости-спирали. Но ещё более ожесточенная борьба разворачивалась сейчас внутри меня. Обретённые воспоминания даровали мне свободу выбора, а вместе с ней и ответственность за него.

Третий способ победить Сердце. Третий вариант, который Азард даже не хотел обсуждать. Теперь я знал о нём всё, кроме одного самого важного момента — насколько жестокую цену лично мне придётся заплатить за новый шанс сокрушить врага.

Когда походный лагерь легионов оказался в зоне моего контроля, я приказал Арамии отправиться к нам навстречу, а охрану пропустить её.

«Уважаемый триумвир», — обратился ко мне через командный голос Октан Мерцин. — «Могу ли я узнать…»

«Позже», — отрезал я.

Каждое слово давалось с большим трудом. Будто вместе с голосом или даже мыслями моя душа вытекала из тела сквозь образовавшиеся в её оболочке раны.

Мне не хотелось говорить ни с Ноцием, ни с Ориной, ни с кем либо ещё из близких людей. Потому что ничего хорошего сказать им сейчас не могу. Кроме одной фразы: «У нас ещё есть шанс». Точнее у вас. Мои же шансы давно упущены.

Арамия поднялась на платформу. Крошечная фигурка волшебницы склонилась перед нами, а в покорных с виду глазах блестело коварное любопытство. Она догадывалась куда и зачем мы летим.

— Помыслы твои низки, — обратился я к девушке. — Сейчас будто вижу тебя насквозь и не могу разглядеть почти ничего хорошего, кроме… верности. Ты была предана мне, а это достойно награды.

Арамия приняла такую оскорбительную похвалу подобострастным поклоном. Она, вероятно, считала, что скоро все или очень многие ее мечты сбудутся. Сомневаюсь. Однако она хотела понаблюдать как вершится история и это я ей обеспечу.

Легким движением руки Гилам ускорял полёт платформы.

— Турнир проведённый нашим уважаемым архимагом вызывал у меня много вопросов относительно целесообразности, — заметил магистр. — Колоссальные средства были потрачены на решение не самых важных проблем Сулима. Однако это событие благоприятно сказалось на развитии методов путешествий по воздуху.

Арамиа поддержала этот разговор ни о чем. Слова воспринимались мной как помехи в эфире. Не интересовали, но и не раздражали особенно. Внимание моего разума было направлено внутрь себя. Час за часом я прокручивал в голове новообретенные воспоминания и каждый раз сердце замирало. Сначала от счастья, потом от горечи.

Мой путь в этом мире нельзя назвать простым. Учиться пришлось быстро и больно. Однако до этого удары судьбы несли в себе ужасные, но простые человеческие чувства. Горе, гнев, тяготы, страхи, ложные надежды и упущенные возможности.

Но то, что произошло со мной во Дворце…

Оно выходило за пределы человеческой шкалы эмоций. Находилось за границей мыслимого. Как и Екил когда-то, я прикоснулся к божественной сущности. Это делит жизнь человека на до и после. Черта, которую уже невозможно пересечь.

Не знаю сколько часов мы летели до Дворца, но я не спал, не ел, не пил, не испытывал иных человеческих слабостей. Стоял недвижимо, пока внизу проносились города, леса, а затем горы и пустыни.

Я ощущал как с каждой секундой нашего приближения ко Дворцу Дэвов нити судьбы натягиваются сильнее. Их напряжение достигло критической отметки. Вот-вот узлы, сплетенные сотни лет назад, разорвутся. Разойдутся швы, скрепляющие основы мироздания.

И наконец он показался на горизонте. Величественная твердыня, освещенная последними лучами заходящего солнца и всполохами колдовского заката.

На контрасте со всеми ужасами Севера Дворец Дэвов казался ещё более прекрасным чем в первый мой визит.

Среди горных вершин, покрытых снегом, меж отвесных серых скал, выше уровня облаков поднималась к пронзительно-синим небесам громадина из светло-желтого камня с красными прожилками. Квадратное «тело» Дворца выстреливало вверх десятками острых башен, золотистые металлические купола которых сверкали ослепительно-багряным, отражая всполохи магии Великого Пламени. Однако вместо хаотичного колдовского заката, какой бушевал над Древом Смерти. Здесь магия образовывала куполообразный, округлый ореол, венчающий Дворец как корона.

Платформа опустилась на одну из крепостных стен. Ещё пять-десять минут и можно будет заходить внутрь. Вершить судьбы.

Гилам стоял, обратив взор непроницаемо-черных нечеловеческих глаз к звездному небу. В профиль он был довольно сильно похож на своего потомка Кастелиуса Орета. Гаруспика, который когда-то проинформировал Стилиона о моем скором появлении, а также подготовил Итку, сыгравшую свою роль в Северной кампании.

Сам же Гилам Рег Навар мало того, что способствовал моей встрече с узницей Дворца, так ещё и выпустил оттуда Ноция. Раз за разом подталкивал течение событий в нужном ему направлении.

— А катастрофу ваш потомок Кастелиус тоже предсказал? — холодно спросил я, наблюдая как тонет в море облаков вечернее солнце, похожее на багряный уголь, тлеющий среди пепелища костра.

Магистр молча кивнул, а затем спокойно добавил:

— Её не должно было случится. Азард собирался забрать вас от Империи, разорвав эту цепочку событий.

Да. Точно. Он мне настойчиво предлагал уйти к магам, однако по итогам дал выбор. Я решил остаться в Империи.

— Вмешалась Лавертия, — продолжил Гилам. — Она всегда имела на него слишком большое влияние.

Ага. А у неё был свой интерес. В первую нашу встречу она типа предложила мне присоединиться к магам, но так предложила, чтобы я точно не согласился. Явилась в окружении чудовищ, спустила своих деток на мои войска.

— Увы, искусство направлять события в нужное русло является сложным даже после сотен лет практики, — продолжал маг. — Особенно, когда приходится соперничать с крайней прозорливыми силами наподобие Лавертии или Мирканто.

Для всех троих я стал бомбой, которой они пытались подорвать основы существующего миропорядка.

— А может это были вы? — неожиданно спросил я Гилама. — Не боги, не иные нечеловеческие силы, а именно вы закинули меня сюда? К примеру, с помощью одного из оставшихся артефактов Эагиса. Его летающего Ока или чего-то ещё. Вплели в полотно судьбы лишнюю чуждую нить, чтобы поменять весь узор.

Звездочёт не ответил согласием, но и отрицать не стал. Лишь пространно заметил:

— Полотно судьбы плетет самом себя.

Арамиа молчала внимательно смотря то на меня, то на Гилама. Маленький человек в тени двух гигантов. Один из них жил сотни лет и проживет, вероятно, еще сотни. Другой едва ли продержится более десятка, но мир тоже под себя прогнет. Сегодня, например.

— Пора, — объявил я, кивая в сторону винтовой лестницы, ведущей вглубь дворца. — Идём, Арамиа.

Колдунья послушно зашагала вслед за мной, а Гилам остался наверху. И хорошо. Попробуй он пойти с нами, я бы остановил его силой. Пусть на Сердце моего подавления не хватило, но с одним чародеем сейчас справлюсь. Даже с таким могущественным. Мы летели долго и Великое Отрицание успело восстановиться. Есть чем бороться с колдовством.

Мы с Арамией погрузились в темноту ночного Дворца. Пробирались почти наощупь пока не вышли в хорошо знакомые мне места с панорамными окнами. Всю дорогу Арамиа в экзальтированном предвкушении выдавала фразы типа:

— Когда мы освободим госпожу Ноэл Рег Азард от оков Дворца, она займет достойное место среди величайших творцов магии.

Ноэл Рег Азард…

Я уже и забыл как звучит её полное имя. Приемная дочь великого волшебника. Прекрасная узница Дворца, построенного демонами.

— Госпожа Ноэл в своем заточении постигла самую суть магии, — продолжала трепетать Арамиа — Как только эти знания и сила…

— Тихо, — произнес я и остановился.

Мой взгляд всматривался в темноту величественных коридоров. Реалистичные картины и прекрасные мозаики на стенах казались сейчас смутными пятнами теней. Я вспоминал верный путь. Тропу к судьбе. Дорогу, которую однажды уже прошёл.

— Туда, — произнес я и эхо моих тяжёлых шагов разнеслось по пустым коридорам.

Слегка бряцала металлом броня. Она в своих вмятинах и царапинах принесла сюда немного пыли с далекого проклятого Севера. У меня не возникало желания её снять. Тело будто полностью вышло за пределы человеческих потребностей. Меч щедро накормил его чужой силой за последние несколько дней.

Затем кроме моих шагов эхо донесло до нас обрывки голоса.

— Это она? Это госпожа Нэл? — шепотом спросила Арамиа.

— Молчи, — ответил я. — Иди за мной. Слушай и смотри.

Ти-Шадайка подчинилась, отныне следуя за мной в полной тишине. Мрак вокруг сгущался.

И вот я зашел в темный круглый зал, где мог встретиться с Нэл. Это уже случалось в реальности. Это я десятки, если не сотни раз видел в своих снах.

Девушка стояла ко мне спиной в центре просторного круглого зал. Мрак скрывал сейчас помещение от меня, но я прекрасно помнил каждую его деталь. Узоры, круги и символы на полу.

Сейчас единственный участок тусклого света выхватывал силуэт Нэл.

— Я осталась одна. Я так устала… — со сдавленным рыданием произнесла чародейка. — Кернц, Ада, Мертин… Почему вы не справились? Почему вы оставили меня здесь?

Ее пронзительный голос был мне знаком. Знаком до ноющей боли в сердце. Реальность и сны встретились, чтобы дать мне окончательный ответ.

Нэл повернулась к нам. Её голубые глаза были полны муки и страдания.

— Пожалуйста, уходите, — взмолилась она. — Чудовище скоро будет здесь.

Давным-давно, когда Азард поселил в этом чудесном Дворце группу детей, он рассказал им, что в его глубинах заключен древний монстр. По ночам было строго запрещено покидать комнаты ибо защита ослабевала. Дети иногда слышали как нечто гуляет по тёмным коридорам. Они боялись, но в тоже время с любопытством тянулись к этой страшной тайне.

Теперь я знал все это. Постиг через запечатанные воспоминания.

— Все хорошо, — ответил я, вынимая из ножен костяной меч.

Часть Мирканто, вырванная Забытым из-под власти богини убийства.

— Не страшись, — добавил я, направляя меч в темноту. — Моих сил уже достаточно, чтобы совладать с этим монстром.

— Нет… — с горечью прошептала Нэл. — Пожалуйста, уходите. Вы оба дороги мне. Слышите? Оно уже поднимается из подвалов!

Мы, действительно, слышали. Зов, который одновременно напоминал шёпот, музыку, хрипы и бьющийся о камни хрусталь. Мелодия первозданного хаоса. Нечто гораздо более сложное и наполненное смыслом чем просто музыка. Угроза, сулящая смерть и бесконечные страдания, но вместе с тем то манящий зов, сладкий словно жаркая, страстная любовь.

Пространство вокруг менялось. Воздух становился вязким и каждое движение давалось с трудом. Стало заметно светлее. Бледно-зелёное сияние пронизало Дворец насквозь. У него, казалось, не было единого источника. Уже близко. Уже скоро. Она идет.

— Бегите! Пожалуйста! — в отчаянии заклинала Нэл.

Я мог заметить как Арамиа дрожит всем телом, но сам не шелохнулся. Мое сердце и душа достаточно окрепли для этой встречи. Я проиграл на Севере, чтобы победить здесь, а эта победа перекроет все остальное.

Моё обоняние уловило запахи свежих трав, будто только что срезанных жарким летним днем. Стены дрожали, бледно-зелёное сияние пронизало Дворец до самого фундамента. Множество крохотных существ хлынуло в зал живой волной. Каждое из них не больше мокрицы, так что разглядеть отдельных тварей сейчас было невозможно. Все они составляли единую массу, чуть поблескивающую бесчисленными панцирями. Шевелящийся ковер мгновенно покрыл пол зала. Мир изменился до неузнаваемости.

И оно появилось в противоположной стороне зала. Нечто огромное, бесформенное, похожее на медленном ползущую морскую волну, поглотившую все звёздное небо.

Вокруг Нэл порхали бабочки цвета изумруда. Синие и зеленые живые цветы плавали в воздухе как медузы. Девушка светилась изнутри.

— Стойте за мной, — сказала она. — Я защищу вас любой ценой.

Нэл повернулась к существу, медленном заползавшему в зал, заполнявшему собой его пространство. Чародейка решительно подняла голову, выставила перед собой руки и…

Я поразил её мечом в спину. Колющий выпад. Клинок легко вошел точно между лопаток и пробил тело девушки насквозь.

Арамиа упала прямо на шевелящийся ковер мелких существ. В ее взгляде смешались непонимание и ужас. Я же выдернул клинок из тела чародейки. Она пыталась восстановиться с помощью магии, но…

Великое Отрицание.

Нэл посмотрела на меня, держась за кровоточащую рану. Едва шевеля губами, она спросила:

— Зачем… ты убиваешь меня?

— Милая моя, — тихо и даже ласково ответил я, не давая девушке упасть. — Тебя убили уже очень давно. Тебя и всех твоих товарищей. Я лишь хочу отпустить ваши души. Разорвать заклятье, наложенное Годраком Ксандом. Древнюю магию кровавого жертвоприношения.

— Чт…

Договорить девушка не успела. Её тень начала отделяться от тела и я использовал на ней способность провожать души. Ключевое звено древнего заклятия было убрано из цепочки. За ним посыпались и остальные.

Сквозь живой покров алым вспыхнули символы. Одиннадцать штук, кругом расположенных по залу. Каждый из них заключал в себе душу подростка, убитого здесь сотни лет назад, чтобы замкнуть контуры заклятья. Кернц, Ада, Мертин и прочие, кого Нэл звала ночами наедине с монстром. Юноши и девушки, чья кровь скрепила оковы узницы Дворца Дэвов.

Я проводил их одного за другим. Молодые лица, которые навеки останутся запечатлены в реалистичных картинах на стенах Дворца. «Приемные дети» Азарда. Жертвенные агнцы его страшного греха и великого проявления любви.

Я отпустил тело девушки, но оно не упало на каменные плиты. «Чудовище» Дворца обратилось дымкой и слилось с ним. Нэл снова открыла глаза. Она с удивлением посмотрела на меня, затем на Арамию.

— Что случилось? — растерянно спросила она. — Михаир? Почему ты здесь? Почему… Я…

— Тихо, — с улыбкой произнёс я, снимая шлем. — Ты всё помнишь и знаешь. Просто поверь себе.

Лицо девушки изменилось. Казалось она снова светится изнутри, а её волосы теперь мерцали золотом.

— Кто я на самом деле? — спросила она.

— Дочь Азарда. Только не приемная, а настоящая, — ответил я. — Дочь Азарда и Неридии. В момент, когда твоя мать горела Великим Пламенем, огонь коснулся и тебя. Изменил твою суть. Выжег личность. Этот Дворец был построен, чтобы не дать тебе навредить миру и себе самой. Изначально не темница, а убежище. Чтобы вернуть рассудок, Ксанд связал твою суть с человеческой душой. Той самой Нэл. Однако по ночам наступало размежевание. Ты и твоя душа-спутник боролись между собой. Проблема в том, что это хрупкое равновесие могло существовать только в рамках Дворца. Поэтому тебе внушили, что, оставаясь здесь, ты сдерживаешь древнее зло. Заклятие нельзя было просто снять не навредив тебе. Однако я, как проводник душ и подавитель колдовства, сумел это сделать. Моих сил хватило.

Как и Древо Смерти Нэл была сочетанием несочетаемого. Однако древняя стихийная сила и Великое Пламя в ней рождали удивительную гармонию, а не хаос. За сотни лет во Дворце Дэвов она сумела стать мостом между двумя разными воплощениями колдовства, сведя их к общему знаменателю.

— Ты свободна, — с грустью добавил я.

— Нет, — покачала головой Нэл, а на её лице появилась слабая улыбка. — Тебе ведь нужна моя помощь. Вам всем нужна.

— Да, — признал я.

— Не грусти. Все хорошо, — ответила девушка. — Я справлюсь.

Справится. Это да. Я в этом был уверен, только…

— Надо спешить, — произнесла Нэл. — Я отправлюсь туда немедленно.

— Подожди! — с негодованием воскликнул я. — Почему немедленно⁉ Побудь со мной. Ты ведь теперь все вспомнила? Мы любили друг друга. У нас есть сын.

— Я все помню, Михаил, — ответила дочь Неридии. — Всё до самой мельчайшей детали и люблю тебя. Но также я чувствую, как мир умирает. С каждой секундой болезнь распространяется. Сейчас я справлюсь, но справлюсь ли завтра? Не знаю. Поэтому надо спешить.

— Как ты так можешь, — изумился я. — Только пришла в этот мир по-настоящему и уже спешишь бороться за него. Почему бы просто не… пожить?

— Такова моя суть, — мягко ответила Нэл. — Чтобы я жила несчастные люди принесли свою жертву и настал мой черед возвращаться им долг. Это ты можешь понять.

— Могу, — согласился я.

И мы полетели. Прошли сквозь своды дворца, обнявшись. Я ощутил как исчезает моя усталость. Жизнь вливалась в тело вместе с благосклонностью богини. Мне вспомнились слова Гилама, произнесённые на крыше Дворца Дэвов: «Я видел статуи из чёрного оникса, чьи ноги целовали цари и воины, мечтая возлечь с одной из дочерей Неридии».

Высшее счастье, открывшееся мне во мраке тайны Дворца.

Впрочем, Нэл отличалась от всех прочих дочерей Темной Матери. Не ведьма, а именно божество.

Я летел по небу, невесомый словно пушинка. Нэл касалась меня и её пальцы проникали сквозь доспехи. Голос богини звучал прямо в моих мыслях:

«Я поговорю с ним», — уверила она. — «С нашим сыном. Говорю уже прямо сейчас. Он все поймет».

«Не поймёт», — грустно возразил я. — «Он хотел снова быть с тобой. Чтобы мы все трое были рядом».

«Однажды будем».

Однажды…

Какое страшное слово.

Мы продолжали говорить, пытаясь компенсировать бездну упущенного времени. Двое, разделившие странную любовь между человеком и существом вне его понимания.

Полёт занял, казалось, мгновение. Время промелькнуло мимо и хотелось всеми силами удержаться за него.

Вот я уже видел как внизу темнеют проклятые земли Севера. Будь они трижды прокляты! Древо смерти возвышалось над ними. Оно стало ещё больше и шире, полностью поглотив спиральную крепость.

«Я поговорила со многими. Ноцием, отцом, Лав, даже Арамией», — произнесла Нэл, пока мы опускались на землю в трёх километрах от Древа. — «Сказала, что хотела и просила беречь тебя. Мне пора, Михаил».

И она отпустила меня, сама поднимаясь все выше. Сверкающее видение чистой красоты. Я смотрел как Нэл летит в сторону Древа. Яркая звезда, пришедшая разогнать тьму.

— Когда-нибудь из этой истории получится красивая пьеса, — услышал я за спиной знакомый голос, но оборачиваться не стал.

Лишь поворотом камеры убедился, что это Азард. Архимагистр был сильно пьян. В левом руке он держал чародейский посох, а в правой кувшин с вином.

— Я конечно в ней все перевру, но… так будет лучше, — продолжил маг. — Люди любят хорошие концовки. Им самим живется непросто. Пусть хоть в театре все сбывается как надо.

За чародеем из-за мертвых деревьев вышла Лавертия. Она все ещё улыбалась, но как-то по иному. Добрее что ли.

— Ты поймешь, что все к лучшему, — заявила она, положив магу руку на плечо.

— Отстань, — нахмурился он. — Это все вы с Гиламом. Ваши игры… И когда я теперь в следующий раз увижу дочь? И какой она будет?

— Может, через десять лет, — предположила Лав. — Может быть, через сто или тысячу. Мы бессмертны, мой милый друг. Дождёмся, пока Нэл утешит все эти бедные души. Какая же она добрая девушка. Точно не в мать с отцом пошла. И не надо мне пенять. Гилам начал первый.

— Очень глупый умный человек… — протянул Азард. — Он хотел освободить Нэл, чтобы сделать её новым архимагистром. Склонить меня уйти на покой. Наверное, я бы даже согласился.

— Такие долгоиграющие планы, ммм, — усмехнулась Лав. — Он хотел навсегда изменить мир, а получилось всего лишь его спасти.

— Но она ведь вернётся, — возразил я.

— И да, и нет. Такой как прежде ей уже не быть, — ответила Лав. — Хор голосов мёртвых расскажет ей о настоящем мире за пределами Дворца. Она станет старше, умнее, сложнее. Не такая Нэл нужна была Гиламу. Ей не выйдет легко управлять.

— Ты тоже хорош, — ткнул в мою сторону кувшином чародей. — Наказать бы тебя, но судьба это уже сделала.

Верно. Я обрёл величайшее счастье, доступное смертному. Обрёл и утратил. Жизнь никогда не будет прежней. Воспоминания, к которым я получил доступ, затмят собой все, что угодно. Я не стану таким как Екил. Всё же Нэл куда более милосердна чем Мирканто. Две дочери Неридии, но одна богиня смерти, а другая — жизни.

Однако…

Мир вокруг казался пустым, серым и холодным. Моё величайшее счастье отправилось, чтобы спасти цивилизацию людей от Древа Порчи. Это прекрасно и правильно, но больше мы никогда не увидимся. Не в этой жизни.

Я поднял обзор выше. Сияющая звезда достигла Древа Смерти, опустившись на его крону. Призрачный туман озарился золотым мерцанием. Страдающие души устремились к божественному милосердию дочери Неридии и Азарда. Не было взрыва, слома, искоренения. Нэл погрузилась в чудовищного паразита, беря его под контроль и меняя.

Призрачная крона начала таять, исчезать, рассеиваться. На чёрных, ещё недавно мертвых ветвях наливались зеленые почки, готовые распуститься листьями.

Древо Смерти становилось Древом Жизни.