Пятница

ЕСЛИ БЫ НЕ ТЕТЯ ЦИЛЯ

Целый день Иося бегал по Вилькомиру. Его отовсюду гнали:

- Что мальчишке взбрело в голову? Кому охота пустить к себе голубей? Кому они нужны? Мало, что ли, горя без них?

Иося знал, что в Вилькомире живут тесно, бедно. У всех куча детей. Свободного места ни у кого нет. А всё же он надеялся: вдруг набредёт на таких людей, которые любят голубей? Они же хорошие, умные птицы. Мальчик представил себе плавный полёт голубей, как они, взмахнув крыльями, набирают высоту. Не раз Иося им завидовал: они могли лететь куда хотят. Не то, что он, Иося. Только свой Вилькомир и знает…

Ветхие домишки лепились один к другому, словно боялись упасть без подпорки. Гнилые, старые доски цеплялись за ржавое железо. В редком домике зажигали свет. Но в каждом раздавалось много голосов: мужских, женских и детских.

Темнело, когда Иося прибежал на окраину городка. Улицы точно куда-то провалились. Деревянные тротуары исчезли. На смену им потянулись поля, огороды. Солнце уже садилось. Его лучи как-то особенно ясно освещали далёкое поле с одинокими домиками.

Иося бежит к старому Шимону. Вот его маленький красный домик, точно заплата на зелёном поле. А вот и сам Шимон - он сидит на пороге в калошах и меховой шапке, несмотря на тёплый вечер.

Иося стоит за углом, не решается войти. Сейчас Шимон его тоже прогонит. Но нет, Иося что-то придумал.

- Дедушка Шимон, тебе тяжело работать? Устал?

Иося смотрит на дедушку Шимона и как будто впервые видит его жёлтое лицо в морщинах - оно словно страница старого молитвенника, его высохшие руки с кривыми пальцами. Мальчик опускает глаза. Длинные ресницы отбрасывают тень на его смуглое лицо. Иося задумывается.

- Ты что же, пришёл мне помочь? - Шимон с удивлением смотрит на чёрненького худенького мальчика.

- Отчего же нет? - Иося разводит руками. Он в это время верит, что ему хочется помочь старику. - Я могу землю копать. И воды принести. Ты, дедушка, не смотри, что я маленький! А сильный какой! - Иося вытягивает обе руки вперёд и с силой сжимает кулаки. - Меня все ребята боятся, - убеждает Иося.

- Разве? - Дедушка Шимон подсмеивается. Но Иося стоит на своём:

- Правда, правда! Ты кого хочешь спроси с нашей улицы. Э, да не только с нашей улицы! - Мальчик вплотную подходит к Шимону, заглядывает ему в глаза: - Я всё сделаю. А ты вот что… - Иося замолкает: он стесняется. Всё-таки неловко просить теперь о голубях. Но всё же сказать надо. Иося, опустив глаза, робко говорит: - Уж позволь мне держать тут где-нибудь моих голубей… Они тебе совсем не помешают.

Дедушка Шимон с недоверием смотрит на мальчика:

- Голубей? Что ты! Это я знаю - мальчишки со всего города прибегут. Только морковь с огорода будут таскать… И шум от них.

Иося машет руками:

- Что ты! Что ты! Я никому не скажу. Ни-ко-му! - Он прикладывает палец к губам. - А я тебе всё сделаю, дедушка!

- Мне вот сейчас забор надо ставить. Вот какая работа… - Шимон поднимается с порога.

- Забор? - восклицает Иося и идёт вслед за ним. - Хоть крышу чинить! Что захочешь… - Он поднимает голову, его светлые глаза сияют, в них словно отражён весь мир: и голуби, и тёмный лес, и весёлая речка.

Иося счастливый бежал домой: всё устроилось!

«Ах, эта противная тётя Циля! Если бы не она, голуби всю жизнь жили бы на своей старой квартире. Всё тётя Циля…»