Симфония по творениям святителя Тихона Задонского

МОНАСТЫРЬ, МОНАХ

Монастырь

Входят в монастырь спасаться, а не терять спасение, трудиться, а не лежать (1:226).

Полезное времяпрепровождение в обители

Живучи в монастыре, надобно трудиться, читать полезныя книги и молиться. Сии три вещи тебе нужны, но делать тое советую переменно, то есть то читать, то делать, то молиться, так, чтобы никогда время и малейшее в праздности не прошло, разве когда разговор будет о душеполезных вещах, както: о царствии Божии, о спасительном воплощении Сына Божия и о прочем. Тогда самый таковый разговор возбуждать будет к молитве и благодарению Богу. Тако делая, убежишь лености и праздности, и человек нечувствительно в добродетельном житии будет с помощию Божию успевать, чего я, как себе, так и тебе желаю (1:231).

Монах дважды дает обеты Богу

Дважды ты обещался Христу работать верою и правдою: при «крещении и пострижении». Гдеж твои ныне обеты, покажи? Самое одеяние твое и твои обеты поставятся пред тобою и на страшном суде Христовом, когда иначе живешь и поступаешь, как обещался: Богу бо лжешь, а не человекам (1:227).

Напутствие новоначальному (1:225–226).

Отличительный признак монаха – покаяние и смирение

Какое различие покажем, что мы «христиане», когда не хощем крест нести и Христу последовать терпением? Разве то покажем, что в монастырях живем и платье черное носим? Надобно опасаться, чтобы и тое самое нас тамо не отличало. Житие монастырское и черное платье есть смирение и покаяние: а когда нас ради Христу смирившемуся не хощем последовать, то где наши обеты, которыми на крещении обещались мы работать Христу? Где обеты, которые повторяли при пострижении, и обещались иметь смирение, послушание, терпение, кротость, и проч.? Разве дотоль монах бывает, доколь постригается? Разве черная риза и обеты монахом делают, а не самое дело? Нет, нет!.. От христиан всех требуется, чтобы шли узким и тесным путем, но паче от монаха и монахинь. Кто нас к тому убеждал, чтобы заключиться в монастырь и черное платье носить, тесноту и скорбь терпеть? Сами тое мы избрали: почто-ж нам от того и убегать, что сами избрали? Вси христиане неисправные безответны будут на страшном суде Христовом, но паче монахи и монахини, которые обетов своих не хранят. – Помяни сие все, возлюбленне, и из монастыря, в котором имеешися, не исходи из онаго, но все терпи, да получиши венец живота (5:355).

Монахи без молитвы, как воин на брани без оружия (1:228; см. МОЛИТВА, 543).

Наставление, как исполнять обеты (1:226–229).

Более всего монаху беречься любопытства и осуждения

О людях, а паче о властях и высоких лицах берегись говорить, да не в грех осуждения и клеветы впадеши. Чуждых пороков и грехов испытывать берегись, сие бо ведет человека к осуждению и клевете. Смотри себе самого, и познавай себе, то есть страсти и грехи своя, и их очищай покаянием и молитвою; сие испытание есть полезно монаху, как и всякому христианину (1:228).

Как монаху бороться с УНЫНИЕМ

Когда уныние, скука и тоска тебе очень смущает, то выйди из келлии, и проходись где возможно, и прохаживаясь воздыхай ко Христу, да поможет тебе. Часто поминай смерть, суд Христов и вечность. Сим поминанием, как бичем, прогонится всякое уныние, скука и тоска. Временное все есть кратко и скоро минуется: что по смерти будет, во век пребывает (5:371).

Поведение монаха в келлии

В келлии живучи, так поступай. Воставши от сна благодари Богу и молись: из церкви пришедши, прочитывай из книги чтонибудь на пользу души своей; потом за рукоделие принимайся и делай. Поделавши, встани и помолись; помолившись, паки из книги читай чтонибудь. И так все по переменам делай, то есть: то молись, то читай, то рукоделие твори. Но в рукоделии и чтении возводи ум твой ко Христу, и молись Ему, да помилует тебе и поможет тебе. Когда все по переменам будешь делать, то ко всему, чтению, молитве, большая охота и усердие будет, переменность бо делает охоту и усердие. Тако люди с места на место переходят и прогуливаются; тако и пища переменная приятнейшая людем бывает, нежели одна поставляемая. Переменяй и ты свое дело, да охотнее к делу приступаешь (5:371).

Монах не выходит из монастыря

Из монастыря выходить, а паче в села и города монаху ходить очень опасно и соблазнительно. Того ради без крайней нужды из монастыря вон не выходи, и в светские дома не входи; иначе не тот уже возвратишися, который выйдешь. Не только падают телом люди, но и сердцем и умом и глазами. Лучше пасть ногами, нежели сердцем, умом и глазами (1:227).

Монах не ходит по келлиям, но пребывает в уединении

Знай только церковь и келью свою, и в другия кельи не ходи без нужды крайней, да не впадеши в грех празднословия, клеветы и осуждения. Нет лучше, как своей кельи держаться. В келье не приимешь, ни подашь соблазну: она всего тебе научит, когда со страхом Божиим в ней будешь жить. Во уединении и тишине, а не в народе и молве родятся добрыя и небесныя мысли. Помни, что ты монах; буди убо не только одеянием, но и вещию и делом «монах», то есть уединенный. Монах бо греческое имя и значит «уединеннаго» (1:227).

Монаху беречься посещать гостей

В гости ездить берегись, да не разсеешь между людьми, что соберешь во уединении. Редко бывает, что человек тойжде в келлию возвращается, который из келлии в народ вышел. Пустыня и уединение собирает добро, но соблазны мира расточают. Нигде лучше человек не кается, как на уединении. Тут все житие прошедшее собирает человек во ум, и на то смотря, ко Христу воздыхает, и просит милости от Него. Ничем так человек не грешит, как языком; а во уединении убегает от греха сего. Глаза и уши наши суть как двери, которыми соблазны до сердца доходят и ударяют в оное: уединение того убегает, но и соблазна не приимет (5:371).

Монах не водится с женщинами

Очень опасно монаху с женами водиться и знаться. Того ради монаху без нужды не должно в келью свою жен допущать, а паче дозволять им ночевать в своей келье. Сие очень опасно, да и соблазнительно. Берегись убо, монах, да не что многим трудом собрал, в едину минуту потеряешь и сам себе погубишь. Столпы и чудотворцы падают, как видим в историях: чего уже ожидать тростям сокрушенным? Берегись убо, возлюбленно, жены, да не сожжешися. Ева всегда имеет свой нрав, всегда прельщает (1:228).