Симфония по творениям святителя Тихона Задонского

РАДОСТЬ

Радость есть действие БЛАГОДАТИ

Таяжде Божия благодать научает человека радоватися о Бозе Спасе своем, и соделовает в сердце его радость истинную, духовную, небесную, и некое восклицание и играние, и покой, и мир в совести его: что все есть предвкушение вечныя жизни, и аки крупицы от небесныя трапезы, на сердце человеческое падающия (4:344).

Радость истинная в Боге

Не тако истинные христиане. Они уподобляются нашедшему истинное сокровище и радующемуся о том, который, отверзши и увидевши истинное, а не притворное сокровище, более и более веселится: тако они ныне, на Бога и вечныя сокровища верою взирая, радуются, но когда лицем к лицу увидят Бога, и оныя сокровища им отверзутся, тогда «радость их исполнится, и радости их никтоже возмет от них» (Ин. 16, 22) (3:424).

Истинная христианская радость состоит в Бозе. Сие их сокровище, утешение, радость и увеселение есть: они о том радоватися должны, что веруют и работают Богу не такому, каковы были и суть боги языческие, «бездушные, глухие, немые, слепые, сребро и злато, дела рук человеческих» (Пс. 113, 12–15), – но работают Богу живому, безсмертному, присносущному, премудрому, всемогущему, вся в руце Своей содержащему, о всех промышляющему, благому и милостивому Создателю и Промыслителю своему. О сем радоватися им велит Дух Святый: «радуйтеся праведнии о Господе» (Пс. 32, 1), – и чрез Апостола: «радуйтеся о Господе», и всегда радоватися повелевает: «радуйтеся всегда о Господе: и паки реку, радуйтеся» (Флп. 4, 4) (3:249).

Верующий в Бога имеет в сердце своем радость духовную (4:165, см. ВЕРА, 141).

Радость, так как Бог – Отец

Радость им сия и отсюда проистекать наипаче должна, что они того великого и живого Бога «Отцем своим» нарицают и имеют, Которому и молятся тако: «Отче наш, Иже еси на небесех!» и проч. (Мф. 6, 9). Велико есть земнаго царя нарицать и иметь за отца: несравненно больше есть достоинство – Царя небеснаго Бога Вседержителя Отца иметь и призывать (3:249).

Христос есть радость для христианина (3:153, см. ХРИСТОС, 1124).

Кто имеет живую веру, тот имеет и духовную радость (5:286, см. СТРАХ БОЖИЙ, 994).

Вера без радости не бывает (2:72, см. ВЕРА, 149).

Которые во Христа сердечно веруют и толикую милость Божию в сердце своем чувствуют, последует неотменно радость (2:72, см. ВЕРА, 149).

Радость совершенная в жизни будущей

Радость сия совершится в будущем веце, где прекрасное оное и вечное солнце все откроется, и неизреченно увеселит любителей и зрителей Своих, егда Его не яко зерцало в гадании, но «лицем к лицу увидят», и сладкаго того лицезрения без конца и сытости насыщаться будут (1Кор. 13, 12), и наследят вся благая оная, «ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1Кор. 2, 9) (2:282).

Радость христианская есть предвкушение радости вечной

Сия радость есть предвкушение вечныя радости, которой истинии христиане ныне некоторую частицу чувствуют. Тогда же совершенно «упиются от тука дому Господня, и потоком сладости Его напоятся» (Пс. 35, 9)... егда «возлягут со Авраамом и Исааком и Иаковом» и прочими патриархами, пророками, «апостолами, мучениками и всеми благословенными» во Царствии Божии» (Мф. 8, 11). К чему сладчайшему радостнейшему и совершеннейшему пиру желают с Давидом: «когда прииду и явлюся лицу Божию» (Пс. 41, 3) (3:423).

Радость увеличивается от ожидания будущего блаженства

Радость сия в христианах преизлишно растет и умножается, егда помышляют о том блаженстве, которое уготовано им вечное на небесех, егда чают Того Бога, Котораго «ныне видят яко зерцалом в гадании, тогда лицем к лицу видети» (1Кор. 13, 22), – Тому предстоят безсмертному Царю и славою Его осияватися, Которому ныне усердно и сладце работают, и под покровом Его ныне находятся (3:423).

Радость сию весьма умножает им надежда будущаго живота и блаженства, что благодатью Божиею отверзлося сокровище неизреченных и вечных благ, которых они получить благодатью Христовою надеются, когда «верни до смерти будут» (Апок. 2, 10). Сим утешает их Сам радости сея Виновник, Иисус Христос: «радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» (Мф. 5, 12) (3:249–250).

Радость христианская без любви не бывает

Радость без любви не бывает, и где любовь, тамо и радость. А кто любит что, о том радуется. Кто любит сребро, злато, похоть, славу мира сего, сласть, о том утешается и веселится. Кто любит друга, о нем радуется. И чим большая у кого любовь бывает к чему, тот более о том и радуется (3:421).

Явный знак любве Божия есть сердечная радость о Бозе. Ибо что любим, о том и радуемся. Тако и Божия любовь без радости быть не может. И сколько раз чувствует человек в сердце своем сладость любве Божия, столько раз радуется о Бозе. Любовь бо, яко пресладкая добродетель, без радости ощущаться не может. Якоже мед услаждает гортань нашу, когда вкушаем его, тако увеселяет сердце наше любовь Божия, когда вкушаем и видим, «яко благ Господь» (Пс. 33, 9). Таковая радость о Бозе во многих Святаго Писания местах, а паче в святых псалмах изображается. Сия радость есть духовная, небесная, и есть предвкушение сладости вечныя жизни (5:235).

Радость и любовь неотделимы

Не может бо тамо не быть радость, где любовь, ибо любовь радость соделовает, Бог же есть любовь (1Ин. 4, 8 и 16): и потому где Бог с Своею благодатью, тамо и радость. А понеже сокровище сие – радость, глаголю, духовную внутрь имеют, и всегда и везде носят ее в себе; то ничто ея отняти не может, ни счастье, ни несчастье мира сего, ни честь, ни безчестие, ни богатство, ни нищета, ни болезнь, ни раны, ни скорбь, ни узы, ни темница, ниже самая смерть. Паче же истинному боголюбцу и страдать ради любимаго радостно... Тако мученицы святии на мучение и на смерть за имя сладчайшаго Иисуса Господа, яко на сладкий духовный пир, с радостью себе предавали. И чим кто большую имеет любовь, тем большую чувствует в себе радость, тем безбоязненнее за имя Христово подвизается (2:281–282).

Радость временная и вечная

Радость о создании вмале является, как соние, и, как соние со сном, с отъятием мирских любимых вещей исчезает: радость же духовная во времени начинается, но в вечности совершится, и во веки пребывает, якоже Сам Бог, о Котором радуются любящие Его, во веки пребывает (3:424).

Радость духовная и плотская

ВЕРА сия соделовает радость и веселие в СЕРДЦЕ верующаго. Радость сия есть не о пище, питии, ни о чести, ни о богатстве, злате, сребре, ни о прочем, о чем сыны века сего радуются: ибо сия радость плотская; но есть радость духовная, радость о Господе Спасе, о благости и человеколюбии Его, утешение и спокойство в совести, как Апостол учит: «оправдашеся верою, мир имамы с Богом Господем нашем Иисус Христом», и проч. (Рим. 5, 1 и след.). Ибо ЕВАНГЕЛИЕ святое есть весть радостная, и ВЕРА есть сердечное принятие Евангелия: того ради приемлющим тое непременно последует радость духовная в сердцах их, якоже о страже темничном, в Деяниях Апостольских поминаемом, пишется: «возрадовася со всем домом своим, веровав Богу» (Деян. 16, 34). Откуду радость сия на многих Писания Святого местах, как пресладкая духовная пища, верным предлагается, якоже Псалмы, Евангелие и послания Апостольская читающему приметить можно (3:18).

Радость бывает мирской и духовной

Что ЛЮБИТ человек, о том и радуется. И как любовь есть двоякая, мирская или плотская, и духовная или Божия; так и радость есть двоякая, мирская или плотская, и духовная или христианская (3:248).

Радость истинная от боголюбия, ложная от САМОЛЮБИЯ

Как боголюбие рождает истинную сердечную и неотъемлемую радость, так самолюбие делает ложную, прелестную и мнимую утеху, которая подобна есть сновидению, вмале явившемуся и исчезнувшему, и вместо того вводит истинную сердечную печаль, грызение совести, и в будущем веке адское мучение, тем жесточайшее и страшнейшее, чем более себе грешник зде любил и угождал (2:283).

К чему сердце прилепилось, тот о том и радуется

Радость познается от последующей печали. Аще бо кто какой лишился вещи и печалится о том, несомненный знак, что он тую любил вещь. Тако друг друга любимаго, муж жены, и жена мужа любимаго, брат брата любимаго лишився печалится. Тако, кто любит честь, славу, богатство мира сего, когда лишится любимаго, скорбит, сетует. И так к чему сердце любвию прилепляется, о том сердце и радуется. Идеже чье сокровище, ту и сердце его, как учит Христос: «идеже есть сокровище ваше, ту и сердце ваше будет» (Мф. 6, 21). Тако кто любит Бога и вечную славу, о Бозе и радуется, «ту и сердце его есть» (3:421–422).

Искаженный первородным грехом человек радуется о том, что ему зло и вредно (3:134, см. ГРЕХ, 453).

Радость о материальных благах есть радость ложная

Как сынов века сего, которые радуются о сребре, злате, чести, славе и роскошах мира сего, есть ложная радость, и только вид радости имеет: тако истинных христиан радость есть истинная и никогда неотъемлемая. Сыны века сего подобны тому, который, нашедши мешец исполненный, думает, что с златом, или с сребром нашел мешец; но, открывши, и вместо злата с другим чим неприятным увидевши его, весьма печалится, и сам себе обличает о пустой бывшей радости: тако они, нашедши богатство мира сего и роскоши, радуются о тех; но при смерти или нашедшей беде, осмотревше, что нет того ничего, что имели, и познавше, что радость их пустая была, вместо радости ложной истинную и безмерную в сердце чувствуют печаль. Сию перемену мирския вещи любителям своим приносят, как самый случай научает (3:423–424).

Ни любить, ни радоваться о временном не должно

Сынове века сего радуются о чести, славе, злате, сребре, богатстве, роскошах и сластях мира сего. Сие – их сокровище, утеха и увеселение, а потому радуются о том сокровище своем, яко любят его. Христиане сию радость должны изгонять из сердца своего и не давать ей места в сердце своем. От сея радости отводит их Дух Святый: «не любите мира, ни яже в мире» (1Ин. 2, 15). Что бо человек любит, о том и радуется. И потому, как любить мира, так и радоваться о нем не должно христианам (3:249).

О временных благах радоваться как о благодеяниях Божиих, и радость возводить к Богу

Примечай, христианине, что может быть христианская радость и о временных благах, например о победе, над врагами церкви одержанной, о благорастворении воздуха, о изобилии плодов земных, о здравии своем и ближняго, и о прочем. Но и сия радость, как начало имеет от Бога, всех благ Дателя, так до Него относиться, и на Нем едином почивать должна. Божия бо благая суть свидетельства благости Божией; суть подобны ручьям, проистекающим от источника; подобны лучам, от солнца на землю спущаемым. Ручьи ведут нас к источнику и показуют нам источник; и лучи солнечные, которые нас освещают, возводят наши очи к солнцу; тако временная благая от Бога, яко источника, проистекают; и, яко лучи от присносущнаго солнца, на нас ниспущаются и согревают, и возводят ум и сердце наше к Нему Самому, и увещавают Его любити и радоватися о Нем, яко Любителе и Благодетеле своем (3:251).

Христос через Свою скорбь подает нам вечную радость (3:40, см. ХРИСТОС, 1131).

СКОРБИ внешние не являются препятствием радости истинной

Христианам-де многия бывают скорби, якоже глаголет Пророк: «мнози скорби праведным?» (Пс. 33, 20) – Правда; но сии скорби извне им бывают, и ради того душевныя им радости не отнимают. Тело и плоть их оскорбляется, но душа в них веселится: яко сии скорби им бывают не яко злодеям, но яко христианам (1Пет. 4, 15–16). И для того сими скорбьми не погружаются, но паче возносятся и «хвалятся в скорбех, видяще, яко скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование; упование же не посрамит» (Рим. 5, 3–5). К тому ж и скорбь терпеть ради любимого радостно, якоже читаем о святых Апостолах, которые «идяху от лица собора радующеся, яко за имя Господа Иисуса сподобишася безчестие прияти» (Деян. 5, 41). Тое ж читаем и о святых мучениках. И хотя случается и христианам в духовном искушении печалиться; но они сию печаль препобеждают надеждою благости Божией, и сия скорбь им обращается в большее утешение, когда непогодное и бурное тое прейдет время (3:424).

Радость познается из последующей печали

ЛЮБОВЬ и радость познается из последующия печали о потерянной вещи, которую человек любит, и радуется о ней. Так отец печалится о сыне, муж о жене, друг о друге, брат о брате умершем; печалится же не иной какой ради причины, как что разлучился с любимыми; и потому печалию своею показуют, что они тех, с которыми разлучилися, любят, и которыми в присутствии их утешалися, уже в отсутствии не утешаются, чего ради и оскорбляются тем. Сего не делает человек, когда лишается того, чего не любит. Так о чужом умершем не печалится, понеже не любил его; не любил же его потому, что им живущим не утешался, не утешался же потому, что не любил и не радовался о нем живущем; а понеже о живущем не утешался, то и о умершем и отлучившемся не печалится. Знамение убо есть любве к вещи какой радость о ней; знамение же радости есть последующая печаль о той погибшей (3:248–249).

Радоваться и в благополучии и в несчастии

Радость сию духовную в благополучии и неблагополучии иметь должно христианам, яко радость сия проистекает от любви Божией, которую они всегда иметь должны. Бог бо, яко «непременяемая» благостыня и любовь, всегда любления достоин. Он и тогда нам благ и милостив есть и благодетельствует, когда отнимает от нас благополучие временное; тогда нас милует, когда биет нас; тогда нас щадит, когда наказует; тогда нас любит, когда опечаляет; тогда нам благотворит, когда благая Своя отъемлет от нас. Ибо «егоже любит Господь, наказует: биет же всякаго сына, егоже приемлет» (Евр. 12, 6; Апок. 3, 19). Сего ради, как любовь к Богу, так и последующая ей радость духовная не токмо в благополучии, но и в злополучии должна быть в христианах. Ибо якоже от радости о Бозе истинная к Богу любовь, так таяжде любовь в неблагополучии познается (3:250).

Кто радуется в благополучии, а в неблагополучии скорбит, то эта радость не о Боге, но о благополучии

Как только в благополучии радуется о Бозе, тот подает о себе свидетельство, что он не Бога Самого, но благополучие, благая Божия временная любит. Иное же есть Бога любить, иное любить благая Его, как сие всяк может признать. Тако, кто и человека дотоле любит, доколе ему благодетельствует, тот не так самого его, как благодеяния любит. Истинный бо человеколюбец не токмо благодетеля и друга своего, но и всякого человека любит и умилостивляется над ним. Тако и истинный боголюбец не токмо Бога любит тогда, когда увеселяет его временными благами, но и тогда, когда опечаляет его, отнимая временная благая. От Бога бо, яко благаго и благих Источника, не что иное, как только благое, проистекает и изливается на нас (3:250).

Радоваться в благополучии, но РОПТАТЬ в СКОРБЯХ есть ЛИЦЕМЕРИЕ

В благополучии и лицемеры и злые люди радуются, любят Бога и благодарят Бога; но когда отымется от них благополучие, тогда ропщут, негодуют, печалятся, а часто и хулят; а тако показуют, что они устами, а не сердцем Бога любят, якоже пишется о Израильтянех: «возлюбиша Его усты своими, и языком своим солгаша Ему: сердце же их не бе право с Ним» (Пс. 77, 36–37), и тем свидетельствуют о себе, что они благая Божия любят, а не Самого Бога. Не тако правое и боголюбивое сердце, которое Богу во всем покоряется и последует, не тако поступает: оно и в благоденствии Бога, яко благодетеля своего, благодарит и поет; и в злоденствии, яко благодетеля своего, признает и хвалит, и исповедуется с Давидом: «благо мне, яко смирил мя еси» (Пс. 118, 71); и на всякое время, веселое и печальное, с темже Псаломником благословит Его: «благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устех моих» (Пс. 33, 2) (3:250).

Радость – плод духовной мудрости (2:19, см. МУДРОСТЬ, 569).

Радость там, где чистая совесть (5:215, см. СОВЕСТЬ, 959).

Радость христианская, см. восьмая глава, восьмой статьи, второй книги «О истинном христианстве» (3:421–424).