Стиратель

Глава 10

Матвей и Джуд зарулили в первый попавшийся ресторан. Народу в такую погоду тут вовсе не было, и это их вполне устраивало. На стенах висела старая крестьянская утварь, имитируя атмосферу подлинности, но затею немного портили рекламные плакаты из Америки. По радио тоже пели что-то на английском. Однако пахло тут приятно, мясом, которое жарят на мангале, и Матвей вспомнил, что и правда голоден.

Когда принесли меню, грек посмотрел на товарища вопросительно. Матвей лишь рукой махнул: ему было все равно, что есть, и Джуд заказал что-то на свой вкус.

– Только давай быстрее, время-то идет, – напомнил Матвей.

– Да, конечно. Но тебе обязательно надо питаться.

– Меня это уже напрягает немного, что вы меня все время кормите-то?

– «Вы» это кто? – с усмешкой уточнил Джуд.

– Да вот Элени вчера вечером настаивала, чтобы я поел, – смущенно пояснил Матвей.

– А, Элени. Да, вчера вечером ты был совсем белый и шатался на ветру.

Матвей кашлянул, поразглядывал дырявые корзины на стенах и предпочел вернуться к обсуждению личной жизни Джуда.

– «Фотина» по-русски будет «Светлана», – сообщил он. – Значит, «светлая».

– Угу.

– А кто она, я что-то не сумел понять.

– Она врач…

– Я не про то. Она полукровка, но каких кровей?

– А… – Джуд нахмурился. – Я не знаю, как это по-русски. Если на латыни, sylphus. Sylphid на английском.

– Сильфида!

– Да. Не совсем сильфида. Наполовину. А в России?

– У нас я как-то не встречал духов воздуха, я даже не знаю… Вилы, было понятие о вилах, девах воздуха, но…

– «Но». Вот именно. У нас тоже редкость. Наверное, им труднее смешиваться с людьми, что ли… Где воздух и где люди, – развел руками Джуд. – Вот такая она… редкая.

– Согласен. Воздух, значит. Воздух, или ветерок, может как задуть пламя, так и сделать его ярче.

Джуд поднял бровь.

– Я имею в виду, что ты наполовину огненный, – пояснил Матвей.

Грек отвел глаза, потер пальцами лоб и наконец очень аккуратно положил ладонь на стол.

– Я не… Мы не должны говорить о Фотине, – ровно произнес он.

– Почему?

– Это нехорошо.

– Но мы же не сплетничаем. Я не скажу о ней ничего плохого… ничего грязного, – нажал Матвей, внимательно наблюдая за собеседником.

– Нет.

– Почему?

– Я… я не могу. Не надо.

Джуд, пиратский капитан, смотрел на него печальными, несчастными глазами. Матвею было совестно, но он решил все же попробовать еще раз.

– Ты не можешь, потому что – что? – уточнил он. – Потому что ты боишься, что тебе станет больно, и сразу отдергиваешь мысль, как отдергиваешь руку от огня? Так ты никогда не собьешь свои «идеальные настройки», друг мой. Боль нужна нам затем, чтобы ее прожить.

– Ты, – с досадой выплюнул Джуд. – Тебе легко говорить.

– Да. Мне легко. Я уже меньше чем через год навсегда расстанусь с женой. Она русалка и уйдет на дно, где я физически не смогу ее навещать, а она, скорее всего, уже не сможет навещать меня. Или нас, если она родит ребенка. Наверное, родит, если все пойдет по накатанной. Она родит ребенка, которого будет вынуждена оставить, и он вырастет без матери. Очень легко, да, Джуд?

Матвей схватил бутылку минералки, которую им кстати поднесли, торопливо налил себе в стакан и залпом выпил.

– Я решил, что каждый день этого года мы будем вместе. Что я буду делать для нее все, все. Что мы проживем за этот год всю жизнь. И что же – мы приезжаем на море, и она пропадает. Она срочно понадобилась кому-то еще, кроме меня. Я сижу на берегу и схожу с ума. Так что мне легко, конечно, да.

Джуд подождал, не добавит ли что-нибудь его гость, но Матвей замолчал, и тогда грек спокойно поинтересовался:

– Кстати. Что именно им понадобилось?

– Я тебе не скажу. И сам не знаю, и говорить нельзя. …Это бесполезно, с тобой объясняться. Как об стенку горох.

– Бесполезно. Это сильнее меня.

Матвей кивнул. Повертел головой, разглядывая обстановку, хотя тут же забывал, на что только что смотрел.

– У нас в России задушевные разговоры ведут, конечно, не просто так. Обычно за стаканом.

– Водка?

– Водка, вино, что угодно. У вас в Греции ведь тоже любят вино.

– Я за рулем.

– Да в целом. Знаю, знаю, мы сейчас и без того заняты. Такие ассоциации – знаешь, вакханки там, они впадают в раж, рвут на себе одежды. Сатиры за ними еще носятся. Откуда ты тут такой взялся, в Греции, – ледяной, указывающий на вечный север, интересно знать? Да еще и полуогненный.

Губы Джуда тронула легкая улыбка, но отвечать он не спешил. Девушка в национальном костюме поднесла огромные тарелки, полные овощей, и бараньи ребрышки, и принялась строить мужчинам глазки. Джуд что-то сказал ей по-гречески, и она, обиженно вильнув бедрами, удалилась.

– Что…

– Что у нас деловая встреча и еще драма.

– Ладно, объясни, откуда ты такой, – вернулся к теме упорный Матвей. – У тебя кромешники со стороны матери или отца?

– Мама, – неохотно ответил Джуд. – Саламандра.

– О!

– У тебя?

– У меня отец.

– Почему я огненный и при этом ледяной, – повторил Джуд. – И все мы. Ты хочешь знать. Видно, у тебя с образованием как-то не очень… Ты про саламандр слышал, которые ящерицы? Элементаль огня. Считалось, что они настолько холодные, что не горят, выходят из пламени невредимыми, – мало того, если бросить их в костер, он потухнет. Мы дети рептилий. Холоднокровные гады. Тушим, а не разжигаем.

– Но можем и зажечь, – возразил Матвей, вспомнив, как на пике магии у него легко получалось превращаться в огнедышащего змея.

Джуд хмыкнул.

– Зажечь все могут, – проговорил он после паузы. – Было бы желание в крови. У нас, считай, вся мифология про то, как люди зажигали, а боги и богини, даром что бессмертные, на это велись. Отсюда куча бед.

– Интересная трактовка, – признал Матвей. – Нестандартная. Ладно, оставим богов в покое, мне с ними не до конца все ясно. Но ваши нимфы и все такое – кромешницы же, да? Естественно. Значит, к примеру, Ахиллес был такой же полукровка, как мы с тобой. Сын человека и морской нимфы. Так?

– Угу. Хотя, по некоторым версиям, там и с папой не совсем все понятно… У него в роду тоже были кромешники, получается полукровка. Поэтому Фетида после рождения ребенка довольно быстро и вернулась к своим. Похоже на твою ситуацию с женой.

– Класс. У нас-то это все осталось у людей на уровне сказок, а у вас высокая мифология.

– Очень высокая, ага. Спали все кто с кем ни попадя, не глядя вообще ни на какие приличия, да и все. Впрочем… что изменилось? Кромешники и сейчас такие. Да и люди… не прочь.

Матвей поразмыслил. Для него эта точка зрения оказалась непривычной.

– Значит, – медленно подытожил он, – никакого противоречия нет. Ты наполовину саламандра. И это все объясняет, да?

– Да. – Джуд отбросил салфетку, показывая, что тема закрыта. – Когда я звонил Водолею, я заодно ему велел отправить Сокола проверить, что там у нас с артефактами. Сейчас он мне скинул сообщение, что ракушек у нас в хранилище не наблюдается, никаких. Значит, надо обращаться к Элени. Она, конечно, зла, но деваться некуда. Придется ей что-то пообещать взамен, чтобы не нарываться на эту дилемму, знаешь, когда ты что-то должен кромешникам. Сокол это наш третий, ты его вчера видел, он подгонит нам машину как раз к концу обеда. Только надо позвонить Элени и договориться, что мы подъедем. Думай пока, что мы можем ей пообещать взамен.

– А ты времени даром не теряешь!

– Не теряю.

– Ты говорил, что можно что-то из артефактов нейтралов…

– Сокол же слетал, там нельзя. Несмотря на субботу, даже на пару дней одолжить невозможно. Ну?

Матвей развел руками.

– Я видел Элени два раза, откуда я знаю, что ей в принципе может понадобиться? Тем более что она гречанка, я русский. И она кромешница, а я всего лишь полукровка. И…

– Возможно, она что-то упоминала вчера. На что-то намекала. Ты же мировая знаменитость, по крайней мере среди кромешников и нейтралов, ей может что-то…

– Нет. То есть она намекала, естественно, но это же не всерьез.

– Так на что она намекала? – Джуд пронзил его взглядом.

Матвей покраснел.

– У меня медовый месяц, – сказал он, – поэтому, конечно, даже Элени не могла говорить об этом всерьез. Это…

Джуд расхохотался. Он хлопал себя по груди, бил ладонями по столу, но никак не мог успокоиться.

– Ох ты, – выдохнул он наконец, когда отдышался. – То есть она не только дала тебе обещание, которого не сумела выполнить. И ты не только перестал сегодня хотеть того, чего требовал вчера. Ты ее еще и отшил!

Лицо у Матвея пылало, но он стоял на своем:

– Я женат!

– Ну и что, Элени тоже замужем, ей это не мешает.

– Даже не зная нас с Ассо, никто не может ожидать, что человек во время медового месяца воспользуется короткой отлучкой жены, чтобы переспать с кем-то другим.

– Не «с кем-то другим», а с признанной красавицей, умницей, суперзвездой и так далее, а по совместительству неотразимой кромешницей. Ладно, ладно, я понял.

– Это даже не потому, что я верный и вообще однолюб… да это в голове ни у кого не уложилось бы, она же меня просто проверяла, Джуд. Она тыкала в меня, как булавкой тычут в жука. Чтобы посмотреть, как он будет дергаться. Вот и она потыкала.

– Да, да, да. Супер. И мы сейчас к ней пойдем на поклон. Лучше и не придумать. Хорошо хоть, что тебе на самом деле не слишком нужна эта ракушка, так, переговорное устройство.

Матвей поперхнулся.

– Как это не слишком нужна? Она мне очень нужна. Девочка же сказала, что Ассо необходима моя поддержка. Как я могу отмахнуться и заявить, что не сумел достать эту глупую ракушку?