Стиратель

Бонус

Близнецы(рассказ о школьных годах Гелиана, Айна и Джуда)

Гелиан пристроился на скамейке спортзала, наблюдая, как одноклассники играют в баскетбол. Пахнет потом. Топот десятков ног, грохот мяча; стены и паркетный пол ходят ходуном. Пыль вьется в лучах солнца, льющихся сквозь окна под потолком.

– Аут! – закричали сразу несколько голосов.

Рядом со скамейкой оказался Аин: наклонившись и уперев руки в колени, он старался восстановить дыхание.

– Как? – негромко осведомился он.

Гелиан молча поморщился.

– Может, это аппендицит.

Гелиан покачал головой.

– Ой! – воскликнула незаметно подобравшаяся Зефира. – Такие тупые эти ничейные дети! – Она поскакала вперед, невероятно довольная собой. – Подвернулась нога – и сразу аппендицит! Чем они только думают!

– Ничейные – они и есть ничейные, – отозвался кто-то.

Прозвучал свисток учителя. Не отвечая на подколки, Гелиан поднялся со скамейки и в сопровождении брата захромал в раздевалку.

– Десять лет – ума нет, – пропела Агафо-ника, пробегая мимо.

В раздевалке мальчиков дым стоял столбом: ребята, не наигравшиеся во время урока, перебрасывались кроссовками и мешками с обувью. Пригнув голову, Гелиан пробрался к своему шкафчику, Аин его прикрывал.

– Я считаю, надо рассказать врачу, – настойчиво продолжал он.

– И чего?

– Может, дадут таблетку. Или вообще. Аечить надо.

– Ничего не надо. Просто живот болит.

– Это может быть опасно.

– Ничего не опасно. У всех болит иногда.

– А у тебя уже не первый день.

– Хочешь, чтобы меня в больницу засунули?

Они переглянулись. За все десять лет их жизни, с того самого момента, как расщепилась на две части оплодотворенная яйцеклетка, Лин с Гелианом никогда еще не разлучались надолго.

– Если это опасно, то да, – помолчав, сказал Лин.

– Это не опасно. Это просто желудок. От нервов болит, понятно?

– Понятно.

Гелиан знал: Лину страшно. Потеряв маму и папу, он – так же, как и сам Гелиан, – видел дом и семью только в близнеце.

Да, еще у них был, конечно, Джуд, старший брат. Он появился в их жизни… точнее, вновь появился в их жизни около четырех лет назад. Сказал, что наконец добился, чтобы его привозили к ним повидаться.

Тогда Джуд был как раз того же возраста, как они сейчас, он, конечно, казался им взрослым: им-то было по шесть, они только пошли в школу. Вот было бы здорово, если бы в этих боевых условиях их прикрывал старший брат, – но Джуд сказал, что не может посещать их школу, что он теперь в пансионе, откуда его не отпускают, и что можно приезжать лишь иногда на пару часов, раза три в год.

К каждой новой встрече они успевали вырасти и измениться, и каждый раз смотрели друг на друга, будто не узнавая, и толком не знали, о чем говорить.

Джуд из раза в раз начинал с того, что рассказывал им о маме и папе, которых братья помнили плохо. В свои рассказы он вплетал выдумки – что мама-де не умерла, что она на самом деле волшебница, чудесная саламандра. Поначалу близнецы только переглядывались и качали головами: принимает их за малышей, кормит сказками, а ведь им уже шесть!

От своих сказок Джуд не отказывался и тогда, когда они подросли. По секрету сообщил им, что у детей фейри тоже проявляется что-нибудь волшебное, обычно после десятого дня рождения, и что именно благодаря тому, что у него пробудился дар, ему и разрешили навещать братьев. Правда, когда они попросили показать, что за дар такой, сотворить хоть какой-нибудь простой фокус, он наотрез отказался: надо, мол, долго учиться им управлять. Понятно, врал. Ему наверняка хотелось, чтобы малявки смотрели ему в рот, вот и хвастал.

Раздевалка опустела, Гелиан собрал свои вещи и с досадой стукнул дверцей ящика.

– Как у тебя с «остаточным талантом»? – саркастически спросил он у Лина.

Лин пожал плечами.

– Вот и я о том же. Четыре месяца уже прошло со дня рождения, никаких особых даров не проявляется, и Джуд давно не приезжал, потому что не знает, как выпутаться из своего вранья!

Они позволили себе мечтать, что Джуд что-нибудь подарит им на день рождения, все-таки ему уже четырнадцать, почти взрослый, – или хотя бы сможет чаще к ним выбираться в летние каникулы, но ничего подобного. Начался новый учебный год, а его все не было.

– Ненавижу, – выдавил Гелиан.

– Он твой брат, – напомнил растерянно Лин.

– Да не его. Хотя и его. И всех. И все. Все вот это. Когда все это кончится?

– И меня?

– Тебя как себя.

Лин ухмыльнулся. Он прекрасно понимал, что хочет сказать Гелиан. Да что там, им и говорить было не обязательно: когда знаешь человека гораздо дольше, чем себя помнишь, а еще у тебя с ним одинаковый… как это… генотип, можно обойтись и без слов. Гелиан порой с удивлением смотрел на других людей: как они-то живут без такого вот идентичного близнеца? Бедняги, как им должно быть одиноко.

– Сейчас на естествознание опоздаем.

– Ненавижу, – повторил с тоской Гелиан.

Но тут в раздевалку заглянула секретарь.

– К вам брат приехал, идите на третий этаж.

* * *

Когда Лин с Гелианом вошли в просторный светлый класс, Джуд сидел на стуле возле доски, а по обе стороны от него стояли двое незнакомых мужчин в светлых рубашках и черных брюках. То ли как охранники знаменитости, то ли как полицейские, стерегущие преступника.

Джуд снова сильно вырос. В свои четырнадцать он выглядел, пожалуй, лет на шестнадцать, а на стуле развалился словно король на троне, так что – как подумал Лин – эти двое для него точно играли роль свиты.

Откуда Гелиану было знать, что подумал Лин? Просто… знал – и все.

– Привет, – сказал Джуд и поднялся на ноги.

Свита подалась назад.

– Привет, – вразнобой откликнулись близнецы.

– Как дела?

– Нормально, – сказал Лин.

– У тебя синяк на лбу, – указал Джуд.

– Ну и?

– Ничего.

Гелиан бухнул сумку на первую парту и пристроился рядом, прямо на столешницу. Сгонят так сгонят. Но взрослые почему-то молчали. Лин, подумав, положил свой рюкзак рядом.

– Так и будем сидеть? – в конце концов сказал Гелиан.

– Ты бы хотел что? В футбол поиграть?

– Мы только с физкультуры.

– Лин взмок, а ты нет, – заметил Джуд.

– Я на лавочке сидел.

– А что так?

– Ногу подвернул.

– А на самом деле?

Гелиан надулся.

– У него живот болит, – выболтал Лин. – А он не говорит никому. Потому что один раз он сказал, а мальчишки стали смеяться, что…

– Лин.

Тот умолк.

Рассказывать о таком даже брату было нельзя, а тут еще эти двое стоят и сверлят их взглядами, как какие-то камикадзе.

Или что такое камикадзе? Нет, наверное, как самураи.

Гелиан посмотрел на потолок, потом на доску, потом за окно. Краем глаза уловил, как Джуд повернулся к одному из взрослых и будто что-то без слов ему скомандовал. Тот незаметно приблизился к Гелиану, ухватил за запястье.

Гелиан дернулся, но этот держал крепко.

– Небольшой… гастрит, – констатировал он. – Не о чем волноваться.

Лин выдохнул. На его лице читалось облегчение. Что и говорить, десятилетнему трудно нести на себе груз ответственности и ни с кем не делиться страхом, что у брата, возможно, опасная болезнь.

– Мы не можем их забрать, – без вопросительной интонации сказал Джуд, обращаясь к своим спутникам.

Тот, что оставался стоять у доски, покачал головой, а вот тот, что продолжал держать Гелиана, неожиданно вскинулся.

– Этого я бы взял.

– В смысле?! – Гелиан отобрал у него свою руку и отодвинулся подальше, к Лину.

Джуд не удивился и никак не отреагировал на странные слова пришельца.

– Я говорю, «их забрать», – повторил он, выделяя голосом слово «их». – Не можем?

– Куда забрать? – настороженно уточнил Лин.

– Я про свою школу, – снизошел до ответа Джуд. – В мою школу, ко мне – перевести вас ко мне, чтобы мы были вместе. Я попросил их приехать и посмотреть. Вам уже по десять лет…

– И кое-кто не удосужился нас поздравить, – не сдержался Гелиан.

– Не удосужился, да, – признал Джуд. – Не до того было. Поздравляю.

– А мы ждали, – зачем-то сказал Лин.

– Я не мог, извини. – Джуд перевел взгляд на Гелиана. – Извини-те. Так что? – вновь обратился он к мужчине.

– Ты позволишь? – вежливо сказал тот Лину и протянул ему руку.

Лин не сразу понял, чего от него хотят, а потом опасливо согласился, и взрослый взял его за запястье, как прежде Гелиана. Казалось, он просто измеряет Лину пульс. После игры волосы Лина были влажными от пота, он все еще был возбужден, и пульс, наверное, был ускоренный – но Гелиан видел, что взрослых интересует не это. Они проверяли что-то другое, и Джуд прекрасно знал что. Это было понятно по его напряженному взгляду: он затаил дыхание.

Дар. Они искали особый дар, которого у близнецов не было. Джуд действительно учился в закрытой школе, откуда даже позвонить без разрешения не мог, но его дар был… каким? Гелиан нахмурился, пытаясь понять.

Если дар – это не выдумка Джуда, если они действительно способны были унаследовать от мамы что-то волшебное… Дар Джуда, насколько можно судить, оказался таким сильным или таким редким, что эти взрослые будто бы воспринимали подростка равным себе. Гелиану только не удавалось пока разгадать суть этого дара.

– Ничего, – произнес мужчина, выпуская руку Лина.

И Гелиан увидел совершенно ясно, что их намереваются разлучить.

– Лин, нет, – сказал он и встал за плечом брата. – Нет, нет, нет.

Джуд задрал подбородок. Их глаза встретились.

– В моей школе… – сказал он.

– Нет. Никогда. Нет.

– Гелиан…

– Нет. – Он вмазал по сумке с учебниками, и та взлетела в воздух. – Нет. Нет. Нет. – Рюкзак Лина впечатался в доску.

Второй взрослый, который не принимал участия в разговоре, сделал шаг вперед.

– Джуд, – сказал он мягко. – Может, пора уже…

Джуд качнул головой.

– Нет, нет, нет! – выкрикивал Гелиан.

Страх клубился вокруг него, как дым. Они углядели таинственный, непонятный, никак не проявившийся, никому не нужный дар у него, но не нашли его у Лина и хотят их оторвать друг от друга, но он не позволит! Он никому и никогда не отдаст Лина, он скорей умрет, но никому не отдаст Лина, и никому не даст их разлучить, даже этому зазнайке и лжецу Джуду! Никогда!

– Джуд, – еще раз сказал строгий мужчина. – Попробуй сейчас. Это же твой брат. У него банальная истерика.

– Не отдам, – повторял Гелиан, вцепившись Лину в плечо. – Не поеду. Никуда. Никогда. Никогда, никогда, никогда!

– Это вопрос времени, – сказал взрослым Джуд.

– Никогда, ты слышишь, никогда, никогда!

Джуд кивнул.

– Я слышу, – ответил он спокойно. – Я тебя слышу, Гелиан, я всегда вас слышу.

Гелиан умолк, тяжело дыша. Лин замер, как испуганный зверек, совершенно не понимая, что происходит.

Тот, что трогал их с Лином, присоединился ко второму, который все стоял равнодушным наблюдателем.

– Тебе четырнадцать лет, Джуд, – сказал он с приятной улыбкой.

– Я помню.

– Ты несовершеннолетний. Ты ничего не решаешь.

– Я ничего не решаю, – согласился Джуд.

– Есть законы, есть кодексы, есть правила. Когда второй тоже «проснется», можно будет вновь поставить этот вопрос.

– Нет, – выдавил Гелиан.

Боль, словно кислота, разлилась от желудка уже до самых кончиков пальцев, она ослепляла и оглушала.

– Вы хотите забрать Гелиана, а меня оставить здесь? – дошло наконец до Лина.

– Временно, – разъяснил взрослый.

Теперь Лин тоже ухватился за брата покрепче.

– Это нельзя, – проговорил он пронзительным голосом, все еще надеясь на нормальный исход. – Это же так нельзя. Мы однояйцевые близнецы. Джуд, скажи им.

– Он им ничего не скажет, он несовершеннолетний и ничего не решает! – выкрикнул Гелиан. – Но мы им не дадимся, никогда!

Оба мужчины посмотрели на Джуда с легким укором, как будто это он орал.

– Давай же, – подбодрили они его. – Это несложно. Попробуешь свой дар, все успокоятся, и все решится быстро и безболезненно.

– Ка-какой у тебя дар, Джуд? – спросил робко Лин, поднимая голову.

Гелиан дернул его назад. У Джуда дрогнули губы.

– Я… умею разговаривать, – ответил он.

– Разговаривать все умеют. Кроме немых.

– Успокаивать.

– Нас ты не успокоишь, – предупредил кипящий Гелиан. – Мы не согласны.

– Я знаю. – Джуд вновь повернулся к мужчинам, вставшим за его плечами. – Это не может быть необходимо. Вы же видите, их совершенно нельзя отрывать друг от друга. У Лина тоже скоро что-нибудь начнет просыпаться, это сугубо индивидуально и не происходит день в день…

– Нам об этом известно гораздо больше, чем тебе, мальчик, – снисходительно проронил один из взрослых. – Бывают и сбои, тем более тут у нас монозиготные близнецы, случай нетипичный. Если у одного из идентичных, подчеркиваю, идентичных близнецов дар уже проявляется, а у второго нет, значит, второй пустой. А забрать пустого туда, где получают образование будущие нейтралы, недопустимо, ни одного такого закона нет. Это против всех правил, хоть какой свод бери.

Лин и Гелиан в ужасе переглянулись.

– Значит, и Гелиана оставляем здесь, – так же ровно заключил Джуд. – И посмотрим, например, через полгода.

– Оставлять его здесь неразумно, – вступил другой мужчина. – Чревато… Видите, у него уже начали возникать хронические заболевания. Надо поучить его обращаться с даром, и… И, кстати – не забывай своего места, мальчик. Не зарывайся. Мы перед тобой отчитываться не должны. Забираем первого.

Джуд опустил голову, будто согласился. Гелиана охватило отчаяние. Если их с братом станут растаскивать двое взрослых мужчин, какое-то время они еще продержатся, а если взрослых будет человек двадцать?

Он снова поймал взгляд Джуда – черные глаза, горящие яростным огнем. Так странно видеть их на его равнодушном лице.

– У меня разорвется сердце, – проговорил Гелиан.

Истерика прошла, и эти слова прозвучали буднично. Он не пытался что-то из себя строить, просто констатировал факт.

– Я знаю, – снова сказал Джуд.

На пару секунд он сильно зажмурился, а затем повернулся к своим спутникам и положил ладони им на плечи.

– Послушайте, – начал он миролюбиво. – Нет никакой необходимости и никакой срочности…

Голос его становился все тише, пока не смолк, и Джуд без чувств рухнул на пол. Несколько мгновений никто не понимал, что, собственно, произошло. Мужчины стояли как ни в чем не бывало, будто не заметили его обморока.

– Джуд? – охнул Лин.

Тогда взрослые спохватились, быстро упали рядом с ним на колени, подняли, усадили на стул, стали похлопывать по щекам, тянуть кверху веки.

– Потерял сознание…

– Пубертат, бывает…

Лин покосился на Гелиана.

– А мы…

– Идите отсюда, мальчики. В следующий раз повидаетесь с братом. Видите, ему плохо. Нет, все с ним будет нормально, правда. Идите-идите. Через пару месяцев приедет вас навестить, к Рождеству точно.

Гелиан торопливо подтолкнул Лина к выходу.

– Бежим!

– А как насчет…

– Бежим!

Они сломя голову вылетели из аудитории, ссыпались вниз по лестнице.

– Убежим из школы? – уточнил Лин, когда они добрались до раздевалки.

– Нет. – Гелиан облизнул пересохшие губы. – Нет.

– Но они заберут тебя, а потом я где тебя найду, если мне…

– Нет. Стой. Они забыли.

– Что?

– Они забыли о нас. Они забыли, зачем приезжали, Лин. Они не будут меня забирать.

Лин посмотрел на него с сомнением.

– Как забыли? Откуда ты знаешь?

– Я видел. Почувствовал. Они забыли, просто забыли, понимаешь? Когда Джуд упал, они забыли. Они не станут нас трогать. Пока.

Гелиан медленно подошел к лавке в раздевалке, пытаясь осознать, что только что произошло прямо у него на глазах.

– Это… дар? – неуверенно спросил Лин.

– Это дар.

– Твой? У тебя? У тебя проснулся волшебный дар? Почему ты мне ничего не говорил? Что ты сделал?

Гелиан покачал головой.

– Я ничего не делал, Лин. И не знаю, что у меня за дар и есть ли он вообще, хотя они тут наговорили всякой ерунды. Это Джуд что-то сделал. Только что, я понять не могу…

* * *

Когда Джуд приехал навестить близнецов на Рождество, его, как и прежде, сопровождали взрослые. Однако на этот раз остаточного дара не обнаружилось ни у Гелиана, ни у Лина.

Конец